Идеальное преступление

— …ерунда это французское посольство с их «plan stratégique». Мой отец говорит, что военно-морская база в Тулоне давно обеспечивает немцев. Точно подметил тогда генерал Паттон: «лучше встретиться лицом к лицу с германской дивизией, чем иметь французскую армию за спиной»… Голоса собравшихся душного холла сливаются в «аккуратном» смехе. Саске мужественно вздыхает и с трудом переваривает глупый юмор одноклассника, вместе с еще одной нудной минутой, проведенной на вечеринке в честь выпуска из академии. Единственное, что облегчает его тягостное времяпрепровождение в коттедже соученика — обители пафоса и льющегося рекой спиртного, это приятная мысль о скором расставании со всеми этими людьми. — Кстати, — только что остроумно, как он считал, пошутивший юноша заторможено (или грациозно) повернул голову в сторону Саске, после чего остальные проделали тот же трюк, — ты выпускаешься с золотой медалью, значит? Учиха безучастно наблюдал за тем, как слегка пухлая рука одноклассника зачесывает золотистые кудрявые пряди волос на затылок. Этот тип перевелся к ним из Манчестера всего два года назад, но уже успел воспользоваться положением чиновника-отца — хозяином сегодняшнего дома, и обзавелся неплохой репутацией, несмотря на позорный японский акцент. — Да, — коротко отвечает темноволосый юноша, решая не тратить силы на придумывание красивого ответа. Стоящие напротив воспитанницы женского пансиона давно заприметили молодого человека, а некоторые и вправду сравнительно давно — буквально с того момента, когда девушки впервые видят в мальчиках больше, чем объект для списывания. Особенно хорошо у них получалось каждые несколько минут крутить головами в сторону парня (совершенно невзначай, естественно) и благородно при этом краснеть. — А вот Наруто, кажется, не так повезло с оценками… — Пусть вообще скажет спасибо, что ему выдают аттестат. И снова натренированное хихиканье пронзает слух брюнета. На этот раз колкие слова принадлежали одной из учениц пансиона — Этсу Нода. Она открыто ненавидела Саске после того щепетильного случая, когда Фугаку отказался защищать ее скандальную мамашу — владелицу крупной ювелирной фирмы, в деле об убийстве коллеги женщины. Теперь уязвленная дочурка не упускает возможности выместить злобу на отпрыске адвоката, прекрасно осознавая, что унижение лучшего друга — наиболее эффективный способ для мести. Сам Учиха гордо игнорировал любые жалкие нападки девицы. Он еще с детства освоил эту методу — если молчать и делать вид, что происходящее мало тебя интересует, рано или поздно обидчик остужает пыл. Но иногда горячий темперамент юноши заявлял о себе во всей своей полноте, особенно после долгих терпеливых выдержек. Однако необходимость держать рот на замке, а язык за зубами за многие годы научилась преобладать над вспыльчивым характером, и Саске почти удалось обмануть самого себя в собственной замкнутости от окружающих. А ведь иногда ему так было, что сказать… — Зато он не лицемерная подлиза, вечно пасущаяся у преподавательского стола. Наконец-то тишина. Парня она прельщала гораздо больше, чем пустословный галдеж. Пока присутствующие оправлялись от мастерского пресечения попыток оскорбить Наруто, которое умел применять только Учиха, сам он воспользовался триумфом, а потому уход на его фоне выглядел особенно эффектно. На самом деле, молодого человека мало волновало осуждение в свою сторону. Но когда дело касалось тех особенных людей в иерархии жизни брюнета — спасайся, виновник, потому что смертоносная вендетта не заставит ждать. Так вот: он покинул злополучный холл, отравленный высшим классом. И давно оставил бы дом полностью, но объект недавнего обсуждения до сих пор не появился на этом пастбище элиты — иначе брюнет не мог думать о сборище одноклассников и остальных выпускников. На первом этаже обстановка оставляла желать лучшего — гремящая музыка, покрасневшие от пьянки лица, невнятные лозунги и тесно прижатые друг к другу тела. Саске и сам почувствовал, как голова начинает кружиться, и это только от пары выпитых бокалов красного. Вот тебе и каберне за миллион иен. Он тут же ощутил, как в кармане брюк завибрировал телефон. Когда брюнет увидел, от кого поступает входящий, то с нескрываемым недовольством принял долгожданный вызов: — Я уже предположил, что ты окончательно потерял совесть. — Саске, прости, у меня тут кое-что происходит… в общем, я