"Я - тот, о ком ты никогда не вспомнишь"

Глава 5. Глеб еле- еле притащился домой. Отнеся пакет с едой на кухню, парень направился в свою комнату, чтобы переодеться. Комната одновременно служила юноше спальней, столовой, библиотекой, кабинетом и… арт – студией. В ней царил беспорядок, присущий обители творческой личности: всюду ворохом лежали листы формата А3 с набросками, этюдами, зарисовками, цветными и черно – белыми, выполненными пастелью и тушью… В углу стоял старенький мольберт, покрытый засохшими разноцветными кляксами – подарок родителей. Кругом валялись карандаши и кисточки. Полки большого книжного шкафа из темного дерева покрывал толстый слой мягкой бурой пыли. Книжки стояли стройными рядами, вплотную прилегая друг к другу: Майн Рид, Куприн, Пушкин, Чехов, Коллинз, Стаут, труды древнегреческих сочинителей, тома Большой Советской Энциклопедии…Некоторые были совсем новыми, корешки других уже изрядно истрепались. Рядом со шкафом находился широкий письменный стол того же цвета, с тремя выдвижными ящичками. Там хранились, до поры до времени в порядке, различные принадлежности для рисования: кисточки всевозможных размеров, стопки чистой бумаги, пастель и многочисленные краски, пузырьки с тушью и каллиграфические карандаши, а так же предметы, которые необходимы или могут понадобиться «в процессе»: ножницы, кнопки (чтобы прикреплять листы к мольберту) и скотч. Небольшая кровать стояла прямо напротив окна. Постель была в беспорядке. Прямо над изголовьем висел портрет Лики, выполненный в технике «акварель» - самая удачная и любимая из работ. Глеб стянул с себя джемпер песочного цвета и темно – синие джинсы. Уже складывая вещи, он заметил, что из бокового шва брюк тянется длинная белая нитка. Не долго думая, парень направился к столу за ножницами – отрезать ее, но не успел даже взять в руки то, что хотел. Возглас изумления и раздражения застрял у него в горле. На столе, рядом с толстой чёрной тетрадкой, исписанной стихами (молодой человек любил поэзию и пробовал сочинять кое – что сам), лежала ОНА. Ни чуть не изменившаяся – тот же болотно – зелёный цвет обложки, то же золотое тиснение. Самое интересное, что книга даже не выглядела намокшей, будто бы и не побывала в реке. Несколько секунд парень потрясенно стоял, не веря своим глазам. Потом несмело подошёл и слегка дотронулся до книжки. Палец ощутил мягкую шершавость кожи. Не галлюцинация. Не плод его воображения. Реальна. «Это нечто…дьявольское», - неожиданно подумал Глеб. Загадочное возвращение вещи, от которой он безрезультатно пытался избавиться уже два раза, наводило его на не слишком приятные мысли. «Что, если тот мужик был вовсе не сумасшедшим? Если это и вправду…» Закончить ему не дал звонок мобильника, разорвавший тишину. Бросив взгляд на экран, юноша поднес телефон к уху, не сводя глаз с книги. - Да, милая, слушаю тебя. Но на том конце провода оказалась вовсе не любимая девушка, а ее мать, Надежда Андреевна. Она не могла сдержать слез. - Глеб… - всхлип, - Лике стало хуже…Ее увезли в больницу... - снова всхлип. – Состояние тяжёлое… Врачи не могут… Дать… Точный прогноз. - Скажите, куда её увезли, я сейчас же приеду! – от волнения у молодого человека дрожал голос. - Ты все равно ничем… не сможешь… помочь. К ней ни…никого не пускают, - женщина едва могла говорить. – Мы будем держать… держать тебя в курсе… Повисло тяжкое молчание, прерываемое рваными вздохами Надежды Андреевны. Глеб не мог найти слов утешения, ощущая внезапно образовавшуюся внутри него пустоту. Он уже собирался как-то завершить разговор, когда вновь услышал голос: - Лика просила сказать тебе… Просила передать, что она… Она тебя… любит, - тут несчастная мать разрыдалась окончательно, и их разъединили. Юноша остался стоять посередь комнаты с зажатым мобильником в повисшей руке. Он смотрел прямо перед собой, куда-то в стену, но ничего не видел. Перед глазами колыхалось какое-то желтое марево. Первым желанием было быстрее собираться и ехать в больницу – только увидеть ее, убедиться, что она в надежных руках… Он начал одеваться, пытался сообразить, что лучше взять с собой, чтобы можно было спокойно ночевать в приемном отделении, если понадобится. Но все буквально валилось из рук. Здравый смысл подсказывал, что сейчас Глеб ничего не может сделать – он даже не знал, где именно находится Лика. В полной прострации парень сделал пару шагов в сторону кровати и повалился на постель, мгновенно забывшись.