***
— Русь. Руся! — зовет меня мама и чуть трясет за плечо. — А? — я приоткрыл глаза и увидел, что нашу комнату начало заливать светом. Дима и Максим благополучно спали, а вот меня мама, почему-то, решила разбудить. — Мы с мамой Максима в город поедем. Сделаете себе завтрак и к нам часам к двум приедете. — А? Ага. Хорошо. — сказал я и опустился обратно на подушку. Нужно было лечь раньше, а не злиться на Шабанова. Еще один уебок лишает меня сна. Мама поправляет мое одеяло, проводит рукой по голове, целует в висок и уходит из комнаты, а я сразу же засыпаю. А просыпаюсь под крики Димы. — Я вас водой оболью, если вы не проснетесь! — крикнул друг, и заскрипела кровать, а сразу после этого болезненно простонал Максим. — Дим, ты решил сменить ориентацию и трахнуть Шабанова? — нахмурившись, спросил я. Проверять догадку было лень, поэтому я продолжал лежать с закрытыми глазами, повернувшись к стене. — Ага. Мы тут уже два часа трахаемся, тебя третьим позвать решили. — шлепок, скрип кровати и смешанные стоны Максима и Димы. Удивленно распахиваю глаза и резко поворачиваюсь на источник шума. Настолько резко, что у меня хрустнула шея. А эти двоя просто сидели на кровати и стонали. Блядь. — Наебщики. — выдохнул я и сел на кровати, став разминать шею и потягиваясь. В ответ они только рассмеялись и стали тихо друг другу что-то говорить. — Ой, я смотрю, вы сдружились так. — Не сдружились, а обсуждаем тебя, — отмахнулся Дима. — Так сколько у него сантиметров? — Десять от силы, — ответил Шабанов, и друг наигранно скривился. — В диаметре около двух. — Ох, бедный Русланчик. Теперь понятно, почему ты злой такой. — Пошел. Нахуй. Друг мой. Лучший. — разделяя слова длинными паузами, сказал я и поднялся с кровати. — На твой-то маленький. Уж лучше на Шабанова. — засмеялся Соколов. — У него самого двадцати нет, наверно. — хмыкнул я. Нет, я его не унижал. Мне всегда нравились небольшие члены у пассивов, но выебываться нехуй. — У меня двадцать! — вскрикнул Максим, и я чуть не засмеялся в голос. В ответ я лишь поджал губы и закачал головой. — Мне тебе член сейчас показать? — Давай. — кивнул я и сложил руки на груди. Максим уже приподнялся и хотел спускать трусы, но решил ливнуть. Думал, я шучу? — У меня правда двадцать, я мерил. — взвизгивает Макс. — Окей, окей, я верю, только давайте перестанем обсуждать члены. — закатывая глаза, просит Дима. — Конечно, Максим, расскажи, а в первый раз тебе было очень больно? — засмеялся я. Димочка, наивный ты мой, до сих пор ничего не запомнил. — Не надо. Я потом девушек на анал уламывать не смогу, — попросил Дима, слегка нахмурившись. — А куда все делись? — В «город» поехали. Сказали нам попозже подъехать. — ответил я и вышел из комнаты, направляясь в ванную.***
— И что нам есть? Тут даже хлеба нет. — раздраженно шипел Дима, поочередно открывая ящики и холодильник. — Если ты так хочешь есть, то сделай шарлотку из магазинных яблок. — закидывая лед в кофе, произнес я. — Ага, только сахар найди. — хмыкнул он. — Вот задница ленивая. — я заглянул в один из открытых ящиков и достал сахар, а за ним и муку. Закатив глаза, он потянулся за миской и стаканом. На самом деле, я и сам жутко хотел есть, но самому готовить было лень, хотя я уверен, что он заставит что-то меня делать. А вот Максим, похоже, не страдал этой проблемой и спокойненько попивал свой чай. Ну, да. Привык ничего не есть. — Макс, ты же будешь есть? — спросил Соколов. Не на меня, так на