Мелиан. Охота Дикой Кошки

Щёлкнула застежка ремня; с визгом затянулась шнуровка на высоких сапогах. Тряхнув волосами, я зачерпнула горсть заколок из отделанной шёлком лазурной шкатулки Назиры и принялась скручивать узел на затылке. Дарсан, обматывающий талию широким поясом, неодобрительно следил за моими действиями, пока не отважился написать на клочке пергамента: "Не пристало слабой женщине рядиться в мужскую одежду”. Я хмыкнула и быстро вывела ответ: "Друг мой, тут не до приличий. Убегать, путаясь в длинной юбке или шароварах, тяжело. Сегодняшней ночью нам, возможно, придется спешно покинуть дворец, и я не хочу, чтобы на пути возникла хоть малейшая помеха". "Не нравится мне ваш план, хэннум. Слишком опасно", - упрямо написал Дарсан и взглянул на меня. Я подняла брови и пожала плечами: есть соображения получше? План мой не отличался особой изощрённостью. Нам не известно расположение гарема, но я знаю тех, кто может нас проводить туда: немые химамщики. И пусть они начисто лишены дара речи, это не мешает им ходить. Не мытьем, так катаньем я добьюсь того, чтобы нас проводили в гарем. Остальное – дело случая; голубка Гвиленны сопровождала нас в сокровищнице, уверена, не оставит и теперь. Как говорят на Аэдагге: "Суди о дне по рассвету, а о добыче – по абордажу". О том, что судьба любит гармонию и часто подкидывает какую-нибудь неприятность в противовес удаче, я старалась не думать. Вылазку я намеревалась предпринять после захода солнца, когда вся челядь уляжется спать. Конечно, велик был риск натолкнуться в коридорах дворца на капитана Коннара. Я твёрдо зареклась думать о худшем стечении обстоятельств, чтобы не терять боевого настроя. Если всё сложится, как надо, внизу нас будет ждать экипаж: калиф обещал сегодня прислать грамоту, а обставить всё как спешный отъезд из дворца ничего не стоит. Причёска была готова. Я натуго перетянула получившийся узел чёрной сеткой. Не стоит идти с распущенными волосами на ответственное дело, нельзя дарить возможному противнику шанс захватить тебя в плен. Поколебавшись, я заткнула за край сапога кинжал капитана Коннара. Да, перед отъездом я обещала вернуть его, но искать наемника по всему дворцу нет ни времени, ни желания. Оставлю где-нибудь на видном месте, чтобы при обходе "Лилии" капитан сам нашёл своё оружие. Дарсан, отдуваясь, подтащил к двери массивный сундук с нарядами Назиры. Этому сундуку было призвано сыграть решающую роль. Дарсан заверил меня, что Таллия легко поместится в нём. Дотянув ношу до выхода, парень утёр пот дрожащей рукой и молча удалился. Поднятые плечи и резко ссутулившаяся спина говорили о том, что Дарсану нелегко переносить тягостное ожидание развязки. Известно, что нет ничего ужаснее оттягивания неизбежного. У хайаньских дзиран(51) есть даже пытка ожиданием: испытуемого запирают в темнице и, сообщив ему день расправы, начинают его откладывать раз за разом, изводя бедолагу неопределенностью. Это становится настолько невыносимым, что, говорят, многие несчастные призывают к себе смерть самостоятельно, разбивая голову в кровь о каменные стены темницы. Я потёрла пальцами виски и вздохнула. Намеченное для начала вылазки время подкрадывалось мучительно медленно. Пришлось призвать на помощь всю силу воли и напомнить себе о цели визита в Ранаханн, а также о том, что он почти подошёл к концу. Камень, бережно спелёнатый, как младенец, в одну из лучших шалей Назиры, покоился на дне сундука, прикрытый одеждой. Я твёрдо решила заняться им после прибытия в Аэдаггу. Разгадывание его загадки может отнять уйму времени, которого у нас нет. От Камня мысли перекинулись на более важные предметы. Если всё сложится удачно (я не утерпела и суеверно щёлкнула пальцами четырежды над каждым плечом(52)), уже к утру я буду на борту посудины Назиры. Надеюсь, команда помнит моё строгое распоряжение держать судно наготове в течение пяти дней после того, как я отправлюсь в Хайсор. Пятый день как раз истекает завтра. Я опустилась на кушетку, обитую бархатом, и, глубоко вздохнув, прикрыла глаза. Сердце колотилось как сумасшедшее. "Нервы", - тоскливо подумалось мне. Близость развязки пьянила и тревожила одновременно; судя по бледному лицу Дарсана, выглянувшего из своей комнатушки, нервы мучили не одну меня. Близился вечер. Лиловые тени, отбрасываемые мебелью в комнате, удлинились. В золотисто-оранжевых лучах солнца дрожали пылинки; стояла мёртвая тишина. Даже город за стенами дворца словно погрузился в сонное оцепенение. Калифскую грамоту не несли. Это тревожило и наталкивало на невесёлые мысли. Что, если Теймуран всё же раскрыл меня? Или позабыл о своём обещании? Память подкинула яркий образ калифа, каким он предстал в нашу последнюю встречу. Ссутуленный, затравленно глядящий на меня исподлобья, стискивающий перила балюстрады. Интересно, почему же нас удостоили столь высокой чести, и его величество посвятил два дня совместным прогулкам по дворцу? Решил лично проследить, чтобы заморская гостья не умыкнула какую-нибудь безделушку? Последняя мысль показалась мне смешной. Я закашлялась, сдерживая рвущееся наружу глупое хихиканье. Дарсан обеспокоенно взглянул на меня, но промолчал. На его лице отражались терзающие парня тяжелые думы. Конечно же, а как иначе? Он нарушил законы калифата, дерзнул проникнуть во дворец правителя и теперь посягает на одну из его наложниц. Неизвестно, кому из нас сейчас хуже. Любопытно, кстати, что он собирается делать потом, после побега со своей невестой? Думаю, калиф быстро догадается, кто стоит за расхищением гарема, и начнет искать – если не Дарсана, то Таллию точно. Так что же предпримет юноша? Повинуясь наитию, я нацарапала этот вопрос на клочке пергамента и протянула Дарсану. Тот непонимающе взглянул на меня, но протянутое взял, и, скользнув глазами по написанному, несмело улыбнулся. Затем, неуклюже прижимая пергамент к стене, быстро вывел ответ и вернул клочок мне. "В приграничных землях недалеко от Кайавата(50) есть поселения бедуинов. Туда калифские шпионы точно никогда не заглянут. Я думал обосноваться там или же вовсе бежать в Алдорию". Я прочла и одобрительно кивнула пареньку. Не буду расстраивать его расспросами и уточнениями: уверен ли он, что бедуины или алдорский король примут его с распростёртыми объятиями? И примирится ли Таллия с перспективой вновь влачить нищенское существование, особенно после того, как хлебнула роскошной жизни во дворце? Мне на колени упал ещё один клочок пергамента; развернув его, я вновь увидела почерк Дарсана: "Осмелюсь и я задать несколько вопросов, хэннум. Кто вы такая? Откуда вы? Выглядите, как богачка, но действуете и объясняетесь совершенно неподобающим для богачей образом. И шар этот ваш..." Я подняла голову и испытующе посмотрела на юношу. Он невольно съёжился, но глаз не опустил. Немного подумав, я принялась за ответ, останавливая на миг перо после каждого слова. "Пусть твои догадки и домыслы остаются при тебе, Дарсан. Ты хороший парень, но у меня нет привычки открывать душу перед каждым встречным. Не обессудь". На лице Дарсана не отразилось ни удивления, ни разочарования после того, как он это прочитал; скорее смиренная покорность. Подумав немного, он вновь что-то черкнул. "Каэрре-хэннум, вы назвались своим настоящим именем?" Я почувствовала слабый укол раздражения. Похоже, парень начинает забывать о правилах приличия и о том, что проникновению во дворец и будущим освобождением (надеюсь, удачным) невесты он обязан мне. Такая настырность с его стороны просто недопустима! Наверное, все эти эмоции оказались слишком заметными. Дарсан выхватил из моих пальцев злосчастный клочок пергамента и разорвал его в клочья. - Простите меня, хэннум, - пробормотал он. Я укоризненно покачала головой. - Любопытство - опасная штука, Дарсан. До добра оно часто не доводит. Деликатный стук в дверь прервал мою воспитательную сентенцию. Видимо, желая искупить провинность, юноша молнией кинулся к входу и распахнул створки. Я же мигом накинула на себя халат: не хочу, чтобы прислуга увидела заморскую гостью в неподобающем наряде и донесла об этом калифу. На пороге, подобострастно склонившись, стоял незнакомый слуга, кудрявый юноша лет двадцати, одетый в молочно-белый халат, подпоясанный тёмно-синим кушаком. - У меня послание