***
— Гарри? — удивлено прозвучал такой родной голос, обладателя которого мальчик так легкомысленно обидел час назад. А голос все такой же добрый… И от этого становилось только больнее. Ребенок прикрыл за собой двери и подошел к женщине, сидевшей на стуле за столом. — Прости меня, — тихо сказал он, слегка шепелявя по-детски и опустил взгляд в пол. — Я не хотел обижать тебя. — За что ты извиняешься, малыш? — спросила женщина. Она хотела не мучить ребенка, а просто простить его, но должна была задать этот вопрос. Гарри должен знать за что извиняется. — Извини, что назвал тебя и твои уроки дурацкими. Я на самом деле так не думаю, правда. Я просто расстроился, что у меня ничего не выходит… — Не говори, что у тебя ничего не выходит. Если бы это было так, ты не научился бы столькому. Просто ты привык, что у тебя все сразу получается, потому что у тебя большой потенциал. Сейчас, когда мы перешли к магии на уровень сложнее, тебе придется приложить усилия, а ты не можешь понять как это сделать. Нужно просто потратить на это больше времени, тогда все получится. Чтобы научиться чему-то, надо прикладывать усилия. — Так ты простила меня? — шмыгнул носом парнишка, смотря на женщину таким взглядом, что та не смогла не улыбнуться. — Простила. А теперь как на счет того, чтобы порисовать? Гарри радостно улыбнулся. У него словно камень с души свалился. И они пошли рисовать. Детская рука, неумело державшая кисточку в руке, выводила кривые линии. Гарри был настолько сосредоточен, что даже высунул язык. Его рисунок был мало узнаваемым, но все же… Дом, сад, небольшая речка — все это на лесной поляне.***
Парень резко сел на кровати, судорожно хватая ртом воздух. Все тело было липким от пота, а в комнате, казалось, было безумно жарко. Гарри все еще чувствовал стыд, который ощущал во сне. Сомнений в том, что это именно воспоминание — не было. Гарри слез с кровати, открывая окно. Порыв ветра приятно холодил разгоряченное тело, а парень жадно вдыхал воздух, стараясь успокоиться. Нужно взять себя в руки. Мальчик закрыл глаза, поставил локти на подоконник и, опустив на них голову, вцепился руками в волосы. Гарри дышал глубоко, медленно успокаиваясь. Безумно глупая реакция на сны! Когда парень наконец-то успокоился, он стал ровно, оборачиваясь спиной к окну. Чувство дежавю не покидало его. Если бы был кто-то, кто постоянно находился бы рядом — тот уже без проблем мог различить когда Гарри вспоминает свое прошлое. Но что мог поделать парень, который каждый раз чувствовал будто задыхается, когда ему приходилось что-либо вспоминать? Ему было душно, словно его только что вынули из ванной, наполненной горячей водой, и все тело покрывал пот… Мальчишка уверенно снял с себя пижаму и направился в ванную. Холодный душ чтобы взбодриться ему не помешает. Весь день прошел необычайно быстро. Кажется, Гарри успел только наведаться в Выручай комнату, пообедать, да книгу почитать, а вот уже Энди зовет его спускаться на первый этаж — ученики прибыли. Парень пошел за домовиком, хотя сам уже прекрасно ориентировался в замке. Приятно было ходить здесь хоть в чьей-то компании. Дойдя до Большого Зала, Гарри увидел множество учеников, входящих в школу. Тут же послышались голоса. Все общались, обменивались впечатлениями о хорошо проведенном лете, радовались встрече друзей и товарищей. Смех и сотни голосов смешались, создавая безумный шум. Легкая улыбка на лице Гарри померкла. Ему уже все меньше и меньше нравилась идея остаться в школе. Мальчишка натянул капюшон мантии на голову и направился дальше за Энди, так и оставшись незамеченным.***
— Роза Целлер, — послышался голос Минервы Макгонагалл. Кажется, это была последняя фамилия. Насколько Гарри помнил, он должен был быть после девочки по имени Роза. — ХАФФЛПАФФ, — выкрикнула шляпа спустя минуту. Послышались аплодисменты. Видимо, ученики этого факультета были очень рады, получив еще одного ребенка в своих рядах. А потом вдруг все аплодисменты стихли. Гарри переступил с места на место в нетерпении и еще раз поправил капюшон мантии, чтобы его лица не было видно. Наверное, со стороны он сейчас был похож на дементора — в огромном черном плаще, лица не видно, как и кистей рук, подол мантии достает до пола. Послышался голос директора. Он что-то говорил… А потом Гарри услышал главную фразу: «В этом году в нашу школу поступает еще один ученик. Он будет учиться на четвертом курсе. Прошу любить и жаловать…» Не дослушав до конца, Гарри