Шабанова, значит? А он в ответ только пожал плечами. Дима улыбнулся и поставил перед ним пакет с яблоками, а затем нож. — Порежь, пожалуйста. Макс снова пожал плечами и, достав несколько яблок, помыл их и принялся нарезать дольками. Правда дико медленно. Выдохнув, я достал форму и масло из холодильника и стал смазывать её. И, когда я закончил, все мои руки были в этом самом масле, а Шабанов очень вовремя закончил с яблоками. Улыбнувшись, я мазнул его по носу, и его остекленевший взгляд стал нормальным. Он удивленно посмотрел на меня, а я в ответ мазнул его еще и по лбу. — Какого хуя ты делаешь? — спросил он, и я провел ладонью по его щеке. — Ничего. — Сука! — рыкнул он и прижал дольку яблока к моему лбу. Сок из нее потек по моему лицу. — Вот ты как, значит? — я стал водить руками по его лицу, тем самым размазывая масло. В ответ парень завизжал и стал кидаться в меня яблоками. — Придурки ебаные, прекратите! — крикнул Дима и попытался нас разнять, но хуй там. Мне было весело. Когда я все же отпустил его, Максим был практически весь в этом самом масле. Даже блестел, но это было не очень-то привлекательно. Я заметил пустую упаковку из-под масла. Когда я только успел? А я был весь в яблочных шкурках и соке. Ладно, легко отделался еще. Мы пару секунд смотрели друг на друга в полной тишине и это забавляло. Серьезно, я почти засмеялся. — Дим, поставишь все в духовку, а я первый в душ. — произнес я и рванул по направлению в ванну. — Иди нахуй, мне нужнее. — закричал вслед Шабанов и побежал за мной. Я залетаю в туалет, а сверху на меня прыгает Максим. — Какого хера, блядь? — вскрикиваю от неожиданности я и пытаюсь сбросить его со спины, но он держится за меня слишком крепко, и в результате рвет мою футболку. — Блядь, это моя любимая. — Да мне похуй! — отзывается Макс и начинает тереться своим маленным лицом о мое. — Ах, ты пидар. — ценою своей футболки я все же сбрасываю его и криво улыбаюсь. Максим рычит и сдергивает с меня еще и шорты, которые рвутся буквально по швам. — Пизда тебе. — произношу я и, наклонившись вниз, рву его майку. Теперь Макс пытается увернуться. Когда он переворачивается на живот, я нажимаю рукой между его лопаток и рву хлопковые шорты, начиная осознавать, что это тоже были мои вещи. Со злости бью его по ягодице и встаю на ноги, залезая в душ. Прямо там стягиваю боксеры и кидаю их в Максима, который продолжал лежать на полу. Эротика, блядь. Закрываю дверцы и включаю воду. Закрыв глаза, начинаю тереть лицо. Пара секунд и дверцы открываются. Шабанов залез. Он закрывает их и толкает меня. От этого я открываю глаза и таращусь на него. Он точно охуел. — Может, хотя бы, подвинешься? Я из-за тебя грязный. — почти рычит он. Придержал бы лучше свою злость. — Может, лучше пойдешь нахуй? Или к своему папке? — рыкнул в ответ я. Хоть на него и лились струи, мне показалось, что он заплакал. Он закусил губу и опустил глаза, затем развернулся и собирался выйти из кабинки, но я придержал его за шею, из-за чего он закашлялся. — Ладно, перегнул палку. — я притянул его к себе, обняв поперек груди. — Мог бы и извиниться. — фыркнул он — Извините меня, пожалуйста. — Может еще официльней? — Извините меня, пожалуйста, Мистер Твистер. — засмеялся я. — Кто? — Максим нахмурился и повернул на меня голову. — Мистер Твистер, голливудский министр. — Что ты несешь? — он засмеялся. Вроде нервно, но все же. — Теперь ты официально Мистер Твистер. — Да пошел ты. — он ударил локтём