Замене и возврату (не) подлежит

Хаос попадает в самый удачный момент. Не для него, нет. Для этого парня, Джейсона, кажется. Он вскидывает руку навстречу огню, встав перед бессознательным телом, и напалм огибает его, не нанося и капли урона. Хаос незамедлительно щелкает пальцами, останавливая кинувшегося в его сторону полукровку на полпути. Лео спотыкается, падает на бок, пропахивая землю плечом, и злобно рычит, пытаясь встать. Но бог не позволяет ему этого — снова щелчок, и Вальдес дергается, будучи окутанным в плотную веревку толщиной едва ли не с канат. Всемогущий подходит к нему, делая нарочито медленные шаги, опускается рядом на корточки, недолго наблюдает за попытками вызвать пламя, переводит взгляд на лицо напротив и говорит сам себе: — Занимательная метаморфоза, — он вглядывается в острые зубы. — Вот это отрастил так отрастил. Полукровка молчит в ответ, прожигая бога взглядом, и даже не шевелится. Хаос удовлетворенно хмыкает, решая, что же делать с ним дальше: снова перелопатить всю начинку или выбросить подпортившийся эксперемент? У Лео на дальнейшие события, видимо, были другие планы. Когда Хаос копался в нем, он из чистого интереса толком не планировал то, что именно менял, оставляя самому себе чуточку интриги. Только лишь выбрал подходящие участки генов и всунул что-то чужеродное, совершенно несвойственное ни богам, ни людям. Как показало время, под руку тогда попались части ДНК разумных, но очень агрессивных огнедыщещих существ, имеющих одно и то же начало, что и динозавтры. Тот проект пришлось свернуть, ибо на их родной планете едва ли не случился геноцид. А свои творения Хаос любил, особенно те, что оправдывали его ожидания. Ага, подметил бог, трансформация довольно опасная для окружающих. Хорошо хоть, что настоящие крылья и хвост Лео не отрастит и при всем своем желании. Зная о своём значительном преимуществе перед другими существами, Хаос имел один недогляд в построенной на раз плюнуть личности: он мог, задумавшись, забыть что-то предусмотреть. Результатом этого стало то, что он пропустил, когда Вальдес порвал путы одной лишь физической силой и что есть мочи зарядил ему огнём прямо в лицо. Отряхиваясь от пыли и грязи, бог присвистнул: удар был мощным. Настолько, что его значительно отшвырнуло. И если бы не его происхождение, то остался бы он не то что без лица, а без головы точно. Хорошо, теперь это становится проблемой. Конечно, не нерешимой для него, но просто так Лео в руки не дастся, а тратить время на его усмирение нет никакого желания. Проще избавиться. Видать, помимо физических особенностей, Лео перехватил себе улучшенную чуйку, потому как стоило Хаосу только прийти к мысли об избавлении, как он тут же свернул план атаки и перешел к части отступления. Стоит отдать должное, довольно быстро. — Знаешь ведь, что не сбежишь, — говорит вдогонку бог, чисто по-человечески примериваясь, как бы побыстрее его догнать. Впрочем, для секундного перемещения ему это не нужно было. Ускоренная реакция не помогла Лео даже самую малость сбавить скорость, потому он со всей силы влетает в выставленную поперек его движения руку. Почувствовав, как чужое тело сжалось, а Лео закашлялся, пытаясь набрать в легкие воздуха, Хаос довольно улыбнулся, свободной рукой дернул его за волосы на затылке и вгляделся в глаза: — Хороший набор тебе достался, даже жаль, что ты не справился, — бог с любовью рассматривает шоколадного оттенка глаза с узкими, позолоченными зрачками. — В твоей радужке можно заметить белесую поволоку. Будто туман, да? — Вальдес постарался дернуться, но лишь рассмешил увлекшегося рассуждениями всемогущего. Оскалился, продемонстрировав клыки. — Это значит, что в тебе часть могущественного рода ящеров. Сам старательно выводил, — с гордостью добавил он. — В принципе, это объясняет, почему тебе не удалось подчинить огонь. Хаос перемещает руку с затылка чуть ниже, почти на шею, едва сдавливает. Но интуиция Лео вопит, что произойдет дальше. Полукровка хватается руками за его предплечье, стараясь уйти от прикосновений, но у него не получается, он лишь зря тратит силы. От беспомощности он издает настоящий вой, чувствуя, как жизнь покидает его, а слабость захватывает сознание. — Ст..