Ярче солнца

Я торчал один в кухне с бокалом вина, когда Ганнибал, одарив нашего малолетнего гостя подушками-одеялами, вынырнул из гостиной, прикрывая за собой плотно дверь. Всё то время, пока Лектер… укладывал (назовём вещи своими именами) спать приглашённого в гости ребёнка, взятого нами случайно напрокат для полноценного праздника… Всё то время, пока Ганнибал был занят, я чувствовал, как вино и всё произошедшее ранее размывает картину ощущений и ориентиров. Вся пусть и разрешившаяся ситуация, если хорошенько задуматься, оставалась ужасно сложной. Настолько, что от осознания этого голова начинала идти кругом. Словно бы всё было хорошо, но, казалось, стоит кому-то из нас с Ганнибалом ненароком обронить неловкое словцо… и всё вновь взорвётся. Положение оставалось шатким. Так что я, не теряя времени даром, пытался обдумать, каким образом, если запахнет жареным, я мог бы хоть немного смягчить положение. Что, в случае его, мне следует говорить, о чём лучше умолчать, как продолжить общение, что способно рассердить Ганнибала, что — обрадовать. Процесс, однако, осложняло то, что немногим ранее я слегка переусердствовал с дегустацией алкогольных запасов и был чуточку слегка слишком в подпитии. В тот момент, когда мой мозг, поскрипывая, был готов выдать один-два полезных вывода на заданную тему, Ганнибал и вошёл на кухню, сбивая меня с мысли и заставляя лишь обречённо вздохнуть. Я принялся, было, молча ожидать какого-нибудь серьёзного разговора, не забывая периодически глотать винцо, но Ганнибал прошёлся по кухне, потирая руки, после чего подошёл ближе и уложил руки на мои плечи, придвигаясь почти вплотную. — Знаешь, Уильям, почему нам было так хорошо вместе? — спросил он, кажется, на полном серьёзе, сцепляя пальцы рук за моим затылком. — Мне отвечать? — спросил я, чуя подвох. Ганнибал отрицательно качнул головой. — У нас был отличный секс, — ответил Лектер на собственный вопрос, приопустив веки, и лицо его приобрело несколько томное выражение. — Д…да, — сказал я, осторожно вжимая ладонь в страстно желаемый докторский бок. — Но, разве, только секс? — Если бы не он, мы бы ни до чего не договорились… — произнёс Ганнибал. — И я знаю, чего ты хочешь. Сказав это, он меня тут же отпустил, оттолкнулся от подоконника за моей спиной и ушёл к бутылке с вином. «Ганнибал», — подумал я, оставшись как обычно в недоумении. — Чего же я хочу? — спросил я понуро. — Ты хочешь, что всё стало проще, — ответил он, зыркнув на меня, наливая себе вина в бокал. — А ты — нет?.. — И я тоже хочу, — делая глоток, произнёс он. — Хочешь меня трахнуть?.. Я сглотнул. — Да, — сказал я. — У меня есть предложение, — сообщил он, складывая руки на груди, продолжая держать свой бокал. — Конечно, — почти начиная грустить от его этого заявления пробормотал я, потому что привык к тому, что просто у Ганнибала ничего никогда не бывает. — Сделаем это позже, не сегодня… — сказал он. Он замолчал ненадолго, попивая вино. Понуро взглянув на него, я последовал его примеру и тоже стал пить, раз уж ничего интереснее этого, как я понял, он предлагать не собирался. — Сегодня это было бы… — начал он. — Не слишком хорошо. — Ты так уверен… — Конечно, я уверен, — усмехнулся он. — Мой нос онемел, синяки по всему телу, да и прелюдия может кончиться раньше, чем того бы хотелось. Нет, это совсем не то, что способно сделать проще… Но я ведь твой супруг. Да? Всё ещё. Так что… Ты не будешь