Лестрейнджи не плачут

Август 1976 года, Швейцарские Альпы        У меня не было сомнений в том, что доктор Веббер, несмотря на угрозы Беллатрикс, выписал подходящий рецепт. Да и аптекарю не было нужды травить Беллу. Поэтому в тот же вечер я решил подлить ей лекарство в надежде, что это поможет нам всем. Проблема была только в том, что такие лекарства, насколько я знал, несовместимы с алкоголем. — Беллатрикс, как ты смотришь на то, чтобы отказаться от вина на время отпуска? — поинтересовался я за ужином.        Мы были в нашем шале, царила уютная домашняя атмосфера. Потрескивал огонь в камине, на столе стояли свечи. — Я не пью крепкие напитки, ты же знаешь, — пожала плечами Беллатрикс, отпивая глоток из своего бокала с вином. — Я имею ввиду — совсем отказаться от алкоголя, — уточнил я.       Белла вопросительно изогнула смоляную бровь. — В оздоровительных целях, — добавил я. — Мне это тоже не помешает. — Ты считаешь, у нас проблемы с алкоголем, Руди? — засмеялась Беллатрикс.       В этот вечер она чудно выглядела, к слову сказать. Несмотря на то, что мы ужинали дома, Беллатрикс была в красивом платье из черного бархата, и её лицо и руки в мягком свете свечей казались выточенными из белого мрамора. Волосы свободно ниспадали на плечи. Белла казалась совершенно нормальной женщиной и, более того, каким-то неуловимым образом создавала иллюзию идеалистических отношений: смотрела на меня сияющими глазами, улыбалась, говорила обволакивающим бархатистым голосом. Если бы я не знал, что она хочет со мной примириться, подумал бы, что Беллатрикс меня соблазняет. — Мне кажется, что это усугубляет твоё нервное состояние, — твёрдо проговорил я.        Глаза Беллатрикс не по-доброму сверкнули, но она улыбнулась и отставила бокал в сторону. — Почему бы не попробовать отказаться от вредных привычек? У нас ведь оздоровительный отдых, в конце концов.        Беллатрикс щелкнула пальцами, и заколдованный графин с водой наполнил пустой стакан перед ней. Я последовал примеру жены. — Как тебе семейство Краучей? — поинтересовалась Беллатрикс.        Мы опять столкнулись с ними, когда совершали вечернюю прогулку. Крауч с женой чинно шагали под руку, беседуя о чём-то, а их сын понуро плёлся позади. В какой-то момент мистер Крауч обернулся и так рявкнул на него, чтобы тот поторапливался, что мальчишка даже подпрыгнул. — Мне кажется, что отец семейства — психопат, — пожал я плечами. — Мальчишка кажется совсем забитым. — Может быть, нам попробовать завербовать его? — в шутку спросила Беллатрикс. — Получится отличный шпион в стане врага. — Да уж, с таким папашей не сложно переметнуться на другую сторону, — хмыкнул я.        Повисла пауза. О чём-то надо было говорить. Но это было довольно сложно, поскольку я думал о том, как подмешать Белле лекарство, а Беллатрикс, наверное, думала о Тёмном Лорде. Аппетита тоже особо не было. — Лягу пораньше, если ты не возражаешь, — проговорил я, откладывая прибор и поднимаясь.        Беллатрикс мягко мне улыбнулась. — Конечно, не возражаю, — проговорила она.        Когда я проходил мимо стула Беллы, она откинула голову назад и выжидательно на меня взглянула. Я поймал себя на том, что меня всё ещё чудовищно влечет к Беллатрикс, в особенности, когда она сама старается мне нравится. Это было безумием, но после всего, что она сделала, я всё ещё питал к ней чувства. — Спокойной ночи, Беллатрикс, — сказал я, кладя руки на её плечи и наклоняясь, чтобы поцеловать Беллу в макушку.        Её худощавые плечи под моими руками казались такими хрупкими… И волосы приятно пахли дорогим шампунем. Но я всеми силами сохранял трезвый рассудок. — Спокойной ночи, — ответила Беллатрикс, ухмыляясь.        Она прекрасно знала, как на меня действует её общество. И, более того, была совершенно уверена в том, что мы помиримся в скором времени. Самоуверенности моей жене было не занимать. Что значит мертвая грязнокровка, когда рядом — живая она? Так, вероятно, думала Беллатрикс.        Придя в свою спальню, спать я совсем не собирался. Я дождался, пока Беллатрикс закончит с ужином, а затем пойдёт в ванную. Когда до меня донеслось журчание воды, я вышел из комнаты и аккуратно заглянул в спальню Беллы. Дверь в ванную была плотно закрыта. Тогда я подошёл к прикроватной тумбочке, на которой стоял бокал с водой, и подлил туда лекарство. Беллатрикс часто просыпалась ночью и хотела пить, поэтому к утру её стакан всегда пустел. Я был абсолютно уверен в том, что и сегодня она выпьет воду с лекарством.        Убрав пузырёк в карман мантии, я замешкался, прислушиваясь к журчанию воды в ванной. Воображение живо нарисовало образ Беллатрикс в мыльной пене, прекрасной и невыразимо желанной. Вместе с похотью я ощутил укол совести. Неужели я действительно способен простить всё этой женщине? Даже после того, что она сделала с бедняжкой-горничной, я совершенно безоружен перед её женскими чарами!        Журчание воды прекратилось, и я, очнувшись, поспешил покинуть комнату Беллы. Хотя, признаться, всем существом я жаждал остаться и хотя бы взглянуть на неё. Сердце ныло, я вспоминал наш медовый месяц на Дёрси, и напряжение в паху становилось довольно ощутимым… Но я сходил в холодный душ, намеренно думая о том, что на нашей с Беллой совести смерть Леноры, и меня отпустило. Я даже быстро заснул в ту ночь.        На следующее утро я проснулся раньше Беллатрикс. Тихонько заглянул в её спальню, дабы убедить в том, что стакан с водой опустел. Так и было, а Белла ещё спала. При этом одеяло было отброшено в сторону, а шёлковая ночная рубашка задралась так, что я мог видеть бедра Беллатрикс. Пришлось срочно ретироваться и опять принимать холодный душ. Я не понимал, что со мной: меня влекло к ней так, словно это мне подсыпали что-то. Приворотное зелье или вроде того. Если бы! Нет, всё дело было в том, что в последние дни мы с Беллой всё время проводили вместе, и её обаяние действовало на меня не хуже Амортенции. Обычно-то внимание и очарование Беллатрикс было направлено исключительно на Тёмного Лорда, а тут всё доставалось мне.        «И как ему удаётся держать её на расстоянии?» — недоумевающе думал я, одеваясь.       Поскольку Беллатрикс спала, я решил совершить утреннюю прогулку. Погода была солнечной, воздух был чистым и свежим, жители маленькой деревушки были улыбчивы и вежливы. Но моё настроение было смятённым. Во-первых, я волновался о том, как лекарство подействует на Беллатрикс, а во-вторых, не мог не думать о Леноре. Пока я нахожусь в столь замечательном месте, она, быть может, лежит в каком-нибудь овраге недалеко от фамильного кладбища… Или всё же жива? Почему Рабастан ничего не пишет?        Я зашёл на местную почту, где попросил дать мне бумагу и необходимые письменные принадлежности. Дома писать письма не хотелось, потому что шале было довольно маленьким, а Беллатрикс была слишком внимательной. У меня же были тайны, которые я не хотел ей открывать.       Первым делом я написал письмо бабушке во Францию. В письме я сообщил, что её последнее послание случайно попало в руки моей жене, из-за чего у меня в семье ссоры. Написал, что Беллатрикс очень ревнива, и что ей не нужно знать ничего об Эдмунде для его же блага. И, подумав, добавил пару строчек о том, что, быть может, смогу вырваться на Ривьеру на несколько дней, чтобы увидеть мальчика. Второе письмо предназначалось Рабастану. В нём я спрашивал брата, не удалось ли ему что-нибудь выяснить, а также просил сообщить о настроении Тёмного Лорда. Запечатав письма своей печатью с кольца, я заплатил несколько волшебных франков и сообщил работнику почты, что доставлять письма в моё шале не нужно. Я сам буду заходить и забирать входящую корреспонденцию, когда мне удобно.        Когда я закончил на почте, было уже почти двенадцать. Я ещё зашёл в местный бар и выпил чашечку эспрессо, чтобы взбодриться. А уже потом направился в наше с Беллатрикс шале. Белла должна была уже проснуться, и мне нетерпелось увидеть эффект лекарства. И он превзошёл все мои ожидания!        