для Каэрре-хэннум от великого калифа, - нараспев произнёс он, слегка картавя. Его высокий голос напомнил назойливый писк комара, и я почувствовала лёгкую неприязнь к этому слуге. Как бы то ни было, послание принято получать непосредственно в руки, и я, стараясь поплотнее придерживать края халата, проследовала к двери, высоко держа голову. Вблизи молодой слуга оказался под стать своему голосу - с тонкими, расплывчатыми чертами лица и маленькими, глубоко посаженными бесцветными глазами. С сожалением вспомнив представительного Тариба, я удостоила гостя лёгким кивком и сухо поинтересовалась: - И где же послание? Слуга вновь отвесил низкий поклон и протянул пергамент, аккуратно свёрнутый трубкой и перетянутый шёлковой лентой. От меня не укрылось, как его колючие глаза цепко скользнули по моей фигуре. - Это дорожная грамота, о достопочтенная хэннум, - подобострастно произнес он. - Кроме того... Бросив косой взгляд на молчаливо стоящего рядом Дарсана, слуга достал из-за пазухи небольшой продолговатый флакон, украшенный затейливой золотистой вязью. За жёлтым стеклом покачивалась янтарная жидкость, а навершие флакона венчала сургучная печать в виде уже поднадоевшего Глаза Элоаха. Вновь поклонившись, юноша вручил сосуд мне и торжественно произнёс: - Лучезарный калиф просит прощения за то, что столь внезапно и невежливо прервал экскурсию. В знак извинения он шлёт хэннум этот флакон мирисэлли. Я бережно приняла дар лучезарного, стараясь как можно аккуратнее сжимать узкое горлышко двумя пальцами. Мирисэлль – баснословно дорогие духи. Пять капель можно продать за тридцать золотых дориев, а за флакон алдорские модницы и озабоченные поисками жениха девушки придушат любого. Всё дело в особом свойстве мирисэлли. Свое название духи получили от мирисса – кактуса, растущего в ранаханнских пустынях. В сочетании с чарами, известными только местным парфюмерам, духи приобретали волшебный аромат, способным, по слухам, накрепко привязать к счастливой обладательнице мирисэлли любого мужчину. Однако действие это длилось недолго – до полного выветривания аромата; впрочем, наверное, некоторым хватало и этого. Я осторожно поставила флакончик на миниатюрный столик у двери. Тратить мирисэлль на всякие глупости вроде привлечения мужчин мне совершенно не хотелось. Я уже прикидывала, как с толком потрачу состояние, которое получу после продажи этих духов. Следовательно, до прибытия на Аэдаггу их нужно беречь как зеницу ока. Эти размышления настроили меня на благодушный лад. Я взглянула на молодого слугу с большей благосклонностью. Его внешность стала казаться не такой уж и отталкивающей. - Передай его величеству мою глубочайшую признательность за столь щедрый дар, - медленно произнесла я, стараясь сохранять достоинство. - И скажи, что время, проведённое во дворце, стало для меня истинным наслаждением. Слуга приложил руку к сердцу, откланялся и неторопливо удалился. Когда его шаги в коридоре утихли, Дарсан шумно выдохнул и плотно прикрыл дверь. - Ну, что ж, - задумчиво произнесла я, поглаживая выпуклые стенки флакона. - Пришло время звать Тариба. *** - Что желает хэннум? Я бесстрастно взглянула на склонившегося передо мной пожилого слугу, ощущая, как кровь в венах закипает от предчувствия авантюры, в которую нам предстоит пуститься. - Тариб, - хрипло выдохнула я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе. - Сегодня ночью я вынуждена уехать из дворца. Срочные дела. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы мои вещи, - я кивнула на стоящий у двери сундук, - отнесли вниз и погрузили в экипаж, а его заложили парой драконидов. Если Тариб и удивился, то на его смуглом лице ничего не отразилось. Наверное, за долгие годы службы он привык к эксцентричным выходкам господ. Или, быть может, этикет не позволял слугам выражать эмоций по поводу распоряжений хозяев. - Будет сделано, хэннум, - кратко ответил он. - Что-нибудь ещё? - Да. Перед отъездом я хотела бы ещё раз побывать в химаме "Лилии". Желаю вновь испытать это неповторимое блаженство. Пришлите ко мне одного из тех химамщиков, которые прислуживали в прошлый раз, и подготовьте всё к омовению. На сей раз чёрные брови Тариба дрогнули, словно собираясь взметнуться вверх, но хозяин удержал их в прежнем положении. - Как пожелает хэннум, - бесстрастно проговорил он. - Ваше распоряжение будет исполнено как можно быстрее. - Благодарю вас, - сердечно сказала я, отчаянно жалея, что Тариба нельзя взять в свою команду. - И ещё. Я хочу, чтобы всё было устроено так, чтобы наш отъезд из «Лилии» остался в тайне. В тёмных глазах слуги мелькнуло понимание, и он медленно произнёс тоном, в котором звучало намного больше приязни, чем пару мгновений назад: - Конечно, хэннум. Как вам будет угодно. Я кивнула, давая понять, что разговор окончен, и Тариб удалился. Задумчиво глядя на закрывшуюся за ним дверь, я почувствовала укол совести: из всех обитателей "Лилии" этот человек был самым приятным несмотря на разницу в статусе. С небес на землю меня вернул Дарсан, настойчиво подсовывающий мне очередной клочок пергамента. - Что там ещё? – недовольно нахмурилась я, разворачивая его. "Хэннум, вы открыто разговаривали об отъезде. Неужели вы уже не боитесь, что вас услышат?" Я так и ахнула. Хмурый Дарсан кусал губы. Разозлившись на себя из-за глупейшей оплошности, я принялась лихорадочно размышлять. Если отринуть наиболее опасную фразу про отъезд в тайне ото всех, то ничего особо крамольного сказано не было. Уехать я могу в любой момент – грамота есть, Камень подарил сам Теймуран. Единственное, что остается – обещанное визирю свидание, да я и не собиралась на него приходить. Пусть помучается в ожидании, авось в следующий раз не будет навязывать свое общество приезжим девушкам. Моя же неосторожно оброненная фраза про отъезд вполне может быть объяснена чрезвычайной торопливостью. Невежливо получается, однако куда более невинно, чем то, что мы на самом деле собираемся провернуть. Всё это я кое-как начеркала на пергаменте и отдала Дарсану. Прочтя и немедленно разорвав записку, он лишь глубоко вздохнул и покачал головой в знак явного неодобрения. Я примиряюще улыбнулась. Эх, Дарсан, плохой бы из тебя получился пират. Слишком уж ты мнителен. Наш молчаливый диалог был прерван очередным стуком в дверь. Прежде чем Дарсан направился туда, чтобы открыть, я схватила его за рукав и прошипела на ухо: - Когда они потащат сундук вниз, отправишься с ними и накрепко запомнишь, где стоит наш экипаж. Мы ведь не хотим блуждать по дворцу в самый ответственный момент, верно? - Верно, - прошелестел в ответ Дарсан. - Вот и славно. Вперёд! - я легонько подтолкнула паренька к двери. *** На Хайсор опустилась ночь. Умолкли муаззины, утонули в чернильной тьме звуки голосов, звяканье оконных ставен и лай собак; с моря повеяло прохладой, смешанной с запахом гниющих водорослей и цветов гайаты. Я нервно мерила шагами комнату, время от времени покусывая согнутый палец. Прошло уже много времени с тех пор, как за Дарсаном закрылась дверь, а мой помощник так и не возвращался. Неужели путь до стойл драконидов такой долгий? Или его перехватили по дороге и теперь пытают, выведывая, куда он держит путь? Я замерла на мгновение, делая пару глубоких вздохов и унимая панику. Похоже, мнительность Дарсана, которому мерещились враги под каждой кроватью, передалась и мне. Верно говорят: с кем поведёшься... Додумать мне не дал предмет моих размышлений. Дарсан влетел в дверь, запыхавшийся и раскрасневшийся. - Хэннум, я... - хрипло начал он, затем, спохватившись, схватил пергамент и вывел дрожащей рукой: "Я не опоздал? Стойла находятся дальше, чем я думал". Я ободряюще потрепала его по плечу и написала в ответ: "Всё в порядке. Время ещё есть. Ты запомнил точное расположение нашего экипажа?" "Да. Его подведут к главной аллее сада, она ведёт к воротам. Я упросил их сделать так: сказал, что вы очень торопитесь и не хотите ждать". Я беззвучно хмыкнула и довольно улыбнулась. "Молодец. Быстро учишься решительности". Скулы паренька чуть зарделись – не то от удовольствия, не то от стыда. Ещё бы, получить похвалу от женщины – сомнительная радость для ранаханнского мужчины. Дав ему пару мгновений, чтобы перевести дух, я натянула – прямо поверх так