Расскажи мне, ворон, расскажи, крылатый...

Игорь думал. Серьёзно думал, кусая нижнюю губу. Докусал её до состояния «Оса ужалила… раз пять», но так ничего и не придумал. Прошло уже два дня, следствие зашло в тупик. — О чём думаешь? — Даша с размаху села на стул, протягивая Игорю пластиковый стаканчик с кофе. — О наших баранах, — майор вздохнул и отпил предложенный кофе. Судьбинская деловито поковыряла подсохший прыщик на щеке и вздохнула. — Так. Я задаю вопросы, ты мне отвечаешь, хорошо? — Девушка тряхнула рыжей чёлкой. — Итак… Это не Разумовский. — Точно не он. Он бы не стал убивать пистолетом или повторять способы убийства. — Пистолет? — Дарья нахмурилась. — Человек был убит выстрелом, а уже посмертно заколот иглами, — Игорь допил кофе и оставил стаканчик. — У Разумовского принципы — если он убивает в стиле Гражданина, то никакой современщины. — Значит, это не он. Блин. Хреново, — Судьбинская с несчастными видом легла щекой на столешницу, прямо на папку с отчетом судмедэксперта. — Вот и я о том же. Мы имеем дело с подражателем, и он — абсолютный дилетант в плане того, как именно нужно подделывать почерк убийства. Пока у него не появится свой почерк… — Ты ждешь новых жертв?! — Девушка подскочила, стул грохнулся на пол. — Ты нормальный вообще? — Даш, тихо, — Гром тоже встал, выставив перед собой ладони. — Я не жду, я не хочу… Черт. Пойми, у меня недавно умерли мои друзья и девушка. Это страшно звучит, но я… Привык, что кто-то умирает. Это цинизм, я понимаю. Извини. Просто послушай совет: да, ты полицейская, ты слуга народа, ты обязана помогать людям. Но не рвись. Никогда. Это всегда больно и противно, ты быстро перегораешь. Ты же не хочешь потом закончить как… В общем, спокойнее, хорошо? — Ладно, — Судьбинская кивнула и отвлеклась на звонящий телефон. При взгляде на имя абонента ее лицо посветлело, а уголки губ поползли вверх. — Да, солнышко? Конечно встречу. Ты нормально вещи собрала? Да, я поэтому перекидывала с запасом — у тебя точно был бы перевес… Я приеду, не волнуйся. Люблю тебя! Дарья заблокировала телефон и улыбнулась Игорю. — Извини, надо мою девушку в аэропорте встретить. Я на машине, если хочешь, можем по дороге туда-обратно обмозговать ситуацию. Майор лишь слегка приподнял бровь. Девушка у девушки. И вспомнился Разумовский у него дома — ослабевший, на таблетках, с гудящей головой и полопавшимися в глазах сосудами. Не похожий на того, кто мог повесить взрослого мужчину и быстро скрыться с места преступления. Виновный в смертях, убивший Юлю, друзей Игоря и своего друга детства, чье тело так и не нашли… И все-таки — бесконечно близкий, сумасшедший богач, запутавшийся в своих личностях. — Хорошо, поехали. У возлюбленной Дарьи оказалось абсолютно такое же имя и чрезмерная болтливость, которая раздражала Игоря до тех пор, пока девчонка не высказала мысль: — А пистолет-то на месте преступления нашли? Судьбинская посмотрела на Грома, трагично заломила брови и со всей дури впечаталась головой в руль. Клаксон недовольно загудел. — Игорь, мы с тобой два склеротика. Детка, — рыжая глянула в зеркало заднего вида, — я тебя высажу у дома, ключи у тебя есть, адрес знаешь, а мы скатаемся в ту подворотню. Хотя шанс невелик, но… Девчонка закивала, проворно вылезла возле уютного дворика, вытащила все свои чемоданы, чмокнула Судьбинскую в щеку и потопала к подъезду, насвистывая. — Только не в мусорке, — молилась всем богам Дарья, осматривая каждый уголок подворотни. — Мусор еще не вывозили, так что пусть бы и в мусорке, — Игорь открыл проржавевший бак и, поморщившись, надел на руку целофановую перчатку. — Иди сюда. Рыжая подошла сбоку, даже не наморщила нос и присвистнула. — Таки у нас есть орудие преступления! И отпечатки, быть может… Гром аккуратно взял пистолет за дуло и принялся копаться по карманам куртки, отыскивая пакет для улик. Телефон, зазвонивший в кармане джинс, был очень некстати. — Можешь ответить по-братски? — Игорь вздохнул, почувствовав девичью руку на бедре, и продолжил запихивать пистолет в пакет. — М? Алло? — Дарья со спокойным лицом прислушалась, а потом ее брови удивленно поползли вверх. — Разумовский? Майор обернулся, закрыв пакет, и понял, что объясняться ему придется долго. Причем перед обоими.