Mass Effect: Красная Угроза

      Марс, «Красноярск-59»       Когда послы были уведены из зала совещаний, нахмурившиеся лица представителей Центрального Комитета наконец приняли более облегченное выражение. После пары секунд тишины, раздался голос: — Товарищ Драгунов, что вы имели ввиду, когда говорили, что у нас «двадцать дредноутов»? — Что у нас двадцать дредноутов. Правда, большинство пока существует только на бумаге. Но об этом товарищам инопланетянам знать необязательно — после этого утверждения раздался ехидный смешок, подхваченный несколькими другими собравшемися тут «важными шишками». Но улыбки собравшихся тут представителей различных отделов монструозной организации ЦК постепенно потухли, и слово взял представитель Оборонного Отдела, до этого пошутивший про дредноуты. — Ну, шутки-шутками, товарищи, но ситуация у нас складывается так себе. Сами посудите — внезапно обнаружилась не одна раса, а целая сонма инопланетян-капиталистов, объединившихся в единый союз. При всем желании мы не сможем с ними бороться и победить — животики надорвем. И останутся от нашего светлого коммунистического будущего, которого мы так долго добивались, рожки да ножки. Озвученная перспектива естественно собравшимся тут в зале не понравилась. Оглянув мигом окислевшие лица своих коллег, Драгунов обратился к неприятному типу в плаще и c обручем на голове: — Товарищ Голицын, что вы сумели узнать за время наших «переговоров», так сказать? — Можно с уверенностью заявить, что инопланетяне подвержены пси-воздействию. Так за время наших «переговоров» я узнал много интересного об их Совете и еще больше — совершенно ненужной чепухи. Но можно смело утверждать, что Пространство Цитадели вовсе не так едино, как хочет себя показать. Как и свойственно капиталистам, они стремятся достичь выгоды только для себя, но не для других. Ну, может турианцы немного отличаются, из-за своего военизированного уклада общества. — Ну, это обнадеживает… Какие ваши мысли, коллеги, по сложившейся ситуации? Слово взял небольшого роста лысый человек в черном костюме, представляющий собой наглядное пособие по тому, как должен выглядеть советский политик. — Я думаю, теперь, когда они нас нашли, нас в покое не оставят. Нет, может войны и не будет, но тем не менее, к нам теперь, как к соседу в гости, будут летать товарищи инопланетяне, будут пытаться пропихнуть свои товары, идеологию, нравы… — И будут изображать нас злобными тиранами, как Альянс, или тупыми недочеловеками как Империя, в своей пропаганде. Как будто на двести лет назад вернулись. — Ну, будем жить по принципу «Хочешь мира — готовься к войне». И попытаемся как-то огородить себя от их влияния. А сейчас нужно подготовиться ко второй фазе переговоров, когда мы «поедем к ним в гости». Подготовить необходимые документы, найти хороший корабль, откопать в древних кремлевских архивах методички по внешней политике… — последнее утверждение явно было шуткой, но шуткой с большой долей правды, ведь после объединения Земли под единой властью Советов и наступления обещанного Светлого Будущего, отрасль внешней политики не сразу, но все же со временем зачахла. Впрочем, как и многие другие — например зловещая КГБ успешно растеряла большинство шпионских умений, ведь шпионить по сути и не за кем было — разве что в какую-нибудь террористическую организацию «крота» заслать. Однако, и они быстро закончились, после Фукусимского Инцидента и открывшимися после него возможностями. Дальнейшее обсуждение проходило в более-менее спокойном состоянии, и в конце концов сильные мира сего подготовили дальнейшие планы развития советской политики в отношении инопланетян. Впрочем, планы имеют весьма мерзопакостную привычку нарушаться.