Когда я вернулся, ещё с порога я услышал заливистый смех Беллатрикс, доносящийся с открытой террасы. Удивлению моему не было предела. Я даже решил, что это Тёмный Лорд нагрянул — что ещё могло вызвать у моей супруги столь бурную радость? Настроение моё мигом совсем испортилось. Этот отпуск мы должны были провести вдвоём, чтобы нам никто не мешал… Мне было необходимо разобраться в отношениях с Беллатрикс, ей — восстановить моральные силы и вернуть психическое равновесие… Конечно, если Милорд действительно приехал, об этом уже и речи быть не может. Он заберёт Беллу сегодня же. Или останется на пару дней, чтобы спать с моей женой в соседней от меня комнате. Мерлин, дай мне сил…        Стиснув зубы, я вышел на террасу и потерял дар речи. Нет, это был не Тёмный Лорд. У нас был другой гость, причём самый неожиданный из всех возможных. Не кто иной, как Барти Крауч младший сидел перед Беллатрикс за столом, на котором были разбросаны плюй-камни. Игра была в самом разгаре: алебастровые шарики раскиданы по специальной доске, Крауч и Беллатрикс в азарте склонились над ними. Мальчишка уже был в подтёках зловонной жижи, запачкавшей его замшевый коричневый костюмчик. У Беллатрикс на щеке тоже были следы залпа одного из плюй-камней. Она вообще выглядела необычно — волосы наспех заколоты в небрежный пучок, грудь под блузкой с жабо быстро вздымается, на губах широкая улыбка. Я замер на пороге, глядя на Беллатрикс. Она казалась беззаботной и весёлой, как годы назад, на заре нашей юности. Я очень давно не видел Беллу такой. — Сейчас-сейчас, — в запале повторяла Белла, даже не замечая моего появления. — Тааак…       Она метко толкнула один из своих шариков, выбивая камень противника. Шарик Беллатрикс, раскрутившись, прыснул зеленой струёй в сторону Крауча, тот едва успел закрыть лицо. Беллатрикс радостно рассмеялась, как девочка, и даже захлопала в ладоши. Крауч, хотя и выглядел слегка смущенным, тоже хихикал. Откуда он тут вообще взялся, Мерлин всемогущий? Да ещё так спокойно играет с Беллатрикс, как будто знает её сто лет? Нахальный щенок!        Нахальный щенок тоже не замечал меня, хотя и стоял в пол-оборота. Он восторженно смотрел на Беллатрикс, потом косился на поле. Что-то бормотал себе под нос, примеряясь. Толкнул шарик так, что тот вытолкнул один из камней Беллы, а сам остался на линии. — Это не считается! — злорадно закричала Беллатрикс. — Ну-ка, сейчас сорву джек-пот…        Она вновь щёлкнула пальцами по своему камню, и тот выбил с границы шарик Крауча. Таким образом Беллатрикс забрала три плюй-камня, включая тот, который Крауч выбил на прошлом ходу. — Браво, Белла, — проговорил я, выходя на террасу.        Крауч резко развернулся ко мне и захлопал оленьими глазами. Они у мальчика были светло-карими, ясными и невинными. Лицо его было усыпано веснушками, а соломенные волосы пришли в полный беспорядок после игры с Беллатрикс. — Руди, ну наконец-то ты пришёл! — радостно воскликнула Белла, огибая угол стола и идя ко мне на встречу с протянутыми руками. — Я ждала тебя целую вечность и, между прочим, маялась от скуки. Хорошо, что юный Крауч развлекал меня, пока тебя не было!       Беллатрикс взяла мои руки в свои. Она улыбалась так, словно на самом деле счастлива меня видеть. Я же подумал о том, что моя вероломная супруга взяла в оборот Крауча, чтобы перетянуть его на сторону Милорда каким-нибудь немыслимым образом. Я ни на йоту не верил в то, что она так рада меня видеть, и что на самом деле получала удовольствие от игры. — И как же юный Крауч забрёл к нам? — поинтересовался я, убирая платком грязь с щеки Беллатрикс. — Добрый день, сэр, — отмер мальчишка. — Я просто… Совершенно случайно. Так получилось…        Он, видимо, был очень стеснительным. Или моё появление его напрягло. Интересно, с чего бы это? Уж не поддался ли этот зелёный юнец на обаяние Беллатрикс? — Барти играл в квиддич, и его снитч случайно залетел к нам, — проинформировала Беллатрикс, не отпуская моей руки. — Так мы и познакомились. Барти, этой мой муж — Рудольфус Лестрейндж.        Крауч наконец-то собрался и подошёл ко мне, протягивая руку для рукопожатия. — Приятно познакомиться, мистер Лестрейндж. Я Барти Крауч-младший, — представился он. — Вы всегда захватываете с собой набор игры в плюй-камни, когда решаете полетать за снитчем? — поинтересовался я, пожимая худенькую мальчишескую ладошку.       Крауч немного смешался. Он понял, что я был не рад застать супругу в его компании. Пришлось улыбнуться, чтобы мальчишка сразу не ретировался, раз Беллатрикс уже взялась за него. — Я слетал в наше с родителями шале за ним, — пробормотал Крауч. — Простите, сэр, мне уже пора.        Беллатрикс огорченно вздохнула. — Я думала, ты останешься с нами на обед, — расстроенно заявила она. — Простите, Бе… леди Лестрейндж. Мои родители, наверное, уже вернулись домой. Я должен идти.        Беллатрикс? Он чуть не назвал мою жену Беллатрикс? Этот сопляк четырнадцати лет? Великий Салазар, что я пропустил? — До встречи, Барти, — улыбнулась Беллатрикс.        Крауч поспешно собрал набор игры в плюй-камни и, уважительно с нами распрощавшись, взял свою метлу, стоящую в углу террасы, и был таков. Я подождал, пока мальчик скроется за деверьями, и только тогда вопросительно уставился на Беллатрикс. Я был готов дать голову на отсечение, что обаятельная улыбка вмиг сползёт с её лица и Белла выдаст что-то в духе «Только посмотри, как доверчив этот недоносок. Краучу следовало бы лучше следить за своим отродьем». Но Беллатрикс только потянулась и вытащила из волос заколку, взлохматила свои кудри. — Я зайду в ванную, нужно провести себя в порядок. Вся в слизи плюй-камней, — извиняющимся тоном заявила она.        Я проводил жену изумленным взглядом. Белла же шла в ванную, что-то напевая себе под нос. Её походка была лёгкой и пружинистой, что свидетельствовало об очень приподнятом настроении.       Когда Белла скрылась в ванной, я достал из кармана мантии пузырёк с зельем и задумчиво покрутил его в руках. Если эффект таков, то, пожалуй, перед отъездом надо запастись парой ящиков чудесного снадобья…        Беллатрикс вернулась, когда я уже вызвал домовика и велел тому накрывать на стол. На свежем и отдохнувшем лице Беллы играла улыбка. — Руди, великий Салазар, ты что, ревнуешь? — вопросила она, подходя ко мне очень близко. — Он же просто мальчик. И потом ты куда-то ушёл, я не знала, где тебя искать, и мне было скучно. — Беллатрикс, ты в любом случае не сможешь привлечь его на сторону Милорда, — предупредил я. — Каким бы ни был его отец, а семейные узы многое значат. — Во-первых, я даже ещё не пыталась, — заметила Белла. — А, во-вторых, мы просто сыграли в плюй-камни. — Ты ведь ненавидишь эту игру, — прищурился я. — Даже со мной в жизни не играла. Вечно говорила «Лестрейндж, ты с ума сошёл, как я вымою эту дрянь из волос»?        Беллатрикс пожала плечами. — Кто же знал, что это так увлекательно? Я многое потеряла.        В это время на обеденном столе стали появляться блюда с аппетитно пахнущей едой, и мы зашли в столовую. Беллатрикс села на стул напротив меня и расправила юбку. По еде она скользнула заинтересованным взглядом. — Что тебе положить? — галантно поинтересовался я. — Не знаю, всё так аппетитно, — протянула Белла, задумчиво рассматривая рагу, телячьи отбивные и салат. — Но я вообще-то не очень голодная. — И что же ты ела на завтрак? — поинтересовался я, накладывая себе полную тарелку еды.        Белла призадумалась. — Это странно, но только одно яблоко, — заявила она. — Меня почему-то мутило, когда я проснулась. Надеюсь, что я не беременна. Это было бы очень странно, ведь Тёмный Лорд предпринимает некоторые меры безопасности… — Беллатрикс! — ахнул я и закашлялся.        Моя супруга даже не поняла, что сказала что-то, что я предпочёл бы не слышать. Она всё ещё задумчиво смотрела на салат. — Нет, детей я бы точно больше не хотела, — решила она в итоге. — Мне кажется, люди очень переоценивают материнство. Так что, будем надеяться, вчерашний ужин просто был не совсем свежим. Да, я, пожалуй, буду салат с ростбифом.       Я с интересом наблюдал за Беллатрикс. Теперь я уже не сомневался в том, что она находится под действием зелья. Видимо, легкая тошнота — одно из побочных действий. Но в остальном Беллатрикс спокойна, более того — в отличном настроении. Разве что непривычно разговорчива, но это я уж как-нибудь переживу. Всегда было интересно, какие мысли роятся в её прекрасной головке. — Ну вот, меня опять подташнивает, — заметила Белла, покончив с салатом. — Это потому, что ты мало ешь. Тебе следует лучше питаться, — отозвался я.        