неодобряемого Дарсаном "мужского" костюма – тёмно-синюю галабену на случай, если мы столкнемся в коридорах "Лилии" со стражниками или слугами. Или капитаном Коннаром. Я замерла на удар сердца, ощутив ледяную твёрдость клинка за обшлагом сапога. Нечаянная встреча с капитаном сулит нам большие неприятности. Вряд ли северянин поверит в сказочку о том, что нам взбрело в голову совершить очередной полуночный променад по дворцу. С другой стороны, я всегда могу сказать, что искала именно его для возврата одолженного мне оружия. Впрочем, дальше тянуть время и размениваться на ненужные думы было нельзя. Пришла пора действовать. Я сделала глубокий вздох, поправила галабену и размашисто вывела на клочке пергамента, с неудовольствием ощущая, как мелко подрагивают пальцы: "Пойдем, Дарсан. Я думаю, химам уже готов". Юноша тряхнул волосами, нахмурился и принял серьезный вид. Мы ещё не знали, что ждёт нас впереди. *** Жемчужно-белые клубы горячего пара окутывали химам. В воздухе разливался изысканный аромат благовоний – видно, Тариб лично проследил, чтобы купальня для отъезжающей гостьи была подготовлена идеально. Как жаль, что все эти труды пропадут даром. Я заметила застывшую у изразцовой стены фигуру химамщика. Как только мы вошли, он моментально вынырнул из-за паровой завесы и раболепно склонился передо мной. Я успела заметить мелькнувшее на его лице изумление по поводу того, что мы с Дарсаном даже не удосужились раздеться. Глядя на его смуглую спину, сквозь кожу которой проступали острые бугорки позвоночника, я вспомнила наставление Одноглазого Тома. "Если задумала что-то – действуй без промедления, девочка. Стремительная атака, внезапное нападение - и победа будет на твоей стороне; обескуражь противника, не дай ему опомниться и не останавливайся ни на мгновение, пока не добьёшься того, чего хотела". Мысленно поблагодарив старого пирата, я коротко велела: - Посмотри на меня! Химамщик повиновался. Он был невысокий - чуть выше моего плеча и щуплый; с огромными глазами, на дне которых плескался смутный страх. На тонкой, как ветка ивы, шее змеился белёсый шрам. Глядя ему в глаза, я жёстко произнесла, чётко выговаривая слова: - Нам не нужен химам. Проводи нас в гарем калифа. Я и не думала, что лицо человека может быть настолько пластично: за несколько мгновений черты юноши исказила целая буря эмоций от неописуемого изумления до плохо скрываемого ужаса. Химамщик яростно замотал головой так, что я испугалась, как бы его тонкая шея не переломилась. Дарсан сжал кулаки, но я предостерегающе подняла ладонь и положила руку на худенькое плечо прислужника. Оно оказалось прохладным и липким от выступившего пота. Юноша вздрогнул, умоляюще посмотрел на меня и попытался беззвучно произнести что-то. "Н... не н… на... адо", - едва разобрала я и сочувственно покачала головой: - Прости, дружок, но я не отступлюсь. Видишь ли, у моего спутника, - я кивнула на Дарсана, - калиф подло умыкнул невесту и заточил в своём гареме. Я считаю, что так поступать нехорошо. Девушку нужно вернуть. Теймуран добровольно на это не пойдет, поэтому мы решили действовать сами, - прислужник отчаянно дёрнулся, пытаясь вырваться, но я лишь сильнее сжала пальцы. Его кости казались по-птичьи тонкими. Напустив на себя гневный вид для острастки, я сурово продолжила. - Если ты откажешься проводить нас или попытаешься сбежать, я пожалуюсь лично капитану Коннару на то, что ты пытался обесчестить меня. Твоё лицо я запомнила. Ты ведь знаешь нрав капитана Коннара? Я била наугад, не имея ровным счётом никакого представления о точной иерархии слуг во дворце. Вдруг капитан не имеет никакого отношения к химамщикам, и парень сейчас беззвучно рассмеётся мне в лицо? Однако риск оказался оправданным. Удар попал в цель. Лицо паренька посерело, и он вздрогнул: видимо, капитана в "Лилии" опасались. Либо покушение на честь заморских гостей сулило некую неизвестную мне страшную кару. Лицо прислужника выразило покорное смирение, сквозь которое проглянула обречённость, и он с заметным усилием кивнул. - Ты проведёшь нас? - тщательно маскируя ликование, уточнила я. Химамщик снова склонил голову. - Замечательно, - удовлетворённо продолжила я, отпуская его плечо. - А теперь вперёд – в гарем. И помни, только попробуешь поз... хм... подать кому-нибудь сигнал о помощи – пеняй на себя. Прислужник замотал головой и приложил ладони к груди, показывая, что о таком он и подумать не посмеет. Дарсан восхищённо прошептал мне в спину: - Как у вас всё так легко получается, хэннум! - Не сглазь, - сухо осадила я его. И словно в воду глядела. *** Вопреки нашим ожиданиям слуга не двинулся по коридору. Отступив на пару шагов вправо от двери химама, он подошёл вплотную к стене и приложил маленький кулон, болтающийся на шее, к одному из Глаз Элоаха. Часть стены мигом скользнула в сторону, открыв тускло освещенный проем. В нём угадывалась лестница, круто ведущая вниз. Химамщик ступил на первую ступеньку и сделал приглашающий жест рукой. - Ловушка? - с сомнением в голосе поинтересовался Дарсан. - Как думаете, хэннум? Я была настроена более оптимистично. - Скорее всего, тайный ход, ведущий к гарему. Я угадала? - химамщик слабо улыбнулся и кивнул. - Тогда ступай первым. Прислужник низко поклонился и поспешил вниз, стуча смуглыми пятками по ступеням. Мы не отставали, бдительно озираясь по сторонам. Лестница, оказавшаяся достаточно короткой, привела нас в широкий коридор с выложенными глазурью стенами. Вездесущие Глаза уставились на нас, отчего возникло неприятное ощущение, что мы попали в кольцо многоглазых чудищ. В их зрачках вспыхивали и меркли отражения тусклых магических светильников – овальных кусков кварца, внутри которых теплились желтые магические огоньки. Они загорались при нашем приближении и медленно угасали, стоило нам миновать их, отчего в коридоре царил мягкий золотистый полумрак. Слабо пахло благовониями. Коридор извилисто петлял, иногда разделяясь на несколько отдельных проходов. Похоже, во дворце была целая система тайных ходов – то тут, то там в стенах мелькали проёмы, ведущие в другие "рукава" нашего пути. Заблудиться в этой паутине было легче лёгкого, и я мысленно похвалила себя за сообразительность, которая помогла нам и найти проводника, и добраться до гарема, укрывшись от зорких глаз капитана. "С другой стороны, - подумалось мне, - что мешает этому самому проводнику выскочить из хода первым и запереть дверь? Кто потом найдёт наши кости?" По крайней мере, на его месте я бы так и сделала. Наверняка за привод незваных гостей в калифский гарем полагается суровое наказание, и соблазн избежать его слишком велик. Меня прошиб холодный пот. Спина покрылась мурашками, несмотря на два слоя одежды. Я с подозрением посмотрела на смуглую спину вышагивающего впереди прислужника и тихо сказала Дарсану: - Поравняйся с ним и постарайся не отставать! Юноша, чьи мысли, судя по затуманенному взгляду и пылающим щекам, блуждали далеко, вздрогнул и прибавил шагу, настигнув ничего не подозревающего о моих мрачных мыслях химамщика. Тот с удивлением посмотрел на него, но не выказал ни малейшего неудовольствия. Я перевела дух. А ещё ругала Дарсана за мнительность! Казалось, что мы провели в блужданиях по коридору много времени. Я уже начала волноваться о том, что нас водят кругами, когда очередной крутой поворот хода упёрся в глухую стену, расписанную, как и всё остальное, Глазами. Наш проводник сжал в ладони свой кулон, протянул его к стене и замер, умоляюще глядя на меня. То ли он надеялся в последний раз убедить нас изменить решение, то ли просто хотел дать время отдышаться – не знаю. На всякий случай я сдвинула брови и безапелляционно указала на последнюю преграду между нами и калифским гаремом. Юноша обречённо прикрыл глаза и коснулся кулоном стены. *** Будь я Теймураном Восьмым, первое, что делала бы при визитах заморских гостей – показывала им гарем, ибо истинное кощунство скрывать столь дивное место, потрясающее своим великолепием, от людских глаз. Первое, что пришло на ум, когда мы вышли из тайного хода - "золотая клетка для диковинных птиц". Огромное помещение, отделанное золотом и сияющее самоцветами так, что болят глаза, напоминало именно клетку, наглухо запертую, дабы никто не посмел нарушить