Парень, девушка и собака

СЦЕНА XVIII

Бард: Из авгуров и лучший не мог бы предсказать, Забывчивость или обман в Нарготронде царит, Одни – совсем забыли, что такое верность сохранить, Другие притворяются, в клетке златой тайком себя упрекая… (Покои Дома Гуилина. Длинный зал с высоким потолком, выложенным золотой мозаикой – очень яркой. Лутиэн стоит рядом с Финдуилас, свет со всех сторон и темное платье не скрывают ее бледности. При беглом взгляде она кажется олицетворением королевского достоинства и мудрости, но глаза ее подозрительно широко раскрыты, а улыбка слишком напряженная – если бы не гордость, она бы скрылась за кузиной или в каком-нибудь темном углу. Несмотря на свои обещания, Гвин хмурится над столиком с винами и совсем не разговаривает, и даже если кому-то отвечает, на его лице появляется затравленное выражение. Эльфы с музыкальными инструментами настраивают их и/или говорят о том, что будут играть). Финдуилас: (в сторону, Лутиэн) Пожалуйста, не смотрите так, будто вас держат тут насильно – в конце концов, вы сами захотели прийти… (новому гостю) О, я так рада, что вы пришли, нам хотелось бы, чтобы сегодня собрался полный оркестр. Кажется, вы не имели чести быть представленным моей кузине Лутиэн, дориатской принцессе? Бард: (ошеломленно, с запоздалым узнаванием) О! Звезды, я и не думал, что вы такая высокая, когда видел вас на пиру прошлым вечером… Лутиэн: (сбитая с толку) Э, да… ну, конечно, мои родители… (ожидает каких-то объяснений; Бард смущен, осознавая грубое нарушение правил приличия) Бард: Вполне… так… (неловкая пауза) Пойду лучше узнаю, что они там собираются играть. Вы позволите? (Лутиэн, хмурясь, оборачивается к Финдуилас) Лутиэн: Это седьмой комментарий насчет моего роста. Начиная с нашего хозяина, который, хотя бы, не смеялся. Что уж такого особенного, если не сказать, удивительного, в моем росте? Финдуилас: О… Ну… большинство местных не видело никого выше нас. Это, гм, их удивляет. Лутиэн: Но почему это так смешно? Финдуилас: (шепотом) Не спрашивайте – я лучше потом объясню. Лутиэн: Объясните что? Финдуилас: (пытаясь заставить ее молчать) Пожалуйста, я отвечу позже. Лутиэн: (едва сдерживаясь) Объясните, что тут смешного – или я уйду прямо сейчас. Финдуилас: (умоляюще) Вы не поймете… (Лутиэн поворачивается и идет к ближайшей двери, которая оказывается дверцей стенного шкафа). Лутиэн: (не оборачиваясь) Где здесь выход? Финдуилас: Лутиэн… ну… (решительно) Берен – ниже. Лутиэн: … Финдуилас: Ну вот, я ответила. Лутиэн: Ерунда какая-то. Я спросила, почему, но я так и знала, что ответ разрушит остатки здравого смысла, что я вижу здесь. Почему? Моя мать выше отца. Финдуилас: Да… но… неужели настолько? Лутиэн: Ну – нет. И что? Финдуилас: Это… выглядит ужасно странно. Лутиэн: Откуда вы знаете? Вы же нас вместе не видели. Финдуилас: Кузина, пожалуйста, я… я должна поговорить с гостями. (Быстро уходит. Лутиэн смотрит сердито, лицо ее из бледного и смятенного становится яростным и опасно настороженным). Лутиэн: (в сторону, обращаясь к себе) Нет никакого смысла слушать, потому что никто не говорит ничего для меня важного. Но как начать разговор, чтобы он не замолк после первой же фразы? Если я просто скажу: «Разве вы не поняли, что Враг наложил на вас заклятие забвения, так что вы и не думаете с ним сражаться?», то они ведь сразу забудут, что я сказала? Клянусь, это больше похоже на одну из береновых странных сказок Дор-Ломина, чем на реальность – если бросишь камень в определенное озеро, то сам превратишься в камень, или если убьешь определенную птицу, то тебя перестанут узнавать… Похоже на настоящий мир, только безумный. А может, мне самой надо сойти с ума, чтобы разговаривать с ними? Жутковатая мысль… (Леди из последователей Дома Феанора, которая покровительствовала Берену, видит Лутиэн одну и подходит к ней, прерывая ее раздумья). Леди: О! Вы – знаменитая Лутиэн Дориатская. Ваша мать, и правда, богиня, как говорят? Лутиэн: (звонко) Да, и я выше вас. И вашего спутника. Леди: (запинается, думая, что сказать, поскольку ее реплика нагло украдена) А, да, я… я… я, и правда, довольно… э-э-э, удивлена этим. (хмурясь) А что, в Менегроте сейчас так принято? Лутиэн: (со слегка безумным весельем) Ну да, быть высоким – это стильно, хотя не знаю, что мы будем делать, когда это выйдет из моды. Нет, я заняла это на время у кузины. Леди: (пытаясь сохранить хладнокровие) Нет… я имею в виду… как бы сказать… вашу прическу, принцесса Лутиэн. Лутиэн: Вы разве не слышали? Я их