Цветок любви

Любовь есть интимно-личная сфера жизни, в которую общество не смеет вмешиваться, но... Вот всегда существует такое "НО", которому в этот раз все похлопают даже не смотря на то, что ранее оно в этой работе только всё обламывало и перевёртывало с ног на голову. Но когда это кого-либо останавливало? Правильно! Ни-ког-да! Так почему мы будем исключением? Около полуночи. Квартира Учиха Итачи.

- Слушай, а это нормально, что мы так просто ушли? - болтая бутылкой с виски, спросила обладательница фиолетовых волос. - Нормально, - Итачи наконец-то попал ключом в замочную скважину и открыл всё-таки эту чёртову, как он сам её успел мысленно окрестить, дверь. - Я уже устала ждать, - в этот самый момент выпалила женщина, медленно спускаясь по стенке на пол. Учиха схватил её за плечо и втолкнул спутницу в дверной проём. - Больно, - тихо прошептала она, присев на пуфик. Итачи щёлкнул замком и посмотрел на Хаюми. Он смотрел на неё, и никаких мыслей о сдержанности не было и в помине, наоборот, внезапно он ощутил странное чувство влечения. Он всё-таки нашёл ту, чей образ преследовал его всё это время с момента их первой встречи, ту, что околдовала и одурманила его, и чьё лицо он помнил лучше, чем лицо своей матери. Он замер, пронзенный этой кощунственной мыслью. - Что ты собираешься со мной сделать? - тихо спросила Конан, когда мужчина наклонился к ней. Странная улыбка промелькнула на его лице - она не была доброй, но и злой её тоже назвать было нельзя. - Хочу узнать, так ли сладко быть с той, которую мне однажды довелось полюбить всеми недрами души, - сказал он хрипло, подхватывая свою возлюбленную на руки. Мужчина плечом толкнул дверь, и она, легко поддавшись порыву, открылась и с шумом захлопнулась за ними. Брюнет подошёл к кровати и бросил Хаюми на огромный матрас. Она упала на спину, и шелковые складки платья взметнулись с легким шелестом. Решив сохранять спокойствие, чего бы ей это ни стоило, она взяла себя в руки и, приподнявшись на локтях, с серьёзным видом посмотрела на любимого, как бы вопрошая: что же за этим последует? Не набросится ли он на неё? Итачи стоял у кровати, восхищенно взирая на свою гостью. Как же она была хороша! Приподнятая юбка праздничного наряда позволяла увидеть маленькие ножки, глубокий вырез платья открывал прелестную грудь. Её глаза, от волнения ставшие почти тёмно-пурпурными, настороженно смотрели на него, а чудесно очерченные губы откровенно манили. Итачи почувствовал неудержимое волнение. Что это? Страсть? Желание? Или другое, менее возвышенное чувство? Разозлившись на себя за промедление, Учиха сел рядом с ней и потянул к себе, страстно целуя в губы. От неожиданности женщина укусила его. Они отстранились друг от друга. Их разделяло ничтожно малое расстояние, и, поймав его свирепый взгляд, девушка съежилась от испуга. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Они сидели на огромной кровати, напряженно уставясь друг на друга и ожидая, кто же сделает первый шаг. Брюнет сдался первым, резко сдёргивая платье с Хаюми. Та слабо застонала, так как одной из паеток, пришитых к платью, ей расцарапало губу. - Прости, - тихо прошептал он ей на ухо и стал блуждать руками по её телу. Его губы слегка касались распухшей трещины на её губе. Девушка чувствовала своё дыхание, которое только успокоилось после борьбы с одеждой, а теперь снова участилось так, что она стала задыхаться. Уже не губами, а языком ласкал он её маленькую ранку, образованную в результате резкого снятия платья. Руки у Конан задрожали, пальцы запутались в его волосах, длинных и чёрных, как сама ночь, и со странным гортанным звуком она уступила ему свой рот. Когда мужчина наконец оторвался от неё, она услышала свой слабый стон, потом открыла глаза и увидела, что тот, улыбаясь, наблюдал за ней с выражением хищника, уверенного в том, что жертва уже в его власти. Хаюми содрогнулась от болезненного унижения и отстранилась от бесцеремонного сластолюбца. - И чего же ты на попятную пошла? - хрипло прошептал брюнет. - Не знаю, - с немного