Жизнь шкурки

POV Руслан       Уже третий день Шабанов не появлялся в школе, Семченко убивал меня взглядом и лез в драку, а мне было смешно от этого. Хотя я надеялся, что Макс не сдох от заражения крови. Я даже пытался позвонить ему, но он не брал трубку. Тогда я решил сходить к нему в гости, но поскольку я не знал номер квартиры, а звонить во все подряд не очень хотелось, я решил спросить у Влада, но он послал меня куда подальше, да ещё и наорал за то, что я устроил оргию и порвал жопу его шлюшке. Был ещё один вариант — просто посмотреть в журнале, но и это немного проблематично. Нужно было уговорить старосту класса взять журнал у классной, а потом объяснять ему зачем мне адрес Шабанова. — Эй, Рус, — легкий удар по уху и голос друга выводят меня из мыслей. — Че залип? — Не выспался. — я наигранно потер глаза. — Опять всю ночь кого-то трахал? — Дима усмехается. — Договоришься — тебя трахну. Дима делает серьезное лицо, затем заливается смехом. Дима — единственный из всех друзей, кому я полностью доверяю, да и только он знает, что иногда я снимаю ещё и парней. А я в свою очередь молчу и том, что он трахает девушку Юры. — Соколов, Тушенцов, весело вам? — кричала учительница географии, которую в упор никто не слышал. — Нет, мы просто обсуждаем форму Сибирской области. — соврал я, смотря на карту. — У нее форма такая интересная. — сдерживая смех, сказал друг. — В таком случае, Соколов идет показывать Сибирь, а Тушенцов — за журналом. — А может наоборот? — Вали, мне журнал нужен. — тихо сказал я, вставая из-за парты. — Зачем? — Потом. Дима кивнул и вышел к доске, а я за дверь. Как удачно сложились обстоятельства. Даже никого просить не пришлось. Значит сегодня пойду к Шабанову, а то вдруг опять истерика или совсем крыша поехала… Бывает же такое! Ну, а если нет — трахну его. Вообще, не понимаю его логики. Вроде в шлюхи идут сатириазы, ну, или нимфоманы, или у кого денег нет. Второе я отбросил сразу. Ну, хотя бы потому, что он бы учился в обычной школе, а не платной. А второе — никогда не замечал за ним. К тому же — нимфоманам всё-равно с кем трахаться, а он мне постоянно не дается. Я зашел в пустую учительскую и забрал из ящика журнал. Положив его на стол, стал искать страницу с адресами класса. Найдя, сфотографировал и с чистой совестью пошел обратно в класс.

***

      Я несколько минут жал на звонок в дверь квартиры Шабанова, но никто не открывал, а из самой квартиры даже через дверь чувствовался запах спирта, который резал нос. «Он там бухает, пока родителей нет?» Я ни разу не видел, чтобы люди так из-за оргии убивались. Это тоже самое, чем он у Влада занимается, только всех клиентов за раз обслужил. «Может, спит, поэтому и не открывает?» Кивнув самому себе, я сел на первую ступеньку лестницы и решил подождать часик. Не просто так я же ехал сюда.       Просидев где-то минут двадцать, я услышал звук открывающихся дверей лифта. Повернувшись, увидел русую женщину с двумя большими пакетами из какого-то дешевого магазина. Она, еле удерживая пакеты, вышла из лифта. «Зачем в таком дорогом доме людям ходить в такой магазин. Да и к тому же одной женщине?» Тряхнув головой, я встал и подошел к ней. — Вам помочь? — спросил я, протягивая руки к ноше. — А? — она подняла на меня голубые глаза. — Нет, спасибо. Я уже пришла. — она поставила продукты у двери квартиры Макса, и до меня наконец дошло кто это. — Вы мама Максима? — Да, — она нахмурилась, достав ключи из сумки. — Что-то не так? — Просто он несколько дней не появляется в школе. Людмила Александровна просила узнать, что с ним, и дать домашнее задание. — я натянуто улыбнулся. — Он приболел… — Чем? — не давая ей закончить, спросил я. — Гриппом. К нам лучше не заходить, а то тоже заразишься. — женщина неумело врала, от чего я не