отрезала, чтобы соткать плащ. И веревку. Леди: Правда? Это… не преувеличение? Лутиэн: Едва ли. Леди: Они, и правда, были такие длинные? Лутиэн: (пожимая плечами) Да, когда я закончила с ними работать. Леди: (тряся головой) Никак не могу поверить, что вы это сделали. Все считают это таким странным! Лутиэн: (находя такое неприкрытое любопытство искренним, улыбается без особой враждебности) Что ж, каждый делает, что должен. Когда-нибудь я и сама в это не поверю. Леди: А когда ваши волосы снова отрастут? Лутиэн: Понятия не имею. Леди: Вам их, наверное, не хватает? Лутиэн: Очень. Но я надеюсь их вернуть. (ее собеседница выглядит озадаченной) А вы, случайно, не знаете, у кого они сейчас? Все считают, что я благородно позволила вашим Мудрецам изучить их, но, боюсь, их просто куда-то засунули и забыли, и если так оно и есть, я бы хотела получить их обратно. Леди: Ваши – волосы? Лутиэн: Да, остальные. Леди: А, ваш плащ! Простите, но я понятия не имею, где он. Я думала, он у вас. (Как часто случается на вечеринках, теперь, когда с Лутиэн кто-то заговорил, вокруг нее образуется кружок собеседников. Финдуилас тащит за собой Гвиндора в качестве довольно сомнительной моральной поддержки). Музыкант: Так что же – ваша мать, и правда, одна из Сил? Лутиэн: Да, из меньших Сил; она из майяр, а не из Валар. Вестовой: (из старого отряда Гвиндора) Но все же она - богиня. Это так трудно себе представить! Лутиэн: Она выглядит точно так же, как любой другой – ну, хорошо, не совсем точно так же, нет никого, подобного моей матери, но – она, и правда, не отличается от любого эльфа ничем, кроме того, что умеет делать. Скульптор: (сухо) А как насчет того, что любой, даже родившийся в Амане, встретив ее впервые, теряет дар речи – и потом никак не может этого объяснить? Лутиэн: (качая головой) О, не думаю, что это делает она, по-моему, все дело просто в неловкости ситуации и в том, что мы никогда не встречали их. Да и попытки помягче говорить о недавних событиях у нас и все такое – все это не делает разговор легким. Лорд: (да, тот самый парень, что фальшиво вел себя с Береном, присоединяется к жене) А зачем Мелиан вообще пришла в Средиземье, ваше высочество? Я всегда этому удивлялся. Лутиэн: За тем же, за чем и вы – по большей части: чтобы посмотреть мир, исследовать его, поступать по своей воле. Лорд: Конечно, но это было давно, а сейчас она сидит на одном месте и посвятила себя уходу за такой маленькой землей. Лутиэн: Дориат – не маленький. Но так и должно было произойти, верно? (пауза – это начинает сказываться на ее собеседниках) Или на самом деле вы удивляетесь, почему она вышла замуж за моего отца? Мне показалось, что именно это вы хотите спросить. Лорд: Э-э-э… на самом деле, да. Лутиэн: Очевидно же, потому что она его полюбила. Леди: Но почему одна из божественных Сил вышла замуж за того, кто настолько ниже ее? И даже не просто за эльфа, но за Темного Эльфа впридачу? Лутиэн: (горячо) Мой отец – не Темный Эльф. Мой отец – один из трех Избранных, как и ваши короли. Он отправился в Валинор вместе с Ингвэ и Финвэ, просто он остался здесь с матерью, а не вернулся туда. Ему не нужно было снова идти в Аман. (Возможно из-за ее неформальной манеры разговора, а может, напротив, все гости становятся все менее и менее официальны и прямее высказывают свои возражения и мнения – одновременно Лутиэн все больше становится «загнанной в угол» и в то же время свободнее выражает себя). Бард: Но почему он отверг всю Высокую эльфийскую культуру? Лучник: (из старого отряда Гвиндора) Особенно после того, как мы спасли все вас от Темного Владыки и научились сражаться. Лутиэн: Вовсе нет. Вы явились в последнюю минуту после того, как мы сражались на протяжении Великих Лет и делали все то, что вы называете своим «изобретением военного дела». Мы видели, как вы вновь учились тому, что мы знали веками. Лорд: Но если бы мы не спасли вас, к счастью, пока еще не было слишком поздно, вы бы уже давным-давно стали рабами Ангбанда и говорили бы на Черной Речи. Может, мы и не «изобрели военное дело», но мы изрядно его улучшили. Наши оружие и доспехи защищают вас от вторжения, принцесса, хотите вы в это верить или нет. Лутиэн: (горячась) Нет, на самом деле это Денетор и его народ защитили нас, задолго до того, как вы прибыли сюда. А потом моя мать выстроила вокруг Лабиринт и так сотворила убежище, куда нет доступа слугам Врага, хотя он и пытается туда проникнуть. И снова мы обошлись без всякой помощи нолдор. У Певцов не было вашего оружия или