не приеду, но ты развлекайся за двоих. — Ты умолял меня сюда прийти, Наруто. — Да помню, никак не могу сорваться, ммм… с меня билеты на хоккей, первый ряд. Нет, ВИП-зона! Брюнет сдержанно вздохнул, принимая во внимание тот факт, что спорить с этим человеком — пустая трата времени. — Что мне делать одному среди этой клоаки? — Так, знаешь, как я тебе скажу? — Давай. — Найди девушку. Я не должен заменять тебе ее отсутствие до конца своих дней. Юноша сбросил звонок. Он окончательно убедился в том, что испортил себе сегодняшний вечер. И не найдет достойной компании в толпе пресытившихся деньгами и властью сверстников. Конечно, если бы здесь была… Саске остановился на лужайке возле входа в коттедж, освещенной со всех сторон невысокими декоративными фонарями. Позднее время суток и темное небо оказывали свое давление на возбужденную молодежь, нацеленную на веселье до утра, но ему всегда хотелось большего. В этом и была проблема: он чувствовал, что если не идет вперед, не попробует запретное, не примет того, что могла бы еще дать жизнь, то взорвется. — Не похоже, что тебе нравится вечеринка… Учиха обернулся на густой мужской голос. Перед ним стоял незнакомый тип, на вид вдвое старше остальных юнцов, собравшихся этой ночью. Приличная одежда, надушенный воротник рубашки и кривая самоуверенная усмешка, на которой вырисовывалась ненавязчивая интрига — этот был из «своих», как именуют в высшем классе. Только из каких кругов выполз незнакомец Саске так и не понял, однако ответил, на всякий случай: — Одиноко. — А как же «нет ничего невозможного для тех, кто обладает двумя привилегиями: красотой и молодостью»? * — Если бы не так скучно… — Ты хотел сказать, интереснее? Пошли-ка отсюда. Я знаю одно место… Несмотря на то, что ранее утро всегда предвещало полусонное толпище на центральных станциях метро, сегодня они были практически пустыми. Как и мои мысли, которые могли бесконечно разбирать цепочку происходящих событий, но, в конце концов, собираться вокруг одного человека. Легкий толчок вагона поезда метрополитена призвал мое туманное сознание вернуться к реальности. Я беспричинно шмыгнула носом и принялась нахмуренно разглядывать пассажиров перед собой, нервозно перебирая рыжий поясок зимнего пальто. Кудрявый молодой человек в наушниках безразлично всматривался в страницы открытого учебника по математике за выпускной класс в его руках. Какая-то темноволосая женщина с меланхоличным интересом считала лампочки вагонного состава на потолке, изредка мигающие и погружающие помещение во мрак на долю секунд. Мне вдруг стало любопытно, куда направляются все эти люди. Получают ли таинственные послания от сумасшедшего, следит ли убийца за каждым их шагом? Боятся ли своих друзей, ждут звонка от пропавшего?.. Заранее записанный мужской голос довольно громко объявил из динамика нужную мне станцию. Я поправила свисающую на плече сумку и прилипшую к черным колготам юбку, вставая с нагретого сидения и отбивая такт по полу маленькими каблуками бархатных полусапожек. Когда ноги успешно приземлились на подземную платформу, мое тело пробрала скверная дрожь. Хоть эта ветка, на которой меня высадил поезд, и не пользовалась интенсивным спросом у спешащих по утрам жителей Токио, но в этот раз она переплюнула саму себя: вокруг ни души. Радовало во всей сложившейся ситуации лишь одно обстоятельство: до ближайшей людной станции оставалось всего несколько поворотов, так что я решила забыть про короткий путь до университета и пройти еще триста метров — только бы не оставаться одной. Пока отчетливые звуки собственных шагов издевались над моим слухом, я попыталась хоть как-то отвлечься и достала из внешнего кармана верхней одежды телефон, первым делом открыв страницу фейсбука. Пальцы бестолково пролистывали новости и иконки друзей, многие из которых уже начинали просыпаться, судя по статусу «онлайн». Конечно, руки не смогли пропустить знакомого брюнета, который относительно недавно принял мою заявку. Как и ожидалось, Саске не появлялся в сети уже целую неделю. Впрочем, он и без того редко посещал сайт — и зачем, спрашивается, если заранее знаешь, что не увидишь на странице ничего нового, кроме как сотню-другую сообщений от случайных девиц? Я переборола последние остатки женской гордости, и уже автоматически набрала выученный наизусть номер, который без колебаний повторила бы даже после резкого пробуждения посреди