мог не улыбаться. — Я делал прививку. Ничего страшного. — сказал я, заходя в уже открытую квартиру и взяв пакеты в руки. Как только я зашел, у меня всё поплыло перед глазами от свежего запаха алкоголя. Проморгавшись, я начал заглядывать в комнаты, пытаясь найти кухню. Из одной из прикрытых дверей доносился храп, и я помолился Аллаху и Будде, чтобы это был не Макс. — А где Максим? — спросил я, наконец найдя кухню и поставив на стол покупки, где стояли пустые бутылки, которые я типа не заметил. — В той комнате. — она указала на черную дверь. — Спасибо. — улыбнулся я и пошел по направлению к этой двери. Зайдя туда, передо мной предстала до отвращения ванильная картина: Шабанов, в каких-то коротких шортах и рубашке, сидел у открытого окна в наушниках с сигаретой в руке, смотря куда-то вдаль. — Але, Шабанов, — я громко хлопнул дверью, от чего парень ахнул. — Две тысячи девятый прошел. Выкинь сигарету и закрой окно. — вырвав наушники, сказал я. — Что ты тут делаешь? — напряженно спросил он. — Проверяю, не спился ли ты. А ну-ка дыхни. — я приблизился к его лицу так, что мой нос был прямо на уровне его разбитых губ. Где он успел? Да и под рубашкой есть свежие синяки. — Да не пил я. — сказал он. И правда, от него только сигаретами пахло. — Это твой батек бухает? — спросил я, махнув головой в сторону двери. — Отвали. — Макс потушил сигарету и, закрыв окно, спрыгнул с подоконника. — Давно? — подняв брови, спросил я. — Уйди. — его голос немного дрогнул. — Вы могли бы его закодировать. — Максим отвернул голову. — Не так дорого, между прочим. — теперь он закрыл глаза рукой. — Ты опять ноешь? — я подошел к нему, убирая руку от лица и поднимая за подбородок. И правда, глаза были влажными. У него был такой жалостный вид, что у меня сердце сжалось. Я притянул его к себе, и тот, поддался, но всё-равно закрыл лицо руками. — Вы хоть что-то пытались сделать? Шабанов отрицательно помотал головой. Теперь, кажется, все встало на свои места. И его работа у Влада, и истерики. Так, а синяки и разбитая губа откуда? — А отмудохал тебя кто? — Догадайся. — всхлипывая, сказал дрожащим голосом парень. — Семченко? Он снова покачал головой. — Понятно. — я положил подбородок на его макушку, чувствуя, как он дрожит всем телом. Тяжело ему, наверно. Я знаю, что раньше у него была далеко не бедная семья, а что теперь? Меня никогда не били родители. Максимум — угрозить ремнем или дать подзатыльник, притом, что у меня строгий отец. Но по виду Макса — этим не ограничивалось. Как он это терпит? Ещё и меня в школе. Ладно. Если он не может ничего сделать, то это сделаю я. — Когда в школу собираешься? — он пожал плечами. Выдохнул и подвел его к кровати, легонько толкнув на неё. Шабанов устало выдохнул и стал стягивать с себя шорты. Неужели я настолько тварь в его глазах? А, ну да… — Не сейчас. — я остановил его руки. — Тебя подменили? — всё еще дрожащим голосом пошутил он. — Ага, теперь я Семченко. — Почему тебе так нравится и над ним издеваться? — Тебя это злит, — честно ответил я, на что Максим закатил глаза. — Что у тебя тут есть? — я подошел к стеллажу, на котором стояли книги и провел по ним пальцами. Почти все книги, которые находились у него на полках, я читал. Не ожидал увидеть их у него. Думал будет «50 оттенков серого», «Дневник Бриджит Джонс». Что там еще типичные геи читают? Но нет. — Это ты читаешь? — Конечно, нет. Моя собака, которой у меня нет. — с неприкрытым сарказмом ответил парень. — Вот снова я пытаюсь с тобой нормально поговорить, а ты выебываешься. — я сел к нему на кровать. — Не задавай глупые вопросы. — Окей. Умный вопрос: ты стал работать шкурой, потому что твой отец спился? Шабанов опустил голову и обнял себя за ноги, впиваясь пальцами в нежную и удивительно гладкую для парня кожу