лошадей, но они все равно остались верны союзу с моим отцом – иначе, почему, как вы думаете, мы предоставили им полную свободу в нашем королевстве? Они заслужили это право своей кровью! Лорд: О, думаю, я об этом слышал, если все было именно так, ваше высочество. (пауза) Лутиэн: (пожимает плечами) Ну, это как говорится в старой пословице: «Много говорит, мало слушает». Трудно что-то услышать, если сам шумишь или если думаешь, что нечего тут слушать, или если все вокруг с тобой согласны. Скульптор: (в сторону, Гвиндору) Думаю, она просто оскорбляет всех нас. Гвиндор: (сухо) Не говори об этом. Финдуилас: Это просто катастрофа. Гвиндор: Заметь, что я молчу – я уже сказал достаточно. Финдуилас: (язвительно) Пока не надо что-то сказать. (Незаметно входит Келебримбор. Он приближается к ним сзади, кивая Гвиндору). Лорд: Но, ваше высочество, не думаете ли вы, что должны быть благодарны за все те блага, что мы привезли вам с Запада? Лутиэн: Что за блага? О всех благах Амана мы узнали от моей матери еще до того, как вы родились. Все, что вы сделали – ушли и основали закрытые государства на севере и востоке и игнорировали нас, пока Моргот не напал на вас, и вы не стали искать новых воинов. Бард: Но если уж мы заговорил о закрытых государствах, разве не должны вы первая посмотреться в зеркало, ваше высочество? В конце концов, это ваш Дом закрыл четверть центрального Белерианда, изгнав оттуда не только нас, но даже наш язык. Лутиэн: Это был символический жест… Бард: По крайней мере для меня он стал вполне реальным. Келебримбор: (вмешиваясь) Со своей стороны я всегда считал, что это самый мудрый путь, чтобы защитить местные культурные различия и языки. А кто может оспорить этот жест горя? Это более эффективно, чем просто поддержка или логические аргументы. Лутиэн: Нет, сэр, это было сделано совершенно искренне! Келебримбор: (сочувственно, но менторским тоном – он не может по-другому) Я и не говорил, что неискренне, моя леди, я просто имел в виду, что, как правитель, он, быть может, имел на то несколько причин. Я знаю, что наш кузен, например, был обеспокоен быстрым исчезновением местных видов искусства и распространением заимствований, и он ничего не мог с этим поделать, потому что несколько попыток, э-э-э, сохранения старых форм были встречены с подозрением. Попыток противостоять вот этим благам Амана, знаете ли. Мы несколько раз говорили об этом. Лутиэн: (с некоторым сомнением) Я все же не думаю, что вы правы, не думаю, что отец что-то делал с такими скрытыми мотивами. Финдуилас: Лутиэн, но вы сами рассказывали, как он хитро и искусно обошел обещание вам. А потом запер вас. Бард: Так это была не глупая шутка? Ваша семья, и правда, вас заперла? Лутиэн: Ну, это был домашний арест, а не подземелье – но тридцать с лишним фатомов высоты – убедительный аргумент оставаться на месте. Скульптор: Но почему вы бежали именно так? Звучит, как полное безумие. Лутиэн: (поднимая брови) А вы бы что предложили? Скульптор: Но – волосы? Это… так странно. Лутиэн: (пожимает плечами) Но больше у меня ничего не было. Не могла же я вырезать на стволе ступени, чтобы этого не заметили, да и, скорее всего, я бы просто убилась. Поэтому я стала думать: что я умею лучше всего? Петь; исцелять; ткать; заставлять расти. А что у меня было под рукой? Мало чего. Но если из волос можно сплести тетиву лука, то почему нельзя сделать и длинную веревку? Волосы похожи на плащ, они – темные, я хочу быть невидимой в темноте – просто мне надо побольше волос. И что же мне было нужно? Инструменты. Что выглядело бы невиннее, чем попросить инструменты для безвредного занятия, дабы скоротать время? (поднимает руки) Можно было попросить горшок с цветком, чем-нибудь вроде вьюнка, и заставить его вырасти до земли – но из этого нельзя было сделать плащ-невидимку. Вот так и получилось – я вырастила достаточно волос, чтобы хватило на все, и сделала их крепче, чтобы можно было из них ткать. Бард: (тоном знатока) Не понимаю все-таки, как вы это сделали. Вы же не можете менять свойства веществ. Лутиэн: Я могла бы объяснить вам, что сделала, но если вы убеждены, что это не работает, то для вас нет смысла в объяснениях. Если взять самую суть – я взяла вещи, которые можно сравнить и запустила их внутрь, и добавила свою силу в их свойства, чтобы, хм, побудить их проявиться. Это нельзя назвать изменением, скорее уж, гм, усилением. Бард: О, я понимаю, что такое «принцип подобия», ваше высочество; я только не уверен, что можно достичь такой степени… усиления. