Замене и возврату (не) подлежит

Майер смотрел на Джейсона, не отводя глаз. Грейс уже понял, что у того подорвались абсолютно все планы, но он все равно держался ровно, даже улыбался, хотя по нему видно: из последних сил, просто чтобы не потерять хотя бы гордость. Сын Зевса невольно зауважал его за это, потому что это очень сложно — не терять последние крохи своей цены, в такой-то ситуации. — Что ты имеешь в виду? — решил на всякий случай уточнить он. Может, Томас, как загнанный в угол зверь, захочет укусить побольнее. Сейчас от него можно ожидать всякого, и все равно не угадаешь никогда, потому что страх перед неизбежным сильнее, и он, как довольно хитроумная личность, вполне может иметь пару тузов в рукаве. Майер как будто увидел все его мысли. Прочел без особых трудностей, только лишь заглядывая в глаза, но ему хватило и этого. — Ты думаешь, что я могу обмануть. Разумно, — он отошел на шаг, демонстративно поднимая руки, будто сдается. — Я даже не буду пробовать что-то доказывать. На самом деле, у тебя сейчас и выбора-то особого нет. Ты либо веришь мне на слово, либо ничто больше вам уже не поможет. Джейсон похолодел. Томас был воистину ужасным человеком. Ужасным и одновременно с тем гениальным. Выбор приходится сделать прямо сейчас, вот в этот самый момент, и это тяжелое бремя Майер свалил на него одного, прекрасно понимая, как ему будет трудно. Что он захочет посоветоваться, начнет сомневаться и замнется. Однако понять, что с этого будет конкретно ему, Джейсон так и не понял. Его что так, что так ждет не лучший конец, и тут не важно, когда имено Грейс решится что-то таки вякнуть. Нахмурившись, полукровка смотрел на Томаса, пытаясь осознать, как работает его мозг. Значит ли, что Майер просто хочет доставить ему проблем, пускай и таких мелких? Потому что знает, что для него пришел конец, и хочет оставить за собой победу хотя бы в словесном поединке. Значит ли, что Томасу страшно? Он хорохорится, храбрится, давит ухмылку и говорит точь-в-точь как раньше, но, если приглядеться, можно заметить, как дрожат его пальцы и как часто он прикусывает губы. Значит ли, что он действительно не врет? — Делай то, что надо, Томас. Я надеюсь, что хотя бы лагерь ты пожалеешь. Тот сжал губы в тонкую бледную полоску, взгляд стал печальным. Но после он снова выдавил смешок. — На войне все способы хороши, не так ли? И он опустился на колени, прямо на черную, влажную землю, и что-то зашептал. Руки его были крепко сцеплены, и создавалось впечатление, что тот молится столь странным способом. Но Джейсона задело не это. А лишь его последние слова. За кого вообще тогда он играл? Голос Майера становился громче и громче, сам он будто засветился изнутри всеми цветами, стиснутые ладони напряглись, будто пытаясь удержать внутри весь излучаемый свет. Грейс охнул, почувствовав, как внутри что-то натянулось мокрым холодом, а потом разорвалось на тысячи мелких огоньков. И на этом все. Никаких изменений, просто секундное замешательство в ожидании чего-то... чего-то. Томас встал на ноги, покачнувшись и схватившись за голову. Ладонь его оставила на скуле полупрозрачный цветной след, как будто радугу впитали в тряпку, промыли пару раз и выжали ему в руки. — И это все? Майер засмеялся. Заливисто и с удовольствием. Отсмеявшись, он утер слезы той же ладонью, размазывая след по лицу. — А ты что думал? — взглянув в лицо Джейсона, он присвистнул. — Ууу, ты думал, что я спек вам мозги, да? Типа, воздействовал психически? Такая магия не подвластна полукровкам, знаешь ли. Я лишь что-то где-то подкрутил, усилив, ослабив... Моего вмешательства было очень мало. Только помог, подтолкнул и направил. К этому, — он улыбнулся, сложив ладони лодочкой и поднеся их ко рту, — привели ваши же мысли, Грейс. Не я это придумал, только воспользовался. Его слова прозвучали в голове Джейсона громом среди ясного неба. Он не сразу нашел в себе силы выдавит ответ: — Я не верю тебе ни на грамм. Тот лишь вяло пожал плечами, вовсе не заинтересованный в этом. — Да как хочешь. Мне уже не нужна твоя вера. Свое дело я выполнил. Скоро полукровки опомнятся, разом пожалеют обо всем, и им всем в одно мгновение придет мысль помолиться своим божественным папкам и мамкам от души. И их услышат. Сын Зевса, следивший за каждым его движением, заметил, как потянулась его рука к мечу, что все еще висел без дела на его поясе. — Меня нужно убить, Джейсон, — сказал он, вытаскивая оружие, — либо это сделаешь ты, либо я сам. Правда, это не очень удобный способ самоубийства, понимаешь ли. — И зачем тебе умирать? Так стремишься на тот свет? Томас дернулся всем телом, сжал зубы так, что заиграли желваки. — Есть вещи, которые ты не знаешь и не понимаешь, Грейс, — его голос стал тихим и твердым. — И поверь, твое счастье состоит в том, что тебе и не дано.

