Вестерос, золотое борское и куртизанки

- Джей, куда ты? Судя по голосу, мать ещё не протрезвела, и Джендри поморщился - во-первых, она не просыхала уже третий день, хоть и клялась, что посещает собрания, а во-вторых, он ненавидел, когда его так называют. - На работу, мам, - буркнул он, натянул выцветшую от времени бейсболку "Чикаго Буллз"*, благодаря которой когда-то получил прозвище, и захлопнул за собой дверь, не желая знать, ответит ли на это что-то мать или уже уснула с непотушенной сигаретой в руке. Он ненавидел Джемму Уотерс. За то, что выгнала отца, которого Джендри никогда не знал, за то, что сделала со своей жизнью, с его, пристрастилась к выпивке. За мужиков в доме и синяки на теле, которые никогда даже не пыталась прятать. За крохотную вонючую квартирку под самой крышей, прогнивший диван, на котором он уже с четырнадцати лет мог спать, лишь свесив ноги на пол. За вечный фастфуд вместо еды и школу, в которой учились одни арабы и индусы. За десяток приводов в полицию, пару сломанных ребер и выбитый зуб. И за то, что, даже учитывая все это, так и не перестал любить мать. Джендри сбежал по шатающейся лестнице, привычно перескакивая длинными ногами сразу через три ступени. Улица встретила его воем ветра, сигналами автомобилей, отдаленным криком полицейских сирен, стуком колес товарного поезда, чей гудок раздавался так близко, что казалось, будто бы железная дорога проходит прямо за домом, что было не так уж далеко от истины. По узенькой улочке струился предзакатный туман, пахло помойкой, мочой и острым карри, которое продавали в ларьке за углом. Скоро должно было стемнеть, но небо над Ньюхемом, как и всегда, было затянуто таким смогом, что определить время порой бывало сложно. Джендри с силой толкнул перекосившуюся от старости и влажности дверь, которую ненавидел, как и весь обшарпанный дом, и зашипел от боли - из старого ДВП торчали ржавые гвозди. - Выспался, принцесса? - Донесся откуда-то знакомый голос. Джендри глянул вниз, отмечая, как куча старых картонных коробок слева от крыльца зашевелилась, встряхнулась, будто кошка, которую облили помоями, и превратилась в Ари, чумазую короткостриженную девчонку лет десяти, которая отчего-то была уверена в том, что они с Джендри большие друзья. Иногда они гуляли вместе, ловили рыбу, пинали старенький мяч, курили, заглядывали по вечерам в окна домов, в которых имелся телевизор, изредка ночевали вдвоем в какой-нибудь подворотне, когда домой идти было совсем невмоготу. Они делили найденные полезные вещи, которые продавали потом в "Блошином конце", единственном более-менее честном черном рынке во всем районе, вместе убегали от местных хулиганов или копов, а порой и получали от них - тоже на пару. Сам Джендри Ари подругой не считал - кроме имени он не знал о ней, лишь полгода назад появившейся в Ньюхэме, вообще ничего. Иногда, когда эта склочная девица его выводила, он и вовсе уверял, что ненавидит её, а Ари отвечала взаимностью, только вот на следующий день она снова ждала его у дома, и все повторялось, ведь ближе друг друга в этом забытом Богом местечке у них все равно никого не было. - Иди к дьяволу, Ари! - фыркнул он. Девочка осклабилась, ехидно глядя на него снизу вверх, и Джендри, не выдержав, коварно ухмыльнулся и заловил малявку, обхватив сгибом локтя вокруг шеи, и разлохматил её каштановые волосы, и без того похожие на воронье гнездо, за что и схлопотал пинка под зад. Угомонились. Они медленно побрели вниз по улице, не обращая внимания на машины без колес и стекол, "припаркованные" около разбитого тротуара, и драных котов, дерущихся за сухую рыбью голову. Ари выудила из-за пазухи почти целую сигарету, Джендри достал разбитую, но еще работающую зажигалку, и сизый дымок закурился над ребятами, почти незаметный в сумраке лондонской улочки. - Ты сегодня не ходил к Тобби? Джендри только мотнул головой - он вообще не любил много разговаривать. Тобби, хозяин автомастерской, в которой он подрабатывал, был американцем, каким-то образом очутившимся в самом бедном и неблагополучном районе Лондона, и редчайшим засранцем и скупердяем. Его он тоже ненавидел. - Почему? Они добрели до крохотного сквера, больше напоминавшего не то пустырь, не то свалку. Ари запрыгнула на забор и уселась на него верхом, затянувшись и демонстрируя, какая она взрослая. Девчонка закашлялась, и Джендри отобрал у неё сигарету, устраиваясь рядом, и вдохнул едкий дым - "Мел", не иначе. Каким еще куревом станут разбрасываться на улицах Ньюхема, если не этим, чья упаковка была столь же вырвиглазно-алой, сколь убойным было содержание никотина. - Он мне еще за прошлый