ночи. Ничего нового: все те же гудки, автоответчик и мои отчаянные вздохи на каждом слове равнодушного женского голоса в аппарате, оповещающего о невозможности обладателя принять вызов. — … оставьте сообщение после звукового сигнала. — Саске, пожалуйста… сначала я спрашивала, потом злилась, а теперь уже просто умоляю… Знаю, ты ничего мне не обещал, но остальные тоже ждут, когда ты вернешься. Так нельзя уходить: пойми, что сейчас мы все должны быть вместе. Мы должны быть вместе… Он должен понять, к чему относилась последняя фраза. С тяжелым сердцем я пару раз встряхнула головой, чтобы выкатывающиеся слезы отправились обратно, и отключила наверняка бесполезный вызов, угрюмо бросив телефон в сумку. В это время мои уши уловили раздавшиеся позади шаги. Я как будто невзначай обернулась, чтобы рассмотреть внезапно появившегося человека на станции. Он шел размеренно, на достаточно приличном расстоянии от меня — особь мужского пола в спортивной толстовке с капюшоном. Мой организм напрягся, однако я понимала, что опасные преследования и ночные звонки от ненормального — все-таки не повод становится параноиком и смущать незнакомых людей, поэтому только ускорила шаг и крепче сжала пояс сумки. Первый поворот оказался пройденным, что дало мне повод немного расслабиться, но идущий за спиной не отступал. Вдруг мне в голову ударила блестящая идея: позвонить кому-нибудь из группы, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей и разрядить обстановку, напоминающую первоначальную сцену из стандартного американского фильма ужасов. Как назло, пальцы случайно нажали последний набранный контакт — Учиха Саске, но прежде, чем я успела сбросить вызов, мое тело окаменело от неожиданности. У того, кто тихо плелся сзади, в то же мгновение заиграла мелодия на аппарате. Я медленно и неуверенно развернулась, с широко распахнутыми глазами наблюдая за остановившимся человеком. Его правая рука крепко сжимала источник шума, пока сама фигура оставалась неподвижной. В лихорадочном дрожании я сбросила звонок, и к моему самому худшему опасению, мелодия незнакомца перестала играть. Несмотря на то, что лица его не было видно из-за плотно прилегающей ткани капюшона и тусклого освещения туннеля метро, я прекрасно осознавала, что это не может быть Саске. Иначе, почему он не двигается? Едва мне стоило сделать шаг назад, как стоящий напротив с неимоверной скоростью ринулся навстречу. Я в бешеном испуге сорвалась с места, проклиная ненавистное курение за слабые легкие. И все же, ноги до сих пор оказались сильными, благодаря упорным тренировкам в бассейне из детства. Даже не представляю, с каким темпом я неслась по платформе. Наверное, в эту секунду мне позавидовал бы сам Ли, ежедневно наворачивающий километры на футбольном поле под чутким руководством Гая. От болезненного страха я летела так, что сердце звенело в ушах, и все же громкие шаги преследователя становились все ближе. Где-то в подсознании я сразу уяснила, что напавший в тот вечер на банкете не остановится, пока не осуществит задуманное, а именно — избавится от меня. Поэтому сомнений не оставалось — это одна и та же сволочь. В какое-то мгновение мне показалось, что в этот раз наступит окончательный конец, однако уже всего в нескольких метрах располагался последний поворот, а за ним — спасительная толпа. Дыхание не на шутку подводило, мышцы не выдерживали, но разум и сознание упрямо подталкивали не сдаваться. И, конечно, адреналин. Именно он помог мне справиться с короткой дистанцией между поворотом и кишащей людьми станцией. На последних силах я буквально нырнула в кучу пихающих друг друга тел, удачно врезавшись в одно из них. Удачно по той причине, что оно подхватило мою выдохшуюся фигуру, и я прижалась лбом к куртке спасителя, жадно вдыхая воздух. — Сакура? Постой… — я почувствовала, как благодетель отстраняет меня от своей груди и пристально вглядывается в бледное лицо, — точно ты… что случилось? Мои растерянные глаза тоже узнали молодого человека. Сасори нетерпеливо ждал ответа, а я быстро оглянулась и попыталась найти в толпе зачинщика погони. Увы, но оказалось тщетно: лишь десятки мелькавших граждан, и ни одного в спортивном костюме. — Да в чем же дело? Я начала приходить в себя, все еще придерживаясь за руку юноши и слабо веря в минувшую опасность. — Боялась упустить нужный поезд… После всех невероятных событий, никто не посмеет обвинить меня в