Беллатрикс с сомнением хмыкнула. Но, попив воды, опять повеселела. Видимо, тошнота прошла. — Итак, что мы будем делать сегодня? — поинтересовалась она. — Я смертельно устала сидеть в четырёх стенах.        Я пожал плечами. — Жаль у нас нет мётел, а то бы сыграли в квиддич с Краучем, — подколол я.        Беллатрикс переливисто рассмеялась. Какой у неё был красивый смех… Я совсем забыл, что когда-то она смеялась так — искренне и весело, а не с истерическим надрывом. — Жаль, — отсмеявшись, согласилась Белла. — Что же, тогда прогуляемся по деревне. Какие у них тут есть развлечения, хотела бы я знать? — В основном лечебные ванны и всевозможные процедуры. Это ведь оздоровительный курорт, — напомнил я.        Беллатрикс тоскливо вздохнула. — Скука смертная. — Я видел афишу, что в одном из ресторанов сегодня живая музыка. Можно сказать, небольшой концерт. — Это уже что-то, — оживилась Беллатрикс. — А я слышала, что тут недалеко стоянка горных троллей. Можем пойти посмотреть на них. — Только если ты случайно захватила с собой «костерост», — хмыкнул я. — Нет, никаких троллей. Выше в горах есть небольшой заповедник с гиппогрифами. Если хочешь, можем туда съездить. — Давай, — радостно закивала Беллатрикс. — Завтра. А сегодня ресторан с музыкой. Хочу танцевать. И это повод надеть вечернее платье.       Оставалось только согласиться. Да, по правде сказать, я бы даже на троллей согласился, если бы Белла хотела их посмотреть. Я был несказанно счастлив видеть перед собой прежнюю Беллу. Она ведь была такой, словно не было всех этих лет, потерь, изматывающих отношений с Милордом. Хотя и было в её весёлости нечто противоестественное, на что я старался закрыть глаза. Мне было слишком приятно видеть жену радостной и улыбчивой.        Следующие несколько часов мы с Беллатрикс собирались в ресторан. Вернее сказать, я уже через час был в выходном костюме-тройке, а парадная мантия, выглаженная домовиком, висела на шкафу. А вот Белла собиралась рассеяно и долго. Сначала она сходила в душ и привела в порядок волосы. Сдобренные специальным средством, они вились крупными локонами, и Беллатрикс подобрала их от висков двумя гребнями с бриллиантовой крошкой. Потом она долго ходила по шале в одном пеньюаре и пыталась выбрать платье. Я заметил эту странность — Белла делала всё медленнее, чем обычно, и казалась немного растерянной. Наконец, она остановила свой выбор на вечернем платье из золотой парчи. На спине был вырез, открывающий лопатки, юбка по последней моде облегала ноги. Не знаю, как женщины могли ходить в таких и не падать. Сзади был небольшой турнюр и кокетливый бант на талии. Словом, Беллатрикс выглядела как светская модница. Гранатовый гарнитур, мой подарок на одну из годовщин, пришёлся кстати. — Не слишком по-гриффиндорски? — усмехнулся я. — Сочетание красного и золотого. — Кроваво-красного и золотого, — поправила Беллатрикс. — К тому же, покажи мне гриффиндорку, которой бы красный шёл так, как мне.       Это было правдой. Белле действительно были к лицу все оттенки красного, хотя она редко покупала одежду такого цвета. Полагаю, если бы она появилась в ресторане в кроваво-красном платье, все мужчины потеряли бы сон на пару месяцев, а половина дам умерла бы в ту же секунду, как Белла перешагнула бы порог. — Боюсь, что таких не найдётся, — сказал я, подходя к туалетному столику, за которым сидела Белла.        Золотой тоже был ей к лицу. Платье было без рукавов, только бретели толщиной в пару дюймов на плечах. Белоснежная грудь, приподнятая корсетом, точёные плечи и длинные, изящные руки. Я не удержался и положил ладони на плечи Беллатрикс, ощутив под пальцами шёлковую кожу. — Ты прекрасна, Беллатрикс. Меня возненавидят все представители сильного пола сегодня, — сообщил я, наклоняясь и целуя жену в висок.        Мне было позволено немногое. Но никто не мог отнять у меня право хотя бы так проявлять нежность к жене. Невинные прикосновения, почти братские поцелуи… Убейте меня кто-нибудь. За что такое страшное наказание, такая мучительная пытка — быть женатым на прекраснейшей из женщин, и не иметь на неё никаких прав? — Я смогу постоять за тебя, если кто-нибудь решит наслать проклятье из зависти, — клятвенно заверила меня Беллатрикс.       Она улыбалась, глядя на меня в зеркало. Я по-прежнему держал её за плечи. Её длинная тонкая шея так и манила. Я бы отдал десять лет жизни за то, чтобы поцеловать эту бьющуюся жилку за белоснежной кожей. В каком бреду я находился, когда несколько дней назад был с Беллатрикс в одной кровати, и ничего не сделал?        Беллатрикс взяла флакон с духами и стала опрыскивать себя. Мне пришлось отстраниться, чтобы заряд парфюма не угодил в лицо. Ох уж эта женская блажь — поливать себя всевозможными духами. С тем же успехом можно было прийти в оранжерею Лестрейндж-холла и опрыскать парфюмом благоухающую, свежую лилию. — Ты готова? — спросил я, тщетно пытаясь вернуть себе самообладание. — Да, — кивнула Беллатрикс, и поднялась на ноги. — Идём.        Я набросил ей на плечи бежевую мантию из шелка акромантула, расшитую вручную золотой нитью. Беллатрикс поправила волосы, которые струились до середины спины. И мы выдвинулись в ресторан с живой музыкой.       Появление Беллатрикс произвело без преувеличений фурор. Когда мы вошли в просторный зал дорогого ресторана, мужчины всех возрастов так и стали выворачивать шеи. Даже те их них, рядом с которыми сидели законные супруги. А уж когда я помог Белле снять мантию, всё внимание приковалось к моей жене. Как знают все воспитанные люди, мужчина редко идёт впереди, не пропуская свою даму. Вход в ресторан или кафе относится к этим редким ситуациям. Это предусмотрено для того, чтобы все посетители сразу видели — женщина пришла не одна. Да и мужчина закрывает спутницу собой, чтобы не очень-то глазели. Но в тот раз это было глупой тщетой, ибо моё присутствие рядом с Беллатрикс вовсе не отваживало чужие взгляды. — Я бронировал стол на фамилию Лесс, — сообщил я официанту.        Нас проводили к столику в центре зала. Оттуда было прекрасно видно небольшое возвышение, где музыканты уже настраивали свои инструменты. Я сделал официанту жест, означающий, что он свободен, и сам придвинул Беллатрикс стул. Белла сидела, гордо выпрямив спину, как королева. Она и была королевой, и не только в тот вечер. Для меня уж точно. Прекрасная, гордая, неприступная. Моя сияющая Беллатрикс.        Я грозно посмотрел на особенно нахальных волшебников, и на Беллу перестали восторженно таращиться во все глаза. Хотя то и дело кто-нибудь бросал на неё взгляды исподтишка. Белла же словно этого не замечала. Она открыла меню и стала его читать. Я смотрел поверх своего меню на жену. Мне была дозволена эта роскошь — смотреть на Беллу так долго и пристально, как я пожелаю. Я должен быть благодарен судьбе хотя бы за это. К слову, на меня косились с заметной завистью и словно изучали мою персону. Гадали, сколько у меня должно быть денег за душой, если рядом сидит настолько ослепительно красивая женщина. — Я буду раклетт, — сказала Белла. — Интересно попробовать.       Сам я выбрал ризотто с белыми грибами и пармезаном. Да и то ткнул в меню пальцем не глядя, потому что так и не удосужился ознакомиться со списком блюд. — Что будете пить, господин Лесс? — спросил почтительный официант. — Воду с лимоном. Моя супруга тоже, — заявил я.        Белла слегка нахмурилась. Она-то любила выпить вина в обед и во время ужина. Но, учитывая то, как её повело после лекарства, пить алкоголь было совершенно недопустимо. Беллатрикс и так была в шальном, приподнятом настроении, хотя на публике напустила на себя привычный царственный вид. — Мы же договорились не пить, — напомнил я, когда официант отошёл. — Кто пьет воду в ресторане?.. — пробормотала Белла, расстилая на коленях салфетку. — Что-то ты перебарщиваешь, Руди. — Это ведь не так уж сложно, не так ли? — пожал я плечами.        Беллатрикс приняла задумчивый вид. — Вообще-то у меня сегодня такое хорошее настроение, что это даже странно. Может, потому что мы решили вести трезвый образ жизни? — предположила она.        