против… — Ганнибал отставил пустой бокал, опускаясь на колени и вытирая губы от вина. — …если я сделаю тебе приятное таким способом? — Нет, — в шоке ляпнул я, глядя на него сверху-вниз и на ощупь откидывая бокал куда-то на подоконник. — Да. Я… Пожалуйста. — М-гм, — расстёгивая мой ремень, мыкнул Лектер. — Побуду хоть раз стереотипным супругом и покорно выполню свои обязанности. Мы быстренько. Это ещё уточнение заставило меня мгновенно возгореться похотливым вожделением. Ганнибал и слово «быстренько» до сих пор никогда ещё не стояли рядом в одной вселенной. Обхватив меня за ногу, мой доктор забрался пальцами под расстёгнутую ширинку и завладел моим членом, после чего как следует занялся им, не оттягивая исполнения своей почётной супружеской обязанности. Я, опираясь пальцами на подоконник рядом, смотрел на него и часто дышал через нос, очарованный происходящим. Как Лектер и предсказывал, закончили мы очень даже быстренько, и я оказался даже раздосадован этим, потому что хотел бы, чтобы это продлилось подольше, а он в итоге оказался неправ. Но со своим телом, слишком желающим чего-то подобного, я ничего поделать не мог, и, спустя пару минут, Ганнибал обсосал член, облизнул языком и, не торопясь, пальцами, на одном из которых поблёскивало обручальное колечко, убрал обласканное сокровище под ткань трусов, встряхнул края моей ширинки, словно добрая мамочка, и застегнул молнию и пуговку. Чувствуя, как вспыхнул от напряжения и прилива крови к щекам шрам на моём лице, я тяжко вздыхая, смотрел на то, как Ганнибал, поднявшись, повернулся к кухонному гарнитуру, заметался, что-то отыскивая, и, найдя, передислоцировался в сторону упаковки салфеток. Выдернув из пачки одну штучку, добрый доктор промокнул губы. — Спасибо, что ненароком снова не свернул мне нос, — сказал он, вышвыривая салфетку в мусорное ведро и оглянулся на меня. Я улыбнулся в ответ — тепло и ласково. У меня на душе заметно посветлело. Я будто бы только теперь всерьёз прочувствовал тот факт, что, кажется, мы снова вместе, и я могу вернуться, жить с ним и с благодатью на лице внимать его капризной нудной ругани, как это случалось с нами в старые добрые времена. — И тебе, — шепнул я. — Я… я должен… Ты хочешь, чтобы я? — О, о себе я позаботился, — сказал он. — Пока мне всего достаточно. В глубине моей души всколыхнулась глухая подзабытая ревность — что, если он не хочет, потому что он уже позаботился о себе в компании того дурацкого хлыща?! И в ту же секунду я осознал, что это не имеет значения. Что, если так? Ну вот что? Я снова разозлюсь на него, снова оттолкну, снова отпущу? Я ни за что не отпущу его. Мне не плевать, конечно, я буду продолжать ревновать его всегда, продолжу иногда сердиться, но, честно говоря, если он будет со мной, если я буду чувствовать его рядом, этого будет достаточно, чтобы я периодически ощущал своё потрёпано-побитое сладкое счастье обладания мистером Луна. — А чего ты хочешь? — поинтересовался я, делая ударение, на местоимении «ты». — Подари мне свой подарок, — лучезарно улыбаясь, попросил Ганнибал. Я с досадой на лице коснулся лба. — Хорошо, — смиренно выдохнув, сказал я и поплёлся за пакетом в прихожую. Вернувшись, я вытащил свёрток из мешка и водрузил его на стол, в фоновом режиме выстроив фразу «я вымою стол со средством!» на случай, если Ганнибал взбунтуется. Он не взбунтовался, но наблюдал за мной с интересом. — Это… вот. Подарок, — указав