меня в живот и попытался вырваться, но я прижал его к себе уже передом. — Куда же? В твою попку? — я опустил руки ему на ягодицы и сжал их. — Нахер. — хмыкнул он. — Страпоном раз или шампунь в глаз? — Это ты зря. — я потянулся к шампуню, который, к своему счастью, я в прошлый раз оставил открытым, и вылил на голову Максима. — На тебе, шампумчика. — Блядь. — он зажмурился и задрал голову. — Он без слез. — я засмеялся, увидев надпись на упаковке. — Он детский? — парень неуверенно открыл глаза и покосился на упаковку. — Тушенцов, блядь. «Солнышко?» Серьезно? — засмеялся он. — А что? После него волосы мягкие. Вообще, сейчас досмеешься — использую его вместо смазки и сломаю твое детство. — Оно и так сломано. — Чем? — нахмурился я. — Я года в четыре думал, что дети появляются через поцелуй и, когда меня поцеловал мальчик из группы, я заплакал, потому что испугался, что забеременею. А потом пришла добрая воспитательница и рассказала откуда берутся дети. Наверно, это повлияло на мою ориентацию. — Тебя в детском саду поцеловал мальчик? — я нахмурился. Я думал, что только мой шестилетний племянник обсуждает сиськи с другом, потому что эти дети охуели, а оказывается нет. У Шабанова даже хлеще. — Ага, в щеку. — Ну, тогда не так страшно. А теперь я все же хочу смыть с себя все это. Максим кивнул и стал массировать свою голову, тем самым моя её. Посмотрев на это несколько секунд, я решил помочь ему и продолжил сам. Он только закрыл глаза и опустил голову вниз. Когда я закончил с его головой, потянулся к гелю, вроде с запахом корицы и апельсина. Выдавив немного на ладонь, я стал растирать его по телу Максима. Когда я дотронулся до его ягодиц и члена, он немного напрягся, но быстро успокоился. — Теперь ты будешь настоящим пассивом. — улыбнулся я и взял скраб. — Че? — он открыл глаза и уставился на баночку и зеленым веществом. — Это похоже на дерьмо с травой. Убери это от меня. — его даже перекосило, а я лишь засмеялся и открыл баночку. — Тушенцов! Я взял пальцами немного скраба и мазнул им грудь, а затем ягодицы Макса. Дальше он уже не сопротивлялся, и я спокойно растер его по всему телу. — Это не так противно, как я думал, но если у меня, как у змеи, начнет слезать кожа — виноват будешь ты. — От этого у тебя только кожа мягче станет, — хмыкнул я. Я, конечно, тварь, но не настолько же. — А ты можешь быть свободен. — я снова потянулся за шампунем и, выдавив себе немного на ладонь, закрыл глаза и стал мыть голову. А Максим решил не уходить, а оплатить мне тем же, но получилось у него все как-то неумело. — Что же будет, когда у тебя дети появятся? — засмеялся я. — Я собираюсь брать приемных, значит можно брать постарше, которые уже сами моются. — Хитрый ты какой. А у мужа братья или племенники будут? С ними как? — У Кирилла никого нет. — А если появятся? И вообще, почему это Семченко будет? — Ну, я так. — он судорожно выдохнул. Теперь этот разговор напрягал нас обоих. Его, потому что он не хочет бросать Семченко, а меня, потому что это раздражает. Даже не так. Бесит. — Какой гель брать? — Да любой. — я подставил лицо под струи воды, смывая шампунь, а Максим стал аккуратно и неумело натирать мою грудь гелем. Можно сказать, что это даже мило и возбуждает. Интересно, а с Семченко он себя так же ведет? А с клиентами? А с прошлым парнем? Черт, я ведь про него даже ничего не знаю, а он про Юру дохуище. Несправедливо. Надо исправить. — Расскажи мне про своего бывшего парня. — Зачем