Замене и возврату (не) подлежит

Я хмурился, посматривая на все еще изнеможенного то ли недосыпом, то ли шоком Нико. Он и раньше, бывало, выглядел плохо, но чтоб настолько… Да, определенно, я всегда знал и замечал, что из-за своего характера и манеры поведения ди Анджело смотрелся как-то старше своих лет. Однако общение с Соласом имело хорошее на него влияние, и до своего исчезновения он казался более свежим и даже каким-то позитивным. Но стоило Уиллу отдалиться, исчезнуть, как Нико вновь становился вот таким… Одиноким. Я его прекрасно понимал. А может, понимал только частично, но чувствовал себя примерно так же. Вся эта ситуация… Она не могла поднять кому-либо настроение. Уж тем более ему. Его судьба похожа чем-то на мою. Но когда Бьянка умерла, Нико был еще совсем юн. Ну, те года, проведенные в Казино «Лотос», я в расчет не беру, тогда мало что менялось. Мне самому на тот момент тоже не тридцать было, но я-то хоть немного представлял, чего ждать от жизни в такие моменты. А вот младший ди Анджело просвещенным не был. А теперь, когда Нико, кажется, смирился с ее смертью и стал жить так, как того заслуживал, все опять перевернулось с ног на голову. И я не знаю, что для того было страшнее — потерять сестру или, уже научившись жить с болью и памятью о ней, вновь увидеть ее. Да нет, не просто увидеть, а иметь шанс поговорить, прикоснуться… Кажется, для ди Анджело это было большей пыткой, чем почти недельное нахождение в каком-то там кувшине. Но надо отдать Нико должное — он прекрасно понимал, что сейчас не время и не место, чтобы давать слабину и позволить себе сорваться. И потому стал еще бледнее, но держал себя в руках. Тем не менее, атмосфера вокруг него незримо менялась, и воздух был заметно прохладнее. — Ты мне так и не объяснил, — заметил я, садясь в кресло и сверля Нико взглядом. Он смотрит в ответ — прямо, без каких-либо эмоций. Это значит, что Нико повзрослел окончательно. Слишком резко, слишком рано… Прерываю поток этих мыслей. Полукровки — люди, для которых время в этом смысле не имеет значения. Многие погибают в этом возрасте, не то что уж… Впрочем, нечто неясное не дает мне перестать пытаться заботиться о нем. Вот уж чего от себя ожидал меньше всего. Это все из-за нервов. Чертовы нервы. Ненавижу их полное отсутствие. Когда вывести тебя из себя способна простая тарелка с недосоленным супом, вытерпеть такой его взгляд, его напускную бесчувственность становится просто невозможно. Но я пообещал себе и Бьянке, что перебивать его ни за что не стану. И я намерен сдержать данное слово. Но это получится только в том случае, если он вообще заговорит. Но мне все прекрасно видно. Он не очень-то хочет говорить. Нико устало закрывает глаза и вздыхает. Мне становится слегка не по себе. О чем он сейчас думает? О том, какой я доставучий? Или, может, о Бьянке и ее «новой жизни»? Или о том, что ему делать дальше? Как отвечать и отвечать ли вообще? — Я здесь дольше, чем тебе, возможно, кажется, — наконец-то говорит, но даже не двигается. Шевелятся только его губы, сжатые в тонкую бледную полоску. Он тоже нервничает. Ему, возможно, страшно. — Служу Хаосу единственным пока разведчиком, добываю для него новости, улаживаю некоторые проблемы. Так, по мелочи… Мне не требуется времени, чтобы понять одну вещь. Этот дурак мучает себя частыми прыжками. Прыжками по теням, что один раз чуть не убили его. Мазохист. Ты конченый мазохист, ди Анджело. Воцаряется долгое молчание, отзываясь противным звоном в ушах. Вспомнив про тени, оцениваю его самого… Бледный, весь почему-то в черном, он до ужаса напоминает их, почти растворяясь в полумраке комнаты. Нико стал еще больше напоминать своего отца. Они оба донельзя странные типы, вызывающие дрожь в теле. Нико опять вздыхает, на этот раз хрипло, будто все время до этого не дышал. Открывает черные омуты, обращает взор на меня, будто бы говоря: «Нет, Перси, больше ни слова». И я молча соглашаюсь с ним, видя его вселенскую усталость. Ничуть не удивлюсь, если он не спал парочку суток подряд. С него станется. Раздражаюсь. Как так можно поступать? Я всегда считал — возможно, слишком наивно — что Хаос достаточно доверяет мне, чтобы делиться такими важными вещами. Мои дни с каждым разом становились все хуже и хуже, нетерпимее и труднее, что я готов был пойти на все, чтобы избавиться от этой глупой раздражительности, все чаще и чаще оканчивающейся очередным выбросом ярости. Я срываюсь по любому поводу, злюсь и чувствую себя настолько отвратительно, что любое слово, сказанное мне, может привести к неожиданным последствиям. И, на удивление, меня что-то держало. Не давало мне сорваться окончательно. Кажется, я просто нашел того, кому мог верить, с кем мог работать, кому был нужен. По-настоящему нужен и важен. Но я тоже ошибаюсь. В последнее время на удивление часто. Выдыхаю. Отлично. Пусть так. Мир спасать нам придется вместе, но клянусь всем, что у меня есть, — моя команда не пойдет по ошибочному пути. Хаос слишком непонятен, его решения для меня до сих пор удивительны. Я не дам им погибнуть просто потому, что так решил он, при этом не сумев объяснить мне. Я слишком много потерял. С меня хватит.