рукой, сообщил я. — Можно?.. — Да, пожалуйста… Покрутив коробку на столе, Ганнибал постучал по ней пальцами, после чего отправился к ящику с ножницами. Добыв инструмент, Лектер срезал бант и, вспоров бумагу, прошёлся по длинному краю. Отогнув упаковку, он не заметил конфеты, а сразу полез в чемоданчик с сюрпризом. — Ну-ка, посмотрим… — пробормотал он. Щёлкнув замочком, Ганнибал открыл крышку, распахивая ящик Пандоры. Осознав увиденное, он медленно повернулся ко мне и одобрительно улыбнулся с взглядом, который я бы мог расшифровать как «Ты мой мальчик…». Я не понял ещё, надо ли мне радоваться или лучше бежать, но Ганнибал, оставив сундучок с приколами, потянулся к моим плечам. — Иди сюда, — довольно проворковал он, самым приличным образом целуя меня в щёку (он действовал очень аккуратно беспрестанно опасаясь за свой шнобель, оттого выходило всё это чрезвычайно мило). Ганнибал обнял меня, а я, смущённый, потянулся за конфетками. — Гляди, что тут ещё… — вякнул я. Док отпустил меня, перехватывая коробку шоколадного недоразумения истошно принцесского цвета. — Боже мой… Что это? Мыло? — вертя пачку в руках, проговорил он. — Шоколад? Какая гадость! — усмехнулся он, придя, тем не менее, в восторг от моей шутки в виде мылоподобного десерта. — Какая… прелесть, — вновь обнимая меня, буркнул он. Пока он не видел, я безнаказанно и коварно улыбнулся за его спиной. — Теперь я, — отлипая от меня всем своим тёплым тельцем, он протянул мне что-то не слишком твёрдое в крайне изысканной упаковке с какими-то веточками-ягодками. — Но вот, что я скажу: сперва я хотел купить спиннинг, но потом вспомнил, что я никогда тебе их не дарил. Мне хотелось, чтобы ты получил такой подарок, как получал от меня и раньше. — Ты предвидел, что всё вот так произойдёт?.. — поинтересовался я, разворачивая свой презент. — Я надеялся на это, — отозвался Ганнибал. — Что… это? — удивился я, вынимая галстук сплошь покрытый индийскими узорами сине-розового цвета. — Галстук, — спокойно ответил Ганнибал. — Но я ведь… такие… не… — Если не понравится, то я могу тоже его носить. Иногда. — Ладно… А это… — я извлёк из-под галстука чёрную коробочку. — Открой. Нажав на кнопочку, я открыл маленькую коробку и обнаружил запонки. — Прочти литеру, — посоветовал Ганнибал. — Эль, — уже сам над собой потешаясь, рассмеялся я. — А её бы ты как объяснил? — Какие оставались, такие и купил. Не придирайся — Тогда уж следовало «эйч»и «эль», чтоб наверняка. — А ты присмотрись повнимательнее. — Святые! — со смехом воскликнул я. — Они действительно с «эйч» и «эль»! Это грандиозно, — откладывая «свои» подарки на стол, я приобнял Ганнибала за плечо, прижав к себе. — А это — чтобы ты ловил ингредиенты для моих кулинарных шедевров, когда водоёмы с ингредиентами будут оказываться в непосредственном доступе, — добавил Лектер, добавляя к подарку тот самый, обговоренный ранее, спиннинг. — О-о, — протянул я, разглядывая упаковку, — Это, право, излишне. — На сдачу дали, — сказал доктор и по-свойски поскрёб меня пальцами по макушке. — Что творится, — во всех смысла удовлетворённо вздохнул я. — Теперь я хочу только одного. — Ещё? — Поцеловать тебя. — Хорошо, но после пойдём спать, — постановил Лектер. — Ещё бы не спать, — кивнул я. — Мне же вставать рано — Уинстона выгуливать. — Тогда, вероятно, сперва в спальню, а там уж дадим волю твоим изъявлениям! — сказал Ганнибал и, почти испугав, он подхватил меня