ног. — Теперь ты всем расскажешь? — Может быть. — я ухмыльнулся. — Не надо. — он говорил так тихо, что казалось, будто он сорвал голос, и каждая буква давалась ему с необычайной болью. — Отсоси, потом проси. Максим жалостливо проскулил и пододвинулся ближе ко мне. — Но не сейчас. В школе как-нибудь. — я ухмыльнулся, а глаза паренька стали в разы больше. Как же мне нравилось видеть страх в его глазах. Эта безысходность и отчаянье парня сводили с ума. Он был буквально как мышка, которую загнал в угол кот. Но сейчас мне его слишком жалко. Надеюсь, что это пройдет. Не нормально чувствовать к дешевой потаскухе сострадание и жалость. — Ладно, о чем ещё можно с тобой поговорить? — я скинул с себя кроссовки и с ногами забрался на кровать к Максу, сложив ноги по-турецки. Шабанов же поджал ноги под себя и чуть отодвинулся от меня, вжимаясь в стену. Мы просидели несколько минут в молчании, смотря друг другу в глаза. — Меня никогда не били в школе и дома, — я разорвал это неловкое молчание. — Было, наверно, только один раз. Я тогда у бабушки был, в деревне. — Максим стал то опускать, то поднимать на меня глаза. — Знаешь, а тебе ведь даже повезло в каком-то смысле. — он поднял на меня свои огромные, яркие глаза. — Я своего отца почти не вижу. А когда он свободен — достает глупыми расспросами. Я раньше, когда мы были в классе третьем, часто видел тебя с папой. — он отвел взгляд в сторону и зажмурился. Похоже, попал на больное. — Потом просил своего куда-то сходить со мной, а он все время отвечал «завтра», которое никогда не наступало. Самое забавное в этом, что он был свободен, просто не хотел мной заниматься. Максим поднял голову и поджав губы, смотрел на меня несколько секунд. — Зачем ты мне это рассказывал? — Я про тебя многое знаю, а ты про меня — ничего., — пожав плечами, ответил я. — Решил восполнить. Максим хмыкнул и стал изучать обои. Снова это неловкое молчание. — Давай по очереди вопросы. Начинай. — Ты не отстанешь? — Я всегда получаю то, что хочу. — Хм, — взялся за подбородок пальцами, сделав задумчивое лицо, затем хитро улыбнулся. — Сколько у тебя было девушек? — Пять. Тебе тот же вопрос. — Ноль. Я гей. Сколько у тебя было парней? — он улыбнулся еще шире — Встречался только с одним. Лицо Шабанова вытянулось от удивления. Он явно не ожидал услышать ответ на этот вопрос. — А у тебя? — я ухмыльнулся. — Кирилл второй. Почему ты меня снимаешь? — Я уже говорил, — устало ответил я. — Симпатичное лицо, неплохое тело. — я сделал небольшую паузу. — Какой старый подонок лишил твою попку девственности? Максим тихо засмеялся и опустил взгляд, начав мять пальцы. — Бывший парень. И он не старый. — Фу, Шабанов, с первым встречным. — я чуть улыбнулся. — Мы долго встречались. — Ладно, ладно. Следующий вопрос? — Как звали твоего парня? — Его и сейчас также зовут. — отшутился я, придумывая тысячи способов сменить тему. — Это не ответ. — он замотал головой. — А это ответ? — я придвинулся к нему и коснулся его губ своими. Было слишком рискованно сразу углублять поцелуй: он мог испугаться, оттолкнуть, снова устроить истерику. Разорвав этот недопоцелуй, я уткнулся своим лбом в его и через несколько секунд почувствовал, что парень слишком горячий. — У тебя жар. — я прикоснулся тыльной стороной ладони до его лба. — Я привык уже. — он пожал плечами. — Спи давай, привык он. — Я не хочу. Закатив глаза, я толкнул его плечи и парню пришлось лечь. Затем лёг рядом, прижимая его своей рукой. — Ты ничего мне не сделаешь? — с надеждой в глазах спросил Максим. — Пока нет. Он коротко кивнул и закрыл глаза, пытаясь заснуть. Через несколько минут у него это всё же получилось. «А мне что теперь делать?» Ехать куда-то было слишком лень, но и тупо пялиться в потолок несколько часов тоже не хотелось. Максим что-то