Ярче солнца

Когда ты на крыльях любви улетаешь с любимым в другую страну, чтобы строить прекрасные чистые отношения, ты неизбежно теряешь привычное высокооплачиваемое рабочее место. Зная заранее об этой печальной истине, я принял факт полного отсутствия выгодных предложений о работе как неизбежную данность, а своё финансовое неблагополучие — как временный, но заслуженный урок. Вернувшись в прежний город и с небес на землю, я всё-таки на всякий случай сходил в свой старый институт, хотя особых надежд на этот визит не возлагал. Грустно кивнув на фразу о предполагаемом звонке в будущем, я, понуро повесив голову, отправился в другие, менее престижные институты, но и там получил от ворот поворот. Даже если я и был весьма желанным новым сотрудником с отличными отзывами и опытом, то пока, так уж вышло, вакансий для меня не находилось. В какой-то момент, выйдя с чемоданчиком из очередного здания учебного заведения, я остановился и задумался, после чего закинул свой преподавательский чемоданчик на заднее сиденье арендованного автомобиля и принялся запойно проглядывать вакансии менеджеров. С каждым новым случаем обращения в отдел кадров следующей по списку компании желаемая сумма заработной платы уменьшалась в геометрической прогрессии, однако, пройдя с десяток собеседований, я всё ещё оставался безработным. В конце-концов, ужасно устав от непрерывных поисков, я устроился временным помощником клерка за копейки на два рабочих дня в неделю, и тогда чуть-чуть, но всё-таки выдохнул. Решил, что буду перекладывать бумагу и переставлять бутылки в кулере, но буду хоть чем-то занят. А там, глядишь, перезвонят из какого-нибудь хоть завалященького вуза. Но пока что перезванивать мне никто не торопился. Серость бытия в те дни только и скрашивали, что редкие прогулки с Ганнибалом и его дрессированными продуктами в мешках. Я не собирался отчаиваться, но и особой радости окружающая обстановка во мне не будила. В один из дней, зайдя в магазин у дома, я обнаружил на прилавке написанное крупным шрифтом на листе А четыре объявление о вакансии ночного продавца. Я спросил об этом у кассира и тот позвал кого-то из дальней комнаты. Поболтав с управляющим, я честно рассказал ему, что уже работаю два дня, но не прочь подработать ночью. Управляющий пошёл мне навстречу и согласился давать выходные, когда мне будет удобно. Так я стал ночным продавцом крошечного супермаркета в спальном районе. Поначалу я решил, что сморозил бред — какой из меня ночной продавец? Я же после первой же ночи неусыпного сидения напротив маленького телека выкину в помойку глаза и позвоночник, а то и вовсе упаду под прилавок и усну. Мне уже не шестнадцать (как тому парню на кассе), чтобы такое с собой вытворять. Однако, несмотря на все опасения, первая смена прошла идеально: часа два я расставлял товар, учился работать с кассой, а после, проводив управляющего, остался один на один с банкой колы и телевизором. Мне понравилось. Даже попытка ограбления показалась мне весьма увлекательной. Возможно, моё воодушевлённое ограблением лицо как раз-таки и сбило злоумышленников с криминальной волны. Схватив лишь пачку драже ментос, они оба выбежали, послав к чёрту странного обрадованного их преступлением типа на кассе, я же, записав ментос на свой счёт, продолжил смотреть слегка подрагивающий на экране сериал про адвокатов. На офисном поприще я отдалённо напоминал самому себе матричного Нео или даже Тайлера Дёрдена, оставляя везде, где бы не появлялся, загадочную атмосферу сонливости. Когда я немного пообвыкся и узнал, где в шкафу можно безбоязненно заныкать сахар, чтобы его никто не утащил, я стал замечать, как один тип, сидящий в общем зале таких же типов в рубашках и галстуках, пытается со мной флиртовать. Ох уж мне этот офисный флирт с благодарностями за смену бутылки кулера и попытками делиться безвкусным печеньем… В ответ на игривые взгляды я лишь устало улыбался, уклоняясь от долгих бесед за ланчем, и с покровительственной жалостью думал: «Знал бы этот мужик, кто моя Брунгильда, понимал бы, как ничтожны его шансы». В остальном же моя офисная жизнь шла без особых происшествий. Я приходил раньше, уходил позже, устраивал начальство, обедал китайскими пельменями в соседней столовой, вечером заставлял себя бегать по парку с собакой из-за этих пельменей, опасаясь однажды обнаружить на теле непрошеный жир, а после этого, слопав что-нибудь попроще, чем пельмени, вырубался под передачи о дикой природе. И ещё каждый день я думал о Лектере. Встречи с ним мерцали в моей жизни, словно крошечные бриллианты в куче серого мусора. Иногда меня охватывало ощущение, что мы не расставались, а, напротив, только начали встречаться и поэтому не идём вместе пить кофе, в ресторан или в постель. Словно бы я всего лишь за ним ухаживаю, но он кокетливо просит меня подождать, потому что ему так трудно начать доверять парням, после того, как коварный бывший разбил его сердце. Как бы, мать его, было круто, если б это хоть чуточку соответствовало действительности. — Я купил тебе кофе, — отчитался я, стоя со стаканом наперевес на посту у магазина. — Кто сказал тебе, что мне нужен кофе?.. — спросил Ганнибал с досадой, поглядев на меня почти ласково. — Тем не менее, если хочешь, — я протянул стакан. Ганнибал забрал у меня кофе. — Спасибо, — произнёс он. — Не за что, — серьёзным тоном сказал я. — Сегодня будет что-нибудь габаритное? — Нет… Только немного продуктов, — он отпил из стакана. — Если бы ты не ходил сюда, я бы ездил за покупками на машине. — Прогулки полезны, — заметил я. — Ну. Не настолько, — попивая кофе, сказал он, испытующе на меня посмотрев. — Но раз уж ты всё равно приходишь… — Вот именно, — прервал я. — Нет ничего зазорного в том, чтобы ходить за свежими продуктами в магазин неподалёку. — В общем-то, да, — скептически подняв брови, согласился он, и добавил с ноткой лукавства: — Ничего нет зазорного… Я видел как-то чужую машину около его дома. После этого он, как ни в чём ни бывало, пришёл к магазину в назначенный час, и я, естественно, ничего не спрашивал, но про себя подумал: уж не начал ли он с кем-то встречаться, мой психотерапевт? Рано было делать выводы. Я всего лишь видел у дома чужую машину. Кто приезжает на приём к психотерапевту в восемь вечера? Очень занятой бизнесмен?