толкнул тяжелую дверь и та отворилась, заставив директора замолчать, а учеников обернуться на стоявшего в дверях. Широкими шагами парень направился к возвышенности, на которой находился учительский стол. Появление неизвестного в черной мантии было таким эффектным, что даже перешептывающиеся до этого школьники разом затихли. Все взгляды были прикованы к мальчику. Казалось, что он ничего не видит и некоторые стали беспокоиться, что парень сейчас запутается в подоле мантии и упадет… Но уверенность Гарри была непоколебима. «Не давай никому увидеть твои слабости. Даже если ты умираешь. Даже если ты слаб как никогда. Даже если вы остались вдвоем. Никто и никогда не должен знать, что ты слаб.» Гарри вышел к учительскому столу, резко крутанулся на месте, оборачиваясь лицом к ученикам и медленно откинул капюшон назад. На парня внимательно уставились сотни пар любопытных глаз, послышался шепот. Кто-то привставал, чтобы получше рассмотреть новенького. Взгляд парня был равнодушным и безэмоциональным. В этот момент половина учеников перевели взгляд на зельевара, скривившегося от столь пристального внимания. Остальная половина, как только смогла перестать глядеть прямо в глаза парню, не могла не заметить чудовищного сходства Северуса Снейпа с новым учеником. — Прошу любить и жаловать, — повторил директор, а его голос эхом разнесся по Большому Залу. — Гарольд Снейп. После этих слов Макгонагалл надела на голову подростка Распределяющую шляпу. Тем временем в Зале все еще было безумно тихо, если не обращать внимания на едва слышный шепот. — Хм… — послышался скрипучий голос у Гарри в голове, и если парень не ожидал услышать его, то никто этого не заметил — на лице не дрогнул ни один мускул. — Куда бы тебя отправить?.. Слизерин… Это подходит тебе больше. Я чувствую в тебе что-то от Салазара. Что-то сильное, заключенное глубоко внутри тебя. Ты очень похож на него, — говорила Шляпа, а потом вдруг крикнула на весь зал: — СЛИЗЕРИН! Гарри снял шляпу с головы, услышав аплодисменты от стола под изумрудно-серебристыми флагами. А ноги становились ватными. Парень чувствовал на себе прожигающий взгляд, но понимал, что безумно боится оборачиваться. Самого представления о том, как выглядит сейчас лицо отца хватило для того, чтобы послать мурашек по спине мальчика. Он быстро дошел до своего стола и занял первое освобожденное место около своих будущих однокурсников. Гарри молчал, опустив отстраненный взгляд на стол. Директор говорил и говорил, а Гарри понимал, что не слушает. Идя на Распределение, у него была одна единственная цель — попасть не на Слизерин. Ровенкло — вот где он хотел бы оказаться… Но Шляпа сделала свой выбор. И он до чертиков не нравился мальчишке! Спустя какое-то время Дамблдор все же заткнулся, а Гарри словил себя на мысли, что старик почему-то вызвал в нем чувство злости. Своей пустой длинной болтовней. В миг на столе оказались тарелки с едой. Послышались довольные восклицания с соседнего стола. Но Гарри и дела до этого не было. Он положил на тарелку немного еды и медленно поглощал ее, думая о том как бы ему выжить на факультете, деканом которого является Снейп. Их отношения были далеки от хотя бы приемлемых. Они дружно ненавидели друг друга и старались избегать. И как они выживут, если Снейп будет деканом факультета, на который попал Гарри?.. Подросток так ни разу и не взглянул на отца, а потом при первой же возможности сбежал в подземелья, выделенные для слизеринцев. Энди перенес вещи мальчика и показал ему комнату, в которой Гарри вынужден будет жить. И парень, заняв кровать, наконец-то лег спать. С него хватит на сегодня… *** Первый учебный день начался для Гарри в четыре утра. Проснувшись от какого-то глупого сна, который мальчик даже не запомнил, он вылез из-за полога кровати и направился в ванную. Все равно уже не уснет. А мысль о том, чтобы купаться вместе с остальными сверстниками ему категорично не нравилась. За последний месяц он получил множество синяков и царапин… Слизеринец почему-то слишком хорошо запомнил, что над этим будут смеяться. Почему — Гарри не знал. Но был уверен, что уродливые отметины на теле лучше никому не показывать. Быстро приняв душ, парень решил пройтись до Выручай комнаты, где подросток провел время до завтрака. После этого Гарри быстро взял сумку с учебниками (расписание уроков оказалось на тумбочке) и направился в Большой Зал. Трансфигурация, История Магии, ЗоТИ и Чары. Гарри не видел в этих предметах