невнятно промычал и повернулся в мою сторону, утыкаясь носом мне в плечо. Я провел пальцами по его волосам и стал вглядываться в лицо. Много родинок, но та, которая над губой больше всего бросается в глаза. Парочка родинок на шее. Но это только то, что я видел сейчас. Я прекрасно помнил, что у него по всему телу эти родинки рассыпаны. Их не так уж и много и они не очень заметны, но это как-то выделяет его. Снова провожу пальцами по его волосам, поправляя их. Дверь в комнату открывается и та ударяется о стену. Пошатываясь, входит мужчина, хотя нет, мужик с щетиной, от которого жутко воняет алкоголем. Я, морща нос, приподнимаюсь на кровати. — Кто ты еще такой? — спросил он, заплетающимся языком. — Одноклассник Макса. — Педик ебаный, ушел от моего сына. — Не думаю, что это хорошая идея. — Ты дерзить со мной вздумал? — смотря на меня мутным, пьяным взглядом спросил он. — Что? — хриплым голос спрашивает Максим, приоткрывая глаза. Он смотрит сначала на меня, затем переводит взгляд на «человека» у двери. Шабанов резко вскакивает с кровати и встает рядом с ней. Я видел, как дрожало его тело и как он кидал взгляды то на отца, то на меня. — Вот какие у тебя одноклассники. — подходя к нему, сказал мужик. Замахнувшись, он бьет Максима по лицу, который сразу же падает из-за слабости. Убедившись, что его сын больше не встанет, он повернулся на меня и замахнулся, но я откинул его руку и только хотел толкнуть, но его оттащила мама Максима. — Володя, не трогай мальчика, он сейчас уйдет. — Еще чего, никуда я не уйду! — встав с кровати, заявил я. — Чего? — он презрительно посмотрел на меня. Не обращая на него внимания, я опустился на корточки рядом с Максом и повернул его лицо к себе. Ничего страшного — только губа разбита. Вот только красные от слез глаза… Я повернулся на маму Макса. У неё вид тоже не лучше — будто она вот-вот заплакать готова. Как люди меняются. А ведь год назад я считал их почти идеальной семьей. — Пидр, свалил из моего дома. — Не свалю, — ответил я, поднимая Макса на ноги. — Вы посмотрите, что вы сделали. — я показал на Макса, затем на его мать. — Ваш сын из-за вас плачет. Это нормально, по-вашему? Так должен выглядеть парень в шестнадцать лет? — Да я тебе сейчас… — он встав в стойку и снова хотел на меня замахнуться, но его остановила жена. — Да не трогай меня. — он с силой отталкивает её, и женщина почти падает. Максим, зажав рот руками, бежит к ней и поддерживает, затем, как бы, загораживает от отца. — Слышь ты, ты куда полез? Сейчас тоже получишь. — не меняя позы, говорил он. — Ударите его ещё раз — я вам всё лицо разобью. — Ты все равно уйдешь, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Тогда он получит ещё сильнее. — Значит, я ухожу. Я стал обувать кроссовки, чувствуя на себя непонимающий и обреченный взгляд Макса. — Ну все, я пошел. — я широко улыбнулся мужику и направился к двери, взяв Максима за руку. — Что ты?.. — он стал вырываться. Чтобы он не побежал обратно, я взял его на руки и понес из квартиры. — Что ты делаешь? — задыхаясь от слез, спрашивал парень, пока мы спускались на лифте. — Там моя мама, он её изобьет. — Не изобьет. Немного, но он испугался. Сейчас он только злиться будет. — Куда ты меня несешь? — продолжая ныть и заикаться, спросил парень. — Сначала в машину, затем — к себе домой. — Зачем? — Если очень хочешь быть избитым, то пожалуйста. — я опустил его на грязный пол подъезда босиком, как только мы вышли из лифта. Он немного переступал с ноги на ногу, решая идти ему обратно или нет. — Ладно, поехали. — обреченно выдохнул он. — Не разводи сопли и вытри слезы. — я взял его обратно на руки. Ну, не идти же ему по грязи босиком! — Пока тебе лучше не станет — я тебя трахать не буду. — Спасибо. — он выдохнул и опустил голову мне на плечо.