***
Когда мы приехали домой, там уже были мама Руслана, Артем, Дима и какой-то парень, до жути похожий на Артема, только выше и больше фигурой, да и прическа другая. Как я понял, это был его брат — Вова. Они все убирались, выкидывая накопившиеся бутылки, которые не нашла мама. Как только мы вошли, первое, что сделал Артем, обнял меня, а затем повел пить чай, который он сам купил. — Как ты? — поставив передо мной чашку, спросил парень. Тут же появились какие-то конфеты и печенье в вазочках, что дарила нам бабушка. — Надеюсь, твоя мама не будет против, что я полазил тут? — Конечно, нет, — мама прошла на кухню и улыбнулась. — Мне неудобно, что вы всю работу за меня сделали. — Забудьте, — махнул рукой Артем и положил руки на стол. — Отдохните лучше. Мама как-то неуверенно кивнула, но всё-равно взяла тряпку и пошла в гостиную. — Вот в кого ты такой, — парень хмыкнул. — Так как ты себя чувствуешь? — Перед глазами папа стоит. — я отпил чай: странный вкус, мята и что-то еще. Мне нравится. — Думаю, я не усну сегодня. — Попроси Руслана остаться. Или Кирилла позови. — Не знаю. — Или сразу двоих. Я остаться могу. — Думаю, я к Кириллу поеду. — Хорошо, — он улыбнулся и отпил немного чая. — Не хочешь ничего рассказать? — Хочу, но боюсь, что это кто-то услышит. — признался я. — До завтра вытерпишь? — Думаю, да. — Тогда завтра после уроков всё обсудим. — он встал и, поцеловав меня куда-то в переносицу, вышел из кухни.***
Когда было закончено с уборкой, а Руслан накричался, что ему не нравится выбранный его мамой цвет стен в нашей гостиной, все ушли, и мы остались с мамой вдвоем. Было так странно. Пахло какой-то сладостью, было тихо, я не боялся, что отец начнет буянить. Спокойно, но странно. Интересно, я когда-нибудь привыкну к этому? Ну, в общем-то, просидев около часа за книгой, я написал Кириллу и уже через полчаса был у него. Вот открывается дверь, и передо мной предстает довольный Семченко, который обхватывает меня за талию и притягивает к себе. — Как я соскучился. — он подхватывает меня под бедра и прижимает к стене. Не так высоко и сильно, как это делал Руслан, но тем не менее… — Почему ты мне тогда не пис… — я не успеваю договорить, так как Кирилл затыкает поцелуем. Через пару минут он меня отпускает, и мы пытаемся пройти куда-то, не разрывая поцелуй. Оказываемся в гостиной. Он гладит мою спину и живот под толстовкой, пытаясь просунуть руки под джинсы. Как же. Они Тушенцова. Новые. Слишком узкие. А у меня появляется ощущение, что он страдает от недотраха. Плохой я парень, похоже, но сейчас я не в настроении трахаться, и поэтому отстраняюсь. — Что-то не так? — открывая глаза, смотря на меня затуманенным взглядом, спросил Кирилл. — Нет, просто не хочу. — Давай я помогу тебе захотеть. — он улыбается и опускает руку на мой пах, немного сжимая его. — Кир, не надо, пожалуйста. — я морщусь и пытаюсь отпрянуть он него. — Да почему? Что тебе не нравится? — похоже, его это злило, но пока он не особо показывал свое недовольство. И правда недотрах. — Голова у меня болит. — выдыхаю я. — А Тушенцову дал бы. Даже если бы зад у тебя болел. — рычит он и отпустив меня, идет на кухню. — Давай, насилуй меня, как он, если тебе этого так хочется. — в ответ рыкнул я. Даже не от злости. От обиды. Теперь я чувствую себя шлюхой. — А откуда мне знать, что он тебя насиловал? Может это такая игра? У вас там любовь, все дела, а он, чтобы не палиться, делает вид, что ненавидит тебя. — Кирилл, не неси хуйню! — уже кричу я. Вот это уже клиника. Я и Тушенцов. Ему самому не смешно? — Ну, а что? Ты можешь доказать мне обратное? — он вышел из кухни, держа в руке стакан. Он пил? — Я с тобой встречаюсь. — И что? С ним ты, наверно, каждый день трахаешься, а у нас когда в последний раз было? — Охуенного ты обо мне мнения. — ответил я, сжимая зубы, пытаясь скрыть дрожащий голос. Это больно. Очень. Самый близкий человек считает меня шлюхой. Даже не по «профессии», а по жизни. А ведь говорил, что ему всё-равно. — А что? Скажешь, что это не так? — Думай, что хочешь. — отвечаю я, махнув рукой. Какой смысл ему что-то доказывать? Это же Семченко. Останется при своем мнении, а я только нервы потрачу. — И куда ты уходишь? — Подальше. — К Русланчику? — он как-то зло усмехнулся. — Ну и вали. Удачи не заразиться от него. Я выхожу на лестничную клетку, хлопнув дверью. Как только я вышел, из глаз полились слезы. Вытирая их, я поплелся сначала из подъезда, а потом подальше от дома. Я бы так, наверно, до ночи прогулял, если бы не зазвонил телефон. — Если это твоя одинокая фигура с поникшей головой бредет перед моим домом, то зайди ко мне. — пропел Артем в телефон. Я поднял голову и понял, что каким-то чудом забрел в малознакомый мне квартал, а уже начинало темнеть. — Сейчас. — ответил я и пошел к подъезду. — Ну, что с тобой? — открыв мне дверь, спросил Желудков. — Грущу. — ответил я, расстегивая куртку. — Когда грустят, обычно не плачут. Что случилось? — Да я к Кириллу сходил. Думал, отвлекусь, чтобы о папе не думать, а он лезть начал, а мне не хотелось. Он разозлился и, можно сказать, назвал меня шлюхой. — Вот мудак, — поджав губы, тихо произнес Артем. — Шел бы сразу ко мне. — он чуть улыбнулся и поправил мои волосы. — Пойдем, покормлю тебя.***