покой прекрасных невольниц его величества. Многочисленные кушетки, пуфы и вазы живых цветов теснились вокруг нас. Ноги тонули в дорогих коврах, а в центре бил, искрясь и переливаясь в свете сотен магических светильников, фонтан. Стены зала были испещрены изящными дверцами, вьющимися спиралью чуть ли не до потолка. К тем, что находились выше пола, вели ажурные позолоченные лестницы. Нетрудно было догадаться, что за дверьми скрывались комнаты обитательниц гарема. Вся эта роскошь и вычурное великолепие ошарашивало и сбивало с толку в первый момент, но, слегка придя в себя и оглядевшись, я почувствовала, что мне становится дурно. В зале отсутствовали окна. Замкнутое пространство, куполом нависающее надо мной, напоминало гигантскую перевёрнутую чашу. Мигом стало трудно дышать, воздух показался спёртым и кислым, а голова закружилась так, что я схватилась за стену. - Всё в порядке, хэннум? - обеспокоенно спросил Дарсан. Я раздражённо отмахнулась, хватая ртом воздух, и выдавила: - Всё отлично. Где твоя невеста? Ищи её, и будем убираться отсюда. Мы огляделись. Со всех сторон к нам стекались разноцветные стайки калифских наложниц. Сначала мне показалось, что они опасаются приближаться к нам и потому медлят, однако затем я заметила странность в их движениях. Девушек словно погрузили в вязкий кисель и заставили идти, преодолевая его сопротивление. Их шаги отличала неестественная плавность, а руки – деревянная неподвижность. Приглядевшись, я отметила необыкновенную красоту каждой из девушек. Но эта красота будто бы ускользала от глаз, словно на её обладательницу накинули тонкую кисейную простыню. И они молчали. Глухая тишина, нарушаемая лишь журчанием фонтана, давила не хуже нависающего над головой потолка. Мне сразу же захотелось закричать, расколотить что-то, чтобы нарушить это мёртвое молчание. На Дарсана жутковатая обстановка гарема тоже произвела впечатление, потому что он сглотнул и схватил меня за руку, явно ища поддержки. Я легонько пожала его сухую горячую ладонь и вновь посмотрела на девушек. Те застыли в паре шагов от нас и теперь стояли плотной стеной живых статуй – прекрасных, но мёртвых. Десятки немигающих взглядов усиливали впечатление, и я невольно отступила назад. - Хэлль подери, что с ними творится? - вырвалось у меня, а Дарсан выпалил в унисон: - Где Таллия?! Где моя невеста?! Химамщик, о котором я уже успела забыть, тронул моего помощника за рукав и начал бурно жестикулировать, указывая рукой в сторону. К нам спешили его товарищи. Тихо порадовавшись появлению настоящих, не "замороженных" людей, я скорбно покачала головой. - Мы не понимаем. Немой паренек насупился и обратил свой пыл на товарищей. Хмурясь и переглядываясь, те вскинули руки. Завязалась оживлённая немая перепалка. - Где Таллия? - заметно нервничая, повторил Дарсан, пристально разглядывая каждую из наложниц. - Хэннум, её тут нет! - Может быть, она в какой-нибудь комнате? - тихо предположила я, не сводя глаз с мелькающих в воздухе рук прислужников. Дарсан озадаченно посмотрел вверх, затем вновь на меня. - Может быть... Его прервал наш молчаливый проводник. Понурив голову, он отделился от компании товарищей и неохотно, как мне показалось, приблизился к нам. Согнувшись в раболепном поклоне, химамщик коснулся ладонями мягкого ковра, выпрямился и, умоляюще глядя на меня, беззвучно шевельнул губами: - К..ка... - Что? - озадаченно нахмурилась я. - К...ка...ли... - Калиф? Прислужник энергично закивал и замахал руками, попеременно указывая то на Дарсана, то на ближайшую стену. Внезапно до меня дошло. - Таллия у калифа?! - Что?! - взревел Дарсан, напряжённо прислушивающийся к моим словам. Молодой слуга съёжился и отпрянул от него, да и мне стало не по себе: таким зверским стало лицо юноши. Сорвавшись с места, он бросился на ни в чём не повинного немого, встряхнул его и заорал: - Отведи меня к ней! Немедленно! Я хотела его осадить: дело принимало серьёзный оборот. Ссориться с калифом, нарушая его уединение с наложницей, не хотелось. Но гримаса ярости на лице Дарсана и моё внутреннее чутьё подсказывали, что парень вполне может убить, если мы будем медлить. Оставалось лишь пожать плечами и сухо приказать: - Оставь его, Дарсан. Если убьёшь, вряд ли они согласятся отвести нас к калифу. Тяжело дыша, юноша с усилием разжал руки. Потирая худенькие плечи, на которых наливались синяки, прислужник жестом подозвал к себе одного из товарищей. К нам подошел худощавый мужчина, чуть повыше нашего проводника, но с такими же затравленными глазами. Приложив руку к сердцу, он низко поклонился мне и простёр ладони к противоположной стене, как и его товарищ, кивая на Дарсана. - Ты проводишь нас к ней? - выпалил мой спутник, судорожно сжимая и разжимая кулаки. На его смуглых щеках ходили желваки, а чёрные глаза метали молнии. Я подумала, что с парня сдастся кинуться напролом, сокрушая стены в поисках любимой. Внезапно на меня накатила глубокая, щиплющая горло, горечь. Полгода назад я бы точно так же кинулась спасать Сокола, попади он в беду. Но бросился бы он выручать меня? Не допуская ответа и разозлившись сама на себя, я стиснула зубы. Подошедший к нам прислужник поманил нас за собой. Я с сомнением посмотрела на него: уж слишком быстро они согласились, и остановила готового рвануться вперёд Дарсана. - Погоди. Парень замер и с ненавистью уставился на меня. Не обращая на него внимания, я обратилась к слуге. - Зачем вы помогаете нам? Разве вас за это не накажут? Ответом мне стал наполненный какой-то невероятной грустью и смирением взгляд тёмных глаз. Мужчина помедлил несколько мгновений, затем открыл рот и беззвучно произнёс: - Уходите. Поскорее. - Вы добиваетесь того, чтобы мы забрали своё и покинули вас? – с облегчением поняла я. Слуга прикрыл глаза, будто дивясь моей проницательности и показывая, что именно это он и имел в виду. Затем он дёрнул подбородком и повторил приглашающий жест – на сей раз куда более настойчиво. Последнее, что мы увидели перед тем, когда створки в стене захлопнулись – блистающий зал калифского гарема, наполненный десятками ослепительных красавиц, застывших в своей прелести, как восковые куклы. Их головы даже не повернулись нам вслед. *** В этот раз путь по тайному ходу не отнял у нас много времени. Коридор, по которому мы шли, ничем не отличался от предыдущего, разве что светильники при приближении вспыхивали чуть ярче. Дарсан нёсся вперед, едва не наступая на пятки проводнику. Наверное, его подталкивало безрассудное желание увидеть любимую или же стремление во что бы то ни стало вырвать её из рук Теймурана. Когда мы приближаемся слишком близко к предмету наших давних вожделений, опьянение близкой встречи кружит голову и заставляет спешить, стремясь как можно быстрее приблизить долгожданный миг. В отличие от юноши, я не чувствовала никакого ажиотажа. Роскошные интерьеры "Лилии" и её напыщенные обитатели наскучили мне. Мыслями я давно унеслась в открытое море и взяла курс на Аэдаггу. Когда мы приблизились к стене, перекрывающей выход, я жестом попросила проводника подождать, и с облегчением скинула с себя тяжелую галабену, оставшись в брюках и рубашке. При виде этого маневра Дарсан поджал губы, но неудовольствия выказывать не стал: сейчас такие глупости не имели значения. Прислужник неодобрительно цокнул языком и приблизил кулон к стене, выжидающе глядя на меня. Отшвырнув галабену подальше, я глубоко вздохнула и кивнула: - Пора! *** Покои калифа уступали залу гарема по размерам, но смело могли посостязаться с ним в великолепии. Ковры, невесомые муаровые занавеси, изысканные украшения, картины в золочёных рамах, тонкие ароматы благовоний – будь я неискушённым зрителем, была бы полностью сражена открывшимся моим глазам зрелищем. Однако за всё время пребывания в "Лилии" ранаханнская роскошь успела порядком примелькаться, и я взглянула на комнату Теймурана без особого интереса, обратив внимание лишь на главное украшение покоев – громадную кровать под полупрозрачным балдахином. Собственно, даже не помпезно-вычурное ложе привлекло наше внимание, а те, кто на нём находился. В комнате хватало света, чтобы разглядеть через опущенные полупрозрачные занавеси черноволосую девушку, неподвижно лежащую навзничь на бархатном покрывале. Кровать