***

Анастасия Москвина с сожалением провожала взглядом улетающий челнок, уносящий с собой инопланетян. В конце концов, она была первой из тех, кто смог пообщаться с инопланетным разумом не только методом уничтожения этого самого разума чем-нибудь крупнокалиберным, и поэтому она испытывала некоторое разочарование касательно времени, проведенного с пришельцами. Молодой ученой хотелось узнать куда больше о их обществе, ценностях, идеалах, о чем они думают, о чем мечтают — а за пару недель общения с военнопленными этого понимания достичь весьма трудно. Больше всего Анастасии хотелось полететь на переговоры с инопланетянами вместе со спешно составленной на Марсе посольской группой, состоящей из нескольких знакомых ей из новостей политиков Земли и колоний, и нескольких незнакомых, но очень подозрительных личностей, о принадлежности которых к известным организациям (навроде КГБ) Анастасия старалась не думать. По этим, и еще нескольким причинам, девушка быстро перенесла эти мечтания о путешествиях к Цитадели в разряд «неисполнимых». Как показала практика — зря. К обзорному окну приблизился профессор Зальцман и тоже принялся наблюдать за ночным марсианским небом. — Удивительная все-таки вещь — космос. Сколько тайн он открыл нам, а сколько еще прячет он нас — даже думать страшно. Подумать только, еще каких-то девяносто лет назад мы основали первую колонию на Луне — а теперь полет от одной колонии к другой занимает столько же времени, сколько перелет из Москвы в Мехико. Ну, плюс-минус четыре часа, естественно… Профессор откашлялся и продолжил свой монолог: — Двести с лишним лет назад человечество впервые задумалось — одиноки-ли мы во вселенной? И вот, мы получили на него ответ. Теперь пора задавать новый вопрос: сможем ли мы ужиться в одной галактике? Зальцмана всегда периодически пробивало на философию и риторические вопросы, и в это время Анастасия обычно вежливо пропускала эти рассуждения мимо ушей, но в этот раз она все-таки прислушалась: — Я думаю, нам всем хватит места во вселенной. — Может быть. А может и нет, ведь, как говорил мой преподователь в университете, все люди разные. А нелюди, я думаю, и подавно. На этой мрачной мысли профессор замолчал на пару секунд, после чего достал из-за пазухи лист бумаги: — Только что мне передали прошение о вашем участии в посольской группе — им нужен ксенобиолог, если вдруг понадобится обсудить какую-нибудь инопланетную болезнь и ее возможное влияние на людей. — Это… хорошая новость… — какая-то детская радость все-же проскользнула в голосе девушки, и эту радость сумел заметить Зальцман, однако вида не подал, лишь по-отечески улыбнулся. — Можете начинать собираться, вылет через восемь часов. Когда Анастасия направилась в коридор, Зальцман сказал ей: — Только гадов своих инопланетных не берите, я за ними присмотрю! — старый профессор имел ввиду столь нежно любимых Анастасией пауков-лицеедов, которых профессор находил в лучшем случае отвратительными.       Шаньси, где-то в джунглях недалеко от Нового Пекина       От упавшей в какое-то болото спасательной капсулы турианского дредноута отвалился боковой люк, и из средства спасения аккуратно вылез турианский солдат, высматривая возможные цели и водя винтовкой по сторонам. Убедившись, что он не окружен злыми аборигенами, солдат залез обратно в капсулу, откуда вытащил находящегося в ней адмирала Юлариса, пребывавшего в беспамятном состоянии и положил на близлежащее бревно. Убедившись, что адмирал не испустил дух окончательно, турианец снова залез в капсулу — за припасами и прочими необходимыми при крушении вещами. Снова явившись под ночное небо Шаньси с вещмешком, турианец взвалил адмирала на плечо (благо сервомоторы турианской брони позволяли, как и природная турианская сила), и бодрым шагом (насколько позволяла мутная жижа, доходящая до щиколоток) направился прочь от капсулы — ведь по сути они приземлились на вражеской территории, и к их капсуле скоро могут прибыть местные жители, а с ними встречаться у солдата особого желания не было. Пройдя несколько километров и убедившись, что их не преследуют, турианец положил адмирала на землю (благо, болото кончилось) и позволил себе самому присесть на ближайшее поваленное дерево. Поскольку в последний раз он обедал где-то сутки назад, на дредноуте, солдат позволил себе залезть рукой в вещмешок, вытащить оттуда сухпаек и снять шлем для поглощения плитки питательных, но крайне невкусных белков, жиров и углеводов. Как оказалось, под т-образным визором турианского «котелка» скрывалось вполне милое (для турианцев) личико турианской девушки с характерными колониальными отметинами. Квинта Вакариан откусила кусочек плитки и стандартно скривилась — эта неаппетитная масса по вкусу была не лучше картона, но другого выбора у нее не было. Задумчиво прожевывая отвратительную пакость, турианка принялась продумывать дальнейший план возможных действий. Перспективы были так себе — она находилась в заднице галактики, за много световых лет от ближайшей военной базы Иерархии, на враждебной планете, на которой может обитать что угодно, и вряд ли тут есть что-то, чем могут питаться турианцы. Ну и еще ей придется терпеть общество