***

Чертовы таблетки. Они давно уже не помогают. — Не смотри на меня так, товарищ генерал, — съязвил Лука, протягивая мне стакан с водой. Боже, вода... — Ладно-ладно, держи. Убирает стакан, сует мне в руки упаковку яблочного сока. Кошусь на него, но беру и сок, и таблетки. — Что, совсем худо? — ухмыляется он. Вот придурок. Мало ему тогда было. Добавить, что ли? — Не беси, — бросаю в ответ относительно беззлобно и глотаю сразу четыре штуки успокоительного. Впрочем, он уже привык. Они все привыкли. С знаменательного момента нашей встречи, во время которой я пытался доходчиво им все объяснить, прошло уже более, хм... Тысячи лет. Странно звучит, не так ли? И тем не менее, так и есть. Время здесь течет иначе. И эта привилегия, чудо, созданное Хаосом, дало нам преимущество в нашем деле. Армия почти подготовлена, со дня на день доставят оружия. И все это ради того, чтобы... Приостановить еще на неопределенное количество времени. — Перси? Вопросительно смотрю на него. — Ты ничего не хочешь рассказать? И буравит взглядом, что неуютно становится. А что мне ему сказать? Как на духу все выложить? Мол, страшно мне, Лука, пиздец как страшно? Сказать ему, что я до сих пор не понял слов Нико о том недоритуале? — Нет, а что? Голубые глаза пристально смотрят на меня, будто бы проверяя — правду ли сказал? И если раньше у него бы получилось узнать точно, то не сейчас. Я успел научиться избегать подобных воздействий со стороны. — Ладно, — резко соглашается он, видимо, поняв, что у него не получается. — Но если что — я рядом. — Отлично, — говорю, — ты мне уже нужен. Собери всех в Зале через пятнадцать минут.