располагалась прямо перед проходом, из которого мы вынырнули, и нам удалось разглядеть лишь бледное лицо девушки и часть её оголенного плеча. Все остальное скрывала фигура Теймурана, обнажённого по пояс. Он сидел на коленях спиной к нам, нависая над ней. Тело калифа мелко подёргивалось, и это навело меня на мысль, что мы ворвались в покои Теймурана в самый неподходящий миг, и что за прерванный акт калифской любви нам грозит наказание похуже, чем зиндан. Однако спустя удар сердца я поняла, что в позе калифа есть что-то неестественное. Ещё спустя удар я осознала, что именно. Акт любви не совершают с безвольно мотающейся на плечах головой. Я замерла, чувствуя, как внутри нарастает, пульсируя, дурное предчувствие. К сожалению, моих спутников ничего подобное не остановило. Увидев свою Таллию (в том, что это была именно она, сомневаться не приходилось благодаря изображению из Камня Памяти), юноша позабыл всё на свете и со сдавленным криком метнулся к ложу калифа. Я не знаю, что он рассчитывал сделать – схватить девушку или сбить её похитителя с ложа – но то, что произошло дальше, в его планы явно не входило. Привлечённый звуком голоса калиф как-то странно развернулся, выворотив туловище и оставив ноги неподвижными. Мотнув головой, он уставился на нас тяжёлым взглядом исподлобья. Поймав этот взгляд, Дарсан вскрикнул и отпрянул. Его нога скользнула по ковру, и он неуклюже опрокинулся на спину. Я замерла, не в силах шелохнуться от сковавшего меня приступа паники вперемешку с отчаянным нежеланием верить в происходящее. Глаза моего недавнего экскурсовода подёрнулись мутной дымкой, какая бывает у снулой рыбы, а по коже, блестящей от испарины, время от времени пробегали волнообразные судороги, которые и заставляли тело его величества подёргиваться. Но меня испугало не это. Медальон Теймурана, что так притягивал внимание, приобрёл необыкновенный оливково-пепельный оттенок. Казалось, безделушка живет своей независимой от обладателя жизнью. В ней, как в зеркале провидца, извивались и метались белёсые тени, а поверхность рябила, как вода, над которой проносится птица. Меня опять пронзило сильное желание дотронуться до медальона, но шорох за спиной его спугнул. Стряхнув с себя наваждение, я резко обернулась и увидела давешнего прислужника. Тот торопливо протискивался обратно в коридор, ведущий к гарему. На сей раз лицо немого слуги выражало ничем не прикрытое злорадное удовлетворение. Поймав мой взгляд, он отвесил явно издевательский поклон и исчез. Стена с шорохом встала на своё место. - Чтоб тебя демоны Хэлля сожрали! – в сердцах закричала я, осознав, что напускная покорность слуг не зря показалась мне подозрительной. Они легко обвели нас вокруг пальца, оставив наедине с ненормальным калифом. Ненормальным? Или... Предчувствие опасности нахлынуло с удвоенной силой, и я вновь обернулась – как раз вовремя, чтобы столкнуться нос к носу с выросшим передо мной Теймураном Восьмым. Не дав мне опомниться, он с хрустом раззявил рот и прошипел: - Кто тебя сюда звал? Я же сделал всё, чтобы ноги твоей больше не было во дворце! "Что происходит?" - хотела спросить я, но калиф не дал вымолвить и слова. Он взмахнул руками, и из медальона вырвалось зеленоватое сияние, в мгновение ока поглотившее меня. *** Чёрное небо. Сизый туман на горизонте. Потрескавшаяся земля, испускающая бледно-зелёный свет. Я знаю это место. Я уже была здесь. Только вместо Сокола передо мной странное, бесформенное существо размером с драконида, похожее на сгусток серой слизи, отхаркнутой из глотки больного. Его даже нельзя назвать уродливым – уродливо то, что имеет внешность, а это лишь клубящаяся слизь, без остановки перетекающая из одной формы в другую. На том месте, где должна быть голова, колышется двояковыпуклая линза калифского медальона. Придя в себя и проморгавшись, я обнаружила, что сижу на земле, беспомощно раскинув ноги. Отвратительное создание замерло, вытянувшись во весь рост на расстоянии нескольких шагов от меня. Как только я протёрла слезящиеся глаза, существо содрогнулось всем "телом", плавно обратило свой глаз-медальон ко мне и стремительно метнулось вперед, замерев на расстоянии вздоха от моего лица. Не успев не то что испугаться – осознать происходящее, я заворожённо смотрела, как моё отражение плавает в медальоне калифа, искажённое до неузнаваемости. Тварь яростно прошипела: - Зачем ты вернулась? Почему не убралась прочь, когда получила свой Камень? От существа исходил мерзкий запах - что-то вроде аромата тухлых яиц, смешанных с гниющими отбросами. В горле запершило, и я закашлялась, не поняв сначала, о чём идет речь. Спустя несколько мгновений меня осенило, и я просипела, часто моргая от выступивших слёз: - Откуда ты вообще знаешь о Камне? Кто... Что ты вообще такое? Как я тут оказалась? Где калиф? Существо слегка – будто бы в удивлении – отклонилось назад, дёрнуло "головой", и на меня обрушился сильнейший поток ледяного ветра, распластавший тело по земле и отшвырнувший его на несколько шагов назад. Спустя удар сердца он утих. Я обнаружила это лишь по быстро потеплевшему воздуху и возможности вновь вздохнуть полной грудью. Потирая ушибленный затылок и чувствуя, как внутри нарастает гнев, я сделала ещё одну попытку приподняться, чтобы вновь столкнуться лицом к лицу с тварью. - Как ты смеешь, девчонка, - проклокотала она, толчками надвигаясь на меня. Я торопливо отползала на спине. - Как ты смеешь дерзить мне, задавая свои глупые вопросы? Запомни – здесь, в этой части Междумирья, властвую лишь я, повелитель забытых земель Лах'Эддина. Ты обязана мне отвечать и повиноваться! "Интересно, как оно говорит?" - внезапно подумала я. Пока существо выплёвывало свою тираду, меня больше занимало разглядывание его головы. Ничего похожего на рот под глазом-медальоном видно не было, однако скрипуче-низкий голос эхом отдавался в пространстве отчётливо и гулко, словно нас заключили в гигантский стеклянный сосуд. Существо смолкло и угрожающе нависло надо мной. Поняв, что оно ждёт ответа, а промедление грозит мне ещё одним порывом ветра, я осторожно сказала: - Камень - не единственное, что интересовало меня в "Лилии". Нам была ещё нужна наложница калифа, Таллия. Она невеста моего слуги, которую похитили по приказу Теймурана. Существо не ответило, безмолвно застыв передо мной. Я полусидела, опершись на согнутые в локтях руки, опасаясь лишний раз пошевелиться и лихорадочно соображая, что делать дальше. - Это было моей ошибкой, - наконец, медленно проговорило существо. - Я вижу самые сокровенные, самые страстные желания людей, но мне и подуматься не могло, что ты будешь стараться ради какого-то там невольника... - То есть, на его мысли и желания ты внимания не обратил? – вырвалось у меня. Я допустила оплошность. Гневно взвизгнув, тварь нервно дёрнулась. Поток ветра больно ударил в грудь, заставив поперхнуться воздухом. Меня вновь кинуло назад, а мой мучитель ринулся следом. Краем глаза заметив, как отвратительная серая масса с шуршанием скользит по высохшей земле, я кое-как откатилась вбок, не желая, чтобы она дотронулась до меня. Что-то подсказывало: это будет чревато большими неприятностями. - Паршивая девка! - рявкнула тварь, замерев. - Не смей отвечать мне в таком тоне! Ты даже не представляешь, на что я способен! Отодвинувшись ещё ненамного, я уставилась на существо, которое не спешило меня преследовать. Почему оно медлит? Копит силы, намеренно запугивая меня, или просто хочет поболтать? И тут меня осенило: это создание упомянуло, что когда-то было повелителем каких-то там земель. Может быть, сыграть на этом и попробовать разговорить его? Глядишь, получится немного потянуть время, а то и выведать, есть ли отсюда выход. Если подумать, выбора всё равно нет. Придётся действовать по наитию. - Ты говоришь, - осторожно начала я, - что был властителем... прости, забыла, какой именно страны. Не могу взять в толк, что же тебя привело в Ранаханн? - Лах'Эддин, - разъяренно прошипела тварь, вытягиваясь над землёй и обращая глаз-медальон ввысь. - Ты недостойна даже произносить это название. Тысячи лет назад это была великая страна! Добрая половина мира дрожала от ужаса, едва заслышав это название, а вторая половина молила своих богов, чтобы лах’эддинские