преднамеренной лжи в целях предосторожности. Тем более, я не имела права посвящать кого-то в дела, касающиеся не только моей жизни, но и других персон, особенно когда на кону стоит именно она. Само собой, Сасори абсолютно не поверил моим нелепым оправданиям. Однако вместо того, чтобы допрашивать, как можно спокойнее произнес: — Если кто-то тебе досаждает — скажи, я разберусь. — Ты сильно торопишься? — Ничего страшного, если опоздаю: все равно не уволят. Я попросила парня сопроводить меня до пункта назначения, с надеждой, что преследователь не настолько полоумный, чтобы нападать в присутствии довольно крепкого мужчины. Юноша сразу согласился, не прибегая к напрасным попыткам выпытать правду. Напротив: всю дорогу в его машине парень ненавязчиво отвлекал интересными фактами о космической станции, своей первой научной разработке и новостями из области плохо знакомой мне дисциплины. Но я могла думать только об одном: откуда у внезапного преследователя мог оказаться телефон Саске? Что незнакомец хотел этим сказать, и почему уже во второй раз на меня нападает? Как и всегда, новые вопросы оставались без ответов, которые, очевидно, придется тщательно поискать. К большому счастью, добраться до Токийского университета Саджо нам удалось без пробок, но самое главное — происшествий. Я пообещала Сасори обязательно позвонить и еще встретиться, останавливаясь у порога главного здания. Менее всего мне хотелось вновь возвращаться в это место, и все-таки необходимость встречи с ребятами взяла вверх над неприятными ощущениями. Как ни крути, но нам предстояло разобрать все карточки, любезно присланные Zет, и чем раньше мы это сделаем, тем скорее поймем, кто на самом деле замешен во всех угрозах, убийствах и злосчастных преследованиях. И все же, чтобы хоть как-то оттянуть неприятный момент, я решила выйти за территорию кампуса и выкурить хотя бы одну сигарету, позволяя никотину в очередной раз поступить в мозг и вызвать чувство фальшивого спокойствия в паникующем сознании. Облокотившись о высокий железный забор, я привычно втянула смольное вещество и на пару секунд прикрыла глаза, наслаждаясь холодным ветром и подставляя под его напор расслабленное лицо. Однако недолгую тишину успел нарушить приглушенный женский голос за стеной корпуса в паре метрах от моего местоположения. И я бы не придала чужому телефонному разговору особого значения, если бы не узнала девушку, робко отвечающую своему невидимому собеседнику по ту сторону аппарата: — Я же просила не звонить больше… нет, потому что мы все решили еще в прошлый раз. Ты знаешь: не хочу общаться с людьми, вынуждающими меня делать вещи, на которые существуют определенные нормы морали. Да, дело в принципах, именно. Пойми, наконец, я не могу быть тем, кем вы хотите меня видеть. Нет, я не обманываю себя, и, наверное, лучше понимаю… все, хватит, просто забудьте о моем существовании, или мне придется заблокировать номер. Хината прервала диалог, и за стеной послышались слабые всхлипывания. Конечно, я не представляла, с кем может говорить однокурсница и о чем идет речь, но ее слова вогнали меня в смятение. Никогда бы не подумала, что у такой доброжелательной и скромной, на первый взгляд, девушки могут возникнуть серьезные разногласия с человеком. Возможно, все не так запутанно, как мне показалось? После минутного замешательства, я все же решилась подойти к подруге и попытаться узнать если не причину ее проблем, то хотя бы стоит ли переживать за Хинату. Когда из-за угла показалась моя фигура, брюнетка испуганно повернула голову, неуклюже улыбаясь и в спешке вытирая покрасневшие редкие глаза: — Сакура, доброе утро! Давно ты здесь стоишь? — Уже довольно прилично… — честно призналась я, в упор глядя на растерявшуюся собеседницу. — А я-то гадала, откуда исходит табачный запах… — она нелепо усмехнулась, слегка опуская подбородок вниз, отчего отросшая челка черных волос прикрыла бегающий взор встревоженной девушки. — Извини, я случайно подслушала твой разговор по телефону… — я не стала продолжать бессмысленную беседу, посчитав необходимостью перейти сразу к делу и прямо спросить подругу, — и прости, что лезу, куда не следует, но: учитывая все недавние события, нам стоит беспокоиться друг за друга, поэтому… — Спасибо, я разберусь сама. — Хината не дала мне закончить предложение, ясно давая понять, что не собирается посвящать других людей в личную драму. Ее ладонь в