***

От третьего лица Нико зашел в Залу последним, привлекая к себя внимание всех. — Отлично, Нико здесь, можем начинать? — голос Майкла нарушил тишину, отчего задремавший Кастор тут же открыл глаза и сел в кресле ровно. Силена и Чарльз, до этого державшиеся за руки, тоже подобрались. Зоя недовольно хмурилась в своем углу, нервно поглядывая на Джексона, что тихо перешептывался с Кастелланом. — Ну что? — ребята, переговорив, разошлись по своим местам. — Сегодня Хаос вызывал меня в Темную. Народ в Зале уставился на него с таким выражением лица, будто бы они готовы выслушать нечто страшно удивительное или невозможное. Так на генерала смотрели все, кроме разведчика и Луки Кастеллана. Нико, можно сказать, уже знал, о чем сейчас будут говорить. Во-первых, выражение лица Перси выдавало его с потрохами, во-вторых, Хаос лично его попросил Джексону ни в чем не отказывать в ближайшую неделю, объяснив это тем, что тому нужна будет любая помощь. — Так, — подал голос Ли со своего места. — Что в этот раз? — Небось, снова надо будет помучиться с недополукровками, — проворчала Бьянка, бросив короткий взгляд на своего брата. Ди Анджело только покачал головой, мол, ты не права. — Думаю, все вы помните, что я сказал вам тогда, — Перси поднялся из кресла, в котором и минуты не просидел. — Так вот. Время пришло. — Но подождите! — вклинилась Силена. — Чарльз еще не закончил с оружиями! — А оно и не понадобится, — ответил ей Лука. — Штука в том, что сначала мы должны провести разведку. В комнате воцарилось молчание. Никто не понимал, что это значит на самом деле. — Но... — Кастор первым решил говорить, — разве этого уже не делал Нико? И, как по команде, все глаза вмиг были устремлены на разведчика. Ди Анджело устало вздохнул и посмотрел на Перси. Тот кивнул ему. — Делал, — согласился он. — Но меня никто не замечал. Никто. Сейчас у нас задача иного рода. — Он прав, — подтвердил его слова генерал. — Хаос сказал мне внедриться в лагерь. — Что за хрень? — недоверчиво сощурился Майкл. — Как это? — Думаю, нас замаскируют? — Зоя, сказав это, посмотрела на генерала такими глазами, что, кажется, у того не было шанса ей возразить. — Естественно, — Перси достал из стола, что стоял в дальнем углу, девять папок, затем прошел по кругу, раздав всем по одной. — Здесь записаны детали. Вопросы можно будет задать завтра вечером — самое позднее. Наутро следующего дня все должны быть уже собраны, к обеду мы должны выйти. Вопросы? — Прикрывать нас будет Туман? — басовито поинтересовался Чарльз, убирая свою папку. — Да. — Нико, — позвал кузнец. — Римляне все еще навещают греческий лагерь? Для ди Анджело не составило труда понять, что он имеет в виду. Перси тоже сообразил. — Если ты о Хейзел, то да. Она там бывает не реже, чем раз в неделю. — Я понял тебя, Чарли, — Джексон благодарно на него посмотрел. Бекендорф слегка улыбнулся в ответ. — В таком случае, Хейзел надо будет обходить. Только делайте это как можно естественнее, старайтесь просто как можно реже попадаться ей на глаза. — Джексон, ты забываешься, — Зоя стрельнула в него глазками. — Нам не пять лет, разберемся.