воины не ступили на их земли! Теперь же всё, что осталось от величия моей страны - выжженная пустыня, именуемая глупцами вроде тебя Забытыми Пустошами. В голове появились какие-то проблески. Я ахнула: - Это туда старый калиф послал своих людей! - Верно, - промурлыкала тварь, свиваясь кольцами. В её скрипучем голосе мелькнули нотки удовлетворения. - Я не знаю, что они искали среди развалин, однако, к моему великому счастью, в руки одному из них попал мой медальон, - "голова" существа шевельнулась. Я почувствовала, что нащупала что-то в нашем разговоре, и решила подстегнуть собеседника: - Медальон-то здесь причём? - При жизни я достиг многого, - с нескрываемой гордостью сообщило существо. - Передо мной приоткрылись многие тайны мироздания. Незадолго до конца жизни я постиг главную из них: я узнал, как обмануть Смерть. Тело твари замерцало от дрожи. Помолчав несколько мгновений, существо продолжило: - Когда за мной явилась Милосердная Жница(53), она забрала лишь тело. Чувствуя её приближение, я привязал свой дух к медальону. Оставалось только набраться терпения и ждать, пока не попадётся новое, молодое тело, с которым я мог бы заново начать полноценную жизнь. Его повествование оказалось захватывающим. Я на миг отвлеклась от собственных дум. Загадки, окружавшие фигуру калифа, начали потихоньку разрешаться. - И этим телом был калиф Теймуран? - задумчиво пробормотала я. - Именно, - с удовольствием подтвердила тварь. - Как только он взял медальон в руки, я понял – вот оно! С его помощью я не только обрету новую плоть, но и построю царство, ещё более величественное и могущественное, чем Лах'Эддин! - Ты вселился в калифа? - Не совсем, - хохотнул мерзкий комок слизи. - Для обретения плоти мне нужны были жертвы, чья жизненная сила питала бы меня и наполняла соками моё новое тело. Мне удалось проникнуть в разум Теймурана и убедить его помочь мне. Он согласился не сразу, но те перспективы, что я открыл перед ним, то могущество, что я посулил, победили. Он оказался слишком слаб и труслив. Мне не пришлось долго ждать, чтобы он начал собирать урожай из тех, кто смог бы пожертвовать своей жизнью для моих целей. Жуткая догадка озарила меня: - Гарем?! - А ты быстро соображаешь, - довольно проскрипела тварь. - Молодые девственницы во все времена почитались сильнейшим источником энергии и жизненных соков. Пришлось слегка поработать над их сознанием, чтобы они не догадались, почему их товарки не возвращаются из спальни господина. Это сущие мелочи по сравнению с тем, что благодаря им я постепенно стал обретать плоть. "Ах ты, гадина, - внезапно горько подумала я, с сожалением вспомнив "замороженных" девушек. - Интересно, скольких ты уничтожил во имя своих мерзких "целей"?" Преодолев отвращение к пульсирующему передо мной комку слизи, я тихо спросила: - Поэтому слуг, что были вхожи в гарем, лишили дара речи? Чтобы они не разболтали остальным то, что могли ненароком увидеть? А как же остальные слуги и помощники калифа? Их ты тоже заморозил? Тварь настолько увлеклась рассказом о своих "подвигах", что даже не стала насылать на меня шквал ветра за дерзкие расспросы. Вместо этого она удовлетворённо кивнула и произнесла: - Насчёт слуг ты верно подметила, а вот остальных трогать было нельзя – мало ли, заметит кто неладное за пределами дворца... Пока я слаб, не могу этого допустить. Когда же бразды правления Ранаханном окажутся в моих руках, всё изменится. Складно излагает, ничего не скажешь. Не давая паузе в разговоре затянуться, а твари – опомниться, я поспешно спросила: - И как же ты с ними поступил? Заколдовал? Запугал? - Зачем такие сложности? - удивилось существо. - Простейший отвод глаз – и человек не замечает многих вещей. Это хорошо действует на мужчин, но никогда не срабатывало с женщинами, которые успели вкусить мужской ласки. Вот, значит, как. Выходит, и у визиря, и у капитана Коннара глаза застилала пелена. Всё, что они замечали – некие "странности" с калифом. Я припомнила ту нервозность, с которой Аль Эхмат разговаривал со мной при первой нашей встрече. Я-то самонадеянно списала её на собственную неотразимость, а он наверняка попросту боялся, что калиф навредит приезжей гостье! Выходит, и служанок удалили из "Лилии", потому что они не подчинялись гипнозу твари. Да и прорицателей отослали подальше, дабы они ничего не заподозрили. Интересно, те нелепые законы калиф тоже издал под влиянием непрошеного советника? - Запрет на кошек и прогулки под полной луной - твоих рук дело? - На роду мне было предначертано, что кошка принесёт мне смерть, - монотонно ответило создание. - Зачем рисковать? А полнолуние... Когда всходила полная луна, я слабел, и не хотел, чтобы кто-нибудь случайно пробрался во дворец. - Что же случилось с матерью калифа? - тихо спросила я. - Её тоже выгнали? Тварь вздрогнула, хищно выгнулась и прошипела: - Проклятая старуха! Не прошло и дня после моего прибытия, как она всё поняла! Пришлось заставить её замолчать! Та девка Моэранна пыталась её защитить, но не смогла – опоздала. - Куда же вы дели старую хэннум? - безнадёжным голосом спросила я: "Лилия Небес" стала настоящим гнездом древних тварей, ненормальных призраков и сыновей-убийц. Как я могла спокойно провести там два дня? Даже Аэдагга, пристанище воров и пиратов, показалась мне куда как милее и уютнее. - Она замурована в одной из стен подземелья дворца, - безразлично ответило существо. - А Моэранна сбежала. Ей-то вряд ли кто-то поверит, мы об этом позаботились. Зато Теймурану пришлось помучиться, но он уже слишком ослаб, чтобы сопротивляться. - И что же, ты всегда сопровождал его? - уточнила я, вспомнив, как калиф нервно реагировал на любые посягательства или разговоры о медальоне. - Конечно, - скрипнуло существо. - Я следил, чтобы он не сказал или не сделал чего лишнего. Воцарилось молчание. Тварь принялась монотонно раскачиваться на "хвосте", как маятник. Шевельнув затекшей ногой, я неожиданно ощутила дискомфорт в одном из сапог. Кинжал! Клинок, одолженный капитаном Коннаром! Может быть, с его помощью мне удастся выбраться из этой дыры? Я покосилась на существо и принялась очень медленно сгибать ногу, стремясь добраться до кинжала. С оружием в руках будет проще, и... Тварь резко повернула ко мне "глаз" и злобно прорычала: - А потом появилась ты! Пришлось тратить время на пустую болтовню, на то, чтобы водить тебя по дворцу, исполнять все твои прихоти! А всё от того, что тебя нельзя было отпустить бродить везде в одиночку - мало ли, что увидишь, мало ли, что потом расскажешь в своей стране! О, Проклятые Боги, я сделал всё, чтобы ты осталась довольна, забрала то, что хотела, и убралась из дворца, так нет же, явилась прямиком в гарем! Я не нашлась, что ответить, продолжая с осторожностью подтягивать ногу к себе. Предчувствие опасности запылало внутри, подсказывая, что пустыми разговорами мой омерзительный собеседник не ограничится. Так и вышло. Существо распласталось по земле и с утробным шипением метнулось ко мне. Я чуть не потеряла равновесие, но вовремя вскочила. Пошатываясь и подволакивая затекшую ногу, я похромала прочь. Тварь остановилась и злорадно хмыкнула: - Зачем убегать, девчонка? Отсюда тебе нет выхода. Сейчас или чуть позже я всё равно до тебя доберусь. Хочешь немного поиграть? Давай, побегай, развлеки меня, ведь тебе осталось трепыхаться совсем недолго. Я промолчала. Отойдя на почтительное расстояние, я снова попыталась извлечь из сапога кинжал, но не успела. Тварь скользнула за мной, сделав очередной выпад. Увернувшись от мерзкой слизи, я столкнулась с... воздухом. Он словно сгустился и подобно пружине отбросил меня назад, едва не заставив потерять равновесие. Выругавшись, я ощупала ладонями невидимую "стену". Так и есть – прозрачный барьер тянулся вправо и влево от меня, похоже, выгораживая кусок того пространства, где мы с тварью мило беседовали. Я импульсивно обернулась: мой преследователь замер невдалеке и пристально следил за моими действиями. Поймав мой взгляд, он довольно пророкотал: - Убедилась? Тебе отсюда не выбраться. - Ах ты мразь, - еле слышно процедила я. Моё терпение иссякло: бестолковая беготня по замкнутому пространству истощили его запасы, а подобраться к твари в открытую я опасалась. Остановиться и достать клинок