ничего сложного. Но если Гарри считал, что ему этот день пройдет легко и быстро, он сильно ошибался. И когда первая половина урока прошла, парень услышал голос профессора, обращенный к нему: — Мистер Снейп, — Гарри показалось, или Макгонагалл смотрит на него с долей отвращения? Впрочем, на остальных слизеринцев женщина смотрела также. Не сложно было догадаться, что декан Гриффиндора будет так ненавидеть соперников своих подопечных — слизеринцев. Просто Гарри ожидал от женщины более взрослого отношения к этому бреду с делением на факультеты. Видимо, ошибся. Для деканов безумно важно доказать, что их студенты лучше. Гарри не видел смысла в том, чтобы так относиться к детям просто из-за небольшого соревнования… Впрочем, сейчас было явно не лучшее время для мыслей об этом. Тем временем Минерва продолжила: — Назовите нам заклинание, заставляющее предмет менять цвет. — Color autumnus, — не задумываясь ответил Гарри. В книге было именно это заклинание. К тому же, парень помнил, как учителя учили его этому заклинанию несколько лет назад. Вообще программа обучения в Хогвартсе удивляла Гарри. Прыжки от сложных к легким заклинаниям или формулам… Парень не понимал кто придумал такую программу, но делать было нечего. Да и шансов самостоятельно выбрать школу у него тоже не было. — Мистер Снейп, — строго продолжила декан гриффиндорцев. — Я спрашивала заклинание, которое вы уже знаете, а не то, которое мы будем учить. Или вы можете нам продемонстрировать это заклинание? Гарри поднялся со своего места, держа в руке палочку. — Color autumnus, — рассечь воздух и взмахнуть! Вмиг все парты в классе стали зеленого цвета, а уголки губ Гарри приподнялись. В глазах появились смешинки. Если бы хоть кто-то увидел сейчас подростка, он ни за что не мог бы предположить, что отцом парня может быть хмурый и нелюдимый Северус Снейп. Однако мгновением позже Гарри вдруг застыл, не двигаясь.***
— Color autumnus, — радостно воскликнул мальчик лет двенадцати, перекрашивая покрывало на кровати из небесно-голубого цвета в ярко-оранжевый. Та же участь постигла и ковер, сменивший цвет с синего на желтый и шторы, ставшие пестрого зеленого цвета. Но не успел Гарри изменить в комнате еще хоть что-то, как все вдруг стало опять того же цвета, что и было до этого, а позади послышался тихий смех. Мальчик обернулся, удивленно глядя на маму. — Это, конечно, очень хорошо, что ты отлично усвоил урок. Но эти чары держатся лишь некоторое время. Если ты хочешь поменять что-то в комнате, мы можем сделать это, но использовать надо другие заклинания. Хочешь? У парня с интересом загорелись глаза и он уверенно закивал головой. Женщина улыбнулась и они принялись изменять обстановку комнаты…***
Гарри несколько раз моргнул, возвращаясь в реальность и перевел дыхание. Легкие будто уменьшились до размера бобов. Сердце билось, словно бешеное, и подростку казалось, что все слышат эти удары. Макгонагалл что-то сказала… — …Мистер Снейп, — послышался голос гриффиндорского декана, явно не довольной тем, что парты в ее классе приобрели зеленый цвет. Но не спросить она не могла: — Вы не хорошо себя чувствуете? Неужели вам становится так плохо уже от одного примененного заклинания? — Нет, профессор, — ответил Гарри вмиг осипшим голосом. — Все в порядке. Взгляд слизеринцев, сидящих перед Гарри, изменился. Они не могли не отметить изменение в однокласснике. — Тогда ответьте на мой вопрос, — уже строже повторила профессор. — Извините, я не услышал его… Можете повторить? — Минус балл со Слизерина за невнимательность, мистер Снейп. Я спрашивала заклинание для изменения цвета, которое мы уже учили. — Но, профессор… Я ведь не учился в Хогвартсе до этого, — искренне удивился Гарри. Как у него могут спрашивать это? — То есть вы хотите сказать, что это единственное известное вам заклинание? — Минерва собиралась сказать еще что-то, но была прервана Гарри. Слизеринец как чувствовал, что сейчас она снимет с него еще балы, а этого совершенно не хотелось. — Колорум, — выпалил мальчик, а потом пояснил: — Я знаю еще одно заклинание для изменения цвета — Колорум. Не дожидаясь реакции Макгонагалл, Гарри поменял цвет всех парт обратно. — Два балла Слизерину, — нехотя произнесла профессор, отворачиваясь от учеников и продолжая вести урок дальше. Следующим уроком была История Магии, на которой все дружно решили отдохнуть. Почти весь класс улегся на парты, тихо сопя. А Гарри только и оставалось, что смотреть на них с