гладкой кожаной белой перчатке бережно коснулась моей правой руки, после чего девушка глубоко вздохнула, встрепенулась и оживленно сказала: — Мы тебя уже заждались, кстати. Остальные сидят в парке, под «юридическим дубом». «Юридический дуб» — довольно странное определение столетнему дереву, однако выбрано оно ему было неспроста. Так мы называли место, где преимущественно собирались ребята только с нашего факультета в коротких перерывах между лекциями или после утомительного учебного дня, запасаясь горячим капучино и внушительной стопкой конспектов, которые стремительно увеличивались после каждой новой пары. Вот и сегодняшний день не оказался исключением, и когда мы с однокурсницей приблизились к оживленно спорящей группе, то мой взгляд автоматически остановился на самом громком ораторе: — Давайте, для начала, не будем отрицать того факта, что Zет прислал карточки для одной единственной цели: настроить нас друг против друга… привет, Сакура! Наруто, в характерной для него манере, широко улыбнулся, на что я приветственно кивнула головой ему и остальным ребятам, вставая рядом с товарищем, тем самым замыкая круг из присутствующих. — Согласен: если убийца в самом деле хотел бы разоблачить каждого, то сделал бы это более изощренным способом и, как минимум, предоставил весомые доказательства. — Шикамару уверенно жестикулировал левой рукой, объясняя свое видение подлого поступка загадочного отправителя. — Думаете, это всего лишь невинная показуха? — с сомнением поинтересовалась я, оглядывая собравшихся и поежившись от холодного зимнего воздуха. — Конечно. Иначе где он мог собрать столько достоверных данных о нашем, якобы, грязном прошлом? — Темари наигранно усмехнулась, демонстрируя отвращение к пока неизвестному, затеявшему всю эту глупую игру. — Да уж, такое под силу только человеку с огромными связями… — согласился Сай, убирая излюбленную записную книжку в карман толстой куртки. — Брату блестящего частного детектива, к примеру… — тонко намекнул взъерошенный Киба, крепко зажав ремень поводка своей породистой собаки. — Почему вы так отчаянно пытаетесь все повесить на Саске?! — не выдержал Наруто, уставший постоянно оправдывать друга, и все же преданно продолжающий делать это каждый раз. — Ты смог до него дозвониться? — с волнением спросила Хината, поднимая обеспокоенный взгляд на блондина, отчего тот лишь недовольно повернул голову в другую сторону и принялся бессмысленно топтать ногой сырые листья. — Послушайте, совершенно очевидно, что все мы сейчас пытаемся оградить себя от собственных тайн прошлого и горькой правды. Но истина состоит в том, что пока мы не признаемся и не начнем разбирать «клеймо», так и не приблизимся к разоблачению настоящего виновника. — Как бы тяжело для всех это не звучало, но Неджи говорил правильные вещи, заставившие каждого из группы омрачиться и даже притихнуть. — Как хотите. Лично я не нахожу себя в этом списке оскорблений. — Ино самодовольно поджала губы и дернула одной бровью, но я видела, как нервно подрагивает ее нога. — Прекрасно, вот мы и нашли Zет… — Шикамару довольно саркастично прокомментировал слова девушки, на что блондинка устало закатила глаза и обратилась лично к юноше: — Если ваши лица вызывают у меня раздражение, это еще не значит, что желание убивать. — Ребята, пожалуйста, давайте сосредоточимся на карточках, — как можно вежливее напомнила я, стараясь скорее покончить с этой неприятной частью, — предлагаю начать с первого клейма… ммм… что там было, напомните? — «Наркоман», — незамедлительно ответил мне Сай, быстро добавив ремарку, — и не думайте, что я запомнил, так как сам им являюсь. Просто на всякий случай записал в блокнот. — Вы серьезно надеетесь, что каждый из нас с ходу начнет выкрикивать: «ой, это мое!»