Вестерос, золотое борское и куртизанки

      Оберин Мартелл никогда бы не подумал, что родная сестра может подложить ему такую огромную свинью. И, спрашивается, за что? Он же просто пошутил, говоря, что Элии повезло, потому что её первенец — девочка. Девочки не доставляют практические никаких проблем. Они тихи, послушны, добры. Он бы сам  с удовольствием стал отцом нескольких девочек.       Впрочем, после дня, проведённого в обществе Рэйнис Таргариен, он больше так не думал. Единственное о чём Оберин мог сейчас размышлять, так это о том, чтобы милая племянница не нашла его убежища в тени апельсиновых деревьев. Его силы были на исходе. Хотелось напиться дорнийского и забыть события этой субботы, как страшный сон.       А ещё, позвонить Элии, и слёзно молить её вернуться. Пусть плюнет на девичник Дейн (Оберин уверен, Эшара её простит) и приезжает спасать нерадивого братца, который так опрометчиво согласился посидеть с «доброй, тихой, послушной» девочкой Рэйнис. А он ещё думал, почему Элия наградила его тогда ехидным взглядом?       Рэйнис Таргариен не обладала ни одним из вышеперечисленных качеств. Хотя, иногда, когда ей было выгодно, она могла притвориться ангелочком. Ну, например, когда дядюшка Оберин навещал сестру и племянницу, привозя всякие интересные подарки из самых дальних уголков мира. Во время визитов дяди Рэйнис была приветлива и вежлива. А какими сногсшибательными улыбками она одаривала Оберина, разворачивая очередную игрушку? Ну, кто бы мог подумать, что под ангельскими крылышками и нимбом затаился маленький огнедышащий дракон?       Вот и Оберин был введён в заблуждение, которое не спешила развеять Элия. Вплоть до сего дня.       — Дядя Оберин, где же ты? Мы же договорились не прятаться в саду! — недовольный голосок юной Таргариен заставил Оберина чуть слышно застонать и прикрыть глаза рукой. Он надеялся, что если не подавать голос, то племянница уйдёт искать его в другом месте и подарит ему ещё несколько драгоценных минут отдыха.        Надежды были напрасными.       — Так вот ты где! Попался! — Рэйнис стояла перед Оберином, сидевшим под довольно большим апельсиновым деревом. — Ты нарушил правила, дядя. И должен понести наказание.       Голос Рэйнис был серьёзным, но в глазах плясали смешинки. Она упёрла руки в бока и нахмурилась, надеясь напугать дядю.       Оберин решил подыграть племяннице. Решил, как и то, что не будет звонить Элии. Он обещал помочь сестре и сдержит своё слово. И будет делать это впредь. В конце концов, он — не Рейегар Таргариен, который с лёгкостью презрел собственные клятвы.       — Вы правы, моя леди. Я вёл себя недостойно и посему должен быть сурово наказан, — Оберин поднялся и с достоинством поклонился Рэйнис.       Девочка радостно захихикала.       — Как чуднО ты разговариваешь, дядя. Так и быть, на первый раз я тебя прощаю. Но если такое повторится ещё раз, берегись!       — Слушаюсь, моя леди! — Оберин подхватил Рэйнис на руки и начал подбрасывать вверх. Племянница заливалась весёлым смехом и попискивала от удовольствия.       Под вечер Рэйнис выдохлась и послушно уселась за большой круглый стол на уютной кухне Элии — порисовать. Дяде цветные карандаши и фломастеры она не доверила и всучила куклу Барби с повелением «сделать Барбаре красивую причёску». Оберин облегчённо выдохнул — поток идей для авантюрных проделок девочки на сегодня иссяк.       Оберин подсел поближе к  рисующей племяннице и  взглянул на рисунок. Жалость и жгучая злость овладели Оберином. На девственно чистом листе бумаги был удивительно точно для маленькой девочки нарисован портрет Рейегара Таргариена. Среброволосый спокойно улыбался с листа, пронзая равнодушным взглядом закипающего Мартелла.       — Он больше не приезжает и не звонит, дядя. Я знаю, что у  меня появился маленький братик, и я так надеялась, что папа познакомит нас с ним. Кажется, его зовут Джон. Дядя, а папа меня больше не любит, да?       Вся ярость куда-то схлынула, и Оберин Мартелл впервые не знал что ответить. Он  просто обнял Рэйнис, крепко-крепко прижал к себе, и гладил по голове, слушая тихие всхлипывания.