Я тонко улыбнулся, стараясь не выдать себя. Причина хорошего настроения Беллатрикс была у меня в кармане — флакончик с зельем. В это время музыканты начали наигрывать первую мелодию, и Белла вся обратилась в слух. Я же по-прежнему смотрел на неё и думал о том, какой хороший день мы провели. Беллатрикс была спокойна, пребывала в хорошем настроении, не грустила и не срывалась на окружающих. Мерлин всемогущий, а ведь так могло бы быть всегда, если бы в её жизни когда-то не появился Тёмный Лорд… Это из-за их отношений нервы у Беллы стали ни к черту, а характер так испортился. Может быть, лекарство, которое я ей дал, это решение всех наших проблем? Жаль, что я не озаботился этим раньше. Возможно, если бы я признал тот факт, что Беллатрикс больна, и принял меры, Ленора была бы цела и невредима.        Глупости, конечно. Мы вернёмся в Британию, там будет Тёмный Лорд, и никакое лекарство не сможет умерить любовь Беллы к нему. Но, возможно, она не будет принимать всё так близко к сердцу и станет поспокойнее? Без истерических припадков ей и самой будет полегче.        И всё же, хотя я прекрасно понимал всю ситуацию, я не мог не думать о том, что, если бы Белла не была с Милордом, наша с ней жизнь могла бы быть сказкой. Мы проводили бы время вместе, Белла не сходила бы с ума, всё было бы хорошо…       Нам принесли еду. Музыканты играли всё новые и новые произведения, и, надо отдать им должное, играли весьма недурственно. Беллатрикс казалась умиротворённой и расслабленной, даже её движения стали более плавными и спокойными, а глаза приобрели загадочное томное выражение. Вечер был волшебным. — Я отойду ненадолго, — тихо проговорил я, когда с ужином было покончено.        Беллатрикс продолжила слушать последние музыкальные произведения, а я отправился в уборную. Желудок плохо принимал непривычную пищу, ибо я всё же основательно подорвал здоровье после смерти Алиссандры. И вот, пока я корчился в кабинке, в уборную зашли двое мужчин, говорящих на французском. — За всю жизнь не видел такой красивой женщины, Шарль, — признался один из них. — Интересно, кто она? — Не знаю, кто, Рауль, но она замужем, — отозвался второй. — Моя фурия все уши прожужжала о том, какой огромный бриллиант на её обручальном кольце.        Рауль страдальчески вздохнул. — Какой счастливчик её благоверный. И почему такая красавица досталась какому-то юнцу?        Я чуть не хмыкнул. Да уж, юнцу… Я не сомневался, что речь идёт о Беллатрикс, и мне было забавно слышать о том, как мне завидуют. Знали бы они, каков на самом деле был мой брак! — Видимо, он достаточно богат, — предположил Шарль. — Я спросил у метрдотеля, кто они. Говорит, представляются, как супруги Лесс и разговаривают с британским акцентом. — Наверняка фамилия вымышленная, — отозвался его собеседник. — Какие-нибудь богатые аристократы, пожелавшие путешествовать инкогнито. Или любовники.        Я оправился и вышел из кабинки. Оба волшебника, оказавшиеся хорошо одетыми мужчинами средних лет, испуганно на меня вытаращились. Видимо, гадали, говорю ли я на французском. — Я бы посоветовал вам, господа, не интересоваться чужими делами, — жёстко проговорил я, подходя к раковине и включая воду.        Французы переглянулись. — Тысяча извинений, мсье, — сказал один из них. — И в мыслях не было оскорбить вас или вашу прекрасную супругу. — Мы в восхищении, — льстиво заметил второй. — Вы — счастливчик, мистер Лесс. — Бесспорно, — кивнул я, моя руки.       Видимо, что-то в моём взгляде подсказало им, что разговор лучше не продолжать. Что же, я прямо-таки рос над собой: к двадцати шести годам я наконец-то выработал железный взгляд, как у моего отца.        Волшебники ретировались, а я вернулся в зал. И, подойдя к столику, удивленно обнаружил на нём бутылку шампанского. Неужели Беллатрикс всё же решила выпить!? Что теперь будет? — Белла, мне казалось, что мы договорились, — сказал я, садясь за столик.        Беллатрикс сидела с бокалом шампанского в руке, и, судя по количеству напитка в бутылке, он был не первым. — Руди, это комплимент от заведения. Было неловко отказываться, — заметила Белла, делая глоток шампанского. — Дом Периньон? — прочитал я название на этикетке. — Не думаю, что ресторан делает такие комплименты. — Значит, кто-то прислал нам шампанское в подарок, — пожала плечами Беллатрикс. — В любом случае, это довольно приятно.        Я заметил, что Беллатрикс уже слегка повело. Речь стала более медленной, взгляд — слегка расфокусированным. Обычно моя супруга не пьянела от пары бокалов, поэтому я напрягся. — Мне кажется, с тебя хватит, Белла, — мягко, но настойчиво проговорил я.        Беллатрикс вопросительно изогнула бровь. — Руди, у тебя появилась идея-фикс? — поинтересовалась она. — Нет, но я вижу, что шампанское уже ударило тебе в голову, — заявил я.        Видимо, Белла и сама чувствовала, что опьянела, поэтому спорить не стала. — Хорошо, это последний бокал, — отозвалась она.       Я стал нервно постукивать пальцами по столу. Мерлин и Моргана, только бы ей не стало плохо. Невольно вспомнилась Вирджиния, которую я отправил на тот свет подобным образом. Нет уж, Беллу я травить не собирался, несмотря ни на что. — Рудольфус, ты что, опять ревнуешь? — усмехнулась Беллатрикс. — Конечно, — подхватил я. — На тебя все пялятся, так бы и проклял их. Может быть, пойдем домой?       Беллатрикс рассмеялась. — Руди, когда ты успел стать таким ревнивцем? — вопросила она. — Я всегда им был в глубине души. Так что, с ужином покончено? Мы можем возвращаться?        Беллу неожиданно развеселил мой приступ «ревности» и она, залпом опрокинув бокал шампанского, заявила, что готова отправляться домой. — У меня разболелась голова от музыки, честно сказать, — призналась она.        Пока Беллатрикс не передумала, я расплатился, отодвинул стул супруги и повёл её к выходу. Меня провожали особенно завистливыми взглядами. Думали, что меня ждёт прекрасная ночь, мда. — Я себя странно чувствую сегодня, — заявила Белла, когда мы вышли на улицу. — Подозрительно хорошее настроение. Ты не подмешал мне веселящее зелье, случайно? — О нет, я не подмешал тебе веселящее зелье, — отозвался я.        Походка Беллатрикс была нетвёрдой и пружинистой. Видимо, шампанского здорово дало ей в голову. Последний бокал был точно лишним. Что же мне делать, если Белле станет плохо? — Наверное, местный воздух так на меня влияет, — вздохнула Беллатрикс, задирая лицо вверх и наслаждаясь свежим ночным ветерком. — О, полная луна! Красиво!        Белла пошатнулась, слишком запрокинув голову, и я придержал её за талию. — На самом деле ты очень хорошо придумал с этой поездкой, — заявила мне Беллатрикс. — Это то, что мне было нужно. Нам обоим, по правде сказать. Сначала я ужасно скучала по Милорду, но сейчас мне кажется, что я неплохо развеялась. Как ты думаешь, он обо мне вспоминает?       Речь Беллы становилась всё более спутанной. Алкоголь всасывался в кровь, и она стремительно пьянела. — Конечно, вспоминает, — ответил я, обнимая жену за плечи и конвоируя в наше шале. — И почему тогда до сих пор не призвал? — фыркнула Беллатрикс. — Хотя бы справился, как я… Только ты всегда рядом со мной, Руди, заботишься обо мне… — Ты моя жена, приходится. — Дело ведь не только в этом. Ты меня любишь, я же чувствую. Прости, Руди, что я не могу от этого отказаться. Мне слишком нужна твоя поддержка, — болтала Беллатрикс.       Я прислушался повнимательнее. Кажется, Белла была искренней. Алкоголь вместе с лекарством развязал ей язык. — Поэтому ты убила Ленору? Потому что боялась меня потерять? — Я её не убивала. Сучка умудрилась вырваться во время аппарации и спряталась где-то, — раздосадовано возразила Белла. — Хотя надо было бы её отыскать и добить. Надо же быть такой дрянью: забраться в постель к чужому мужу! Возомнила себя ровней тебе! — Ты тоже не образец верности, дорогая, — напомнил я.        Белла не обиделась, только передернула плечиками. — Это совсем другое. Ты с самого начала знал, на что идёшь. Помнишь, что ты говорил мне перед свадьбой? Что готов быть со мной на любых условиях. Да, мне не хватило смелости оттолкнуть тебя и остаться один на один с Темным Лордом. Он-то убеждал меня, что ничего серьёзного у нас получиться не может! И, когда я выходила за тебя замуж, я вообще-то не думала, что Милорд в первую же ночь одумается! Я была уверена в том, что у нас с ним ничего не выйдет, и была готова попытаться стать хорошей женой…        К счастью, мы дошли до нашего шале. К счастью, потому что пьяный голос Беллы был довольно громким. — Я вообще-то и была хорошей женой, когда мы были на Дёрси! — воскликнула Белла, скидывая мантию с плеч прямо на пол. — Я была готова оставить ту единственную ночь только в памяти, и всё! Можно подумать, это я опять всё начала, а не он!        