? — утрировала Темари, потуже затягивая на шее зимний вязаный шарф. — А ты предлагаешь воспользоваться интуицией? Отлично, тогда мне кажется, что это Наруто, — Киба перевел взгляд на возмущенного однокурсника, на которого сразу подействовала провокация: — И кто же ты? «Стукач», наверное? — Раз уж заговорили о догадках, то хочу выдвинуть свою: Шикамару — «игрок». — Зачем-то вставил Неджи, в подозрении скрестив на груди руки. Однако оскорбленная реакция парня не заставила себя ждать: — Думаю, ты не раз слышал, что похож на суицидника. — Хватит, да что с вами происходит?! Видите, это именно то, чего добивался Zет! — похоже, Хината оказалась единственным здравомыслящим человеком в нашей компании. За что тут же поплатилась, выслушав колкое замечание Ино: — Неожиданно, если ты вдруг являешься «тираном». Забавно было бы на это посмотреть… — Замолчите хоть на секунду! Я сама удивилась своей резкости, но внезапный звонок вынудил меня принять крайние меры: тем более, учитывая, от кого исходил вызов. — Да, Фугаку-сан… понятно, сейчас будем. — Он что, теперь к тебе обращается? — с нескрываемым изумлением и нотами зависти прокомментировала Темари после того, как я убрала телефон обратно в карман пальто. — Что случилось? — прямо поинтересовался Наруто, предвкушая очередную передрягу. — Планы меняются: немедленно едем в суд. Кажется, у нас новое дело… На этот раз здание суда кишело народом. На входе столпились напористые папарацци, вокруг оживленно перешептывались прохожие, а внутри бегали то ли свидетели, то ли присяжные, то ли случайные зеваки, которым посчастливилось оказаться в центре событий. Пока ректор Токийского университета не попал в поле нашего зрения, мы решили воспользоваться свободной минутой и выяснить причину такого ажиотажа у одного из сотрудников: — Здравствуйте, мы на сегодняшнее слушание. Не подскажите, откуда здесь вся эта толпа? — бодро поинтересовалась Темари у молодого мужчины в больших очках с серой оправой, на что тот лишь усмехнулся и непонимающе оглядел всю группу: — Новости не смотрите, что ли? Он кивнул головой в сторону широкого плазменного экрана перед нами, и каждый заинтересованно направил взгляды на изображение женщины-диктора, вещавшую с высокого телевизора: -… прошлой ночью, в пригородном лесу охотничьей зоны, полиция обнаружила тело молодой девушки на дне киятского озера. Следствие установило, что погибшая — англичанка Одетт Карла Леймон, пропавшая без вести пять лет назад. Напоминаем, что в смерти девушки обвиняется ее бывший молодой человек — Рэй Такаги, чье дело рассматривается сегодня в главном Токийском здании суда… На экране высветилась фотография необычайной красавицы: пушистые, кудрявые рыжие волосы, проницательный и глубокий взгляд зеленых глаз, высокие скулы, привлекательная маленькая родинка на правой щеке и тонкие розовые губы, застывшие в полуулыбке. — Я знаю ее… она училась в женском закрытом пансионе рядом с нашей военной академией… — медленно проговорил побледневший Наруто, не отрываясь от пристального созерцания монитора телевизора. — Постойте: разве это не рядом с тем местом, где мы собирались у костра на Хэллоуин? — дрожащим голосом произнесла Хината, обращаясь к обеспокоенной группе. — Надеюсь, ты не про ту ночь, когда мы застали Саске, разгуливающего в одиночестве по темной лесной чаще?.. — ответил Киба, принявшись грызть отросшие ногти на большом пальце левой руки. — Как раз вовремя. — Все, словно по команде, обернулись на неожиданно раздавшийся голос позади. Фугаку держал в ладонях черный мужской портфель, из которого небрежно торчали листы исписанной бумаги. Он жестом призвал нас следовать за ним, проходя в уже наполненный народом зал суда. — Как вы поняли, наш клиент — Рэй Такаги, обвиняемый в убийстве Одетт Леймон, чье тело вчера обнаружила полиция. На самом деле, весомых доказательств нет, не считая показаний знакомых девушки, утверждающих, что пара поссорилась незадолго до исчезновения погибшей. — И от нас требуется найти доказательства его невиновности? — поинтересовался Шикамару, на что ректор окинул парня строгим взглядом черных глаз. — Нет, пока от вас требуется внимательно следить за процессом и учиться выигрывать дело. — Надо же, какая встреча… — мы все повернули головы на только что подошедшую высокую светловолосую женщину, обратившуюся к Фугаку с уверенной и наигранной улыбкой. Ее пышная грудь, завидные размеры которой не могла скрыть даже свободная белая блузка, заставила мужскую часть нашей группы заметно смутиться и даже несколько раз понимающе переглянуться между собой, — не думала, что моим оппонентом окажется лучший адвокат Японии. — Сильно сомневаюсь, что ты заранее не подготовилась к слушанию и не изучила досконально каждого его участника. — Не буду желать удачи — она тебе все равно не поможет. На этом короткий диалог между ними закончился, и таинственная особа заняла свое место за небольшим столом, располагающимся параллельно трибуне допроса. — Только не говорите, что это та самая Тсунаде, выступавшая против дела «пяти