— Кстати, ты о чем-то хотел поговорить? — сделав очередной ход фишкой, произнес Артем. Мы играли в какую-то игру, очень похожую на монополию. — Да… Как ты думаешь, Руслан мог бы кому-то сказать о любви, чтобы морально убить? — Не знаю. А почему ты спрашиваешь? — Пока я был у него на даче, Руслан сначала намекнул, что мы могли бы встречаться, а потом сказал это напрямую. Я не знаю, как на это реагировать. Всё это как-то… Странно? — Я не думаю, что Руслан стал бы так с тобой поступать. Он смотрит так на тебя… — Как? Почему мне все про это говорят? — Неужели ты не замечаешь? — он улыбнулся. — С любовью, солнце. Это сегодня даже Вова заметил. Но я не буду говорить то, что он сказал. — Это что-то нехорошее? — Нет, но ты можешь обидеться. — Ладно. — я поджал губы. — А как тогда на меня смотрит Кирилл? — Сейчас или раньше? — А что-то поменялось? — Думаю, да. Раньше он смотрел на тебя так тепло, а сейчас… Я думал, что вы поругались слегка. — Только сегодня. А я как на кого смотрю? — Когда как. Мне кажется, что у тебя между ними двумя искра. — И кого мне поджечь? — засмеялся я. Кажется, Артем пересмотрел ванильных сериалов. — Максим, не смейся! Ты должен подумать, с кем тебе легче, комфортнее. Не подумай, что я заступаюсь за Руслана. Он мне, конечно, близкий друг, но ты стал ближе. Я бы выбрал его. За любимого человека он сделает всё. И, по-моему, он это уже доказал тебе. Да и ты сам в первую очередь к нему побежал с проблемами. Почему? — Я знал, что он поможет, не станет упрекать. — Видишь. А почему ты знал? — я пожал плечами. — Вот и ответ. И бросай уже кубики.***
— Здравствуйте, — я услышал голос Димы где-то у входа в спортзал. Сегодня у меня оказалось слишком подавленное настроение, чтобы получать ещё и на физ-ре, поэтому я повесил форму в раздевалке и пошел в зал. — Здравствуйте, Максим Владимирович. — Дима протянул мне красную гвоздику. — Что тут происходит? — Руслан решил поставить свою жопу вместо твоей. Возьми цветок и иди без лишних вопросов. — тихо произнес Соколов. — Ладно. — взяв гвоздику, я прошел в зал. Там была большая фотография физрука в рамке, а в углу — черная лента. Нет, он же это не серьёзно? Я посмотрел на своих одноклассников. Свита Руслана сидела себе спокойненько, а вот некоторые девочки плакали. Где-то в стороне сидел Артем, вытаравщись на всё это. — Ты понимаешь, что здесь происходит? — спросил я, сев рядом с другом. В ответ Артем, как зомбированный, покачал головой. Как только звенит звонок, Дима подходит к фотографии физрука и кладет оставшиеся цветы, заходит в тренерскую, а выходит уже с Русланом. Тот одет во всё чёрное. Я бы сказал «как на поминки», но, думаю, что это будет, когда придет физрук. — Я, как президент класса, решил взять на себя ответственность рассказать вам эту новость. — Руслан театрально положил руку на грудь и скорчил грустное выражение. Именно скорчил. Думаю, Руслан не бывает грустным. — Наш любимый учитель, Виктор Олегович, вчера вечером… — он «всхлипывает» и утыкается в плечо Димы, а тот утешающе бьет по спине. Где-то начинают рыдать девочки. — Никита, давай ты. — просит Руслан, сдавливая пальцами переносицу. Они садятся рядом с ним, а на их место встает Никита. — Давайте помянем его. Настя, раздай им, — просит парень и девушка начинает раздавать стопочки с красной жидкостью. — Думаю, он был хорошим человеком… Я, правда, его плохо знал, но он был учителем, значит должен быть добрым. — он громко выдыхает, и я чуть не заливаюсь смехом. — Давайте поднимем эти бокалы за его упокой. Как только все, кроме меня и Артема, начинают пить содержимое, дверь спортзала хлопает и входит физрук. — Извините, не успел вам сказать… — договорить он не успевает. Его перебивает визг. По большей части девчачий, но и многие из парней закричали. Физрук. Собственной персоной. — Ой, Виктор Олегович, а вы живы, оказывается. С воскрешением вас. — произнес Руслан, встав и приложив руку груди. В этом время сам Виктор Олегович рассматривал зал и всех присутствующих. Многие уже успокоились и тихо материли Руслана, приговаривая, что тот попадет за это в Ад. А физрук покраснел от злости так, что даже лицо распухло. — Тушенцов, к директору! — проорал учитель, указывая на дверь. Я почувствовал, как затряслись стены от его голоса. А Руслан спокойно прошел к выходу с каменным лицом. — Ты же понимаешь, что он это сделал ради тебя? — тихо спросил Артем, чуть нагнувшись ко мне. И я кивнул, вот только не понимал, зачем это ему…***