Я, боясь спугнуть этот приступ искренности, молчал. Белла же, пошатываясь, прошла в столовую и налила себе воды из графина. Залпом осушила стакан. — Кто-нибудь из вас двоих вообще подумал о том, каково мне? — воскликнула Беллатрикс, резко разворачиваясь и чуть не падая. — Знаешь, как мне было мерзко от того, что я разрываюсь между двумя мужчинами? Пришлось сделать выбор, хотя Милорд всегда любезно напоминал, что наши с ним отношения носят временный характер. Но я ведь люблю его, Руди! Люблю до безумия! Я решила, что этого хватит. И что теперь? Он так легко вычеркнул меня из своей жизни? Или нет? Я даже не знаю, сможем ли мы опять сблизиться! И перед тобой мне стыдно, конечно. Ты всегда так добр ко мне, Руди, что это заставляет меня чувствовать вину. — Тише, Белла. Ты выпила лишнего, давай я провожу тебя в спальню, — негромко проговорил я, приближаясь к жене.        Но Беллатрикс экспрессивно взмахнула руками, давая понять, что спать она не собирается. — Нет, послушай меня, Руди! Всё, что я делала, можно понять — потому что я любила. А твоя горничная просто хотела лечь под хозяина, чтобы что-нибудь с тебя поиметь. Вот и вся разница. Решила, что она, паршивая полукровка, смеет осложнять тебе жизнь! — Беллатрикс, Салазара ради… — простонал я. — Ты ведь даже не знала её. — А что мне там знать? — вскинулась Беллатрикс. — И так всё ясно. Я ещё могла бы понять, если бы ты завёл чистокровную любовницу. Но якшаться с этим отребьем? Нет уж, Руди, я никак не могла этого допустить.        Меня взяло зло, хотя я и понимал, что Белла не отдаёт себе отчёт в том, что говорит. — Интересно мне знать, какая чистокровная девушка согласилась бы быть любовницей женатого человека? — воскликнул я. — Не боишься, Белла, что я действительно найду хорошую девушку и потребую развода?        Беллатрикс мотнула головой, от чего её великолепные кудри расстелились по плечами. — Если бы для тебя это было важно, я бы отступила. Ты достоин личного счастья, Руди, и я не посмела бы тебе мешать. Но если бы это была на самом деле достойная! А не уродливая грязнокровная безмозглая шваль! — Беллатрикс! — Что!? Она была тебя не достойна! Ладно хотя бы красивая, но нет — эта коротконогая корова! Хотя, по правде сказать, она больше напоминала маленькую свинку.        Я подлетел к Беллатрикс и едва сдержался, чтобы не встряхнуть её как следует. Белла смотрела на меня с вызовом. — Не смей так говорить о ней. Ленора была хорошим человеком, и я всю жизнь буду винить себя в том, что она пострадала по моей вине. И лучше не зли меня, Беллатрикс, потому что я всё ещё не простил тебя. — Можно подумать, ты сам обходишься с грязнокровками милосерднее на рейдах, — фыркнула Белла. — На рейдах я исполняю волю Тёмного Лорда, не более, — процедил я. — Если бы я давал волю эмоциям, я бы и с тобой обращался по-другому! Но я ведь уважаю твои чувства и не могу ненавидеть Милорда! Хотя и ощущаю себя тряпкой по вашей милости, — последние слова я буквально выплюнул. — Так и надо было быть жёстче с самого начала, Руди! Может быть, ты смог бы уберечь меня от ошибок! — закричала Белла в ответ. — Видимо, придётся изменить линию поведения! — воскликнул я, делая к Беллатрикс ещё шаг. — Горничная, говоришь, меня не достойна? Конечно, куда ей до Беллы Блэк! Жаль только, что я не могу даже дотронуться до моей собственной жены! — Как будто ты хоть раз пробовал, — презрительно сощурилась Белла.        Я потерял дар речи. Не настолько ведь она была пьяна… И всё же несколько раз прозвучал намёк на то, что у меня есть шанс. Или я сам уже рехнулся?.. А Белла стояла прямо передо мной, глубоко и шумно дышала, смотрела на меня с вызовом. И я чувствовал буквально искры между нами. Увы, сам я не был пьян. — Ты ведь любишь Милорда, — устало проговорил я, делая шаг назад. — И сама же будешь проклинать меня на утро. Разберись в себе, Беллатрикс. Делить тебя с ним я не намерен. Если ты считаешь, что ваши отношения изжили себя, то мы можем попробовать. Но только в этом случае.        Беллатрикс глубоко вздохнула и приложила руки к вискам. Покачала головой. — Что-то я сегодня не в себе, — пробормотала она. — Сама не знаю, что говорю. Извини меня, Рудольфус.        Беллатрикс медленно направилась в сторону своей спальни. Я смотрел ей в след и чувствовал себя абсолютным идиотом. Серьёзно? Только что самая желанная для меня женщина дала мне понять, что у меня есть шанс! И что сделал я? Выдал какую-то высокоморальную чушь! О, дементоров мне в дом, Тёмный Лорд сам оттолкнул её! А она сама намекнула! — Белла!        Беллатрикс обернулась. Я же стремительно пересёк столовую и, схватив её лицо в свои руки, поцеловал Беллу. В общем-то я ожидал, что она меня оттолкнёт или даже ударит. Наверное, я всё же не так что-то понял. И она пьяна, в конце концов, с моей стороны бесчестно этим пользоваться… Мерлин всемогущий, вкус её губ сводит с ума…        Белла вдруг обхватила мою шею руками и прильнула ко мне, отвечая на поцелуй. Это был нормальный поцелуй, а не как тогда на кладбище. Чувственный, трепетный. Беллатрикс отвечала мне взаимностью. И уже ничего на свете не имело смысла. Я обнял жену в ответ, прижал её к себе. Запустил руку в её шелковые волосы. Не верилось, что я на самом деле наконец-то целую её. После стольких лет, когда я представлял Беллатрикс на месте моих любовниц. Наконец-то именно она в моих руках.        Где-то что-то скрипнуло, но я не обратил внимания. Белла тоже. Она откинула голову, и я стал целовать её шею. Скрип повторился, причём на этот раз громче и ближе. — Да что там такое? — прошипел я, отстраняясь от Беллатрикс. — Что? — спросила Белла хриплым голосом.        Её глаза были затуманены, губы раскраснелись. Больше всего на свете мне хотелось продолжить, а не вслушиваться в какие-то звуки. Но я слышал отчётливый скрежет замка, как будто кто-то аккуратно открывает его Алохаморой. — Слышишь? — шепотом спросил я.        Беллатрикс с трудом собралась и встряхнула головой. Прислушалась. Не сговариваясь, мы с ней вытащили волшебные палочки. В наше шале явно пытался кто-то проникнуть. И я уже знал, что убью этого негодяя, кем бы он ни был. В этот момент на террасе тоже послышался какой-то шорох. В столовой царила темнота, поэтому нам с Беллатрикс было хорошо видно силуэт, пытающийся открыть дверь. Нас же никак нельзя было увидеть снаружи. — Затаись у стены, — прошептала Белла. — Я встречу гостей у входа. — Ты не в том состоянии. Спрячься в спальне, — возразил я.       Даже в темноте я увидел, как глаза Беллатрикс разъяренно сверкнули. — Я в порядке, — отрезала она. — Ну же, быстрее!       Времени на размышления не оставалось. Положившись на то, что Беллатрикс невероятно сильный боевой маг, я кивнул и поспешно отошёл к стене. Притаился в углу, поджидая гостя с террасы. Белла же, сняв туфли на каблуках, бесшумно направилась к входу.        Дверь на террасу приоткрылась, и в шале, крадучись, забралась щупленькая фигурка. Без лишних выяснений, я невербально произнёс «Петрификус Тоталус» и взмахнул палочкой. Человек окаменел без единого звука. В это время от входа послышался грохот и протяжный страдальческий стон. А затем ликующий хохот Беллатрикс. В столовой вспыхнули свечи, повинуясь моей палочке. Я увидел того, кого заставил остолбенеть. Это был худощавый мужчина с большим мешком в руках. Неужели всего лишь воры? В этот момент в столовую вошла Беллатрикс, левитируя за собой брыкающегося в воздухе здоровяка. На плече Беллатрикс был свежий, кровоточащий порез. — Белла, что это? — ахнул я.        И тут же воззрился на крупного разбойника, которого поймала Беллатрикс. Глаза мои застелила кровавая пелена. — Ах ты… Круцио!        Мужчина взревел басом. — Тише, Руди, надо ведь поставить антизвуковой барьер! — шикнула Беллатрикс, и я опустил палочку. — Они ведь будут кричать на всю деревню, зачем нам это? — Что-то мне подсказывает, что такой барьер они уже поставили, — хмыкнул я. — Видели ведь, как мы возвращались домой. И были готовы к тому, что поднимется шум.        