вагонов» семь лет назад? — восторженно прошептала Ино, не сводя глаз с сегодняшнего прокурора. — Да-да, ученые до сих пор гадают, каков же ее настоящий возраст… — иронично усмехнулся Киба, поддерживая беседу о яркой женщине с большой буквы. — Неужели она так хороша? — я приподняла одну бровь, тоже заинтересовавшись загадочной персоной. — Тсунаде не проигрывала еще ни одного процесса… впрочем, как и Фугаку. Да уж, на их битву будет интересно посмотреть… Я глубоко вздохнула и переключила внимание на только что подошедшего судью, после присутствия которого все собравшиеся поднялись, быстро присаживаясь обратно и погрузившись в полную тишину. Мы расположились позади адвоката, рядом с которым занял свое место обвиняемый молодой человек. По его довольно спокойному виду было сложно сказать, что он сильно нервничал или сомневался в победе. Однако государственный обвинитель держалась не менее смело и раскованно, готовясь произнести первую речь: — Уважаемый суд, уважаемые участники процесса! Сегодня нам предстоит выступить в судебных прениях по уголовному делу, расследование и судебное рассмотрение которого привлекло к себе общественное внимание, широко освещалось в прессе, что неудивительно в результате событий, произошедших… Это растянулось надолго. Я заметила, как Фугаку устало потирает виски и самодовольно качает головой наш клиент, что вызвало у меня надежду на большие шансы выиграть дело. Однако хороший настрой быстро улетучился, когда женщина вызвала на допрос обвиняемого, и я нервно прикусила губу. — Скажите, Тагаки, как долго Вы состояли в отношениях с убитой девушкой? — Ровно один год, — без колебаний ответил подсудимый, заранее подготовленный своим адвокатом к подобным вопросам. — Тогда встает логичный вопрос: как давно у вас с Одетт начались разногласия? — За месяц до ее исчезновения, наверное… Она стала какой-то нервной тогда, будто боялась чего-то… — Или кого-то?.. — Протестую, Ваша честь — наводящий вопрос, — в ответ на слова Фугаку судья одобрительно стукнул молотком, после чего Тсунаде не растерялась и продолжила сцену допроса: — Вы пытались поинтересоваться о причинах беспокойства у своей девушки? — Конечно. Но она упрямо молчала, что и, собственно, положило основу нашей последней крупной ссоре. — И когда это произошло? — В тот день, когда Одетт пропала. Тогда, пять лет назад, она ушла на какую-то вечеринку, никак не уведомив меня, и больше ее никто не видел. Я весь вечер пытался дозвониться, но она игнорировала мои вызовы.  — Хорошо, спасибо. — У обвинения еще есть вопросы? — привычно спросил судья, на что Тсунаде отрицательно покачала головой: — Пока нет, Ваша честь. — Тогда слово предоставляется стороне защиты… Внезапно к прокурору подбежала ее низкая ассистентка с короткими каштановыми волосами, передав женщины какие-то бумаги и что-то шепнув ей на ухо. Та кивнула и вновь обратилась к судье: — Извините, но я бы хотела пригласить своего первого свидетеля… Фугаку возмущенно оглядел оппонентку, ожидая решения пожилого мужчины, от которого, возможно, зависел исход всего дальнейшего процесса: — Это так важно сейчас? — Осмелюсь поручиться, что да. — Что ж, прошу… Тсунаде довольно улыбнулась, громко продекламировав на весь зал: — Обвинение вызывает Учиха Саске для дачи показаний… Каждый из нас шокировано переглянулся. Отец юноши сгустил брови, а я почувствовала, как бешено застучало сердце в груди. Но прошло несколько минут, а в помещении так и не появился предмет всеобщего внимания. Люди начали перешептываться, а судья непонятливо развел руками: — Он вообще присутствует в этом зале? В этот момент входные двери с шумом распахнулись. Я, словно ужаленная, едва не вскочила с места, поворачиваясь, как и остальные, на источник звука, отчего мои ноги онемели, а во рту пересохло. По длинной ковровой дорожке, в сопровождении декана исторического факультета, прямо к трибуне прошел темноволосый юноша, мысли о котором не давали мне заснуть уже несколько кошмарных ночей. Однако внешний вид парня поразил меня даже больше, чем само его эффектное появление: темные круги под покрасневшими глазами, нездоровый желтый цвет кожи, похудевшее тело. Мне даже показалось, что Какаши слегка придерживал Саске по дороге к месту допроса. Вся наша команда поддалась вперед, с широко раскрытыми глазами наблюдая за происходящим: — Клянетесь ли говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? — Клянусь. — Я