удивлением. Если бы он хоть раз поступил так на уроке… Мальчика передернуло. Нет, даже проверять не хотелось. И их, не спящих, осталось в классе всего двое. Подумать только!.. С двух факультетов всего два человека не спит! Юная гриффиндорка писала конспект, стараясь не упустить ни слова, произнесенного профессором-призраком. Глядя на нее, Гарри только удивлялся. И как у нее хватает терпения слушать монотонный бубнеж? Не проще ли было бы самостоятельно выучить материал, ведь под диктовку профессора что-либо запомнить было невозможно! Мальчик вспомнил профессора, который преподавал ему Историю Магии. Он был заинтересован в том, чтобы Гарри знал его предмет. Рассказы профессора всегда были интересными, поучительными… Подросток с интересом посещал его уроки! Потому, что ему нравилось. Сидя же в Хогвартсе и слушая едва различимые слова призрака, Гарри понимал почему все вокруг спят. Впрочем, сам он засыпать не спешил. Вряд ли кто-то будет против, если он почитает книгу… Третий урок в первый учебный день запомнился парню больше всего. Аластор Грюм — хромающий маг, один глаз которого был заменен протезом. Это был невысокий плотный мужчина в потертой, слегка запачканной одежде и с большой палкой-тростью. Выглядел профессор на самом деле устрашающе. Впрочем, Гарри так не казалось. Ему вообще думалось, что после мастера Уоттера его мало кто сможет напугать. На самое странное началось, как только тот стал вести урок. «Мерлин, да кто вообще пустил этого человека к детям?! Непростительные! Нам же по четырнадцать!» — думал Гарри. Но молчал. И что он скажет профессору? В любом случае, тот ни за что не станет слушать «четырнадцатилетнего сопляка», коим, наверняка, считал слизеринца, как и всех его однокурсников. Гарри мужчина обошел стороной, задержавшись лишь около «Золотого мальчика» — Невилла Лонгботтома, заставив беднягу накладывать Империо, после этого наложив на самого мальчишку непростительное… Тогда Снейпу-младшему показалось, что он не выдержит и все же заставит профессора закончить урок… Но благодаря силе воли он усидел на месте, покинув кабинет как можно быстрее, сразу после звонка. Перемена длилась всего пятнадцать минут, в течение которых надо было дойти с четвертого до второго этажа и добраться до кабинета Чар. И Гарри впервые удалось преодолеть столь длинное расстояние за три минуты. Но, дойдя до нужного кабинета, подросток, не сбавляя шагу, добрался до ближайшего пустого класса, где тут же заперся всеми известными ему заклинаниями. — Энди, — нетерпеливо позвал парень, а голос едва не сорвался. Эльф со страхом взглянул на ученика. — С мистером Снейпом что-то случилось? — спросил домовик, опасливо косясь на сына Мастера. За тот месяц, который Энди провел со слизеринцем, он успел привыкнуть к нему и считал теперь едва ли не вторым хозяином. Если бы только Мастер разрешил… — Перенеси меня, пожалуйста в Выручай комнату. Энди тут же выполнил просьбу, а Гарри, коснувшись ногами пола, отбросил сумку с учебниками в сторону. Магия, вызванная слепой яростью, буквально бурлила в крови. Мальчишку трясло от злости. Да, теперь он был все же больше похож на отца. Не теряя больше ни секунды, подросток принялся отрабатывать заклинания на зале и манекенах. Мощный поток магии хлынул из него. Гарри еще ни разу за последний месяц не выкладывался настолько полностью. Он был более осторожен, боялся отпустить все силы… Но это было раньше. Сейчас же парень всего лишь хотел выбросить всю магию, буквально пропитанную ненавистью, чтобы резервуары заполнились другой, более привычной для него. Появился снова в кабинете Гарри за минуту до звонка. Быстро поправив мантию, парень вылетел из кабинета и тут же залетел в класс Чар. Его била мелкая дрожь, тело покрылось потом, волосы были до невозможности взъерошены, глаза буквально закрывались. Видимо, увидев состояние ученика, Филиус Флитвик, с которым Гарри имел удовольствие познакомиться, не трогал ученика. Он лишь послал мальчику понимающую улыбку, после чего начал урок, который слизеринец пропустил мимо ушей, не в состоянии запоминать хоть что-то. Он все еще был под впечатлением от предыдущего урока. После четвертого урока Гарри вместе с остальными отправился на обед в Большой Зал. Гриффиндорцы за соседним столом тыкали в него пальцами, о чем-то перешептывались, глядя на мальчика. А слизеринец спешил побыстрее поесть, чтобы вернуться в подземелья, залезть на кровать и хотя бы на несколько часов забыться сном.