***
Последний урок. Все радостно бегут к раздевалке, а потом из школы. Раньше я тоже так радовался, а сейчас и радоваться нечему… Машу головой, отбрасывая мысли о доме. Сейчас нужно просто спокойно выйти из школы, чтобы никто не пристал. И в это самый момент кто-то пробегает мимо, толкая меня в стену. Сфокусировав зрение, вижу, что это Муромский. «Спасибо, Сем…» Дохожу до раздевалки и жду пока мою куртку вынесет Семченко. Я мог бы и сам пойти, но мне жаль бедную психику гомофобов, которые будут разбегаться, увидев меня в толпе. — Шабанов! — раздается рядом басистый голос. Я поворачиваю голову и передо мной стоят полукругом Тушенцов, Муромский, Акимов и Исаев. Только не это… — Шабанов, а, Шабанов, ну и как это, быть шлюхой? И у меня уже несколько дней мучает вопрос… Ты ебешь или тебя? — спросил Акимов. — Да ты видел как он ходит? — саркастично спросил Муромский. — Ему как будто с самого утра присунули. Все четверо дружно засмеялись. — Молодец, догадливый. А теперь вспомни, кого не было на физ-ре. Я ухмыльнулся, глядя в глаза Тушенцову. На него повернулись и остальные. Парень лишь поднял брови. — Если я тебя спалил учителям с курение, это не повод записывать меня в педики. Я открыл рот от услышанного. Вот как? Как ему постоянно удается выйти сухим из воды? Даже ответить на это нечего… Доказательств-то нет. Я опустил взгляд в пол и услышал усмешку. Меня толкают, и я падаю на пол, ударяясь спиной, шиплю от боли. Руслан ставит ногу мне на грудь, чтобы я не смог вырваться, а Исаев приготовился бить меня с ноги по лицу. «Да мать вашу! Где все учителя?» Я зажмурил глаза, готовясь к удару. — Вы совсем ебнулись? — слышу знакомый голос моего лучшего друга. — Семченко, вали отсюда пока сам не отхватил. — кидает Тушенцов, сильнее нажимая мне на грудную клетку. — Да отвалите от него! Тушенцов убирает с меня ногу, и я слышу смех. Открываю глаза и вижу, как злой Кирилл стоит перед Тушенцовым, сжав кулаки. Поднимаюсь на ноги и, взяв Семченко за руку, веду к выходу из школы, а вслед слышу свист и смех. — Зачем ты к ним полез? — А ты так хотел с разбитым лицом походить? Тяжело выдыхаю и забираю свою куртку у парня. — Пока. — говорю я и иду в сторону дома. Кирилл, вроде, хотел что-то сказать мне, но я его уже не слушал.***
— Тебя Влад искал. — говорит Артем вместо приветствия, как только я подхожу к нему в клубе. — Зачем? Артем пожал плечами, а я стал искать взглядом Влада. Через несколько минут я всё же заметил его светлую макушку и черную кожаную куртку в толпе. — Влад! — крикнул я, наивно пытаясь перекричать громкую музыку. Я попытался подойти к нему, но ко мне постоянно приставали какие-то люди и пытались сбить с ног. Влада впереди остановил какой-то парень, затем он посмотрел на меня. Влад кивнул и прошел ко мне через людей. — Максик, я заебался тебя искать уже. — сказал парень мне на ухо. — Что-то случилось? — Нет, всё хорошо. Для тебя даже прекрасно. Ты ещё не пришел, а тебя уже сняли. — Что? Кто? — Пошли. — он приобнял меня за плечо и повел вниз. Мы подошли к барной стойке, и я увидел знакомую спину, обладатель которой мило беседовал с каким-то парнем, обнимая его. Тушенцов, сука, опять он. Я попытался уйти, но Влад держал меня слишком крепко. — Руслан. — позвал Влад парня. Тушенцов повернул на нас голову и гаденько улыбнулся. Он достал из кармана деньги и протянул их парню, с которым пару секунд назад разговаривал. — Влад, пожалуйста, я не хочу с ним трахаться. — Почему? — закатив глаза, спросил русый. — Он мой одноклассник. — И