Три Грейнджер

      И вновь все напряжённо замолчали в ожидании, Гермиона поёрзала на месте. От Дурмстранга выступает Виктор Крам, а от Шармбатона Флёр Делакур. И сейчас Кубку предстояло огласить выбор чемпиона Хогвартса, но что-то тревожило гриффиндорку. За преподавательским столом, по обе стороны от Дамблдора сидели Игорь Каркаров и мадам Максим, явно довольные своими студентами. Один только Грюм, которого прозвали с подачки близнецов Уизли Шизоглазом, сидел, как на иголках. Впрочем, таким он был всегда.       И тут, в полутьме зала яркое синее пламя Кубка огня полыхнуло красным и, извергнув обгорелый кусок пергамента, вновь обрело прежний цвет.       — Чемпионом Хогвартса становится…       Дамблдор подхватил пергамент, скользнув по нему взглядом, он громко и торжественно произнёс:       — Седрик Диггори!       Зал гудел и аплодировал. Некоторые сокрушались, что на месте него должны были быть они, но их никто не слушал, наперебой поздравляя Диггори. Особенно громко орал Хаффлпафф. Те, топоча и скандируя имя однокурсника, счастливо глядели ему вслед. Улыбаясь, Седрик направился к комнате чемпионов.       Дамблдор оглядел зал, громко кашлянув для привлечения внимания. Постепенно гул и разговоры стихли, после чего он заговорил:       — Мы все поздравляем чемпионов, тех волшебников, которых Кубок счёл достойными испытаний, которые им предстоят. Три серьёзных и опасных испытания, к которым участники отнесутся с должной подготовкой, я надеюсь. А сейчас…       Директор не успел договорить. Внезапно из Кубка Огня взметнулось ввысь красное пламя, раздавшись снопом искр, и к Дамблдору полетел обугленный клочок пергамента. Взяв его в руки, он, вмиг посерьёзнев, громогласно прочитал:       — «Гарри Поттер».       Повисла тишина. Гермиона была в шоке. Вспомнив про пергамент с её именем, который она оставила однажды ночью в Большом Зале, она закусила губу. Как мог там оказаться ещё и Гарри? Чёрт.       Студенты, преподаватели и гости устремили свои взгляды к нему. Он был бледен, как мел. Грейнджер коснулась его руки и тихо шепнула:       — Давай, Гарри.       Он кивнул и неуверенно встал. Кто-то выкрикивал оскорбления, называя его жуликом и обманщиком. Нервно оглядываясь, Гарри двинулся к комнатам под внимательным взором Дамблдора. Гермиона обеспокоенно смотрела ему вслед, надеясь, что всё обойдётся.       Когда церемония выбора чемпионов была окончена, все стали расходиться. Все наперебой обсуждали ситуацию, произошедшую с Гарри. Внезапно, в общем гуле Гермиона услышала знакомый голос, который задвигал пламенную речь о том, что Поттер — предатель, и что за такое его стоит исключить из школы. Когда Грейнджер обернулась на источник звука, её догадка подтвердилась. Рон.       Заметив на себе убийственный взгляд Гермионы, Уизли резко замолчал. Красный до того, сейчас он буквально стал пунцовым от ярости и, тыча пальцем в Грейнджер, заорал:       — Это ты! Это всё ты, сука. Из-за тебя Поттер попал на Турнир, да? Ведь сам бы он бы не додумался, как обмануть Кубок. Ты… поганая грязнокровка. — он распалялся всё больше.       Гермиона едва сдерживала слёзы. Её друг, бывший друг, но всё же, назвал её так. Она справилась с собой и почти заговорила, но её прервал грустный, но суровый голос за спиной рыжего.       — Я был о тебе лучшего мнения, Рон, — Гарри старался казаться спокойным, но сжатые от гнева кулаки и наполненные болью и злобой глаза выдавали его. Уизли попытался что-то сказать, как-то оправдаться, но Гарри жестом остановил его, — Не приближайся ко мне и Гермионе больше. Никогда.       Он обошёл охреневшего от таких обстоятельств Уизли и, позвав Грейнджер с собой, удалился с ней из Большого Зала под аккомпанемент шепотков за спиной.       Стоило им завернуть за угол, как они столкнулись с нос к носом с двумя парами, шедшими с разных направлений — Герой и Крамом с одной стороны и Эрмионой и Флёр с другой. Все три копии злобно переглянулись, в то время как их спутники пытались понять, почему их неповторимая подруга сейчас в тройном экземпляре и каждый экземпляр метает молнии. За исключением Гарри. Тот привык и снова многозначительно молча, наблюдал.       — Хʼешила помочь своему дхʼужку заʼаботать ещё больше славы? Ему всё мало? И пусть. Флёг' обойдёт без тхʼуда и его! — гневно воззрившись на Гермиону, почти выкрикнула Гранжер.       — Заткнись, — предусмотрительно сдержав вставшего на дыбы Поттера, спокойно произнесла гриффиндорка.       — Какой пгʼаво ты имеешь меня затык…       Но тут же Эрмиону перебила Гера, надевшая на нос солнцезащитные очки себе и Краму:       — Не старайтесь, мы всё равно победим. Не победим, так на танке переедем. Правда, Витенька? — Ива, хлопая глазками из-под опущенных на кончик носа очков, явно переигрывала с манерностью, хоть и делала это специально.       Виктор же, медленно опустил голову, глядя на Иву, а потом обратно и после этого надменно кивнул.       — Вот! Грех не верить Витеньке. А ещё, — сняв очки, Гера серьёзно продолжила, — вы в моём джихад-списке*, сучки.       Кивнув Виктору, Грейнджерофф зашагала прочь, подцепив того под локоть. Уже когда они скрылись с поворотом, послышался хлопок двух ладоней и тихий ржач, сопровождаемый фразой: «Мы им, блядь, покажем нахуй, или я не Гера-Ивонна Грейнджерофф!».       Перекинувшись тяжёлыми взглядами, Эрмиона и Гермиона разошлись, каждая вместе со своим спутником. Когда Грейнджер и Поттер прошли достаточно далеко, чтобы их не услышали, Гарри, даже немного приободрившись, вскинул одну бровь и спросил:       — Ну, и что это было?