тоже не представлялось возможным. С гадины станется наброситься на меня со спины, да и куда бить, я тоже не имею понятия. Лезвие кинжала запросто увязнет в мерзкой слизи. Существо, именующее себя правителем Лах’Эддина, неотступно следовало по пятам, но движения его стали более плавными и ленивыми: видимо, первый порыв гнева прошёл, и теперь тварь решила поиграть со мной, как кошка с мышкой, ожидая, когда я выдохнусь и добровольно покорюсь неизбежному. Не дождётся! У меня созрел план – отчаянный, не дающий никаких гарантий на удачу, но единственный, таивший в себе крохотный шанс на спасение. В очередной раз отпрыгнув от слизистого щупальца, я картинно подвернула ногу. Преувеличенно громко застонав, я повалилась на колени, так, что сапог с кинжалом оказались в непосредственной близости от руки, и с надрывом в голосе вскрикнув: - Не-ет! Тварь, довольно заурчав, кинулась вперёд. - Добегалась, девчонка! - прошипела она, в одно мгновение настигнув меня. Серая слизь коснулась сапога и поползла вверх. Счет пошёл на удары сердца. Шершавая рукоять кинжала сама прыгнула мне в руку. Не отрывая взгляда от твари, я выплюнула ей в "лицо": - Катись к Хэллю! И, перекатившись на спину, с размаху вонзила клинок в "глаз" создания. Никакой уверенности, что это сработает, у меня не было. Но кинжал вошёл в медальон на удивление легко. Он с чваканьем пронзил упругий, словно желе, материал, и погрузился в него почти полностью. На поверхности осталось торчать лишь рукоять. Нечленораздельно взвыв, тварь отпрянула и забилась в конвульсиях на месте, тщетно пытаясь избавиться от своего страшного украшения. Отодвинувшись как можно дальше, я утирала пот, ожидая развязки. И она не заставила себя долго ждать. Взвизгнув тонко, как раздавленная мышь, тварь бесформенным кулем осела на землю и вспыхнула знакомым бледно-зелёным светом. Мощный язык вихря слизнул меня с земли и затянул прямо во вспышку. *** Меня крепко приложило обо что-то твёрдое и швырнуло на ворсистую поверхность. Вскрикнув от боли, я попыталась принять сидячее положение, прижав ладони к гудящей голове. Кое-как разлепив веки, я обнаружила, что вернулась в опочивальню калифа и теперь сижу на ковре, прислонившись спиной к кровати. Похоже, об её край я и ударилась. Напротив меня сидел на коленях Дарсан. Он обнимал лежащую с закрытыми глазами черноволосую девушку, крепко прижимая её к себе. "Таллия", - шепнул мне внутренний голос. - "Её зовут Таллия". С трудом поборов головокружение, я попыталась улыбнуться, неподдельно обрадовавшись знакомому лицу и тёплому сиянию магических светильников. Нужно как можно скорее выбросить из памяти всю мерзость, приключившуюся в Междумирье. «Однако какая ирония судьбы», - подумалось мне. Как ни старался правитель Лах'Эддина, предначертание достигло его. Он пал от руки Кошки. Дарсан ответил на мою улыбку слабой усмешкой и кивнул на что-то лежащее между нами. Сначала оно показалось мне странного вида мешком, но потом я с ужасом опознала калифа Теймурана. Тот лежал на животе, безвольно раскинув ноги. Одну руку калиф простёр к стене, а на другую уронил голову. - Ваше величество... - тихо позвала я, чуя огромную беду. - Он мёртв, хэннум, - прохрипел Дарсан низким голосом, словно его горло сдавила чья-то рука. - Это вы его убили. - Что?! Не поверив ушам, я вскочила на четвереньки и, поднатужившись, перевернула властителя Ранаханна на спину. Тот грузно, как драконид, опрокинулся навзничь и остался лежать, уставившись в потолок невидящими глазами, которые успела затянуть мутная пленка смерти. Злополучный медальон покоился на его груди. Из него торчал кинжал капитана Коннара, утопленный в царственную плоть практически полностью. По обнаженному боку калифа стекала, застывая на глазах, тонкая струйка крови. Я громко охнула и отшатнулась, потрясенно глядя на Теймурана. Видят боги, я этого совсем не хотела! Как такое вообще могло произойти, если я сражалась с тварью? - Вы не виноваты, хэннум, - подал голос Дарсан. - Я видел, что случилось. Вы исчезли на несколько мгновений, а он... Он превратился в чудовище. В огромного слизняка. Потом он тоже исчез, и появился уже с... с этой штукой в груди… Дарсан закашлялся и умолк. Я потёрла пальцами виски, чувствуя, как они наливаются тупой болью. Выходит, спасая свою шкуру, я оборвала жизнь калифа. Пусть безгрешным его назвать трудно, но не стоит забывать, что действовал он не по своей воле. Я встрепенулась, стряхнув ненужное самобичевание. Потом, все эмоции и переживания потом! - Нужно бежать отсюда, хэннум, - тихо сказал юноша. - Если нас поймают у тела калифа, то бросят на растерзание голодным тайгорам. И это ещё самое лучшее, на что можно надеяться. - Да, - выдавила я. - Ты прав. Пора уносить ноги. Что с твоей невестой? Юноша с тревогой глянул в неподвижное, как у куклы, лицо девушки: - Она дышит, но еле-еле. Свалилась без чувств, когда калиф вернулся, - Дарсан кивнул на тело Теймурана. - В таком случае хватай её на руки, и побежали! – резко велела я, поднимаясь. От резкого движения перед глазами всё поплыло, но я волевым усилием заставила себя удержаться на ногах. - Сможешь? Вместо ответа Дарсан глянул на меня со смесью обиды и гнева, бережно подхватил Таллию и с готовностью кивнул. *** На двери, ведущей из покоев калифа, обнаружился массивный засов в виде головы тайгора. Отодвинув в сторону тяжёлые портьеры, за которыми она пряталась, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Коридор, освещаемый мертвенно-бледным светом луны, пустовал. Слегка осмелев, я приоткрыла дверь шире. По бокам дверного проема, беспомощно раскинувшись, лежали два стражника, судорожно сжимая в руках алебарды. Вздрогнув от неожиданности, я пригляделась к ним и поняла: похоже, их постигла участь Таллии. Скорее всего, смерть склизкой твари повлекла за собой и исчезновение чар, наложенных на обитателей дворца, что вызвало обморок. Хоть какая-то польза от этой гадины. Распахнув дверь, я шёпотом подозвала Дарсана и указала на неподвижных охранников: - Видишь? Вот наш шанс унести ноги, пока никто не пришёл в себя. - Что это с ними, хэннум? - озабоченно спросил Дарсан, наклонившись над стражником. Я дёрнула юношу за локоть и ехидно спросила: - Хочешь дождаться их пробуждения и спросить? - Нет! - Тогда бежим! ...Мы бежали так, словно свора демонов Хэлля висела у нас на пятках, проносясь мимо роскошных залов, изысканных балконов и галерей; сбегая вниз по широким лестницам, устланным мягкими коврами. Везде лежали в беспамятстве люди: стражники и слуги. "Лилия" казалась гигантским могильником, застывшим под ночным небом в своей мрачной красоте. Наверное, пробежка по дворцу отняла у нас немного времени, но мне эти мгновения показались вечностью. Спустившись на первый этаж, мы не нашли выхода из дворца, и я, недолго думая, запустила в ближайшее окно стоящей неподалеку тяжелой вазой. Окно с мелодичным звоном взорвалось россыпью осколков. Мы отпрыгнули, чтобы не попасть под этот "дождь". - Передай мне Таллию и полезай первым, - коротко приказала я. - А вы её удержите? - испугался юноша. Я тяжело посмотрела на него и рявкнула: - Живо! Дарсан подскочил и бережно опустил девушку на мраморные плиты пола. Я осторожно подхватила её под мышки. Мой спутник оторвал у своей дисдасы полу, обмотал ладони, чтобы уберечь их от осколков, и перемахнул через подоконник, с глухим стуком приземлившись снаружи. - Всё в порядке, Каэрре-хэннум! - донёсся до меня его приглушенный голос. - Замечательно, - пробормотала я. Не выпуская Таллию, я локтем сбила торчащие из оконной рамы осколки, залезла на неё и, поднатужившись, с огромным усилием втащила девушку следом. Переведя дух, я перекинула ноги и осторожно спустилась на землю. Подскочивший ко мне Дарсан мигом принял у меня свой драгоценный груз. Отдышавшись, я огляделась: мы выбрались в дворцовый сад. Прямо перед нами раскинулся буйно цветущий куст гайаты, от запаха которой моментально закружилась голова. Бездонное небо, усыпанное звёздами и увенчанное луной, уже подернулось светлой каймой с востока. По правую руку на противоположной стороне сада тянулась дворцовая стена. Я вопросительно взглянула на Дарсана. Наморщив лоб, он нервно оглядывался по сторонам. - Главная аллея там, - ткнул он пальцем