***

— Ни за что бы не подумал, что когда-то снова окажусь в шкуре тринадцатилетнего! — Лука крутился у зеркала, пытаясь рассмотреть себя. — Надо же, я брюнет! — А ты что думал? — усмехнулся Перси, чьи каштановые длинные волосы были заплетены в дреды. — Конспирация. — Хей, парень, — позвал его Кастор. — А ты не хочешь сделать себе такой причесон, когда все закончится? Тебе бы пошло! — На себя посмотри, рыжий, — вернул шпильку Джексон. — Между прочим, он прав, — Бьянка, светловолосая темнокожая девчушка, уселась на стул, попивая сок. — Перси, может?.. — Я подумаю, — отозвался он. — Где остальные? — Нико, единственный, кому внешность свою кардинально менять не пришлось, озаботился о времени. — Силена не может смириться со своим новым носом, — осведомил его Ли, на свою новую внешность никак не отреагировавший. — Чарльз вместе с ней, а Зоя и Майкл еще собирают рюкзаки. Нико поблагодарил его и вышел из комнаты. Свой рюкзак он давно собрал, но к самому трудному нужно еще подготовиться. Поэтому он, найдя помещение, в котором крутилась парочка, поторопил их, сказав, что новый нос саму Селену ничуть не портит, так как она потом снова будет собой. Майкла и Зою навещать не пришлось, с ними Нико столкнулся в одном из шумных коридоров. Вернувшись в свою комнату, ди Анджело сел на пол и задумался. С базы на Землю перемещать такое количество народа придется именно ему, так как Хаос куда-то ретировался, оставив это на него. Он, конечно же, давно научился прыгать по теням правильно, точно и быстро, но что будет, если он снова попробует потянуть такой вес живых... Он не знал. По одному перемещать слишком долго, у них просто не хватит отведенного на это времени. Может, не рисковать и брать только половину? Человека три-четыре за раз он сможет переместить без особых опасений. Хотя это все равно больше, чем раньше, в целых три-четыре раза. Ди Анджело раздраженно выдохнул. Придется пойти на крайние меры. Поднявшись, он подошел к шкафу и положил в свой небольшой рюкзак несколько упаковок гранатового сока. Если быть честным, то этого ему сильно не хотелось. Этот способ он использовал лишь раз, но последствиями остался недоволен. Конечно, будешь рад, потеряв столько крови! Закрыв шкаф, Нико посмотрел на себя в зеркало, что висело на дверце. Волосы остались такими же темными, кожа разве что чуть потемнела, а глаза стали голубыми, полной противоположностью настоящих. — М-да, почти не изменился, — сказал он сам себе. — Впрочем, Туман частично на моей стороне. Юноша отошел от шкафа, порылся в комоде, выуживая оттуда нужную одежду. Черные джинсы, черная футболка, черный плащ и даже черный платок... И такие же черные сапоги. Посмотрев на перчатки, Нико вздохнул и оставил их лежать н месте. Мало ли, может, испачкает еще, не дай бог...

***

— Готовы? — спрашивает ди Анджело. — Отлично. Лука, Кастор и Ли, вы первые. Ребята, переглянувшись, сделали несколько шагов вперед. — А почему нельзя сразу всех? — задал вопрос Майкл. — Рискнешь раствориться в тенях? — задал ответный вопрос Нико, подняв бровь. — Нет возражений, — спохватился Ю, решив, что разведчику виднее, как правильно. — Значит так, — обратился Нико к троим спутникам. — Руки у меня всего две, а вас трое. Так что... Кто не боится крови? — Ну, я точно не боюсь, — ошалело отозвался Ли, не понимая, к чему такие вопросы. — Отлично, — кивнул ди Анджело. — Помоги-ка мне. Вся троица наблюдала за тем, как Нико, подозвав к себе тень, уложил ее на пол. Ребятам открылся прекрасный вид на зияющую черную дыру в полу. — Это что? — спросил Кастор. — Наш портал, — разведчик, достав из кармана лезвие, полоснул им себя по ладони. Вязкие капли крови со звоном ударились о пол. — Так, Кастор, дай мне руку. Да блин. Не тормози. Ладонь тут же оказалась у него перед носом. Нико, хмыкнув, добротно вымазал пальцы полубога своей кровью. — Очерти вокруг тени ее силуэт. Да, по краям. Пока Кастор корячился, Нико уселся на пол рядом с ним, время от времени протягивая руку, чтобы тот снова смочил пальцы. — Ты тратишь много крови, — подметил Лука, заметив, что большая часть крови Нико просто капает на пол, стекая по бледной руке, пока Кастор выводит контуры. — А что поделать? — пожал плечами ди Анджело. — Вас много. — Я закончил. — Хорошо. Сын Аида, поднявшись, просто вытер руку о плащ, прищурившись от неприятных ощущений. Затем, прижав рану другой ладонью, сильно надавил, тихо выругавшись. — Ладно, все готово. Ли, Кастор, держитесь за меня и не отпускайте. Лука, — Нико посмотрел на него, — ты держись за кого-нибудь из них. Крепко. Ребята синхронно кивнули, выполняя сказанное. А ди Анджело, усмехнувшись, продолжил: — Силена, Майкл и Чарльз. Решайте между собой, кто будет заниматься рисованием. Вы тоже, — кивнув Перси, юноша потянул за собой полукровок, тут же исчезая в темном провале. — Можно рисовать буду не я? — тихонько спросила у своего парня Силена. Тот, улыбнувшись ей, кивнул. — Спасибо.