тебе? — нахмурился он. Значит, тебе можно, Максимка, а мне нет? Так дело не пойдет. — Ты про Юру слишком много узнал, а про твоего бывшего я знаю только то, что он первым проник в твой анальчик. — Если я расскажу тебе про него, то ты расскажешь про Юру. — Это зависит от того, что ты про него расскажешь. — Ладно, — Максим выдохнул и оперся щекой о мою грудь. — Его звали Саша, он почти все время ходил в кепке. — Я бы сказал, что у него были голубые глаза и он блондин, но под это описание уже попадаешь ты. — Ну, вообще-то, у него и вправду голубые глаза, а вот волосы тёмно-русые. А я не блондин, а светло-русый. — Понятно, второй Семченко. — Они вообще не похожи, по-моему. — Покажешь фотографию? — Если расскажешь почему расстался и вообще начал встречаться с Юрой. — Наши с Юрой отношения начались с дружбы. По крайней мере — для меня он был другом, — я выключил воду и открыл кабинку, выпуская Максима и затем, вылез сам. — Потом он стал намекать на отношения. Когда мы напились, я спросил его об этом. Он ответил, что я нравлюсь ему и я, как полный идиот, предложил ему встречаться. — я накинул на плечи Макса оранжевое полотенце и сам стал вытираться серым. — Не думаю, что ты бы стал встречаться с парнем, который тебе не нравится. А чем он тебя зацепил — ты так и не объяснил. — Он просто был особенным. Даже не могу объяснить, почему я так до сих пор так думаю. Рядом с ним мне всегда хотелось улыбаться. — я смотрел Максиму в глаза. А какие чувства он вызывал у меня? Сначала мне было на него плевать, а потом я почему-то стал ненавидеть его. Даже и не помню почему. Я вроде тогда много кого бил, но отстал от всех, кроме него. Может, потому, что первые несколько раз было забавно со всеми, но он единственный мирился со своим положением, хотя по началу пытался ударить или поддеть в ответ. Сейчас я чувствую к нему что-то непонятное. Вроде это страсть и похоть, потому что я всегда не против его трахнуть, но сейчас мне не хочется, чтобы ему было плохо или больно. — Мне хотелось сделать всё, чтобы он улыбался в ответ, чтобы он был счастлив. — забавно, что для Шабанова я сейчас пытаюсь сделать тоже самое. — Мне не хотелось его делить еще с кем-то. Даже как друга, я его сильно ревновал. — Семченко меня ведь просто бесит, да? — Я даже планировал уехать с ним в Испанию. Там многокомнатные квартиры на берегу стоят дешевле, чем однушки в центре Москвы. Да и к геям там спокойно относятся. — А почему вы расстались? — Потом. Мне уже херово. — и я не врал. Каждый ебаный раз, когда я вспоминаю его, моё сердце как будто сжимают в кулак, а в горло ставят палки, чтобы сложнее дышать было. — Когда ты понял, что ты би? И тут я задумался, промотав в голове всех любовников. Незадолго до первого я подумал, что мне нравятся и мальчики. Я это помнил. Что-то связанное с раздевалкой. Раздевалка, парень. Вспоминай, ну же. Кажется, это было так: посреди физ-ры отпросился в туалет, но на самом деле я не хотел дальше бегать и решил отсидеться в раздевалке; это был первый урок. Когда я зашел в помещение, там был какой-то парень. Похоже, он опоздал. Смутно его помню, только охуенную жопу и родинки на спине. Я смотрел на него недолго, но за это время появился неслабый стояк. Тогда мне пришлось действительно пойти в туалет. А потом… Мы били Макса за школой. Помню, как он плакал, спрашивал, что он сделал и пытался дать ответный удар. Ну, да. Один против десяти. Смешно даже. Но сейчас у меня прошли мурашки, но тогда мне было смешно и я был дико зол. Неплохо так я изменился. — Не особо помню, — отмахнулся я. Максим уже оделся и смотрел на меня, сидя на стиральной машине. — Помню, что это было в раздевалке. У него была офигенная задница и родинки на спине. — А я надеялся, что ты скажешь кого-то конкретного, — Максим выдохнул и поджал губы. — У многих родинки на спине. Даже у меня. — и тут по моему телу прошлась новая волна мурашек. Поэтому я стал его бить. — Что с тобой? — он хлопнул в ладони несколько раз. — Да так. Не выспался. — отмахнулся я и стал одеваться. — Меньше ночью шастай. — Просто ночью мне нехороший сон приснился. — Какой? — Приятные моменты, которые остались в прошлом. Что самое милое делал тебе твой Саша? И ты как-то ушел от темы. — Ну. — Максим закусил губу. — На мой день рождения он купил коробку размером почти с меня, положил туда много книг, сладостей и плюшевого зайца, белого такого. Когда я открыл саму коробку, оттуда вылетели гелевые шарики. Еще там были какие-то записки с комплиментами, но чтобы меня не убили родители, их пришлось выбросить. — Неплохо, — это я ещё мягко сказал. Это круто. Я ни у кого такого не видел. — Я дарил Юре коробку с киндерами. Думал, что это оригинально, пока ты мне не рассказал это. Только Семченко не говори, у него же фантазии только на ручку с блокнотом хватит. — Это мой прошлый подарок на новый год. — хмыкнул Максим. — Фу. Я вот дарил Диме картошку, помаду и мыло. Мыло из простого магазина, кстати. Он сначала ржал, потом расстроился, а я ему киндер 1980 подарил. Ему понравилось. — Их вообще есть можно? — он нахмурился. — Я от прошлогодней шоколадки с отравлением месяц пролежал. А тут… — Он их не ел. Он собирается игрушки оттуда. Вообще, зачем есть прошлогоднюю шоколадку? — я оделся до конца и, обняв Макса за плечо, повел обратно на кухню. — Кирилл сказал, что она нормальная. — Нашел кого слушать. Вообще, я не понимаю, как ты увел разговор с твоего бывшего на моего. Он улыбнулся и пожал плечами, затем, выбравшись из-под моей руки, пошел на кухню. — Вы там трахались, что ли? — отвлекшись от разрезания шарлотки, спросил Дима. — Нет. — поджав губы, ответил я. Дима, бля. Поаккуратнее с языком, молодой человек, у меня большие планы. — Я вам не верю, но мне пофиг, я хочу есть. — ответил Дима, взяв кусок. Его примеру последовал Максим, а затем и я. Думаю, стоит заметить, что пока это лучшее начало дня за несколько лет.***
— На каком автобусе нам ехать? — пробираясь через сугробы, спросил Макс. — Он тут всего один. Оттуда мы пойдем в «город». — ответил за меня Дима. Никогда не любил ездить зимой на дачу. Мама постоянно куда-то с утра пораньше уезжает, а мне потом за ней ехать в полуразвалившемся автобусе. Когда мы всё же добрались до остановки, все уселись на лавочку рядом с бабушками, которые обсуждали, у кого какие соленья получились. Дима каждый раз засыпает под них, и этот раз не стал исключением. Он говорил, что когда он был маленьким, его бабушка рассказывала ему, как нужно солить огурцы, якобы он под них засыпал быстрее, чем под сказки и колыбельные. Похоже, у него это осталось. Что-ж, не повезет ему в старости. Автобус подъехал, и бабушки стали занимать места, а за ними и мы. Единственный плюс тут — это дешевый проезд. Заплатив за нас троих, я откинулся на спинку и попытался уснуть. Так и вышло. Проснулся я уже когда меня трясли эти двое. Протерев лицо, я встал, вышел с ними из автобуса и набрал номер мамы. — Да, Русь? — ответив после гудков, спросила мама. — А вы где? — Ой, забыла. Мы во Владимир поехали. У тебя деньги есть же? — Ага. — коротко ответил я и пошел на вокзал. — Уехали? — хмыкнув, спросил Дима и я кивнул. Так часто бывало. И он это хорошо знал на себе.***