месяц задолжал. Хочет, чтоб я работал, так пускай платит, если нет - может сам перебирать ту рухлядь, которую называет "тачками". Ари хмыкнула и потянулась за сигаретой, но Джендри отвел руку, она сжала в пальцах воздух и недовольно заворчала, ловя его за локоть. - Только вот кому от этого хуже будет? Тобби, который найдет нового дурня на твое место, или тебе, которому пожрать не на что? Джендри нахмурился. Ему, по большому-то счету, нравилась Ари, вот только уж слишком часто она попадала не в бровь, а в глаз своими колкостями, а он ненавидел, когда она оказывалась права. - Плевать. Новое место найду. Ари пожала плечами: - Не найдешь. Уотерс промолчал, угрюмо глядя на пластиковый пакет, постапокалиптическим перекати-полем кружившийся на пожухлой траве. Он и сам понимал, что она верно говорит. Ньюхэм, конечно, не Хакней, но и тут, если потерял более-менее приличную работу, считай, плохи твои дела. Конечно, можно было снова податься к Малышу Григору и его ребятам, но после двух месяцев исправительных работ в оранжевом комбинезоне Джендри не очень-то спешил возвращаться к прежним делишкам. Да и чинить машины у него получалось гораздо лучше, чем угонять. - Ха! - Ари вдруг соскочила с забора и наклонилась, что-то поднимая с земли. - Смотри! Она подняла с земли комочек, измазанный грязью, развернула его и продемонстрировала фунт, мятый, чумазый и чуть обгорелый, но вполне платежеспособный. - Клад, - хмыкнул Джендри с легкой завистью. Ари спрятала находку в карман и почесала разбитую коленку, торчащую через здоровенную дыру на джинсах, доставая из-за пазухи еще одну сигарету, на этот раз разломанную наполовину. - Маленьким девочкам курить вредно, зубы пожелтеют, - пробурчал парень, поджигая её от прогоревшей первой. - Большим мальчикам тоже - импотентами станут, - в тон ему отозвалась девочка. Джендри снова промолчал, не зная, что ответить. Ари говорила, что её родители были наркоманами, отец умер от передоза, мать до сих пор живет где-то на северо-востоке, а сама она сбежала, но он не очень-то ей верил. Уж слишком много девчонка знала для бродяжки, воспитанной наркоманами. - А представь, если бы мы нашли настоящий клад? - вдруг заговорила Ари, задумчиво уставившись на заброшенный дом, глядевший на серую улицу пустыми черными глазами-окнами. - Что бы ты тогда делал? - После того, как продал бы сундук в "Блошином конце" и нажрался б до полусмерти? - ухмыльнулся Джендри. Глупые мечты он ненавидел - уж больно мерзко себя чувствуешь, когда они не сбываются, но эта мысль была слишком соблазнительна. - Да, после этого. - Ари серьёзно кивнула и отдала ему окурок, которого хватило бы на одну последнюю затяжку. Он задумался. Что бы он сделал? Да черт его знает, что. Купил бы квартиру в приличном районе, отдал бы мать в клинику, пожил нормальной жизнью до того момента, как деньги бы снова закончились, а после снова вернулся в Ньюхэм, в мастерскую Тобби? Нелепо. - Пошел бы учиться в университет, - наконец произнес он. Ари повернулась, недоверчиво глядя на друга. - В какой? - В Оксфорд, конечно! - съязвил Джендри и втянул табачный дым, докуривая отвратительную сигарету. - И чем бы ты там занимался? - Ари саркастично изогнула темные брови. - Там же скука смертная. Играл бы в поло и крикет, как истинный джентльмен? - Девочка прыснула, томно протянув последнее слово. - Хрен бы знал, мало ли. - Джендри пожал плечами, отшвырнув бычок и метко зарядив им в банку от пива, которую кто-то будто специально поставил напротив. - Может, и крикетом, лошадей-то я ненавижу. А, может, и нет. Я вон на лодке плавать люблю. Занялся бы профессорским плаваньем. - Чем? - Девчонка округлила глаза. - Ну, знаешь, когда ребята из Оксфорда и Кембриджа по Темзе плавают. Человек по восемь в каждой, наперегонки... - Джендри замялся, не зная, как точнее объяснить, удивленный тем, что Ари не слышала о таком. Они с пацанами каждый год бегали посмотреть на это, даже тотализатор свой устраивали, делая ставки пробками или орехами. Подруга прищурилась и вдруг рассмеялась, громко и заливисто, чуть не свалившись с забора: - Академическая гребля, дурень! Джендри насупился - вечно это малолетка умничает и поправляет его, но в итоге и сам улыбнулся и махнул рукой, смягчившись: - Да хоть университетское барахтанье! - Он толкнул Ари в плечо и негромко добавил, хоть слова его заглушила громкая ругань девчонки, свалившейся со своего насеста, и выстрел в паре кварталов от них: - Главное, отсюда подальше. - Это место он ненавидел больше всего прочего. *«Чикаго Буллз» — профессиональная баскетбольная команда, её символ - красная бычья голова.