Клуб самоубийц

Еще будучи живым студентом кафедры психологии, я проводил исследования психических заболеваний, приводящих к суицидам, да и суициды в общем. Это была довольно занимательная работа: я консультировался у опытных психиаторов, изучал криминальные сводки, посещал морги, даже пару раз общался с семьями усопших. Статистика показала, что самоубийство чаще совершают мужчины в пожилом возрасте. Статистика показала, что депрессия в некоторых случаях приводит к попытке суицида. Статистика показала, что музыканты более склоны к суициду, чем библиотекари. Статистика показала, что в большинстве случаев семья погибшего не знает, как жить дальше. Статистика показала, что люди, которые выжили после попытки суицида, находят в себе новые силы жить. Статистика показала, что большинство самоубийств можно предотвратить, просто вовремя обратив внимание. Еще будучи живым студентом кафедры психологии, я и подумать не мог, что настолько близко подойду к объекту своих исследований. Однажды мне случилось оказаться с самым неугомонным членом клуба самоубийц наедине. Уж не знаю, где ходили остальные, но я был оставлен на растерзание. Поначалу Рамона, как у нее часто случалось, просто скучала и думала, чем бы себя занять. Но вскоре, к моему ужасу, вспомнив про свою игру в вопросы, это птицеподобное создание пристало ко мне. — Эндрю, ты обещал ответить на все мои вопросы, — с просяще-заунывными нотками в голосе начала она. Все что я мог — лишь обреченно вздохнуть и кивнуть. На лице девушки тут же расплылась широкая довольная улыбка. — Тааак, с чего бы начать… — протянула она, но была резко остановлена мной. — Если уж я согласился отвечать на твои вопросы, давай сделаем по-честному. Ты задаешь вопрос, я отвечаю, потом отвечаешь ты. Чтобы я не чувствовал себя обделенным. — Идет. Я и так как открытая книга. Для начала, какой образ жизни ты вел? — Довольно унылый и однообразный. Я удовлетворял свои физиологические потребности, посещал университет, иногда выходил развеяться. Почему-то мой простой ответ заставил девушку задуматься, после паузы она ответила: — Удивительный ты, Эндрю. Ты интересный и скучный, веселый и унылый, такой живой и мертвый одновременно. У тебя как будто раздвоение личности, я даже восхищаюсь тобой. Честно говоря, ответ Рамоны поставил меня в тупик. Я никогда не считал себя особенным, потому что не являлся таковым. Если смешать те качества, которыми она меня наделила, то получается никто, просто серая масса. Но она, уникальный человек, который во всем видит только светлые стороны, умудрилась выявить в ничего не представляющей из себя массе противоречащие друг друг черты, с помощью которых сделала меня исключительным. — А теперь ты хочешь услышать мой ответ. Ну, я жила полной жизнью, наслаждаясь всеми ее аспектами. Ненавижу заниматься анализом — это совсем не моя специальность, но все же. Возможно, мое немного навязчивое стремление прожить свою жизнь максимально ярко в окружение, может, не очень искренне любящих меня людей, исходило из одного события, которое немного омрачило мое рождение. Если я расскажу тебе об этом, не посчитаешь ли ты меня слишком навязчивой? Мы знакомы совсем немного, а я уже готова взвалить на тебе все те не самые приятные вещи, случавшиеся в моей жизни. Прости меня за мою откровенность и болтливость. Это всегда было моим самым большим недостатком. Давно стоило принять это во внимание и исправить. Ведь людям не всегда комфортно, когда я озвучиваю все, что у меня на уме. Так о чем я там говорила? Точно, мое рождение. Я, конечно, сама лично не могу знать ничего определенного о своем появлении на свет, но со слов моей матери мое рождение произошло в общественном туалете довольного крупного для нашего маленького городка торгового центра. Там же я, маленькое содрогающееся в рыданиях существо, была вскоре оставлена женщиной, произведшей меня на свет. Не знаю, куда она отправилась дальше, хотя, я считаю, что ей стоило обратиться к врачу. Довольно распространенная история, не правда ли? На самом деле, ничего особенного, и это очень грустно. Мне повезло больше, чем некоторым в аналогичной ситуации. Меня обнаружили, и свое осознанное детство я провела в детском доме среди таких же брошенных, но не потерявших надежду быть найденными детьми. Рамона в которой раз умудрилась удивить меня и даже не тем, что она сирота, а скорее