***

Грудная клетка болела так, что дышать становилось очень трудно. Лео и подумать не мог, что когда-нибудь нужда в воздухе будет приносить столько неприятных ощущений. Звон в ушах никуда не девался, укоренившись совсем, мутная пелена в глазах то уходила, то наплывала вновь. Единственное, что он чётко видел — фигуру богини, которая собиралась его прихлопнуть. Но почему-то медлила. Рядом образовалось два чёрных пятна. Вальдес сощурился, пытаясь сфокусироваться на них и понять, кто это. Но одна из фигур заговорила первой, облегчая ему задачу. — Лео, говори со мной, хорошо? Голос Пайпер звучал на удивление чётко, перебивая шум в голове. Он невольно постарался выпрямиться. — Лежи, — кто-то одернул его, и тела коснулись руки. Лео сжал зубы, застонав. — У него сломано минимум три ребра. Плохо. — Лео, не закрывай глаза. Смотри на меня. Узнаешь? С трудом разодрав веки, полукровка видит знакомые темные волосы, в которые вплетены мелкие бусины и цветные ленточки. На лицо тут же выползла кривая улыбка. — Принцесса, тебя сложно... — глотку дернуло, он закашлялся. — Сложно не узнать. Девушка гладит его по голове, ласково перебирая волосы. — Вот и хорошо. — У тебя осталась амброзия? — руки с груди переместились на голову, ощупали. — Да. — Дай ему немного. Нам нужно убираться отсюда. — Но как же?... — Поверь, этот сам справится, мы ему только помешаем, — Лео удаётся различить, что второй голос принадлежит парню. — Пайпер, быстрее, тут скоро будет пиздец. Сглотнуть стоило огромных усилий. Но уже через минуту стало гораздо легче. — Уилл, какие люди, — говорит он, поднимаясь с его помощью. — Да уж, Лео, стоило оставить тебя одного, как ты снова пытаешься умереть. Вальдес оглядывается. — Еб твою мать, — выдаёт он. — Давно он здесь? Уилл оборачивается и хмурится. — Только что появился. Очень вовремя для тебя, между прочим. Ровная спина Хаоса маячила с противоположного края. Перед ним, замерев, Гея что-то быстро говорила. Лео было бы интересно, что именно, если бы, все-таки, не бухающая боль в теле. — Вы нашли Томаса? — спросил он Пайпер, когда они выбрались в относительно безопасное место. Пайпер мрачнеет и прикусывает губу. Солас отводит глаза, но отвечает: — Ага, не без твоей помощи. Перси уже там. Лео не нравится их реакция, и он настораживается. — Что не так? Маклин смотрит на Уилла, тот пожимает плечами. Лео замечает его потрепанное состояние, и ему внезапно становится интересно, где Нико. — Все не так, — девушка мнется, кажется, она хочет что-то спросить, но никак не соберется с силами. — Должно быть, ты заметила некоторые перемены, да? — помогает он ей. — Видела кого-то? И у тебя вопросы. Та вздыхает глубоко, видно, очень волнуется. Часть произошедшего ей передал Кастор, но только добавил ещё больше вопросов. И реакция Джексона на Майера... Да, того не назовешь честным полукровкой, но взгляд Перси выражал такую... — Ненависть? — предположил Лео, и Пайпер осознала, что последнюю мысль высказала вслух. — Не удивляйся, милая, тут все просто, на самом деле. Уилл тактично молчал, лишь оглядывал Вальдеса время от времени, контролируя его состояние. Маклин смотрит на этих двоих и не может понять, с каких пор открытое желание убить своего брата считается нормой.