влево. - Видите ту арку в стене? Это главный выход из дворца. Он ведёт прямо к ней. - Так чего же мы ждем? Кое-как продравшись сквозь кустарники и растения (не удивлюсь, если в спешке по нашей вине погибло множество редких цветов), мы выбрались на широкую усыпанную светлым песком дорогу. Она вела прямиком к дворцовой стене. Драконюхи не обманули Дарсана. Неподалёку от нас стоял экипаж - драпированное светлыми занавесями сооружение, покоящееся на двух широких колёсах. Два драконида в упряжке заметно волновались, перебирая на месте мощными когтистыми лапами и недовольно пофыркивая. Подойдя ближе, мы увидели причину: один из драконюхов лежал у левого колеса лицом вниз. У его руки валялся кнут. Недолго думая, я подняла его и сунула в руки Дарсану. - Полезай на козлы. Побудешь кучером. Как только выберемся за ворота, бери курс на порт. Дарсан понятливо кивнул, без лишних вопросов помог мне залезть в экипаж и затянуть Таллию. Забравшись внутрь, я осторожно уместила девушку на мягкой скамеечке, плотно запахнула занавеси и примостилась рядом, придерживая её за плечи. Сундук Назиры стоял напротив, но выбрасывать оттуда вещи уже не имело большого смысла. Конечно, это лишний груз, но и лишние деньги, причём неплохие. Снаружи раздался свист кнута, повелительный окрик Дарсана, цоканье когтей и шорох песка под колёсами: мерно покачиваясь, мы покатили к воротам. Внезапно Таллия вздрогнула и тихо застонала; почувствовав, как сердце уходит в пятки, я крикнула: - Прибавь ходу, Дарсан! Заставь их двигаться быстрее! И прошептала: - Я не хочу потерять всё в паре ударов сердца от выхода. - Как скажете, хэннум! – напряжённо крикнул юноша и хлестнул поводьями драконидов. Экипаж дёрнулся и заскользил вперёд. Таллия застонала ещё громче, её веки дрогнули. И тут мы остановились. - Хэлль тебя раздери! - закричала я. - Что там ещё случилось?! Занавеси впереди раздвинулись, и передо мной возникло обеспокоенное лицо Дарсана. - Ворота заперты, хэннум! - Что?! Отпихнув от себя девушку, я выскочила наружу и разочарованно присвистнула: громадные устремленные ввысь ворота, испещрённые плохо различимой в потёмках резьбой, были плотно закрыты. До моего слуха донесся низкий стон, и что-то тёмное заворочалось у подножия стены: это приходили в себя стражники. На миг я потеряла почву под ногами. Нет ничего хуже, чем стремиться к чему-то и упустить за миг до победы. Руки затряслись, а в горле набух горький комок. "Дура, идиотка, немедленно прекрати!" - со злостью одёрнула я себя. - "Не время для паники! Выход есть всегда, нужно просто хорошо искать!" И я его увидела. На правой створе ворот над моей головой едва заметно мерцал полукруг, выложенный аметистами. Увидев его, я утробно застонала от радости: это была ещё одна разновидность обережных самоцветов. К счастью, я знала, как с ней управляться. Нужна была только грамота со специальной печатью. Именно такую прислал мне калиф. Я лихорадочно сунула руку за пазуху, и меня прошиб холодный пот: грамоты не было! Чуть не зарыдав от ярости, я принялась ощупывать всё вокруг, и пальцы коснулись шершавого пергамента. Не теряя времени даром, я подлетела к воротам и с размаху приложила грамоту калифской печатью к аметистовому полумесяцу. Тихо заскрипев, створы начали убийственно медленно распахиваться. Стоны и шевеления у ворот усилились. Во дворце тревожно запели силлы. Подскочив к экипажу, я нырнула внутрь и выкрикнула: - Гони, гони что есть мочи! - Вы необыкновенны, хэннум! - потрясённо пробормотал Дарсан и стегнул драконидов. *** Светало. Корабли с поскрипыванием покачивались на воде. Сонно вскрикивали чайки, переругиваясь с матросами, снующими по причалу. В воздухе витал аромат плесени и гнилой рыбы, смешанный с дивным запахом моря. - Эй, Кошка! - по-алдорски окликнул меня Сайрус Щука, один из членов моей команды. - Пошевеливайся! До того, как солнце поднимется над горизонтом, нам нужно отбыть! - Я плачу тебе не за то, чтобы ты указывал мне, что делать! – раздражённо крикнула я в ответ. - Можно подумать, первый раз в море! Лучше сами пошевеливайтесь, лентяи! Сайрус недовольно пробормотал что-то и скрылся за бортом. - Что он сказал, хэннум? - недоумённо спросил меня Дарсан на минсенкае. - Что пришла пора прощаться, - мягко улыбнулась я ему. Мы стояли на скользких досках причала. Дарсан обнимал испуганно жавшуюся к нему Таллию, закутанную в одну из шалей Назиры, а я пристально смотрела на них, в глубине души жалея о скором расставании. Волей-неволей я успела привязаться к храброму помощнику. Лёгкую грусть притупляло острое желание рухнуть в койку и уснуть до самой Аэдагги. - Куда вы теперь? - спросила я, нарушив неловкое молчание. - На запад, к бедуинам, - прямо ответил Дарсан. Таллия кивнула и уткнулась лицом в его грудь. - А на что будете жить? - вкрадчиво спросила я. Девушка несмело улыбнулась и, взглянув на жениха, робко ответила нежным голоском: - На мне остались кое-какие украшения из дворца. Их хватит на первое время. Я внимательно посмотрела на Таллию, запунцовевшую под моим взглядом. - Ты помнишь что-нибудь о времени, которое провела в «Лилии»? В огромных девичьих глазах зажёгся огонек страха. Она прошептала: - Всё было как во сне. Будто один бесконечный кошмар. Гарем. Другие девушки. Я не помню их лиц, их словно стерли. Потом меня повели к нему. Я оказалась в каком-то странном тёмном месте, и он превратился в... в… Продолжать она не смогла: её задушили рыдания. Дарсан крепче обнял её, осуждающе глядя на меня. - Значит, туда он затаскивал всех, - задумчиво пробормотала я, вспоминая свою невольную вылазку в Междумирье. Интересно, что же всё-таки это за место? И как я очутилась там в своём сне? Мои мысли перепрыгнули на другое. Я тихо вскрикнула, прижав ладонь ко рту. Я совсем забыла про кинжал. Он так и остался торчать в груди калифа. "Это мой личный кинжал, поэтому я даю его вам на время. Вернёте перед отъездом", - прозвучал у меня в ушах голос капитана. Что ж, клинок я ему вернула. Правда, своеобразным способом. Только вот первым его найти может вовсе не капитан. Получается, по моей вине его обвинят в убийстве? Угрызения совести на миг кольнули меня и отступили. Капитан - сильный человек, да и кто посмеет заподозрить его, зная его безоговорочную преданность калифу? К тому же, это уже не моя забота! Тряхнув головой и избавившись от неприятных мыслей, я вновь обратила свой взгляд на стоящую передо мной пару. - Не беспокойтесь за нас, хэннум, - пробормотал Дарсан. - Когда мы покидали комнату калифа, я прихватил это. Он продемонстрировал массивную золотую цепь и пару изящных колец-печаток. - Этого с лихвой хватит нам на пару лет, а дальше будет видно. Я расхохоталась и хлопнула юношу по плечу. - Молодец, Дарсан! Думаю, вы точно не пропадёте! Помедлив, юноша несмело пожал мне руку, а Таллия, всхлипнув, повисла на шее. - Спасибо вам, хэннум! - жарко прошептала она мне в ухо. - Мы никогда не забудем вас! - Да чего уж там, - обняв девушку в ответ, я с трудом высвободилась из её объятий. - Кстати, экипаж заберите себе – мне он всё равно ни к чему, а вам пригодится. Вместо слов Дарсан приложил скрещённые ладони к груди и низко поклонился. Таллия схватила мою ладонь и стиснула её, преданно глядя мне в лицо. Глаза её горели. - Пришла пора расстаться, - помедлив, повторила я. - Думаю, у вас всё будет хорошо. Прощайте! Скоро солнце взойдет полностью. - Мы ещё увидимся, хэннум? - крикнул мне вслед Дарсан, когда я поднималась по трапу. Замерев на миг, я обернулась и серьёзно ответила: - Вряд ли. ...Волны шумели за кормой, омывая борта корабля, который медленно разворачивался, отходя от ранаханнского порта и готовясь выйти в открытое море. Я стояла на корме, опираясь коленом о сундук Назиры. В нём покоился тщательно завернутый в шаль Камень. Стиснув края борта, я пристально наблюдала за плавно поднимающимся над горизонтом солнцем. Впереди меня ждали новые приключения. 50 - дзиран - привилегированное сословие воинов в княжестве Хайань; 51 - ритуал, помогающий отогнать сглаз удачи; 52 - Кайават - городок на западной границе Ранаханна; 53 - Милосердная Жница - богиня смерти в космогонии Лах'Эддина. Обычно изображается женщиной, укутанной в чёрные одежды, с серпом в руке; им она срезает колосья жизней.