***
День тянулся долго и Гарри рвался покинуть Больничное крыло, однако снова и снова натыкался на непонимание медиковедьмы — он не может покидать лазарет, даже если ему скучно, даже если нечем заняться. Да, даже если от этого зависит будущее магического мира — ведь если слизеринец не прочтет сейчас ту книгу, то в будущем будет лишен возможности изобрести новые заклинания, которые спасут десятки тысяч от вымирания… Другими словами Гарри был очень недоволен происходящим, на что мадам Помфри лишь ухмылялась — не он первый, не он последний, кто пытается раньше времени покинуть Больничное крыло. Справилась со старшим Снейпом, справится и с младшим. Малфой вел себя особенно тихо. С самого утра слизеринец, находящийся на соседней кровати, ни разу даже не попытался никак задеть Гарри, а это не было обычным поведением для студента их факультета. Задав направление, Снейп-старший едва ли представлял, что на его факультете начнется настоящая травля неугодного ученика. Впрочем, Драко был одним из немногих, кто относился к Гарри немного лояльнее. В основном это было вызвано абсолютным пофигизмом в сторону сына декана, но в данном случае скорее причиной было соседство по комнате — ни одному не нужны были проблемы, поэтому у обитателей комнаты вскоре выработалось негласное правило — взаимный нейтралитет. Никто никого не трогает, не сдает и живет себе дальше спокойно. Никакого общения. Они нисколько не были интересны друг другу. Однако даже при таком положении вещей Драко вел себя слишком тихо и неприлично много пялился на Гарри. Снейп-младший сначала удивлялся, и лишь потом заметил, что всем обитателям лазарета потребовался день на то, чтобы окончательно «очнуться» ото сна. После обеда домовикам позволили принести студентам их вещи, и Гарри получил свои книги. Теперь у него была хотя бы возможность справиться со скукой, чем он и занялся. Оторвался он от книги лишь когда мадам Помфри сказала, что пора проверить его самочувствие. Только сейчас мальчишка заметил, что в лазарете осталось лишь несколько студентов. — А где все? — удивленно спросил Гарри, убирая книгу и подчиняясь приказам медиковедьмы, которая незамедлительно приступила к накладыванию заклинаний. — Директор разрешил студентам, которым стало лучше, отправляться по домам. Студенты вернутся в школу на следующей неделе — тогда же и будет продолжено обучение. — Но… Куда же отправляться мне? Могу я остаться в замке? — Это вопросы к Северусу, он твой отец и может высказать желание отправиться с тобой домой. Думаю, профессор Дамблдор не будет возражать. — Я не могу ехать к нему! — Гарри был возмущен. Ему абсолютно точно не хотелось уезжать из Хогвартса в дом отца. — Он меня ненавидит! — Приглядись получше, — мадам Помфри отвлеклась от накладывания заклинаний и перевела взгляд на подростка. — Это уже давно не так. Гарри бросил взгляд на медиковедьму. Конечно, ей ведь виднее, как собственный отец относится к нему, когда они оказываются в подземельях, где никого из других преподавателей нет. Быть может что-то и изменится, но Гарри не был склонен верить фантазиям. Только факты. Он не поверит Снейпу раньше, чем тот докажет, что абсолютно точно изменился.***
Выбравшись из лазарета, Гарри в первую очередь направился в гостиную Слизерина, однако добраться туда так быстро ему, видимо, было не суждено. — Мистер Снейп, — послышалось позади. Гарри удивленно обернулся. Профессор Дамблдор стоял посреди коридора и приветливо улыбался. — Рад, что вам уже лучше. Надеюсь, вы не откажите старику в небольшой прогулке, я очень хотел бы поговорить с вами. Гарри подавил вздох. Он знал, что это рано или поздно наступит. Кто-то выпустил того духа, который усыпил с десяток учеников, и лишь вопросом времени было — когда профессора догадаются кто это сделал. Пришло время отвечать за свои поступки. — Да, сэр, — кивнул Гарри, и направился к директору. Тот улыбнулся и указал на выход из замка. — Сегодня прекрасная погода, а в Трех метлах восхитительное Сливочное пиво, ты уже пробовал? Гарри кивнул. Пробовал однажды, и ему в общем-то понравилось. Он был вовсе не против вновь зайти в Три метлы за ним, но… — У меня нет денег, сэр, — Гарри затормозил. — Пойдем, Гарри. Уверен, мадам Розмета будет не против угостить лучшего студента Хогвартса. Гарри поморщился на последних словах, но ничего не ответил, вновь поравнявшись с Дамблдором. — Я слышал, что Северус хочет забрать тебя домой до конца недели. Гарри скривился, словно от острой зубной боли, но все же почувствовал облегчение от того, что директор, видимо, не знает кто освободил духа. Тем временем за неспешным разговором они дошли до ворот и направились к Хогсмиду. Здесь было непривычно тихо и ни единой души вокруг — все студенты уже сидели дома с родителями. — Ну-ну, мальчик мой. Не думаю, что все будет так плохо. Профессор Снейп хороший человек. Взгляд Гарри был очень красноречив, однако он решил добавить: — Каким бы хорошим человеком он не был, это не помешало ему ненавидеть меня. Так почему же я должен был решить, что он «хороший»? — Северус злился, — директор вздохнул, глядя в направлении замка, будто пытаясь найти взглядом Снейпа-старшего, который, несомненно, находился сейчас в школе. — Не на тебя, а на твою мать. Он сделал все, чтобы у него не было детей. Северус и сам хорошо знает о том, какой у него характер. Полагаю, он не хотел обрекать никого на детство с ним. — Надо было вовремя об этом думать, — едко заметил Гарри. Дамблдор прокашлялся. Они как раз подходили к деревне. Паб Три метлы уже виднелся впереди, и профессор направился прямо туда. — Он и подумал, — сказал директор, открывая двери и пропуская Гарри, а после направился к своему любимому столику. Гарри поднял бровь, а Альбус, обернувшись, едва сдержал слова о том, что он полная копия Северуса. Слишком похож, даже для сына. Уголки губ старика приподнялись, а глаза загадочно сверкнули. — Туше, — сдался Дамблдор, отворачиваясь от студента, чтобы скрыть улыбку, и присаживаясь за стол. — Розмета, дорогая, не угостишь нас Сливочным пивом? — Альбус! Давно тебя не видела. Говорят, решил обновить защитные чары на школе? Директор улыбнулся, рассказывая мадам о том, что недавно в школу пробрался дух, усыпивший с десяток детей и тянувший из них силы. Гарри отвел взгляд, слегка краснея. Он надеялся, что никто не заметит его странной реакции, или хотя бы спишут это на то, что ему неловко говорить о том, что он был одним из уснувших студентов. Разговор взрослых тем временем продолжался: — Я слышала об этом. Он сбежал ночью из замка и добрался до Хогсмида, если ты помнишь. Директор улыбнулся. — Я недооценил скорость, с которой разносятся сплетни. Невыразимцы старались сделать все как можно тише… — Мистер Стивенсон умер. Рано или поздно все узнали бы почему. Ему было всего пятьдесят, он был так молод! Гарри сглотнул. Человек мертв. Он окончательно понял лишь сейчас. Из-за его духа? Из-за того, что он не смог вызвать Корделию? Гарри почувствовал, как краска отливает от лица. — Сэр, — Гарри первый подал голос, когда мадам Розмета пошла налить им Сливочного пива. Голос сорвался, и Гарри пришлось прочистить горло. — Этот мистер Стивенсон… Он умер из-за этого духа? — Не думаю, что причина только в этом Гарри. Несколько лет назад мистер Стивенсон оказался проклят старинным заклятием. Колдомедики не могли помочь ему, и бедный Джон доживал свои последние годы — заклятие медленно разрушало его магическое ядро. Ему просто не повезло, что дух забрался именно к нему. Гарри кивнул. Мадам Розмета как раз принесла их Сливочное пиво, а директор перевел тему разговора — интересовался успеваемостью Гарри, спрашивал как ему Хогвартс после той школы, где он учился раньше. Снейп, к своему стыду, соврал — он отчего-то не хотел расстраивать старика, поэтому сказал, что ему нравится, что-то лучше, что-то хуже… И задумался о том, что без зельевара предыдущие недели дались бы ему гораздо легче. Возвращались в школу они не спеша. Альбус Дамблдор рассказывал Гарри истории своего студенчества, а слизеринец внимательно слушал. Оказавшись в школе, они отправились на ужин в Большой Зал, где уже находились все оставшиеся студенты и профессора, занявшие один учительский стол. Драко, возле которого оставалось место для Гарри, старательно не смотрел в сторону однокурсника. Видимо, его смущало то, что они оба оказались в лазарете. Они и еще одна студентка Ровенкло в окружении первокурсников… — Завтра после завтрака мы отправляемся ко мне домой, — коротко оповестил Снейп-старший после ужина. — Собери свои вещи, эльф заберет их утром. Гарри кивнул, направляясь в спальню. Остальные же студенты уходили на поезд, который отвезет их в Лондон. Все, кроме пары Хаффлпаффцев и той самой старшекурсницы с Ровенкло, которые побрели в свои гостиные — они планировали остаться в замке до начала следующей недели. Гарри с грустью проводил их взглядом, не желая покидать школу, но выбора у него не оставалось. Засыпая, Гарри, как ни странно, чувствовал себя в безопасности. Даже несмотря на то, что мадам Помфри, опасаясь за спокойствие детей, раздала всем зелье Сна Без Сновидений, чтобы им было легче уснуть после произошедшего. Пузырек так и остался одиноко стоять на прикроватной тумбочке. Гарри был один в комнате, один со всего факультета, оставшийся в замке. И чувствовал себя в безопасности, засыпая без соседей в комнате. Мысли его витали вокруг того, что произошло в Хогсмиде. Что бы не говорил Дамблдор, он чувствовал на себе вину за то, что произошло с мистером Стивенсоном, хоть и понятия не имел кто это. Внезапное понимание настигло его, когда он уже практически спал. Понимание в виде цитаты из книги, прочитанной не так давно. Одна маленькая деталь, на осознание которой понадобился не один час. «Первым заявившим, что его воспитали Прокреаци, был Джон Стивенсон».