— Руслан, ну, ты как? — дружно спрашивал класс, как только он появился в коридоре. Подтянулись и остальные, из других классов. Конечно, это же Тушенцов, как новость про него могли не узнать остальные? — Папа отмазал. — он махнул рукой и улыбнулся, кинув на меня взгляд. Черт. — Максим. — на мое плечо легла рука Кирилла. — Что? — я развернулся к парню. Вид у него какой-то виноватый. — Прости меня. Я… Просто мы давно не виделись… Я соскучился, и ты все время с Тушенцовым был… — Ладно, проехали. — я пожал плечами и попытался улыбнуться, но вышло не очень, но Кирилла, похоже, это устроило. — Как же я люблю тебя. — он крепко обнял меня, и я даже забыл про обиду на него, про то, что мы стоим на перемене посреди коридора и что из-за этого будут проблемы. Мне просто стало спокойно и хорошо. — Пидоры. — брызнул Сема, и я выбрался из объятий. Вовремя, кстати — прозвенел звонок и пришла Нелли Викторовна. Все расселись по местам. Мое, как вы, наверно, помните, рядом с Русланом в самой жопе класса. И теперь я заметил у Руслана гитару, похожую на одну из тех, что я видел у него, когда был дома в первый раз. — Повторяем стихотворения. — объявила учительница. — Сегодня спрошу всех. Я, конечно, ничего не выучил. Руслан разозлится. Хотя он что-то там говорил о том, что можно любой. А если я ей детский расскажу? — Ну, думаю, достаточно времени прошло. — объявила женщина и опустила глаза на список. — Шабанов, я слышала, что ты оценки подтянул. Давай, расскажи что-нибудь. Я встал. В голове крутились только слова из одной песни, которую Артем включал вчера. Я точно помнил, что это стихи в рэпе. Надеюсь, что я прав. Я встал и, оперевшись о стол, стал читать по памяти. — Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь — висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом… — Все, молодец, Максим. Я верю, что ты полностью знаешь «Лиличку» Маяковского. Садись. — она уставилась в журнал и, сделав пометку, очевидно, что напротив моей фамилии, стала искать, кого бы еще спросить. — Нелли Викторовна, можно я? — спросил Руслан, подняв руку. — Да, давай. — кивнула она и подняла голову. — Только мой любимый стих написал я сам. — Не стих, а стихотворение, если это не две строчки, конечно. Ничего, это даже очень хорошо. — она оперла подбородок о руку. — Да. Еще мне больше нравится читать его нараспев и под гитару. — он встал и взял гитару со стола Димы. А сам Соколов нервно выдохнул. — Хорошо, давай только не очень громко. — кивнула женщина. Он стал что-то тихо наигрывать, безмолвно шевеля губами. А все смотрели на него. Один Тушенцов и так много пафоса и внимания. — Вроде я проснулся и всё так замечательно — начал петь он. — Мой сосед по парте, ты такой привлекательный, Боже, Я хочу тебя. — вроде на физике и биологии он сидит с Настей. Думаю, он про нее. Повернувшись на девушку, я понял, что у всех, включая саму Настю, такие мысли. — Вечером гулять и орать на крыше песни Я уверен, тебе будет интересно Господи, Как же я хочу. — странный текст какой-то. Я уверен, что в конце этого «стихотворения» Руслан тонко намекает, что хочет эту Настю. В этом весь Тушенцов. — Я хочу, чтобы ты был геем. — от этой фразы у меня в буквальном смысле открылся рот. Не думал, что такое и правда бывает, но что он, блядь, поет? — Я для тебя хоть налысо побреюсь. — побрейся и заодно — убейся. Блядь, теперь ещё и смотрит на меня. Я закрыл лицо руками и уставился в парту. Сегодня я целым домой не вернусь. — Наплевать на спид, наплевать на мнения. Я хочу, чтобы ты был геем Я хочу, чтобы ты был геем Я хочу, чтобы ты был геем… Будем вместе жить, наплюём на всё на свете. — если мы будем вместе жить, я тебя через неделю раскаленным утюгом убью. — Может, повезёт, и у нас будут дети Прыгая от счастья, будем обниматься, А по ночам мы будем Ла-ла-ла-ла… — Хватит! — хлопнув по столу, закричала женщина. — Тушенцов, быстро к директору! — Я, вообще-то, уже закончил. Думаю, Евгений Владимирович будет рад видеть меня второй раз за день. — Руслан положил гитару на парту, и я поднял голову. Тушенцов улыбался, лицо женщины, подобно лицу физрука, было красным, а весь класс теперь уже удивленно и непонимающе смотрел на Руслана. Только вот у Кирилла чуть ли не пули из глаз в Тушенцова стреляли. — Быстро! — она указала на дверь. — Конечно. — весело ответил парень и обошел стол. — Жди меня, любимый. — бля, только бы он это Диме. Его губы касаются моего виска, и у меня катятся по щекам слезы. Вот зачем? Только про меня все забыли и теперь снова начнут бить, унижать. Тушенцов, какая же ты сука. Кто-то валит на пол Руслана, оглядывая класс, понимаю, что это Кирилл. Они пытаются побить друг друга, кто-то что-то кричит, а я смотрю на это, как в прострации, продолжая лить слезы. Выхожу я из этого