затуманенным взором пожала плечами Конан, наблюдая за тем, как её босс раздевается. Мужчина смотрел на девушку и чувствовал, как в груди нарастает боль, словно кто-то железной рукой сжимал его сердце. Даже в первую свою ночь он не испытывал такого неудержимого, страстного желания. Это смущало и злило его одновременно. - Я не могу больше ждать, - прикусив её пальчик на ноге, Итачи стянул кружевные трусики с Хаюми. Та лишь улыбнулась, откидываясь на подушку. - Ты даже смотреть не будешь? - Сейчас темно, - улыбнулась она, закрыв глаза. - Я тебя ещё успею осмотреть, - от такой резкой смены скромной девушки на вульгарную женщину Итачи слегка опешил, но тут же взял себя в руки. - Хорошо, я это запомнил, - кровь сильнее застучала у него в висках, он чувствовал жар её тела — она вся горела от его ласк; Учиха сильнее прижался к обнаженной девушке. У неё захватывало дух при каждом его прикосновении; она, как кошка, выгибалась от удовольствия, когда его руки медленными ритмичными движениями гладили её спину. Конан почувствовала, как наливается грудь, твердеют соски и сладкая истома разливается по всему телу. Она потеряла над собой контроль и, поддавшись инстинкту, стала жадно ласкать мускулистое тело любимого. Это было похоже на сумасшествие, но она не желала прекратить это сладостное безумие - ей хотелось, чтобы оно продолжалось бесконечно. Дыхание её стало прерывистым, сердце билось так сильно, что казалось вот-вот выскочит из груди, когда длинноволосый мягко коснулся языком затвердевших сосков: сначала одного, а затем и другого. Пальцы Хаюми запутались в волосах Учиха Итачи, и она притянула его ещё ближе, настойчиво требуя поцелуев и ласк. Мужчина сразу понял намёк женщины, слегка раздвинул её ноги и одним резким, точным толчком вошёл внутрь давно пульсирующей плотью. Конан тут же обхватила его ногами за талию, все мышцы напряглись; тела влюблённых были охвачены огнём, пожиравшим их без остатка. Итачи не торопился. Он чувствовал, какие страсти бушуют в этом хрупком теле, и стремился настойчивыми ласками довести своего личного секретаря до исступления, чтобы вместе испытать наслаждение и блаженство, когда тела их сольются в экстазе. Каждое женское прикосновение вызывало в нём бурю эмоций, и ему становилось всё труднее управлять собой, противиться неотступному желанию поскорее погрузиться в пучину восторга. Движения мужчины становились настойчивее, а ласки всё более жаркими. Он жадно ласкал её плечи, грудь, бёдра, вызывая в ней взрыв всё новых и новых эмоций. Хаюми задыхалась от нахлынувших чувств; её тело больше не выдерживало эту пытку. Сейчас единственное, о чём она могла думать, было желание это прекратить. Стоны и крики партнёрши лишь ещё сильнее возбуждали Итачи. Чёрноглазый не мог понять, почему он так долго отрицал в себе чувства к этой особе. Он не понимал, почему позволил своему брату вторгнуться на эту территорию. Но одно его радовало и успокаивало: Конан сейчас с ним, в данный момент она окутана его любовью и будет продолжать находиться в этом коконе. В порыве чувств Хаюми приподнималась и снова падала. Она вся горела, охваченная сладостными ощущениями. И каждый раз, когда их тела соприкасались, из её груди вырывался стон, крик — она сама уже не знала, как выразить то наслаждение, тот восторг, которые бурлили в ней и рвались наружу. И вот, когда Конан уже думала, что сойдёт с ума от невыразимого экстаза, переходившего в тупое раздражение, а затем обратно в сладкую негу, всё, что накопилось в глубине её тела за эти сладостные часы, взорвалось невероятным исступленным восторгом. Итачи сделал несколько особенно глубоких толчков и на несколько секунд застыл. Стон блаженства сорвался и с его уст. Медленно опускаясь на женщину, Итачи сейчас думал только о том, что завтра сделает ей предложение. Конан слабо охнула, когда тяжесть мужского тела придавила её к кровати полностью, но тут же облегчённо вздохнула, так как теперь они поменялись местами. _____________________________________________ Мой паблик - http://vk.com/public42201762