самого тупого офицера во вселенной — адмирала Юлариса, чья феноменальная узколобость славится во всей Иерархии. И по закону подлости, этот неприятный тип начал приходить в себя, о чем возвестил продолжительным стоном. — Не было печали, духи накачали… — произнесла Квинта полушепотом, после чего сползла с бревна и склонилась над адмиралом: — Господин адмирал, как ваше самочувствие? Юларис издал очередной душераздирающий стон, после чего на секунду замолчал и произнес: — Моя голова болит так, будто на ней танцуют пьяные кроганы… Затем Юларис попытался приподняться, и со второй попытки ему это удалось: — Где мы находимся? -На той планете, которую мы атаковали. Облокотившись о бревно, адмирал пролежал пару минут в тишине, после чего сказал: — Так… Согласно последним полученным донесениям, наши войска начали атаку поселения аборигенов. Скорее всего оно уже захвачено. Замолчав еще на пару секунд борьбы с головной болью, адмирал сказал: — Нам надо идти туда. Это было легко сказать, но весьма трудно сделать. В конце концов, они находились в непроходимых тропических джунглях, и ориентироваться на местности без висящего на небе крейсера, передающего данные с орбиты, было малость затруднительно. Поэтому направление дальнейшего движения было выбрано, мягко говоря, наугад — ориентация шла по месту падения спасательной капсулы и приблизительного нахождения турианского дредноута (или скорее его обломков) над поселением местных. — Сэр, вы способны идти самостоятельно? Учитывая головную боль, раскалывающую голову на пополам, и сильную встряску, полученную как на корабле, так и в капсуле, плюс близкий для почетной отставки возраст, адмирал самостоятельно идти был не способен. Однако, как уже говорилось раньше, Юларис был типом крайне упертым, поэтому он заявил: — Да, способен. Квинта сняла с магнитного захвата пистолет, и протянула адмиралу: — Держите, возможно вам это пригодится. Юларис принял пистолет, поднял с земли какую-то палку, и опираясь на нее, пошел намеченным ранее курсом, надеясь выйти в скором времени к «уже захваченному» городу. Как показала практика, капсула упала куда дальше от города — все же планета не стояла на месте, пока на ее орбите обменивались залпами корабли. Поэтому путешествие растянулось на несколько дней. К четвертому дню порядком уставшие «недобитки» вышли к небольшой дороге, вероятно соединяющей пару поселений. Судя по характеру следов на ней, этой дорогой кто-то активно пользовался. Однако, этот факт совершенно не смутил адмирала — по нарисованной в его сотрясенном мозгу картине, этой дорогой могли пользоваться исключительно турианцы после того, как добили гарнизон местных. Поэтому, скрепя сердце в груди и винтовку в руках, Квинта пошла по слегка раскисшей после дождя дороге впереди адмирала. В таком темпе прошла еще пара дней, и наконец, на дороге позади турианцев раздался странный шум, безусловно издаваемый какой-то машиной. В отличии от Юлариса, у Квинты осталось чувство самосохранения, и оно явно твердило ей — с дороги надо срочно убираться. Поэтому она схватила за воротник вышестоящее начальство и затащила в придорожные кусты, заткнув ему рот перчаткой своей брони. Адмирал пытался выбраться из стального захвата, однако он прекратил вырываться, когда на дороге показался источник шума. Это был весьма странный аппарат, отдаленно напоминающий какое-то животное — передвигался он за счет четырех подвижных опор. Машина также несла на себе вооружение в лице двух пулеметов, уставленных на двух башнях, и еще одного, выходящего из кабины пилота. Аппарат был щедро украшен уже знакомыми по космическому сражению, символами алой звезды и двух древних орудий труда, и окрашен в болотно-зеленый цвет. Как оказалось, это была не единственная машина — вслед за ней двигались и другие, правда это были грузовики и одна ракетная установка. Судьба явно хотела вразумить адмирала, так как его взору был открыт превосходный вид на пассажиров грузовиков — это были мрачного вида солдаты, под шинелью которых скрывалась броня, способная выдержать вольфрамовый шквал турианского оружия. Через шум двигателей пробивались их разговоры, которые, судя по интонации, велись на весьма легкомысленные темы. Колонна проехала мимо укрытия двух турианцев и направилась дальше, оставив солдат Иерархии в весьма мрачном настроении. — Ну надеюсь вы теперь мне верите, что мы на враждебной территории? Лицо Юлариса в данный момент явно не было обременено интеллектом. Поэтому, когда он открыл рот, дабы возвестить свое мнение, Квинта заранее закатила глаза, и не прогадала: — Должно быть это просто отколовшийся отряд гарнизона, который скоро прибудет в колонию. Как только они туда приедут, их тут же ликвидируют, опасаться нечего. — Духи, за что вы мне послали такого идиота… — впрочем, в слабоумии Юлариса могла быть виновата полученная неоднократно за время его спасения черепно-мозговая травма. Он был банально контужен, и из-за этого он не мог допустить даже мысли о том, что войска Иерархии разбиты и окружены. Похоже, Юларис не услышал оскорбление в свой адрес, ибо он продолжил идти вслед за колонной, звук которой раздавался уже заметно тише. Через несколько часов