что? Будь я тобой — со всем классом перетрахался бы и ещё денег содрал с них за это. — Ты не понимаешь, какой у меня класс… — Максим, зайчик, я знаю, что такое школа, я сам ещё недавно был школьником и знаю, что там все гомофобы. Но это только на словах, а на деле на твою попу смотрят и стекают слюнками. — Это ты сейчас рассказал про свою школьную жизнь? — Частично. — ответил парень и кинул недовольный взгляд на Тушенцова, затем подвел меня ещё ближе. — Ну все, беги, сладкий, — Руслан легко поцеловал парня в губы. — До встречи. Мне стало одновременно смешно и мерзко. Слишком… ванильно, что ли? Но с другой стороны видеть такого грозного, гомофобного одноклассника, обращающимся так с парнем — забавно. — Я уже заждался, — сказал парень, облокотившись о руку. — А мы тебя, — с укором сказал Влад, но что тот лишь фыркнул. — Ну что? Сколько за ночь? — Двенадцать. — Не дорого для него? Он второсортная шлюха. — Это я тебе, как другу, скидку делаю и не беру себе процент. Его помимо тебя ещё четверо снять хотели. Тушенцов закатил глаза, затем уставился на Влада. Они ещё о чем-то спорили, а я старался не слушать. Мерзкое, отвратительное ощущение, как будто ты вещь на базаре и тебя делят две бабки. — Значит, слушай… Начал Влад, уже обращаясь ко мне. — Едешь сейчас с этим… — он посмотрел назад на Тушенцова. — к нему домой. Делаешь то, что он скажет. Утром забираешь деньги и уходишь. Понял? — Что? Утром? — меня как будто окатили холодной водой. — Что я родителям скажу? — Не знаю. Придумай! Скажи, что у девушки ночуешь. Все давай. — Влад потрепал меня по голове и скрылся в толпе. — Ну что, Максимка, — я услышал голос Тушенцова прямо у себя над ухом и тут же почувствовал его руку на своей талии. — Поехали. — Почему ты не снял кого-то другого? Я же второсортный. — вспомнив сегодняшние слова, спросил я. — Ой, не еби мне мозги. У меня и так большие планы на тебя, так что если не хочешь получить сильнее — молчи. И что он делать со мной собрался? Снова насиловать? Избить? Пригласить ещё друзей посмотреть на это? Мы вышли из клуба и сели в первое такси. Тушенцов назвал адрес и залип в телефон, как будто меня тут и не было. Я уперся лбом в прохладное, немного запотевшее стекло и стал смотреть на проносящиеся мимо здания, людей, деревья. Я не заметил, как пролетело время и остановилась машина у дома, а Тушенцов стал расплачиваться. Это был какой-то спальный район. Я тут раньше не был, хотя живу в этом городе с рождения. — Э, ты идешь? — ударив пальцами мне по кончику носа, спросил Руслан. Я пошел за парнем в подъезд. Ничего особенного — обычный подъезд нового дома, каких в городе полно. Это даже странно для такого человека, как Руслан. Тушенцов открыл ключами квартиру, пока я рассматривал вид из окна на лестничной клетке. Я зашел к нему в квартиру. Стены пастельного цвета, черный ламинат, тёмная мебель, огромные лампы, расставленные по комнатам. Я шел за одноклассником по квартире, пока он не зашел в комнату, сев на стул, больше напоминающий кресло какого-то директора в банке, а я остался стоять на пороге. — Вот деньги, — он достал из рюкзака небольшую пачку денег и, вытащив из нее какую-то часть, положил на стол. — Раздевайся, — он кинул рюкзак под стол, на котором стоял компьютер, и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Я судорожно выдохнул и опустил глаза. Скинув с себя рюкзак, стал снимать с себя вещи, пока не остался полностью голым. — Подойди. — он протянул ко мне руку. Сделав несколько шагов, я оказался рядом с ним. Он провел рукой от моей поясницы до ноги, рассматривая моё тело, иногда кидая взгляды мне в глаза. Он потянулся к ящику стола и достал из него черные кожаные наручники, сомкнув их у меня на запястьях. Затем потянул за них, как бы проверяя на прочность и подтолкнул меня на кровать, которую он не потрудился заправить с утра. — Переворачивайся. — сказал он, когда я всё же лег на кровать. Я сделал то, что он просил. Не особо хотелось, но я знал, чем это может закончиться в случае отказа. «Что от меня хочет этот фетишист?» По комнате Тушенцова и вправду можно было так подумать. Ну, или что я попал в 2007 и он гот. Правда же — черная мебель, закрытые бардовые шторы на окнах, белые стены увешаны какими-то рисунками, нотами, плакатами, стоят несколько гитар; на фоне всего этого слишком ярко выделялось голубое постельное бельё. Меня это почему-то забавляло. Смешнее было бы только радужное. Пока я об этом думал, Тушенцов сел на меня сверху и стал проводить руками вдоль моего тела, затем, дойдя до ягодиц, сжал их. Я зашипел от боли и попытался скинуть его с себя. Но ему, похоже, было всё-равно. Он взял меня за ноги и стянул на пол, так что я опирался грудью о кровать, колени были на полу, а руки в наручниках были над головой. Парень надавил мне между лопаток, и тут же пришелся звонкий удар по попе. Я вжался лицом в матрас кровати. Он провел ладонью по месту удара, растирая и нагревая кожу. Ещё один удар, и я попытался убрать его руку со своей спины, но парень лишь сильнее надавил на нее. Следующая секунда, и на мой зад снова опускается рука, обжигая кожу. Затем ещё несколько раз подряд. Я закусываю простыню, сжимая руки в кулаки. Ещё несколько ударов и Тушенцов трет кожу. Один, второй удар, эхом проносящиеся у меня в ушах. Руслан убирает руку, подходит к столу и достает из ящика лубрикат и что-то похожее на хвост. Он подходит ко мне и снова нажимает на порядком затекшую спину. Щелчок, и до моего отверстия касается что-то прохладное. По телу проходит дрожь. Тушенцов раздвигает горящие ягодицы и касается сжатого колечка мышц пальцем, поглаживая его. Он убирает тёплые пальцы и тут же приставляет к аналу что-то холодное, проталкивает это внутрь меня. Я сдавленно мычу и слышу ухмылку Руслана. Моих ляжек касается что-то щекочущее, мягкое и пушистое. — Постой так. — парень снова убрал руку. Немного походив по комнате, он включил компьютер и опустился на стул. Руслан долго сидел за компьютером, судя по звукам — даже успел во что-то поиграть. Я же переминался с одной ноги на другую, пытаясь облегчить боль на коленях. Пол был далеко не чистым, и крупицы грязи буквально впивались мне в кожу. Зад горел, будто его обжигали огнем. Я повернул голову, пытаясь рассмотреть свою попу и узнать, что вставил мне Тушенцов. «Хвост? Он точно фетишист. Боже… Ладно. И долго мне так ещё стоять?». Я повернул голову на парня. Он сидел за компьютером, почти не шевелясь, с каменным лицом. — Эй, — Руслан повернулся на меня. — Долго мне ещё стоять? Давай трахай, и я домой пойду. Тушенцов закрыл вкладку с соц.сетью и повернулся ко мне. Уголок его губ пополз вверх. — Максимка, я же тебя на ночь снял. — Но у меня родители. — я уже слышал крики мамы из-за того, что я не ночевал дома. — Переживут. — он подошел ко мне и провел пальцами по попе, затем закусил мне мочку. — Ну, Тушенцов! — он протиснул руку под мою грудь и стал нажимать на соски. — Будешь хорошим мальчиком и не будешь сопротивляться — дам позвонить. — Иди нахер! Парень сильно укусил меня в плечо, и я взвыл от саднящей боли, перед глазами поплыли чёрные круги. Я закусил губу и сжал пальцы, чтобы не закричать в голос. — Это чтоб не посылал меня, — со злостью в голосе сказал Руслан, затем провел ладонью по ягодице и сильно сжал её. — Понял? Сжав губы, я кивнул. Лучше сделаю, как он говорит. Может, отпустит. Псих… — Хорошо. — Тушенцов взял меня за волосы и оттащил назад. На глаза навернулись слезы, и я зажмурился. Руслан сел передо мной, взяв мои руки, и ткнул меня за волосы носом в свой пах. Взвизг молнии, и возбуждение парня упирается мне в губы. Он надавил мне на затылок, и я, подавшись вперёд, открыл рот. Обвел головку языком. Парень глухо вдохнул. Я вобрал член в рот, сжимая губы. Тушенцов сильнее нажал мне на затылок, заставляя опереться руками о его ноги и взять член глубже. Головка уперлась мне в горло. Я сделал движение назад, вытаскивая его член изо рта с характерным «чмок». Несколько секунд слежу за реакцией Тушенцова: закинутая назад голова и закрытые глаза говорят сами за себя. Беру орган обратно в рот, пытаясь взять как можно глубже. Парень начинает стонать и кусать губы, затем сам подается мне навстречу. Несколько секунд и Руслан отталкивает меня с такой силой, что я падаю на пол. — Лягь. — грубый, властный голос заставляет подчиниться, и я ложусь на кровать, боясь пошевелиться. Зад все ещё жжет и лежать больно, но Тушенцов пугает меня больше, чем эта боль. Он снимает с себя джинсы и ложиться на меня, раздвинув мне ноги, кладет мои руки мне за голову, другой рукой проводит по попке. Проводит пальцами по ложбинке между ягодиц и резким движением вытаскивает из меня хвост. Тело невольно вздрогнуло и напряглось от неожиданности. Руслан проник в меня одним пальцем, вращая им внутри меня. Я зажмурился и впился короткими ногтями в кожу себе на ладонях. Тушенцов добавил сразу несколько пальцев и стал разводить их во мне. Я попытался соскочить с пальцев, но парень вжал меня в кровать, давя на меня своим весом. Руслан вытащил фаланги и резко вошел, вызвав у меня вскрик. Довольный им, парень начал двигаться, облокотившись о мою грудь и положив мои ноги себе на плечи. Он буквально вдалбливался в меня, иногда то ускоряя, то замедляя движения. А я едва сдерживал свои вопли, закусывая губы и сжимая покрывало в руках. — Ебаный мазохист, — он шлепнул меня по заду, и перед моими глазами поплыли черные круги, а изо рта вырвался слабый крик. — Я дождусь от тебя стонов? Нормальные шлюхи хоть какие-то звуки издают, а не лежат бревном. Тушенцов снова ускорил темп, уже почти прыгая на мне. — Почему бы тебе просто не расслабиться и не получать удовольствие? — он резко подался вперед, входя в меня ещё глубже. — Потому что это ты. — выдыхаю я, избегая зрительного контакта с ним. — Ммм… Руслан стал медленно двигаться, будто оттягивал момент. Пара минут, и он стал тихо скулить, закусывать губы. Парень вышел из меня, пачкая мне попу. Тушенцов сидит на коленях, смотря затуманенным взглядом в одну точку и тяжело дышит. А я боялся шевельнуться. «О чем он думает?» Он резко нахмурился, кинул на меня полный непонимания взгляд. Встал и вышел из комнаты, а вернулся только через пару минут уже с мокрыми волосами и в боксерах. Парень лег рядом со мной на кровать, повернувшись спиной ко мне. — Салфетки на столе у монитора. — выдавил он, обнимая подушку. Я издал смешок и встал с кровати. Тушенцов смотрел на меня, подняв одну бровь, затем помотал головой и уткнулся в подушку. «Не всегда удается кого-то снять, а, Тушенцов?»