состояния только когда Руслан встает передо мной на колени, взяв мое лицо в свои руки. — …Максим, ты ему не нужен. Брось его. Я все, что угодно сделаю для тебя. — он криво улыбнулся, а я заметил, как из его виска течет струйка крови. Затем заметил треснувшую губу и небольшой красный след на щеке. — Хочешь, я и правда налысо побреюсь, а? — он попытался вытереть мои слезы, но я резко подался назад. — Брейся. Делай все, что угодно. Только никогда больше не подходи ко мне. — ответил я, чуть отодвинувшись, снова спрятав лицо за руками. — Тушенцов, Семченко, быстро к директору. — продолжала орать учительница. И они ушли. От Кирилла я слышал что-то про то, что он убьет Руслана. Ему, кстати, досталось даже больше. Как только дверь за ними закрылась, все шумно стали обсуждать произошедшее. — Ну что, Дим, когда этого пидора за совращение Руса бить будем? — крикнул кто-то. Вроде, Никита. — Да ребят, мне похуй, кто и кого совратил. Да и вам тоже похуй должно быть, — ответил Соколов. Ему ничего не ответили, но что-то мне подсказывает, что это не конец. — Макс, не ссы, не тронет тебя никто. Руслан это услышит — всем пизды даст. — «успокоил» меня Дима. До конца урока мы просидели без учителя и, естественно, ничего не делали. Пара человек из свиты пытались подговорить Диму сделать что-то со мной, но тот обещал сделать тоже самое с ними. Со звонком, я судорожно скинул все вещи в рюкзак и поспешно удалился из класса. В столовую. Дима в коридоре за мной не уследит, а там вряд ли бить будут. Я летел по коридору первого этажа, вспоминая, что я делал, чтобы меня поменьше били. Опаздывал на уроки, сваливал сразу после уроков… — Максим? — кто-то окликнул меня и пришлось остановиться. — Илья? — я удивленно посмотрел на парня. Я так давно его не видел. С той самой вечеринки, после которой я стал встречаться с Кириллом. Кажется, что это было так давно. Как будто в другой жизни. — Ты что тут делаешь? — Вот как друзей встречаешь, да? — засмеялся он. — Да друг попросил срочно ему машинку привезти. — Машинку? — Ее самую. — он снял с одного плеча рюкзак и достал оттуда машинку для стрижки волос. — А друга, случайно, не Руслан зовут? — Руслан, — кивнул парень. — Ты его знаешь? — Одноклассник. Он ещё не скоро освободится, думаю. — А ты куда? — Илья чуть нахмурился. — В столовую. — Отлично, я с тобой. — улыбнулся парень и, приобняв меня за плечо, повел вперед.***
— Ну, рассказывай, что у тебя нового. — отстояв огромную очередь в буфете, спросил Илья, раскладывая еду на столике. — Из того, что не стыдно рассказать — ничего. — я пожал плечами и опустился за стол. — Ешь, я с этим один не справлюсь. — он передвинул ко мне чай в белой фарфоровой чашечке и какие-то шоколадки. Любимые. Никогда раньше от них не отказывался, но сейчас кажется, что если я съем хоть маленький кусок, то меня вырвет. — А почему ты ревел сейчас? — Да там… Проблема сложилась. — Какая? — Изгоем стал. — я поднял глаза на парня: он даже приоткрыл рот и застыл. — Я с Тушенцовым поговорю. Он же у вас тут «царь и бог». — Именно из-за него я и стал изгоем. — я тяжело выдохнул. — Никаким изгоем ты не стал. Не убивайся раньше времени, — проворчал Желудков, садясь рядом со мной. — Привет, я Артем. — он протянул руку. — Илья. — кивнул в ответ он и сжал руку Темы. — Руслан не даст теперь никому тебя бить. — В школе, может — да, но за её пределами… — Максим, ты не понимаешь? — Артем уставился на меня, как на отбитого придурка. — Его все боятся. Если он скажет: «Нет, нельзя», а он это скажет, то никто тебя и пальцем не тронет. — Не знаю… — произношу я, и от дальнейшего потока ругательств Артема меня спасает звонок. Он только выглядит милым и хорошим мальчиком, но если что, может так обругать, что мало не покажется. — Ой, пора. Илья, побежали. — произношу я, хватая рюкзак и убегая вперед. Я залетаю в класс и сажусь на одно из немногих свободных мест в начале класса. Первая парта прямо перед учителем. Там всегда свободно, а значит — никто рядом не сядет. Все разговаривают, а я, сжав губы, достаю учебник по алгебре. В класс входит Руслан, а за ним — Кирилл и все разом стихают. — Рус, это же шутка была? Ты же не пидор? — весело спрашивает Сема, уверенный в положительном ответе. А Тушенцов, кинув на него злой взгляд, подходит ко мне и касается своими губами моих, а я пытаюсь отпрянуть. Что и кому он хочет доказать? — Еще вопросы есть? — громко, почти крича, спрашивает Руслан. В ответ все молчали. — И как ты меня назвал? — сузив глаза, спросил Тушенцов, подходя к Семе. — Никак. — явно испугавшись, ответил Муромский. — А мне показалось, что пидором. — Тебе показалось. — Точно? — в ответ Сема закивал. Его мог весь класс избить разом, но они этого не сделали — боялись. — Если еще какая-нибудь шавка что-то вякнет про мою ориентацию или парня, — он обнял меня за плечо. — Жить долго и счастливо явно не будет. Вообще, вряд ли жить будет. Это всем понятно? — он оглядел класс, и все дружно закивали. — Отлично. — он улыбнулся, но сразу зашипел. Видно, ранки не давали это сделать. И все снова заговорили, как ни в чем не бывало. Удивительно. А я, наконец, скинул руку Тушенцова со своего плеча. — Что скажешь? — спросил парень, смотря за тем, как Кирилл пробирается в другой конец класса. Я бы и сам туда сел, но слишком высока вероятность избиения. — Что ты хочешь услышать? — Ты будешь со мной встречаться? — Ты меня опозорил. — Чем? — Руслан прыснул от смеха. — Ты сделал больно Кириллу. — Не спорю, но он сам виноват. — Я чувствую себя из-за тебя отвратительно. — я опустил голову. — Ну Шабанов, — он попытался меня обнять, но я сделал шаг назад, и он словил лишь воздух. — Перестать. Девятый класс. Скоро получим аттестат. Мы можем уехать куда-то учиться. Только вдвоем. Я уверен, что со мной твоя мама тебя отпустит. Поступим вместе куда-нибудь, будем вместе жить. В Москва Сити, например. Оттуда потрясающие виды. — А ты спросил, чего я хочу? — теперь мне стало ещё хуже. Ощущения, как когда меня в детстве хотела мама отдать на танцы, а я хотел на футбол, только в сто раз хуже. Ему ведь и правда мама разрешит меня забрать, даже не спросив, хочу ли я этого. Ей это скажет Руслан, якобы за меня. — Чего ты хочешь? — он спросил мягко и попытался улыбнуться. Мерзость. — Пока мое единственное желание — это умереть. И снова этот взгляд, как у Артема. Только в глазах друга я был не таким придурком. — Чего в дверях стоим? Рассаживаемся! — проговорила математичка, заходя в класс. Руслан сел рядом со мной, Илья спрятался за задней партой с Кириллом, отдав машинку Руслану, когда проходил мимо. — Чем я хуже Семченко? — спросил Тушенцов, прервав список оценок за четверть. — Ты высокомерный уёбок. — Что мне сделать с этим? — Исчезнуть из моей жизни. — Это ты сейчас так говоришь, — парень широко улыбнулся. — А когда у тебя появятся проблемы? — Их больше не будет. — Уверен? — Да. — я повернулся на него. Снова эта улыбочка его. Гаденькая. Ненавижу. — Каким же мудаком я ради тебя себя выставляю, — тихо, почти неслышно, произнес Тушенцов. Сначала я даже подумал, что мне показалось. — Всем внимание! — прокричал парень, оторвав от меня взгляд только на последнем слоге. — Прямо сейчас я буду стричься. Явление редкое, но снимать не разрешаю. Он взял машинку и, выставив длину, включил её. Прибор зажужжал, а Руслан поднес его к своему виску. — Ты этого не сделаешь. — я усмехнулся. Тушенцов чуть ли руки не ломал, когда к его волосам притрагивались, а тут он сбреет волосы. Смешно. Но нет. Машинка касается его волос, класс охает, и падает несколько локонов, а я не верю в реальность происходящего и даже сам не замечаю, как кричу «стой», на что Руслан победно улыбается, а одноклассники уставились уже на меня. — Тушенцов, перестань устраивать этот цирк. У меня уже появилось ощущение, будто я в дешевом русском сериале. И на этой фразе улыбка пропала, а у меня пропало желание дожидаться конца дня. Скинув все учебники и тетради в рюкзак, я вышел из класса. — Шабанов, стоять! — крикнула учительница так, что у меня заложило уши. Я остановился. — Садись. — уже более тихо сказал она. Повернувшись, я увидел, что она встала со своего места и указывала мне прямо на него. — Садись. Надоели мне ваши разборки. — она дождалась, пока я сяду и принялась ходить по классу. — Тушенцов, убрал машинку, пока я твою пятерку на двойку не поменяла. — Да делайте, что хотите. — хмыкнул Руслан и развалился за партой на двух стульях. — Тогда сейчас ты будешь убирать класс. — Это работа уборщиц. — У бедных женщин сегодня выходной, а вы вон как натоптали. Инвентарь там. — она указала на столик рядом со своим столом. — Надеюсь, вы вспомните это, когда будете добавлять примеси в мою золотую медаль. — встал из-за парты и, подойдя к шкафу, достал швабру и ведро. — Почему в такой дорогой школе такие старые вещи. — проворчал Руслан. — Чтобы таких как ты наказывать. Уборщицы другими убирают. Он сходил набрать воды и действительно стал убираться. Я вообще не думал, что он умеет. Да и вообще, как он не вылил содержимое ведра на пол и в добавок не плюнул туда? Что-то странное с ним сегодня.***
Вот и последний урок закончился. Нам раздали табели с оценками и отправили по домам. Я бы и пошел, но вот Артем потащил меня на футбол. Оказывается, наши соперники сегодня весь день были на уроках в параллельном классе. Как только мы заходим в зал, где проходят все спортивные мероприятия, на нас с трибуны уставляются Рома, Слава и Глеб. С ними, кстати, уже сидел Илья. Опустив взгляд в пол, я взял Артема за рукав и потянул на места, за парнями. — Повезло тебе с Русланом. — улыбнулся Рома, как только я сел на место. — Я бы так не сказал. — Так, стой, чем он тебе не нравится? — повернувшись на меня, спросил Глеб. — Всем. — Не может он не нравиться всем. Ты либо придираешься, либо из вредности говоришь это. — А чего ты с ним сам тогда не встречаешься? — засмеялся Артем. — Благодаря тебе — повстречался уже. — Илья, так это ты заставил их на спор встречаться один день? — удивленно спросил я. Я думал, что это скорее какой-нибудь пафосный мудак предложил, а не милый, добрый Илья. — Ну, да, — он пожал плечами. — Тем более, что не заставил, а предложил. — А я думал, что ты… — Я натурал и не гомофоб. Не надо от меня убегать. — засмеялся Илья, показывая свою красивую улыбку. Зал потихоньку стал заполняться, и очень скоро Глеб, Рома и Слава ушли переодеваться, и уже через пару минут на «поле» стояла моя школа против гимназии, название которой я даже и не помню. Если вкратце, то это был самый смешной матч: у команды Глеба (его выбрали капитаном) не хватило одного человека и от «нас» ушел Сема. Все закончилось тем, что он стал выебываться и, стоя на воротах, забил сам себе. После этого они играли в меньшинстве, а закончилось все, как всегда, победой Тушенцова. От этого я разозлился только сильнее. Потом все решили пойти гулять, и Артем решил, что я просто обязан тоже пойти. А гулять мы поехали в дорогой московский клуб Soho Rooms. Мы просидели там несколько часов. Ну точнее, мы с Артемом просидели, а остальные пили. Потом мы переместились в кальянную, и Руслану не понравилось, что мы не пьем. Перед Артемом он просто поставил бокал с каким-то коктейлем и сказал, что договорится с Вовой и Владом. Тот согласился и расслабился, став пить маленькими глоточками. Передо мной он тоже поставил коктейль, но я к нему так и не притронулся. — Шабанов, не будешь пить — выебу. — поджав губы, произнес Руслан, принеся два новых коктейля. В прошлом уже подтаял лед, и он стал похож на мерзкую жижу. — А разница? Если я напьюсь, кто-нибудь да выебет. — я пожал плечами. Пить не было никакого желания, хотелось только домой. Сейчас там нет проблем, и я смогу впервые за долгое время отдохнуть. — Не выебет. Я на охране ваших жопок стою. — засмеялся Руслан и сел рядом со мной. — Почему Рома так странно себя ведет? — Артем отпил немного уже второго коктейля. Когда он успел выпить первый — для меня загадка. — Мне показалось, что он ревнует. — Тушенцов пожал плечами. Я принялся искать глазами Рому и нашел достаточно быстро: он сидел, прижавшись к Глебу. Тот что-то рассказывал, и Рома улыбался этому. Напротив сидели Слава и Максим. Каждый раз, когда Слава что-то говорил Глебу, тот улыбался ему и отвечал, а с лица Ромы пропадала улыбка. И правда похоже на ревность. — Кого и к кому? — Глеба к Славе. — ответил я за Руслана и потянулся за коктейлем. — Это даже Максим заметил, как ты мог этого не увидеть? — Ну, знаешь… — начал Желудков, и я отпил немного коктейля. Ну, а что? Уйти мне просто так не удастся, хоть расслаблюсь немного. Мне он показался слишком горьким и я поморщился, поставив его обратно. Во рту оставался мерзкий привкус, от которого у меня появилось ощущение, что меня стошнит. — Где здесь туалет? — Прямо до той колонны, налево, и там увидишь, — произнес Руслан. — Может, тебя проводить? — Нет, не нужно. — я встал из-за стола и поплелся туда, куда показывал Руслан. К счастью, туалет я всё же нашел. Зайдя, я умылся и прополоскал рот холодной водой. Интересно, он специально такое крепкое выбирал? — Котик, о чем задумался? — спрашивает парень, моющий рядом со мной руки. Даже не заметил, как он подошел. Да и как я сам залип на себя в зеркало. — Ни о чем. — коротко отвечаю я и подхожу к сушилке, подставив под нее руки. — Не груби, я мог бы помочь. — парень достает из кармана джинс телефон и делает несколько снимков себя в зеркале. Я думал, что такие уже вымерли. Да, из примерочных еще есть, но это выглядит, как «Смотрите, как бы, я круто выглядел, будь у меня деньги». — Чем же, интересно? — Тебя же тот парень кинул, с которым ты сидел, да? — Нет. — ухмыляюсь я. — Неужели ты его? — парень убрал телефон и засмеялся. — Тебе же с ним скучно. Пойдем со мной. Развеешься, повеселишься. — Боюсь, за веселье с незнакомцами меня мама накажет. А потом сутенер. — в ответ на это у парня открылся рот. — Сутенер? — Ага. Он самый. Ухмыльнувшись, я вышел из туалета. Поморщившись от громкой музыки и чьих-то не то что бьющих, а убивающих духов, я попытался вспомнить, где сидят Артем с Русланом. Пока я вспоминал, на сцену вышел какой-то исполнитель и послышались девичьи визги. Думаю, звуки, которые издают девушки, одна из причин моей ориентации. — Я не хочу курить после любви, Я хочу наслаждаться тобой, И ничего тебе не надо говорить, Ты без слов прогнала мою боль… — слащавым голосом запел парень. Ванильно так, что зубы сводит. Закатив глаза, я прошел вперед и наконец увидел нужный столик. — Я хочу домой. — произнес я, опустившись рядом с Русланом. Я, конечно, мог бы и сам тихо свалить и поехать, но уже темно, и я не знаю, как ехать обратно. Да и не уверен, что меня отпустят. — Сейчас поедем. — кивнул Руслан и набрал чей-то номер, затем быстро продиктовал адрес и название клуба. — Пока. — произносит Глеб и пожимает руку Руслана, нагнувшись и приобняв его. Артема он просто обнимает, а мне треплет волосы. — Веди себя хорошо. — он улыбается и возвращается к своему столику. Что-то поочередно говорит Славе и Роме, а затем наклоняется ко второму и, взяв под бедра, берет на руки. Тот бессильно повисает, положив щеку на плечо парня. Глеб что-то говорит Славе, и тот, взяв Максима за краешек рубашки, уводит его из клуба вслед за Глебом. — И чего ему одного Ромы мало? — хмыкнул Артем, взяв в руки очередной напиток. На этот раз это было что-то темно-коричневое. Может виски, а может кола. — Может их всех это просто устраивает? — предположил Руслан, повернувшись на меня. На что это он намекает? — Шведская семья, блин. — Для шведской семьи им не хватает бабы. — Рома может за бабу. — Это какой-то сексизм к пассивам. Тем более, что ты сам — пассив. — Меня позавчера какой-то мужик когда трахал, девочкой называл. — Лол. — произнес Тушенцов и заржал. — Ага, смешно. — Артем допил содержимое стакана и поставил его на стол. — Я просто такой: «Чего, блядь?». — Попадется тебе маньяк ещё какой-нибудь. — Сплюнь, а то будешь мои похороны оплачивать. Руслан засмеялся и успокоился только когда у него зазвонил телефон. — Машина приехала, пошли.***
— Может, мне остаться на ночь с тобой? — спросил Руслан, когда мы поднимались на лифте на мой этаж. — Нет. — отрезал я. — А на недельку? — он улыбнулся. — Нет. — я поджал губы. — А на часик? — Нет. — это начинало утомлять. — А на потрахушки? — Ебало офни. — рыкнул я. — Хорошо. — он засмеялся. Пару секунд мы простояли в тишине и, как только двери лифта открылись, он выхватил у меня из рук ключи. — Я с твоей мамой поговорю. — он провел по подстриженным всего полчаса назад волосам. Как только мы высадили Артема, он сказал, что не хочет ходить в шапке, чтобы скрыть висок, поэтому мы едем стричься. Именно мы. Теперь у меня, как и у Руслана, полубокс. Дурацкая стрижка. Как в море островок. Но должен признать, что Руслан стал с ней старше и как-то… Ох, нет. Этого я вслух не произнесу. Он открыл дверь и, повесив уже снятую куртку и скинув кроссовки, прошел в гостиную. На моё удивление, краска там высохла часов за пятнадцать, и теперь можно было заставлять её мебелью. — Руслан! Как ты подстригся! — ахнула мама. Тихо хихикнув, я снял верхнюю одежду и прошел вслед за Русланом. — Максим?! — мама даже встала и стала вертеть мою голову в разные стороны. — Я не знаю, что вам на это сказать. — мама тяжело выдохнула и еще раз посмотрела на мои волосы с двух сторон. — Если вам не нравится, можете не переживать сильно. Виски за пару недель обрастут. — Просто непривычно так. — Извините, а вы не против, если я у вас сегодня на ночь останусь? — Руслан, зачем ты спрашиваешь? — мама широко улыбнулась. — Конечно оставайся. — мам, а ты предательница, знаешь? — Спасибо. — Руслан улыбнулся ей в ответ. — Можете фильм посмотреть. Я интернет оплатила. — Спасибо. — Руслан кивнул и кивнул мне в сторону комнаты. — Ну, раз уж тут такое дело, что интернет появился. — я ухмыльнулся и ввел название сериала, который я так и не успел досмотреть. — Это чтобы я страдал от непонимания или спойлеров? — В твоем случае еще и от стояка. — Мило. Спасибо. — он опустился на мою кровать. Достаточно быстро найдя нужную серию, я включил её, сделав колонки потише. Думаю, мама не поймет, если услышит мужские стоны и мат. Ну, мат ладно, а вот стоны… Я сел рядом с Русланом и буквально кожей почувствовал, как он улыбнулся своей гаденькой улыбочкой. Всегда чувствую это. Что он опять задумал? — Максимка, не хочется тебя расстраивать, но… — он притянул меня к себе, обняв поперек груди. — Я посмотрел этот сериал ещё год назад. Будешь не слушаться — накажу спойлером, а конец так, ой, какой неожиданный. — Ты блефуешь. — я ухмыльнулся. Этот сериал закончили снимать аж в 2005 году, и о нём практически никто не знает. Даже в самой крупной группе в ВК меньше пяти тысяч подписчиков. — Проверим? — Руслан гаденько улыбнулся и, раздвинув ноги, уложил меня между них, сложив руки на груди. — Давай. — Смотри, — он тяжело выдохнул и уставился в монитор. Неужели ливнул? — Сейчас он пойдет к тому скрипачу. — Он? — пытается угадать? Типа посмотрел, но имена не запомнил? — Джастин. — кивнул он. Я ухмыльнулся и продолжил смотреть. Не может же он, этот Джастин, так просто кинуть своего парня. — Чего, бл… — Руслан закрыл мне рот рукой. Случилось именно то, что сказал Тушенцов. — Но это не особо важно. Они с Брайаном