на руки. — Доктор, вы пьяны! — вскрикнул я, уносимый из кухни. — Тихо, разбудишь мальчика в гостиной, — успокоил Ганнибал. — Будьте любезны погасить свет, — попросил он, когда мы проходили мимо выключателя. — Всенепременно, — отчеканил я, погружая кухню в абсолютную темноту. До спальни мы добрались без происшествий, но по пути, прижимаясь к груди Ганнибала, слушая его дыхание, я ощутил некоторую особенную близость с ним, большую даже, чем в тот момент, когда он стоял передо мной на коленях. — Не забудь снять носки, — поставив меня на ковёр у кровати, напомнил Ганнибал. — Бельё чистое. Выдохнув носом, я ухмыльнулся, не зная, на самом деле, чего ради я был должен забыть снять носки, но после просьбы снял их с куда большей обстоятельностью и даже торжественностью. Юркнув под одеяло, я принял Ганнибала в свои объятья и он, как и было обещано, позволил его поцеловать. — А что, если мы всё-таки… — шепнул я. — Случайно окажемся возбуждены, и продолжим. — Тогда лучше не целуй меня, — проговорил он. — Настолько принципиально… Лектер втянул воздух через зубы, но улыбнулся. — Это не принципиально, Уильям. Просто… прошу тебя, позволь событиям развиваться постепенно. Я не хочу, чтобы незапланированная сука-случайность разрушила случившееся за сегодняшний день. Мне нравится то, что происходит между нами прямо сейчас. Я помолчал пару мгновений, обмозговывая сказанное им. — Ты сейчас сказал — «сука-случайность»? — Мгм. — И ты не хочешь меня возбудить. — Нет, не хочу, — усмехнулся доктор, выскальзывая из моих объятий и укладываясь на подушку. — Жаль, — с чувством высказался я, ложась рядом с ним. — Хочешь, лизну тебя… — Что?.. Бо-оже мой! — выпалил я, чувствуя язык Ганнибала на своей щеке. — Не кричи, пожалуйста… — Не могу, — зашептал я, стараясь не шевелиться, но поёжившись и от боли и от воспоминания, что нельзя ненароком задевать ничьих носов. — Ты издеваешься. Ухватив меня за шею, Ганнибал лёг ухом на моё плечо, успокаиваясь. — А когда было иначе? — пролепетал он тихонько. — Спи. — Постараюсь… Я закрыл глаза, собираясь полежать молча и постараться уснуть, как меня просили, но держать рот закрытым у меня вышло недолго. — Эх, засыпаю в своей собственной кровати… — едва слышно проговорил я. Ганнибал ничего не сказал на это, хотя, кажется, ещё не спал. — Впервые за такой долгий срок… — продолжил я сам с собой. — И с собственным мужем на плече. — Ещё бы с чужим… — Что? — Ничего, — вякнул Лектер и обнял чуть покрепче. *** Я проснулся в четыре часа ночи. Сев на постели и почёсывая живот, я сделал вывод, что Ганнибал преспокойно спит рядом, повернувшись ко мне спиной. Сонно улыбнувшись факту его местонахождения, я прикрыл его плечо углом одеяла, а сам, стащив своё бренное тело с кровати, поплёлся в туалет. Потирая правый глаз пальцем, я широко зевал, стоя напротив унитаза и стараясь взаимодействовать с ним максимально аккуратно, насколько позволяло сонное и чуточку похмельное состояние, и в какой-то момент, когда размах челюстей в зевке был близок к максимальному, я неожиданно припомнил свои предрождественские опасения насчёт того, что скрывал в ванной комнате доктор Лектер и почему вынужден был отправить меня мыть руки в неприкосновенную до сей поры священную кухонную раковину. Я живо закрыл рот, подотряхнулся, вернул член на исходную, спустил воду, после чего, придя к раковине и открыв воду, принялся осматриваться. Что же было не так с