шшой... — О, что я слышу? — сквозь шипение бог различает сломанное, развалившееся слово. — Неужто ты еще в состоянии так изъясняться? Как жаль, что это не показатель. На грани смерти существа ему еще и не такое выдавали. К глубокой печали друзей этого юноши, он уже решил его убить. — Хаос! — он мгновенно узнает голос Перси и поворачивает голову на звук, не прекращая процесса. — Ты что делаешь? Джексон выглядит занятно: потрепанный, в разводах высохшей крови, в порванной одежде, с блестящими, эмоциональными аквамариновыми глазами. — А то ты не видишь, — качает бог головой в ответ. — Избавляюсь от опасности. — Отпусти его, черт возьми! — Если отпущу, он разгромит тут все к чертовой матери. Не ты ли боролся за целостность лагеря? Перси сглатывает, но не отводит глаз он повисшего в руках бога Лео. Смотрит, как тот цепляется руками за чужие, как раскрывает рот в приступах, видит его взмокшее лицо и покрасневшие скулы. — Он мой друг. Хаос закатывает глаза. — И что? Он бесконтролен. Джексон в удивлении округляет глаза. — Ты не можешь его контролировать? — Не хочу. О, реакция Перси была замечательной. Он запнулся на вдохе, замер, напрягшись. Да, Перси Джексон, Хаос не всегда будет исполнять то, что ты просишь просто так. — Я беру его под свою ответственность. А вот это уже интереснее. — Ты видел, что произошло? — Частично, — пожимает плечами полукровка, подходит ближе, но Лео не замечает его присутствия, уже совершенно не сопротивляясь, едва дыша. — Мне многое рассказали. Выпусти его уже, а то убьешь! — Хорошо, — Хаос выпускает сына Гефеста, и тот кулем валится на землю, скручиваясь в позывах. Его мгновенно охватывает огонь, но он не встает. — Видишь? — говорит Хаос Перси. — Его пламя слишком сильно. — Это ведь ты постарался, — замечает Джексон, делая пробный шаг к другу. — Твой просчет. Молчание за спиной заставило его напряженно остановиться и обернуться. Хаос смотрел на него, но как будто внутрь, в его сущность. — Я не совершаю просчетов, мальчик мой, — он говорит, как кажется Перси, без видимой угрозы, но в голосе его чувствуется сталь. — И тебе не советую. Хаос исчезает, оставляя своего подопечного наедине с невменяемым Лео и своими терзаниями. Как он мог забыть, что Хаос является собой. Так глупо, черт, это так глупо! Он хитер, склонен ко лжи, непостоянен. Злопамятен и опасен. Опаснее всех, кого полукровка знает. Вряд ли существует кто-то, кто может его переплюнуть. И Джексон позволил себе сказать ему такое. Лео откашливается, и Перси замечает на земле спекшуюся кровь. Облегченно вздыхает, понимая, что пылать товарищ стал в разы меньше. Он уже без осторожности подходит, присаживается рядом: — Ты как? Лео резко вздергивает голову. В глаза бросаются зубищи и невероятные глаза. — Оу. Перси старается не пялиться. Лео загнанно дышит, облизывает сухие губы, опускает глаза и, заметив свои руки, пытается затушить огонь. Джексон рад, очень рад тому, что сознание Лео при нем. — Как она? — голос хрипит, скрипит как проржевевшвие петли. — Если ты о Пайпер, то она цела, — полукровка помогает ему подняться, поддерживает за плечи. — Я мог... мог сильно навредить ей, — шепотом, как заведенный, повторяет сын Гефеста. — Мог... убить. Могу. Я не... не должен возвращаться. — Идиот, — припечатывает Перси. Вместо хоть какого-то ответа и так тяжелый Вальдес становится свинцовым в его руках, и Джексон едва не роняет его перед тем как понять, что тот потерял сознание. — Вот черт, — сквозь зубы ругается юноша. Он опускает Лео на землю, чтобы перехватить его поудобнее и на спине дотащить до Уилла. Кажется, к полудню Соласу самому понадобится медицинская помощь, а заодно и кто-то, кому он сможет от души проораться. Перси в голове перечисляет все, что за последние сутки ударило по сыну Аполлона: ситуация с Нико; откачивание Кастеллана после того, как он, Перси, покалечил его... и кому же, как ни Соласу, пришлось копаться в том, что осталось от Томаса, а после приводить в порядок сознание Джексона. Перси вздыхает и добавляет в список Джейсона с Пайпер, которых пришлось спасать от обширных ожогов. Сына Зевса потрепало знатно, юноша невольно скашивает глаза на Лео. Тот кажется маленьким по сравнению с ними всеми, особенно сейчас. Но кто ж знал, что он может натворить такое? Он хмурится, прикусывая губу. Мало того что знал, так и поспособствовал этому. Юноша мотает головой. О том, что Хаос задумал что-то далеко не радужное для них, стоит подумать позже. А сейчас придумать бы, как извиниться перед Соласом. Перси у него в вечном долгу.