Всё же я проверил, есть ли на шале чары, блокирующие звуки. Моё предположение оказалось верным — грабители позаботились о том, чтобы наши крики о помощи никто не услышал. Но нужно было также зашторить все окна, чтобы никто снаружи не увидел, что у нас происходит… Пока я возился с мерами предосторожности, Беллатрикс наложила на обоих мужчин Силенцио и надёжно связала их волшебными путами. Палочки обоих уже были у меня в кармане. Худой трясся и потел, здоровенный — смотрел исподлобья, как затравленный зверь. — Так-так-так, — пропела Беллатрикс, постукивая палочкой по ладони. — Я как раз хотела отработать Круциатус, давно не случалось повода его применить…        Она прохаживалась вокруг наших гостей, глядя на них с плотоядным выражением. — Подожди, нужно залечить твою рану, — забеспокоился я, видя, что рассечённое плечо Беллатрикс ещё кровоточит и кровь стекает тоненькой струйкой на платье. — Ерунда, обычное Секо. Не знаю даже, как я его пропустила. Что-то не то с реакцией, — заметила Белла. — Сначала проведём допрос, а уже потом займёмся этим.        В подобных ситуациях было невозможно переспорить мою жену. Да и оставлять грабителей, хоть и связанных, посреди столовой — дело опасное. Может быть, у них есть сообщник? Белла к тому же, кажется, даже не замечала свою рану. В её глазах появилось уже знакомое мне страшное выражение. Я видел, как быстро вздымается грудь Беллатрикс, как плотоядно она облизывает губы. Моя супруга уже жаждала расправы. — Круцио, — протянула она с истомой в голосе.       Здоровяк затрясся в агонии и закричал во весь голос. Беллатрикс никогда не применяла Силенцио к тем, кого пытала. Она говорила, что ей необходимо понимать, в каком состоянии жертва, и определить это можно только по крикам. Но мне всегда казалось, что Белла получает удовольствие, слыша все эти надсадные вопли. Вот и сейчас она судорожно вздохнула и слегка прищурилась. Не уверен, что даже мои недавние поцелуи оказывали на неё такое воздействие. — Кто ты и что тебе здесь нужно? — требовательно спросила Беллатрикс, опуская палочку.        Здоровяк тяжело дышал и хрипел. Его худой сообщник, зажмурившись, трясся от страха. Беллатрикс всегда начинала допрос эффектно, с какого-нибудь очень сильного темного проклятья. Чтобы её жертва пришла в неописуемый, парализующий ужас с первой же секунды. Тогда возникало чёткое понимание, что жалости ждать не приходится, и лучше говорить всю правду. — Bitte nicht, — простонал крупный грабитель. — Ruf die auroren… — Просит вызвать авроров, — усмехнулся я, снимая сюртук и закатывая рукава. — Ещё и по-английски не говорит! — возмутилась Беллатрикс.        Она тоже учила в детстве несколько языков, но была не так хороша в этом, как я. Не хватало терпения. Белла прекрасно говорила на французском, но немецким владела посредственно. — Зачем вы здесь? — жестко спросил я на немецком.        Оба воззрились на меня с надеждой. Тот, который был крупнее, прохрипел: — Мы ошиблись домом… — Вы даже не представляете, насколько, — ответил я. — Белла, они всё ещё не понимают, с кем имеют дела. Говорят, ошиблись домом.       Беллатрикс рассмеялась. Надо сказать, даже это заставило наших гостей сжаться и задрожать. Теперь смех Беллы был сумасшедшим, буквально дьявольским. Видимо, действие лекарства закончилось, а алкоголь выветрился. — Держи его руку, Рудольфус! — воскликнула она.        Я подошёл к здоровяку и наступил на его предплечье. Тот застонал. А Белла, прицелившись палочкой получше, использовала костедробительное заклинание. Наш гость зашёлся воплями. К его лицу прилила кровь, на шее вспухли вены. Наверняка боль была страшной. Не Круциатус, конечно, но всё же. Нельзя использовать только сильные заклинания при пытках, иначе жертва перестанет воспринимать менее болезненные, а наша фантазия ведь тоже не безгранична — не получится постоянно придумывать что-то более и более изощрённое. — Я всё расскажу, всё расскажу! — заверещал худой. — Да, хотели что-нибудь прибрать к рукам! Но не более того! Думали, вас нет дома! — Лжёшь! Вы не могли не видеть, как мы возвращались! — рявкнул я.        Беллатрикс, видимо, и без перевода улавливала смысл нашего диалога. Она подошла к худому и склонилась над ним. Парня всего трясло. Он был молодым, года двадцать два — самое большее. Беллатрикс пугала его до нервной дрожи. Даже его товарищ держался получше. На кончике палочки Беллы загорелся огонёк, и моя жена с нескрываемым наслаждением поднесла палочку к лицу молодого воришки. Тот зарыдал от боли, стал кричать и извиваться в путах. Но Белла беспощадно схватила его за волосы, чтобы зафиксировать голову. — Да кто вы такие!? — вскричал здоровяк. — Отдайте нас аврорам и всё! — Ты напал на мою жену, — напомнил я, стягивая шейный платок и расстегивая верхние пуговицы рубашки. — Не думаешь же ты, что после этого сможешь выйти отсюда живым?       Мои подготовительные мероприятия оказали не меньший эффект, чем слова. Да и тощий заливался фальцетом, пока Беллатрикс жгла его лицо. Кстати, забавный факт: хотя процессом всегда верховодила Белла, от меня часто ждали чего-то ещё более кошмарного. Люди упорно не хотели верить в то, что женщина способна на большие зверства, чем мужчина. И думали, что Беллатрикс лишь начинает допрос, а уже потом подхватываю я. — Но мы даже не успели ничего взять! — взмолился мужчина.        В это время его худощавый напарник потерял сознание от боли, и Беллатрикс окатила его струёй Агуаменти. Придя в себя, юноша стал всхлипывать и стонать. — Кто вас послал? — закричала Беллатрикс.        Странное дело, даже её немецкий зазвучал уверенно. Белла вошла в раж. — Никто! Мы работаем на себя! — прохныкал щуплый.        Но Белла не верила. Как, впрочем, и я. Допрос продолжался ещё с полчаса, потому что мы пытались выведать информацию про Дамблдора или других недоброжелателей. Но воры твердили одно и то же: заприметили нас на выходе из ресторана, думали, что смогут украсть что-нибудь ценное. Я применил легилименцию: действительно, хотели только разжиться драгоценностями Беллы. Подумали, что мы обычная парочка богатеньких идиотов, которые при виде двух разбойников растеряются и добровольно всё отдадут. — Они просто воры. Причём, дилетанты, — резюмировал я. — Пора заканчивать, Белла. — Нет, что ты, пока рано их убивать, — отозвалась Беллатрикс, подбирая волосы, чтобы они ей не мешались. — Есть у меня пара идей…        На щеках Беллатрикс пылал лихорадочный румянец, губы кривились в оскале, все черты её прекрасного лица стали звероподобными. Как тогда на кладбище… Я внимательно пригляделся к Белле. Неужели она опять впала в беспамятство? И не понимает, что делает? — Круцио!        Тощий парнишка закричал, а Беллатрикс даже радостно взвизгнула от восторга. Её движения опять были ломанными и нервными, глаза — затуманенными. — Беллатрикс, даже в средневековье ворам только отсекали руку, — заявил я, подходя к жене и вынуждая её опустить палочку. — О, блестящая идея, Руди! Это будет показательно! Секо или Верикус? — обрадовалась Беллатрикс.        Её глаза вспыхнули нетерпением, Беллатрикс очень понравилась идея. — Белла, успокойся. С них уже хватит, — твёрдо проговорил я. — Ты хочешь это так просто оставить? — возмутилась моя жена. — Да они напали на нас, хотели Мерлин что сделать! — Украсть пару твоих украшений, — уточнил я. — Может быть, они хотели тебя убить, а меня изнасиловать? — вопросила Белла, упирая руку в бок. — Нет, не хотели. Я заглянул в их мысли, — сказал я.        Беллатрикс надула губки, как маленькая девочка, которой в чём-то отказали. — Просто до этого не дошло, — нашлась она. — Если бы мы не оказали сопротивления, скорее всего, так бы и было…       Я с ужасом понял, что у Беллатрикс так и чешутся руки убить наших незваных гостей. Причём сделать это она хочет медленно, извращенно и с удовольствием. И тут то меня осенило, что и с Ленорой было ровно так же. Симптомы сходились — затуманенный взгляд, нервические движения, жутковатая мимика. А Белла то была в себе, по крайней мере, диалог со мной поддерживала внятно. Значит, и с Ленорой она хотела разобраться осознанно, даже если мне и себе Беллатрикс говорила обратное.        Мне стало казаться, что я сам схожу с ума. Я уже не понимал, где правда, а где ложь. Где притворство, а где безумие. Но одно я видел совершенно ясно: человеческая жизнь для Беллатрикс не значит ровным счётом ничего. — Отпустим их. Про непростительные некому не расскажут, потому что иначе придётся объяснять, что они забыли в нашем доме, — проговорил я.        