ванной комнатой? К своему удивлению, я не мог обнаружить ничего криминального. Хотя… Я распахнул ящичек над раковиной, выключил воду и, вытерев руки об себя, возликовал! Вот оно: в стакане для зубных щёток было больше одной. Я выхватил их обе и при ближайшем рассмотрении вдруг осознал, что одна из щёток выглядит точь-в-точь, как щетка, которой пользовался обычно мой доктор, а вторая — точь-в-точь, как… моя? Я поставил щётки обратно, сбитый с толку своей догадкой. Зарывшись в ящичек поглубже, я выудил из него упаковки лекарств, которые не принимал Лектер, но которые принимал я, пока эта ванная была и моей тоже. Поставив лекарства обратно, я захлопнул ящик. Ага! Я обернулся к душевой кабине и, шаркнув дверцей, заглянул внутрь: там, на привычном мне месте, равнодушная к моим детективным изысканиям, висела моя мочалка. Около ванны стоял мой шампунь. На полке, забитой лектерской ерундистикой, торчал флакон с моим дезодорантом. Да как же это так? — ощутив холодок, пробежавший по спине от глубины бессмысленности и беспощадности логичного вывода, подумал я. — Не может этого быть! Покинув ванную комнату, я прокрался обратно в спальню и оттуда, ощущая себя злостным головорезом-домушником, на цыпочках прошёл в гардеробную. Опасаясь зажигать лампу, я освещал место преступления телефоном. В своём отделении шкафа в гардеробной я обнаружил пару пустых полок, с которых я собрал ту одежду, впихнутую мной в чемодан, лежащий теперь в мотеле. Внизу лежали нетронутые коробки с моей весенне-летней обувью. Мои ремни висели на вешалке. Нелюбимые рубашки — те, что я не забрал — грустно болтались в полупустом отделении. Свитера, купленные мне Ганнибалом и любовно сложенные, покоились на своём законном месте. Уже и так всё выяснив, я посветил на полку с его и моими носовыми платками. Все они лежали и смотрели на меня — дурака — своими острыми уголками. Я машинально вытянул один из них, сел на мягкий пуф у стеночки и, развернув платок, уткнул в него нос, вдыхая нежный аромат парфюма Ганнибала. Из спальни раздался кашель, и я подскочил на месте, застыв с платком у носа. В тишине я услышал протяжный едва различимый скрип кровати. — Уилл? — шепотом позвал Лектер. Отвечать я почему-то не собирался, но, не особо удачливый в таких вещах, как тайное перемещение по дому, я почувствовал, что у меня предательски засвербело в носу, и тут же звонко чихнул в подставленный платок. Прятаться после такого не было никакого смысла, и я, покинув скопище облачений, вернулся в спальню, на ходу вытирая нос. — Думал, ты упорхнул, — проговорил Ганнибал, улегшись на локоть. — Платок ходил взять, — сказал я, показательно протерев нос платком, после чего убрал и его и телефон на тумбочку и забрался под одеяло. — Ещё поспишь? — спросил Лектер. — Хотелось бы, — укрывшись краем одеяла, сказал я. Ганнибал без слов пододвинулся, вытягивая часть одеяла из-под себя и перекладывая на мою сторону. «Умеет же он быть великолепным, когда хочет», — подумал я, умиляясь. — Как будто и не уезжал… — пробормотал доктор, отворачиваясь и утрамбовывая вокруг себя одеяло. — А это хорошо? — спросил я. Ганнибал сделал паузу. — Посмотрим, — выдохнул он, но по его тону я каким-то колдовским способом понял, что это очень даже хорошо. Я слегка улыбнулся, поудобнее устроив затылок на подушке, и вдруг вспомнил про щётку, мочалку и весеннюю обувь. Ну вот и кто из нас двоих дурак? Может, оба? Точно. Оба.