путешествия турианцы свернули с дороги, и отдалившись от нее на пару десятков метров, вышли на небольшую полянку, на которой открылся прекрасный вид на колонию — сияющий на окраинах нано-купол, и патрулирующие город советские войска. Так-же были хорошо видны подбитые турианские гравитанки, лежащие на испохабленом воронками от снарядов поле. Осознание факта того, что непобедимая Армия Турианской Иерархии потерпела сокрушительное поражение по всем фронтам, навалилось на адмирала Юлариса как пьяный кроган на азари где-нибудь в дешевом борделе на Омеге. До его контуженного мозга наконец-то таки дошло, что по сути ему ничего не остается кроме того, чтобы сдаться. Но, как известно, турианцы не сдаются — по крайней мере адмирал так считал. Поэтому он медленно снял с пояса выданный несколькими днями ранее пистолет Квинты и начал так-же медленно подносить к своей голове с весьма недвусмысленной целью. Квинта заметила эти движения краем глаза, и когда она поняла, что ее подопечный твердо вознамерился сказать жизни «прощай», она немедленно вывернула адмиралу руки с целью отнять оружие. Раздался выстрел, и выпущенный вольфрамовый шарик улетел куда-то в лес. — Старый маразматик! За что мне духи тебя послали! Отработанным бесчисленное количество раз движением Квинта повалила турианца на землю, прижав его лицом к лежащему тут валуну. Адмирал принялся вопить что-то нечленораздельное, окончательно привлекая к ним внимание местных — они уже засекли выстрел, и теперь к горе-дуэту уже выдвигалась группа патрулирующих окрестности солдат. — Оружие на землю, руки вверх! — встроенные в шлемы солдат переводчики перевели приказ на турианский язык, так-что Квинта поняла все слова с первого раза. В отличии от адмирала, у Квинты мозги были на месте, поэтому она незамедлительно выполнила требование, положив винтовку и пистолет на землю, и подняв руки. Адмирала она придавила ногой, усиленной сервомоторами бронескафандра, так как тот явно намеревался дотянуться до оружия и забрать с собой в могилу как можно больше людей. Пока остальные держали турианцев на прицеле, один из солдат забрал оружие, а потом два других скрутили турианцам руки за спину и повели в сторону стоящего неподалеку бронетранспортера. Вскоре турианцев погрузили на транспорт, и чудо советской инженерной мысли двинулось вглубь города. И пока на далекой Шаньси советские солдаты брали в плен очередного турианского офицера, за множество световых лет от этой крайне негостеприимной планеты, на величественной Цитадели, советница Тевос, подперев лоб рукой изучала полученный от послов отчет в компании своих коллег. — Нет, ну вы только вдумайтесь в эти слова: «заморозили послов». Заморозили! Это вообще как, во имя Богини? На явно риторический вопрос немедленно отклинулся саларианский советник: — Продвинутые криотехнологии. Использование криоустановок в качестве средств удержания преступников. Причины возникновения? Ранняя колонизация, корабли с досветовыми двигателями, проблема сохранения жизни экипажа. Схожие разработки в саларианской истории, признаны безпереспективными после открытия ЭМ… Саларианец мог-бы еще очень долго выстраивать логические цепочки и рассуждать о весьма интересной технологии людей (в прочем, не настолько интересной, как их оружие и средства защиты) однако Тевос жестом попросила его помолчать. — Нет ну заморозить послов, это, конечно, нечто… Спаратус возразил: — На мой взгляд — это весьма естественное решение. С точки зрения людей — мы противник, агрессор, и поэтому к послам они отнеслись как к военнопленным, нейтрализовав и допросив их. Метод доставки пленных, конечно, своеобразный, но будь у меня такие технологии, я бы поступил так-же… — Эх… ладно. Судя по полученным данным, эти «люди» совершенно не против того, чтобы мирно с нами сосуществовать, но вот касательно некоторых пунктов… взять хотя-бы политику в области Искуственного Интеллекта. Или двадцать кораблей класса «дредноут»… — С технической точки зрения, под категорию дредноутов корабли людей не попадают… — и тут советника Леорна понесло. — Отсутствуют необходимые для признания дредноутом орудия главного калибра, ведь как известно, дредноут строится «вокруг» исполинского орудия на эффекте массы, а данных орудий у людей попросту нет… — Да-да, Леорн, мы все это прекрасно поняли. Тевос опять заткнула начавшийся саларианский словесный шторм и связалась со своей секретаршей по внутренней связи: — Шели, принеси пожалуйста что-нибудь от головной боли. — затем, не дожидаясь появления лекарств, советница продолжила изучать документ. Прочитав его до конца и усилив головную боль, Тевос отложила датапад в сторону, сцепила руки в «замок» и произнесла: — Итак, господа советники, теперь нам предстоит весьма ответственное дело — попытаться интегрировать новую расу в галактическое сообщество. Начало этому, слава Богине, худо-бедно положено, и через несколько дней нам предстоит встретить посольскую группу людей, что скоро прибудет на Цитадель. Необходимо подготовиться, составить список мероприятий, оповестить различные службы, и так далее и тому подобное. В общем, дел невпроворот, а времени мало, так что принимаемся за работу, господа…