Get Busy Living Or Get Busy Dying

— Не слишком ли ты маленький, чтобы уже выпивать? — внезапно раздался незнакомый голос за спиной, от чего руки парня, сидевшего на мосту в обнимку с бутылкой и штопором, дрогнули. Последний вывалился из рук и печально звякнул, ударившись о перила моста. А после и вовсе отправился на самое дно реки. — Не такой уж и маленький, чтобы постоянно спрашивать чужого разрешения! — огрызнулся парень с моста, оглядываясь в поисках нарушителя его спокойствия. Но попытки были тщетны, незнакомец, должно быть, уже скрылся. Однако притронуться к бутылке вновь не получилось. — Мальчик, тебе тринадцать хотя бы есть? — вновь послышался все тот же язвительный тон и приглушённый смешок. Из-за деревьев на берегу показалось чьё-то ехидно ухмыляющееся лицо, обрамлённое ярко-красными слипшимися прядями волос. У парня с моста в голове пролетели две мысли: незнакомцу самому вряд ли можно было дать больше шестнадцати на вид, а его явно крашеные волосы вызывали какое-то странное чувство отвращения. Серьёзно, перекраситься в красный? Он что, девочка? — Знаешь, молчал бы ты, я сам тебе не больше двенадцати дал бы, - огрызнулся он. — Как же это взросло — переводить стрелки на других, не зная, как выставить себя в лучшем свете. — Парень с берега направился к мосту. — И считать себя невероятно крутым от того, что ты держишь в руках бутылку вина, тихонько позаимствованную у своих родителей. Я попал в точку? — усмехнулся незнакомец, наблюдая за тем, как мальчик бледнел и старательно прятал за спину вино. Красноволосый ступил на мост и остановился. — Мне, между прочим, стукнул двадцатник. А есть ли тебе двадцать один, я могу и не спрашивать. — Парень перегнулся через перила, всматриваясь в воды Пассеика. — Восемнадцать-то скоро? — Мне никогда не будет восемнадцать. Двадцатилетний замер, опасно перегнувшись через перила. — Так. Подожди, ты хочешь сказать, что… — Мне осталось жить две недели, — спокойно произнёс парень с бутылкой и отвернул рукав свитера, показывая левый локоть, на сгибе которого красовалась татуировка-дата из шести цифр — седьмое ноября этого года. Это было сказано так много раз, что я не уверен, имеет ли это значение. — И если ты меня старше, и ты такой умный, то ответь мне на вопрос. Имею ли я право позволить себе эту бутылку, если мне осталось совсем немного? Имею ли право, если я просто... не выдерживаю? Чёрт! Кто вообще виноват в том, что сейчас происходит со мной? Что эти чёртовы технологии определили, сколько мне жить? Что ты и я, просыпаясь, каждый день на своей же руке видим дату смерти? Что вы, государство же лучше знает, жить со знанием того, сколько нам осталось, намного проще! Они могут втирать мне про пользу для людей и чёткое, светлое будущее страны. Но кто спросит меня? Легко ли мне жить в бесконечных депрессивных мыслях о дне своей кончины, пока родители готовят мне похороны? — парень горько усмехнулся. — Приятно ли все это, как сам думаешь? И что я могу сделать, кроме как напиться? Даже если раньше никогда не пил, — издав нервный смешок, парень резко замолчал, смущенный своим внезапным, пламенным монологом. Минуту старший из них простоял в ступоре, разглядывая мальчика. Судорожно вздохнув, он сел возле парня с бутылкой, отгоняя от себя мысли о том, чтобы посмотреть на его татуировку вновь. — Ты… Тебя как зовут? — Фрэнк, — тот вполне дружелюбно протянул ладонь, словно и ничего из тех слов не было сказано. — Ты уверен, что тебе нужны такие знакомые, как я? — Уверен. Я Джерард, — он нерешительно пожал руку Фрэнка, словно боясь, что он вот-вот исчезнет. — Очень приятно. Ну, может быть, не очень. Познакомился? Отлично, можешь идти по своим делам дальше. Фрэнк демонстративно отвернулся, а Джерард молча уткнулся взглядом в свои ладони. Внутри него шла самая настоящая борьба. Он мог оставить все как есть и уйти, забыв о каком-то почти незнакомом мальчике, а мог и остаться, рассказав о том, что знает. Замерев на секунду, он задал себе верный вопрос. А что если бы он был на его месте? — Я могу помочь тебе. От удивления у Фрэнка перехватило дыхание, а что-то в сердце болезненно кольнуло. — Ты, наверное, не понял. Я уже самый настоящий живой труп без шансов. — В Вашингтоне работает один мой знакомый, он имеет доступ к документации, где назначают новые даты, если система дала сбой. Ладони Фрэнка похолодели, а по спине прошла волна мурашек. — С какой стати какой-то парень с улицы вдруг решит мне помочь... — Ехать нужно прямо сейчас. Полчаса в запасе, не больше. Я сегодня же отправляюсь прямо в Вашингтон без вещей и почти что без денег. Ты со мной? Фрэнк оценивающе взглянул на Джерарда, примечая его усталость. Всем своим видом он излучал тепло и внушал доверие, но был ли смысл идти на такие жертвы? — Я не доверяю тебе. И не знаю ровным счётом ничего, кроме твоего имени. — Ровно так же, как и я о тебе. Фрэнк замер, пристально вглядываясь в глаза Джерарда. — На самом деле мне плевать. Если у меня есть шанс, то я еду. — Прекрасно, — улыбнулся Джерард, чувствуя, что он сделал правильное решение. — А пока у нас есть время, а у меня — штопор, я предлагаю выпить тебе совсем немножко. Один раз живём, верно? — довольно улыбнулся Джерард, склонив голову и прищурив один глаз. Его новый попутчик, наблюдая за его гримасами, невольно улыбнулся и послушно кивнул.