Когда я снова заплатил за нас троих, и мы, дождавшись автобуса, поехали во Владимир, я снова погрузился в свои не очень-то приятные воспоминания. Еще и погода ухудшилась. Каждый раз, когда я приезжаю в этот город то холодает, то идет дождь, то еще что-то. Так уж вышло, что я ни разу не видел его солнечным, а жаль: ламповый город, часть которого напоминает мне Москву. Когда мы приехали, мама встретила нас в машине и повезла к ближайшему ТЦ, который находился в десяти минутах езды от того места, где мы вышли. Его почему-то именовали ГУМ, хотя никаких крупных и дорогих магазинов, как, например, в Москве, там не было. — Мам, а зачем мы тут? — поинтересовался я, зайдя в помещение, приметив небольшой магазинчик с кальянами и вэйпами. — Скоро Новый год, и я решила сделать вам подарок. — улыбнулась она и стала подниматься по ступенькам. — Какой? — Ты, вроде, кроссовки выпрашивал. Но пару старых пар я всЁ-равно выброшу. — поджав губы, ответила мама. Я кинул взгляд на ноги Максима. Теперь всЁ ясно. Она решила, что у Шабанова слишком убитые кроссы. Само собой это была не единственная его пара, но остальные имели идентичное состояние. Как он в них до сих пор от переохлаждения не сдох? Аж руки зачесались морду его отцу набить. Как только мы вошли в магазин, мама снова начала фукать, что он испортился, а я понесся искать нужные мне кроссовки. Быстро найдя нужную модель, а затем и размер, я просил продавца, симпатичного, кстати, отнести обувь на кассу. Когда он уходил, я заметил вылезающий из-под майки радужный ремень. Хмыкнув, стал ходить между стеллажей в поисках чего-то гейского для Макса. Да, вот такой вот я злой. Остановился я на женских розовых кроссовках, не самой лучшей фирмы. Найдя размер, с улыбкой понес это Максиму. — Иди нахуй. — шикнул он, когда я протянул ему кроссовок. — Почему? Очень тебе подходят. — У тебя, вроде, по географии пять. Должен сам найти, как нахуй идти. — чуть громче произнес он, и я чуть не засмеялся. Он всегда так мило злится. — Да мерь уже! Хорошие кроссы. Скажи, Дим. — Тушенцов, хватит издеваться. — друг покачал головой и дал парню черные рибоки. Предатель. Спустя полчаса я, всЁ же, решил взять те самые черные рибоки. А как только мы вышли из магазина, мама заставила его переобуться и выкинула старую пару. — Знаешь, Рус, — позвал меня Дима. — Это забавно, что мы уже второй раз в такой ситуации. — Какой? — я нахмурился. О чем это он? — Юре ты также кроссы покупал. Только с Юрой ты встречался. Когда ждать того же и с Шабановым? — Дима засмеялся. УЁбок. Издевается еще. — Никогда, — я поджал губы. Что я ему успел сделать, что он по больному бьет? — С чего ты вообще решил, что мы должны встречаться? — Потому что не одни вы по ночам не спите. — Ну, блядь, пиздец. Поцеловались, потрахались и уже встречаемся. — Не уверен, что это в такому порядке было, — он снова засмеялся. — Ну, допустим, нет. А то, о чем вы говорили. Ты ни у кого про парней не спрашивал. Да и про девушек. — Иди нахуй, Дим. Заебал. — Я-то пойду, но ты с собой разберись. — он хмыкнул и пошел вперед. — Ага, спасибо, Димочка. — рыкнув, я пошел в сторону. К выходу. — Руслан? — окликает меня мать. — Мальчики, что