тем, с какой легкостью она поведала мне, абсолютно чужому ей человеку, наверняка, очень болезненную для нее историю. — Ты сказала, что виделась со своей биологической матерью? Она попыталась как-нибудь оправдаться? Объяснить тебе, почему так поступила? Девушка неловко засмеялась и сказала: — Да, я действительно оказалась такой неугомонной, что решила разыскать ее. Как я уже сказала, я искала любви. А в тот период времени я бы сказала, что даже отчаянно искала. Будучи искренне наивной, как и все дети, я, конечно же, свято верила, что всю необходимую любовь смогу найти у когда-то уже бросившей меня матери. Я жила в очень маленьком городке, где найти ее не составило особого труда. Это оказалась еще совсем молодая женщина, всего-то тридцати трех лет, без семьи, на низкооплачиваемой работе. Не самые подходящие условия для счастливой жизни, верно? Вот и она не казалась самым счастливым человеком. Мне потребовалось некоторая настойчивость, чтобы уговорить ее встретиться со мной. Но я не унывала, я была уверена, что согласиться на встречу ей мешают стеснительность и чувство вины. Но когда она наконец согласилась, я была вне себя от счастья. «Наконец-то меня будут любить. Наконец-то у меня появиться семья», - вот, что я думала. А потом встреча состоялась. Сначала, она избегала смотреть мне в глаза, но, когда я глупо начала рассуждать о том, как счастливо мы будем жить вместе, она посмотрела на меня таким взглядом, что я сразу поняла, что эта женщина никогда не была счастлива или любима, и то, что испытывать подобные чувства она не умеет. После этого она поведала мне историю моего появления на свет, по ее словам мой отец был «редкостной мразью, который достоин разве что адского пламени». А я сама оказалась самым ненавистным для нее человеком. Она сказала дословно: «Я ненавидела даже мысль о тебе и всем сердцем желала тебе смерти еще до рождения, но у меня не было денег на аборт. Я испытывала отвращение от того, что такое ублюдочное отродье паразитировало в моем теле. Даже не увидев тебя, не услышав твоего голоса, я презирала тебя каждой клеточкой своего тела, а увидев, начала презирать еще больше». Вот в общем и все, что я могу рассказать о своей матери. Не самая приятная история, прости. Слушая исповедь Рамоны, я почувствовал себя ее лечащим психиатром, хотя прежде мне никогда не приходилось заниматься практикой. В моей голове поселились мучавшие меня размышления, и как бы мне ни было интересно слушать о жизни девушки, я понимал, что психологически для меня это очень тяжело. Мне требовалось многое осмыслить, но для начала нужно было как-то мягко намекнуть ей, что на сегодня наш сеанс закончен. — Рамона, я очень ценю, что ты открылась мне, совершенно чужому тебе человеку. Я ценю твое доверие и твою откровенность, но… — начал было я, но меня резко прервало крайне бесцеремонное вторжение остальных членов клуба самоубийц. С другой стороны, они, конечно же, значительно упростили мне задачу, так как испанка сразу же переключила свое внимание на прибывших. — Вы где вообще были? Мы разве не должны все делать вместе? Почему вы ушли без нас? — обиженно начала она обвинять их. — Мы ходили на концерт одного суицидника. Ты не слышала о нем? Уже неделю по всему району ходит новость, что он решил вернуться к творческой деятельности, — рассказал Матиас. — Но концерт оказался дерьмом. Сначала он пытался петь, потом заплакал, начал жаловаться на свою смерть, все твердил, что бросил свою семью. Это не стоило нашего посещения, — Юнатана, казалось, был переполнен возмущением. — А, ты про этого? Я ходила на его концерт, когда была жива. Тогда он действительно был стоящим музыкантом. Даже грустно, что после смерти они уже ничего из себя не представляют, — ответила Рамона. — Вообще не понимаю этих мертвых знаменитостей. Чего они сейчас-то после смерти барахтаются? Раньше надо было переживать о своей «творческой деятельности». Серьезно, сидели бы спокойно, смирившись, что умерли, но нет же, пытаются что-то вернуть и превращаются в один сплошной ноющий духовный мусор. Зачем вообще стоило совершать суицид, чтобы потом так сожалеть об этом? — продолжал возмущаться Юнатан. — Можешь спросить об этом каждого самоубийцу. По крайней мере, я еще не встречал ни одного суицидника, который был бы доволен своим решением. Никто даже не пытается хранить это в тайне. Мы все сожалеем.