Беллатрикс мотнула головой, как ретивая лошадь. Мои слова привели её в неописуемое изумление. — Отпустим? Даже Тёмный Лорд говорит, что врагов никогда нельзя отпускать, иначе они могут вернуться более сильными! — Сотрём им память? — предложил я.       Не то чтобы мне было жаль двух бандитов. По сути дела, мне было на них плевать, но портить себе отпуск лишней нервотрёпкой не хотелось. Да и маниакальное желание Беллатрикс пролить кровь напрягало. Мне всё хотелось узнать, насколько она вменяема в таком состоянии. — Ненадёжно, — возразила Беллатрикс. — Тут не может быть компромиссов, Рудольфус. Они заслужили свою участь и подписали себе смертный приговор, когда переступили порог нашего дома. — Что же, логика в этом есть, — кивнул я. — В таком случая я тут закончу, а ты пока переоденься. Надо заняться твоей раной, Беллатрикс, она всё ещё кровит.        На лице моей благоверной отразилась досада. Она даже не обращала внимание на продольный глубокий порез на плече! Так сильно ей хотелось отвести душу на грабителях! — Не хочу взваливать всю грязную работу на тебя, — ответила она.        Теперь я не сомневался в том, что Беллатрикс была в себе, когда решила убить Ленору. Безумие слишком глубоко проникло в её разум, чтобы я мог с этим бороться. Жаль только, что розовые очки мешали мне увидеть это ранее.        Видимо что-то в моё лице подсказало Беллатрикс, что я начинаю понимать. Она волевым усилием заставила себя опустить глаза долу и смиренно кивнула. — Да, ты прав. Я что-то слишком близко к сердцу приняла их вторжение… Но только не отпускай их, Рудольфус, а то у нас будут проблемы. — Будь спокойна.        Беллатрикс ещё раз скользнула взглядом по грабителям и, горестно вздохнув, направилась в свою комнату. Я же снял антиаппарационный купол с нашего шале, сгрёб за шкирки обоих бандитов, и аппарировал подальше, мысленно представив одну из высоких гор, на которые любовался ежедневно с террасы.        Завывал ветер, под ногами хрустел снег. Два бандита, которых я поставил на колени перед кромкой пропасти, плакали и, кажется, молились каким-то богам. Я стоял над ними и думал о том, что моё благородство, кажется, изжило себя. Мне пора заканчивать прикрывать им все свои поступки и стремления. Я был таким же убийцей, как моя жена. Не так важно, что я убивал в основном хладнокровно, а Беллатрикс — с удовольствием. Более того, у меня тоже были не все дома, как и у Беллатрикс. Она была помешана на Тёмном Лорда, а я — на ней. И сюда, в Швейцарию, я притащил её не только для того, чтобы поправить здоровье. Конечно же, я как безумец всё ещё надеялся, что у нас с ней может что-то получится. Даже после того, как она пыталась убить Ленору, или даже убила. Неизвестно, что с бедной девушкой, а Белла вполне могла и приврать, что не убила её. — Авада Кедавра, — произнёс я, и здоровый бандит накренился вперёд, а затем полетел в пропасть.        Его молодой сообщник заплакал сильнее. Он даже не просил меня о пощаде, по всей видимости, не надеясь на неё. Я помнил всех людей, которых убил. И почти все умоляли меня сохранить их жизни. И всегда я находил для себя оправдание, почему я не прислушиваюсь к их мольбам. Личная вендетта, приказ Тёмного Лорда, обстоятельства… Как просто придумать причину и убедить себя в том, что я не похож на Долохова, а Беллатрикс просто не в себе. — Авада Кедавра.        Скулёж прекратился и ещё одно тело полетело в ущелье. В вслед за ним — обломки двух волшебных палочек.        Сколько уже можно убегать от себя, Рудольфус? Сколько можно жить в каких-то романтических иллюзиях? Ты уже давно не прекрасный благородный принц, а принцессу спасать не надо — она стала злой королевой. И, пожалуй, настало время на самом деле отойти в сторону.       Я стоял на вершине горы, обозревая бескрайние просторы. Вышла Луна, было очень светло и снег искрился. А я наконец-то принял тот факт, что Беллатрикс изначально была заточена под Тёмного Лорда, что у меня не было вообще никаких шансов построить с ней здоровые отношения. Жаль только, что Леноре пришлось пострадать, дабы с меня наконец-то упали розовые очки.       В шале я вернулся уже другим человеком. Человеком, наконец-то трезво взглянувшим на свою жизнь.       Я восстановил антиаппарационный купол, прибрал последний беспорядок, и пошёл к Белле. Она была в ванной, дверь в которую оставалась приоткрытой. Я остановился и заглянул внутрь, прежде, чем войти. Было видно край большой ванны, наполненной водой, и точёное плечико Беллатрикс. Белла задумчиво провела пальцами по длинному порезу. Я шагнул левее, чтобы угол обзора был лучше. Беллатрикс же поднесла окровавленные пальцы к губам и слизнула капельку крови. Откинула голову на край ванны, блаженно улыбаясь.        Я стукнул по двери костяшками пальцев и зашёл внутрь, не дожидаясь приглашения. Да Белла и не подумала засмущаться или прикрыться, только покосилась на меня. — Уже закончил? — поинтересовалась она. — Да.        Я подошёл к умывальнику и взял с полочки небольшую аптечку. Вынул оттуда бутылочку с экстрактом бадьяна. В зеркале я видел, что Беллатрикс наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц. — Зачем ты забралась в горячую ванную? Кровь идёт сильнее. — Мне захотелось, — сказала Беллатрикс. — И потом свою кровь я вижу не так уж часто. — Кровь Блэков, — горько усмехнулся я, заходя за спину Беллатрикс. — Неужели всё дело в крови?        У неё в роду все через одного были со странностями. Бывали и откровенно сумасшедшие экземпляры. Однозначно Тёмный Лорд вытащил из Беллы всё самое худшее на поверхность, но всё же в ней всегда было это сумасшествие. — О чём ты говоришь, Руди? — усмехнулась Белла, поворачиваясь ко мне в профиль.        Я опустился на пол рядом с ванной, открыл пузырёк с зельем и обнял Беллатрикс за плечи одной рукой. Моя жена слегка напряглась, но, поняв, что я не пристаю, а лишь хочу её придержать, не стала противиться. — Потерпи немного, — тихо проговорил я и вылил немного экстракта на порез.        Беллатрикс сдавленно зашипела и дёрнулась. Рана стала затягиваться на глазах. Для верности я вылил на неё ещё немного чудодейственного экстракта, что Белла перенесла стоически. Отпускать её я, однако, не стремился. Вместо этого я обнял жену за плечи и второй рукой, а лбом упёрся ей в затылок. — Я не понимаю, ты хочешь меня соблазнить или утопить? — поинтересовалась Беллатрикс. — Если бы я сам понимал, — прошептал я. — Не всегда же ты была такой сумасшедшей, Белла. Ты была чудесным ребёнком и замечательным другом в школьные годы. Не мог же я всегда быть так слеп…       На удивление Белла не спросила, почему я вдруг заговорил об этом. И даже не пыталась вывернуться из моих объятий. — Я думал, что всё дело в Тёмном Лорде. Что из-за него ты слишком много нервничаешь, поэтому бываешь психически нестабильна. Но теперь я понимаю, что рано или поздно это бы проявилось и без Милорда. — Что ты хочешь сказать, Руди? — спросила Беллатрикс. — Я не смогу простить тебе то, что ты сделала. И у моих чувств есть предел. Когда мы ехали сюда, я думал, что ты больна, и что тебе самой нужна помощь. Но теперь я вижу, что изменить тебя не получится. Твоё безумие это часть тебя, Беллатрикс. Не представляю, как это искоренить, да и возможно ли это. — Что натолкнуло тебя на эти мысли, Рудольфус? — поинтересовалась Белла.       Я глубоко вздохнул и крепче обнял её. Как же тяжело отпустить то, к чему маниакально стремился столько лет… — Я знаю, что ты угрожала Вебберу.        Белла напряглась. — Ты злишься из-за этого? — Нет, лекарство он ведь всё равно успел выписать. И рассказать мне про шизотипическое расстройство личности. Впрочем, думаю, он ещё меня пожалел. Тут дело посерьёзнее, не так ли? — Почему ты молчал столько дней? — Ждал, когда будет готово лекарство. И подсыпал тебе его вчера. Мне было интересно посмотреть, что в тебе поменяется, если внешние факторы не будут оказывать влияние. Зелье ведь имеет сильный успокаивающий эффект, также оно должно поднимать настроение. — Так вот почему мне понравилось играть в «Плюй-камни», — осенило Беллатрикс. — Что же, это многое объясняет. Вероятно, замедленная реакция у меня по той же причине? — Вероятно, да, — сказал я со вздохом. — Извини, я не думал, что здесь что-либо будет тебе угрожать.        