случилось? — Ничего. Бесится просто. — ответил Дима. — Что значит просто? Вы же друзья, узнайте из-за чего. Дальше я не слышал. Я вышел из здания и глубоко вдохнул воздух. По-моему, стало холоднее. Ну да пофиг. Застегнув куртку, я пошел в сторону центра и стал доставать из кармана наушники, пытаясь их распутать. — Руслан! — внезапно накидывается на меня сзади Максим. — Тебя за мной отправили, да? — спросил я. Мама часто так делала еще когда я был маленьким, и до сих пор ничего не изменилось. — Что случилось? — У нас с Димой своё… — я осекся. Не скажу же я ему, что поругался с лучшими другом из-за него. Не в этой ситуации. — И что ты собираешься делать? — теперь он шел рядом со мной, даже немного бегом. — Гулять. Что еще я могу тут делать? — Весь день? — Ага, мне нравится Владимир. Ты тут был раньше? — Проездом. У нас была дача в Иваново. — Далековато. То же расстояние, что до Москвы. — Родители хотели отдыхать от города. Я улыбнулся. Давно хотел сгонять туда, но из того поселка, или как он там называется, ходило в Иваново всего два автобуса, и оба набиты бабками. Один в пять утра, второй в семь вечера. — Ты пойдешь обратно? Заблудишься же. — остановившись, хмыкнул я. Он поджал губы и, нехотя, кивнул, двинувшись в обратном направлении. Явно не хочет уходить, но и не скажет об этом. — Но если хочешь, можешь погулять со мной. — предложил я и, он развернулся и пошел куда-то вперед, в том направлении, куда шел я. Долбанный Дима. Юра делал также…***
— А я, еще пару лет назад, хотел стать хирургом. Даже химию подтянул. — ответил я, остановившись на светофоре. — А я хотел стать президентом. Даже до сих пор хочу. — Максим засмеялся и остановился рядом. Он посмотрел вверх и нахмурился. — А сколько времени? — Сейчас. — ответил я и достал телефон. Неплохо так погуляли. — Пол восьмого. Ты есть еще не хочешь? — Хочу. Но куда пойдем? Я нахмурился и кинул взгляд на Мак, затем на небольшую пиццерию рядом. Я точно помню, что дальше есть еще одна, но до нее идти еще час. — Это зависит от того что ты хочешь и насколько сильно. — Сильно, и мне всё-равно. — Тогда в мак. — светофор загорелся зеленым и мы вместе с толпой перешли на другую сторону. Раньше, я очень любил это место, даже часто туда заходил и обычно — с Юрой. А потом из-за него же и перестал сюда ходить, но сегодня появилась возможность отвлечься от него. Мы заказали еду, и я отправил Максима найти столик, так как народу было не мало. И вот я стою с чеком и номером в руках и пялюсь на экран с заказами. Мой был первый, но мне никак не хотели отдавать его. Номер еще удачно попался: шестьдесят девять — очень символично. И вот через минут двадцать мне всё же отдали заказ, и я, пытаясь не уронить все с подноса на пол, пошел искать Макса, молясь, чтобы он не ушел на второй этаж. Но нет. Он выбрал деревянный столик у большого окна на двоих. Всегда там ел. — Ты долго. — сказал он и потянулся за картошкой, как только я поставил поднос на стол. — Просто я очень понравился кассиру и он не хотел выпускать меня из виду. — ответил я и потянулся за бургером. — А я думал уже, что ты на второй этаж ушел. — Почему? — Все считают, что оттуда вид лучше. — хмыкнул я и повернулся к окну. Вид открывался на небольшую часть парка и дорогу, которую освещали тусклые желтые фонари. — Меня и этот устраивает. — ответил Макс. Я отложил бургер и потянулся за колой. Да, чувствую, придется снова бегать после мака перед сном. Если Шабанов не