не узнавала его охрипший, слабый голос. Мои руки затряслись, а тело в страхе поежилось от последующих слов светловолосой женщины: — Скажите: это правда, что Вы находились на той самой вечеринке, где в последний раз видели убитую? — Да. — Вы можете вспомнить лицо Одетт среди гостей той ночи? — Да. — Хоть юноша отвечал спокойно и однозначно, мне отчетливо показалось, что слова даются ему с трудом. — И Вы сможете распознать ее труп, спустя пять лет? Никто не понимал, к чему клонит государственный обвинитель. Женщина попросила вывести проектор, обращаясь к присяжным: — Напоминаю, что потерпевшей было нанесено ни один, ни пять, а двадцать пять ножевых ранений. На экране появились жуткие фотографии бедной девушки, чей прогнивший, изуродованный труп заставил присутствующих в отвращении отвести взгляды. Но больше всего мерзкая картина подействовала на никак не ожидавшего увидеть подобное юношу: казалось, он побледнел еще больше, резко прикрыв рот правой ладонью. Создалось ощущение, что парня сейчас вырвет. Похоже, так оно и оказалось. К счастью, Какаши вовремя подбежал к трясущемуся Саске, извинившись и выводя допрашиваемого из помещения, вызвав неоднозначную реакцию у всех в этом зале, а особенно у Фугаку. Я слабо соображала, что делаю, когда вскочила с места и выбежала вслед за мужчинами. Ноги сами несли меня, провожая две фигуры до ближайшей туалетной комнаты за стеной. Дальше я не стала идти, остановившись у двери и прислушиваясь к происходящему за ней. Судя по истошным звукам внутри, Саске все-таки не выдержал и опустошил содержимое желудка. — Вот, выпей… давай, тебе сейчас надо собраться и вернуться в зал… — Не могу… — Саске, пойми, если… — Оставь меня! — резко вскрикнул юноша, отчего я подпрыгнула на месте и испуганно задержала дыхание. Мне никогда еще не приходилось видеть его в таком состоянии, хотя я не однократно являлась свидетелем его мужественной стойкости в разных ситуациях. По ту сторону послышались приближающиеся шаги, и я поспешила снова оказаться в помещении, где должен был продолжаться процесс. Однако по решению судьи, дело перенесли на следующую неделю. Столпившийся возле входа народ не давал возможности покинуть здание суда, заставляя меня обреченно искать глазами темноволосого преподавателя. Но все было тщетно — он снова растворился, будто призрак тяжелого декабрьского дня… *** Настойчивые стуки в дверь пробуждают меня от беспокойного сна. Я с большими усилиями поднимаюсь с кровати, бросая взгляд в полураскрытое окно. На улице темень, а значит, кто-то решил потревожить меня прямо посередине ночи. Усиливающиеся звуки не прекращаются, заставляя меня окончательно взбодриться и напрячься всем телом. Я проглатываю слюну в пересохшем горле, а в мозг поступают сигналы знакомой тревоги. Когда пальцы инстинктивно нащупывают место, где должен располагаться выключатель, взгляд старательно рассматривает человека, уже несколько минут долбившего в дверь. Наконец, узнав фигуру за прочной преградой, я скорее отворяю замок и впускаю в квартиру буквально влетевшего юношу. Он ничего не объясняет, не разувается, и в угнетающем молчании забегает в гостиную, зачем-то начиная перерывать высокий стеллаж с хрустальной посудой. — Саске, сейчас же объясни мне, что происходит… ведь я уже действительно боюсь, и больше не выдержу секретов… Вместо ответа брюнет просовывает руку в одну из глубоких ваз из одной коллекции, вынимая оттуда внушительную стопку купюр. Я совершенно теряюсь, в изумлении оглядывая руки юноши, сворачивающего крупные деньги в карман темно-синего расстегнутого пальто. — Это еще что такое? Сколько тут, черт возьми?.. — Происходит то, что все мои банковские карты заблокированы, машина разбита, а квартира полностью перевернута. — Подожди, как они оказались… так вот, зачем ты приходил ко мне той ночью! Чтобы спрятать заначку! Внезапно я поняла истинную причину неожиданного визита Саске тогда и в настоящий момент. Несмотря на мое опустившееся ватное тело, юноша направился обратно к выходу, но я вовремя перехватила его руку и не дала в очередной раз бесследно исчезнуть: — Что ты собираешься делать? — Искать того, кто затеял все это. — Пойдем вместе… Молодой человек отрицательно качнул головой, но я не собиралась так просто менять решение: — Теперь это касается не только тебя. Пора уже раз и навсегда покончить с Zет, и начать полноценно высыпаться по ночам…