всё-равно… — я резко перевернулся на живот и уже сам закрыл рот парню. — Замолчи. — Хорошо, — он убрал мои руки со своего лица и зажал их у себя на груди. — Но только если ты меня поцелуешь. — он улыбнулся. — Я тебя ненавижу. — Знаю. Так, что? Хочешь ещё спойлеров? — Нет. — выдыхаю и, наклонившись к лицу Руслана, касаюсь его губ своими и сразу же отстраняюсь. Руслан широко улыбается и обнимает меня, а я пытаюсь вернуться к просмотру сериала. Нормально посмотреть мне его не удалось. Руслан пытался проспойлерить и дальше, а за молчание просил целовать его. Сначала я соглашался, но… В какой-то момент ему надоели сухие поцелуи и он стал пытаться залезть языком мне в рот. Тогда я поспешно выбрался из объятий и выключил сериал. — Но я хотел пересмотреть эту серию! — крикнул Руслан. — Дома пересмотришь. — Дома я забуду. — Не забудешь. — я взял со стола ручку и, подойдя к Руслану, взял его руку и записал «посмотреть сериал». — Что это? — он нахмурился и посмотрел на надпись. — Я предпочитаю другие напоминания. — Какие? — Засосы, укусы. На незаметных местах. — Именно на незаметных? — я нахмурился и опустился за стол. — Ага. На заметных только шлюхам ставят. Хотя, мне нравятся следы на запястье. Мило и сексуально. — Ты ставил засосы мне на шее. — Я считал тебя шлюхой. Прости. — он пожал плечами. — Почему извинение из твоих уст это звучит, как одолжение? — Наверно, потому что это оно и есть. — Тебя не напрягает, что ты обнимался и целовался с шлюхой? — Я уже не считаю тебя такой уж шлюхой. — Не такой уж? — Да. Если бы не Семченко, то ты не был бы шлюхой совсем. — И чем вызвана такая перемена? — Да много чем. — А конкретней? — Тебе это так интересно? — Руслан встал и подошел ко мне, оперевшись руками о подлокотники. — Вдруг я сильно изменился. Завтра Новый год. Хочу подвести итоги. — Тогда в этом году ты был плохим мальчиком. — он улыбнулся своей гаденькой улыбочкой. — Почему? — Хорошие мальчики не спят с мужиками и не встречаются с уебанами. — он замолчал и выдохнул. — Ты, кстати, обещал показать фото твоего бывшего. — Сейчас. — я кивнул и убрав руку Тушенцова, быстро нашел нужную папку. — И правда не похож. — Руслан нахмурился, листая фотографии. — Но что-то общее есть. — Что? — Он тоже уебок, который тебя трахал, — он растрепал мои волосы. — Как ты относишься к идее заказать пиццу? — Не хочу пиццу. — я покачал головой. — А что хочешь? — он запустил руку в мои волосы. — То, что любят все геи? — Что это? — Суши. — Нет. Я хочу спать. — А я есть. Но один я есть не буду. — Что тебе мешает? — Чувствую себя маленьким жирным мальчиком, который сидит в мдк. — Возможно, в душе ты такой и есть? — Нет. В душе я хикка. — Хуикка. — я засмеялся. Кто угодно, но точно не Руслан Тушенцов хикка. — Охуел? — он дал мне пощечину. Несильную, но я этого не ожидал. — Вообще-то, обидно. — я потер щеку и попытался встать, но Руслан толкнул меня обратно. — Прости. — он погладил мою щеку кончиками пальцев и потянулся за поцелуем, но я закрыл его рот ладонью. Эта его нежность начинала надоедать. — Хватит. — Тебе не нравится? — он нахмурился, взяв мой подбородок пальцами. — Да, не нравится. Если играешь, то не переигрывай. — Я пытаюсь тебе понравиться. — Уже поздно. — Никогда не поздно. А если я не буду играть, то трахну тебя прямо на этом стуле. Руслан криво улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза. Я не знал, что на это ответить. Думаю, именно на это он и рассчитывал. — Я спать. — я оттолкнул парня и стал скидывать с себя вещи. Ну, а что? Он и так уже видел всё, что можно. Раздевшись, я скинул покрывало и лег в кровать. — Спокойной ночи. — А я? — Руслан уселся на мой стул и что-то нажал на компьютере. Судя по тому, что через несколько секунд он погас, он нажал на выключение. — Езжай домой. — Не хочу. — он постучал пальцами по поверхности стола. — А мне-то что? — Шабанов, сам играешь. С каких пор ты такой эгоистичной сукой стал? — Руслан встал из-за стола. Пара секунд, и он в одних боксерах прижимается ко мне. — Тебе это не идет. — Я устал быть слабым, — я выдохнул. — Вы все делаете со мной всё, что хотите. Я чувствую себя марионеткой. — Прости. — его рука легла на мой живот и чуть прижала к себе. Руслан поцеловал меня в плечо, и по коже прошлись стаи холодных мурашек. Я повернулся и прижался к нему. — Ты такой холодный. — он принялся водить руками по моей спине, как бы растирая ее. — Я всегда зимой мёрзну. — Я подарю тебе обогреватель. — он ухмыльнулся. — Спокойной ночи. Я не ответил. Просто прижался лбом к его груди. Завтра Новый год. Мама с самого утра будет что-то готовить. В десять-одиннадцать мы, наверное, впервые, сядем вдвоем за стол и будем ждать бой курантов. Раньше я сидел еще час-полчаса и шел гулять, но в этом году мне не хочется оставлять её одну. И чем мне себя занять в эту новогоднюю ночь?