спасет меня горячим сексом, конечно. Я хмыкнул своим мыслям и потянулся за картошкой, которая была в руках у Максима. — Картошка на двоих, как романтично. Только свечей не хватает. — засмеялся Макс, проследив за моей рукой. — А знаешь, что еще более романтично? — он покачал головой. — Шаурма на двоих в подмосковной электричке. Или дошик на двоих. — Да ты прям романтик. Я завидую твоим бывшим. — еще больше рассмеялся он. — Я представил и мне захотелось отношений. — я улыбнулся. Конечно, нет. Пока мозгоебки я не хочу. От прошлой не отошел до сих пор. — Интересно, какой ты в отношениях. — хмыкнул Макс и взял свой молочный коктейль. — Материшь и насильно трахаешь? — Брось Семченко и начни встречаться со мной. — я хмыкнул в ответ и откинулся на стул. — Значит, всё же не шутка? — он поджал губы. — Ты же уже высказал своё мнение, так что не вижу смысла скрывать. — Ты и правда этого хочешь? — он прикусил губу и сильнее сжал картонный стаканчик. — Когда ты ко мне пришел ночью, я думал о будущем, — я выдохнул. Нелепый разговор. — В том числе и о твоем. Оно мне не нравится. Я хочу помочь тебе. Если мы будем встречаться — мне будет проще купить тебе какие-то вещи или дать деньги. Сейчас ты воспринимаешь это, как подачку или плату за свои услуги. Так ведь? — он кивнул. — Когда ты на меня не огрызаешься и не посылаешь, ты мне даже нравишься. Если это так можно назвать. — он ухмыльнулся и поставил стакан на столик. — Я не хочу каких-то скрытых отношений. А с тобой только такие и будут. — А если я признаюсь в ориентации? Ты бросишь Семченко? Я посмотрел Максиму в глаза. Долго он не выдержал и отвел взгляд в зал. — Я не знаю. — мы вместе выдохнули. Надо свернуть эту тему. — Я хочу кофе. — произнес Макс. Вовремя. Даже не застеснялся. Растет парень. — Любой? — он кивнул, и я, достав из кармана несколько купюр, пошел к небольшому ларечку, где продавали кофе и десерты. Взяв два капучино, я вернулся за столик. — Теперь давай есть. Последний автобус в девять, а такси хер словишь тут. Парень в ответ кивнул и стал есть. Я повернул голову в зал: мимо нас прошли парни со второго этажа с бумажным пакетом в руках, всё бы ничего, но один держались за руки и не боялись. Почему этого всегда боялся я?***
— Руслан, скажи, что ты пошутил. — почти взмолился Дима, когда я изложил ему свои планы. — Я вполне серьезно. — Тебе пизда. Ты изгоем станешь. — Ты же говорил, что мне нужно быть к нему мягче. — ухмыльнулся я. — Я и сам был не особо и мягкий с ним. До сих пор удивляюсь, что он ночью ничего не пытается со мной сделать после того, как я ему «шлюха» на жопе написал. — Ну вот видишь. Я исправлю ошибки сразу за двоих. — Я против этого, прости. Максим, конечно, как оказалось, не плохой парень, но ты — мой лучший друг, и я не хочу, чтобы ты делал глупости. — Мне и не нужно твое одобрение. Мне нужно, чтобы ты не отвернулся от меня после этого. — Конечно, не отвернусь. Куда же я без тебя денусь. — он закрыл глаза и покачал головой, затем чуть улыбнулся. — Спасибо, — я улыбнулся в ответ. — Можешь обратно валить спать. — пусть сил набирается. Скоро ему придется за меня бить рожи. И того, кто уже спит. — А ты? — он нахмурился. — Я хочу вспомнить кое-что. — я кинул взгляд на гитару, лежащую на столе. — Постарайся не до утра. — он хмыкнул и пошел в комнату. — Спокойной ночи. — произнес я и опустился на стул. Взяв в руки гитару, я попытался вспомнить уже знакомую мелодию, которую написал очень давно.