Я приподнял голову и поцеловал то место, где ещё недавно был порез. Беллатрикс не отталкивала меня, но и не отвечала. Она притаилась, словно кобра для броска. — Мерлин и Моргана, хотел бы я знать, что здесь, — простонал я, поднимая руки и слегка сжимая голову Беллатрикс. — Белла, мне кажется, что я уже сам схожу с ума.        Беллатрикс отстранила меня и поднялась на ноги. Вода струилась по её стройному телу. Мне вспомнилось, как мы были вместе на Дёрси. К слову, у Беллы даже не наблюдалось растяжек после беременностей. Её тело было всё таким же точёным, как и годы назад. Природа словно посмеялась над всеми нами, создав безупречный сосуд для воплощённого безумия. — И что же мы будем делать, Рудольфус? — спросила Белла, выбираясь из ванной и беря полотенце с крючка.        Она неспешно, даже как-то вызывающе медленно, прикрыла свою наготу и обернулась ко мне. На мгновение в голове пролетела безумная мысль, что, пожалуй, этой ночью у нас могло бы что-нибудь быть, если бы я проявил настойчивость. Или же она меня прокляла бы. К счастью, я уже осознал, что по большей части любил красивую внешность Беллатрикс и придуманный мною же образ. И, как не парадоксально, только Тёмный Лорд принимал Беллу такой, какой она была на самом деле. Он подчинил себе этот Адский Огонь и сумел использовать с пользой для себя. — Конечно, разводиться и устраивать скандал не имеет смысла. Пока что, по крайней мере, — проговорил я, тоже поднимаясь. — Но отныне я буду жить своей жизнью, а ты — своей, Белла.        Беллатрикс не сводила с меня взгляда. Но ни единый мускул не дрогнул на её лице. Я больше всего боялся, что Белла станет цепляться за меня. Тогда моя решимость могла бы улетучиться. Но Беллатрикс и не думала умолять меня остаться. Может быть, из гордости. А может быть, на самом деле решила, что должна отпустить меня на все четыре стороны. — Спасибо тебе за всё, Руди, — сказала она. — И прости меня, если сможешь. — И ты, Белла.        Просто удивительно, как внезапно мы разошлись. Но решение зрело давно. Так всегда и бывает, когда оттягиваешь решающий момент, отговариваешь себя от кардинальных действий… Что-то становится последней каплей, и гордиев узел наконец-то получается разрубить.        Удивительное дело, на душе у меня стало немного полегче. Я думал, что наши отношения с Беллатрикс отныне будут носить только формальный характер. Что я избавился от своих чувств к ней. Что теперь, возможно, я смогу подумать и о себе.        В конце концов, мне было только двадцать шесть лет. И я наконец-то намеревался пожить для себя. Октябрь 2018 года, Лондон, особняк Рабастана Лестрейнджа        Даниэль Дэшвуд плелся домой, задумчиво глядя в землю. Он и пытался понять Рудольфуса Лестрейнджа, — хотя бы для того, чтобы было легче работать над книгой, — но не мог. Спектр чувств и эмоций в этом любовном треугольнике был ему недоступен. Мистер Лестрейндж, его прекрасная и в то же время кровожадная жена, Тёмный Лорд… Их троих связывало нечто непостижимое среднему уму. И почему-то Дэшвуду казалось, что Рудольфусу так и не удалось пожить для себя. Слишком уж легко бы всё закончилось. Видимо, они с Беллатрикс потом примирились каким-то немыслимым образом. По крайней мере, спустя столько лет после её смерти, мистер Лестрейндж говорит о жене с большой любовью в голосе.        Пребывая в своих мыслях, Дэни добрался до дома. Открыл дверь, переступил порог… Но не успел он зайти, как в грудь мужчины прилетел тяжеленный чемодан, набитый битком. — Предатель! Скотина! Обманщик! Как ты мог? Я всё для тебя, а ты!?        Пока Дэни пытался понять, что происходит, а также подняться (запущенный заклинанием чемодан сбил его с ног), на Дэшвуда налетела Линет. Она напоминала разъярённую фурию: волосы растрёпаны, лицо искажено. Дэни ещё не доводилось видеть жену в таком состоянии, поэтому он попросту опешил. И почему-то подумал о том, что, наверное, Беллатрикс Лестрейндж закатывала мужу примерно такие сцены. Оставалось надеяться, что Линет не освоила Круциатус тайком от Дэни. — Как ты мог так поступить со мной? С нашей семьёй?! — кричала Линет, осыпая мужа градом ударов.        Дэни только и мог прикрываться и благодарить Мерлина за то, что жена просто лупит его, а не проклинает. Она ведь была неплохой волшебницей. — Да что я такого сделал-то!? — наконец воскликнул Дэшвуд. — Ты ещё спрашиваешь, что? На, забирай свои вещи, и проваливай к ней! К этой женщине! Только так и знай, что Люси ты больше не увидишь!        Дэни кое-как перехватил руки Линет и попытался её обнять. По методе Лестрейнджа это срабатывало. Но Линет попросту ударила его коленом в пах и, пока Дэшвуд любовался разноцветными кругами перед глазами, распахнула дверь и выкинула с крыльца его чемодан. — Видеть тебя не хочу! Мама была права! Только не думай, пожалуйста, что имеешь хоть какие-то права на дом! У нас есть дочь, знаешь ли, поэтому я должна думать о её будущем! Впрочем, тебе ведь есть где переночевать, не так ли?        Боль в паху была настолько убийственной, что у Дэни перед глазами прояснилось, только когда Линет вытолкала его за дверь. — И не забудь купить то, что твоя баба тут написала!        В лицо Дэни полетел скомканный клочок пергамента, дверь с грохотом захлопнулась, а на улице вдруг стало подозрительно тихо. Пошатываясь, Дэшвуд поднял скомканный пергамент и развернул его. С минуту тупо смотрел на писанину Лестрейнджа, ничего не понимая. А потом до него наконец-то дошло, что жена решила, будто он завёл любовницу. — Линет, детка, ты не так всё поняла! — воскликнул Дэни, поднимаясь по крыльцу и начиная барабанить в дверь. — Давай поговорим спокойно! Просто выслушай меня, идёт?        В доме громко заиграла музыка. Старая группа «Ведуньи» завывала вовсю, перекричать её было просто невозможно. Дэни тоскливо посмотрел на окна своего дома, в который не мог даже войти — Линет заперла дверь заклинанием изнутри. Да и опасно было заходить сейчас…       Тогда, тяжело вздохнув, Дэшвуд поднял с земли свой чемодан и задумался: куда ему податься? Надо было где-то переночевать, а уже утром, когда Линет успокоиться, попробовать поговорить с ней нормально. А ещё лучше — привести с собой «любовницу», чтобы жена наверняка поверила его словам.        Так что Дэшвуд поудобнее перехватил чемодан и зашагал обратно к Лестрейнджу. Хоть бы тот ещё не ложился спать… Дом у старика большой, комнат много. Найдётся уголок для Дэшвуда. Хотя бы та комната с портретом по соседству от гостиной…       Будучи крайне подавленным и расстроенным — ещё бы, без вины виноватый! — Дэшвуд приплёлся к особняку Лестрейнджа. И, собравшись с духом, постучал в дверь. Прислушался. С его ухода прошло как минимум полчаса, наверняка и сам Лестрейндж, и его эльфийка Долли уже крепко спят. Не долбить же в дверь со всей дури? — Долли! Долли? — тихо и нерешительно позвал Дэшвуд.        Хлопнул в ладоши пару раз. Разумеется, Долли не появилась. Она-то была эльфом Лестрейнджа и чихать хотела на то, что кто-то другой пытается её призвать. Тем более, даже не будучи в доме, где она обитает. Дэшвуд и не знал, как обычно зовут домовых эльфовов. Тем более чужих.        Пришлось подёргать дверь. Потянуть на себя. — Эй, парень, в этот дом лучше не соваться. Старик там живёт чокнутый! — засмеялся какой-то подвыпивший волшебник, проходящий мимо. — Так тебя отделает, что только держись! — Да знаю я, — огрызнулся Дэни. — Мы с ним хорошие знакомые.        Пьяный поспешил дальше по своим делам, а Дэшвуд от безысходности застонал и задёргал ручку двери с новыми силами. И вот — о чудо! — дверь стала медленно открываться. Дэшвуд решил, что замок слишком стар, поэтому ему удалось открыть дверь силой. Ведь за ней царила непроглядная тьма и на пороге его никто не встречал. Может быть, зайти тихонько, чтобы никого не беспокоить? Притулиться где-нибудь в уголке?        Дэни, ступая на цыпочках, зашёл в особняк. Не было видно ни зги. Тогда Дэщвуд вытащил палочку, чтобы осветить себе дорогу Люмосом… — Эверто Статум!        В следующую секунду Даниэль Дэшвуд уже летел через холл, а ещё через мгновение с силой ударился обо что-то головой. Перед глазами всё закружилось, но Дэни удалось выхватить чье-то лицо в свете чужого Люмоса. Бледное женское лицо с большими темными глазами. А потом Дэшвуд потерял сознание.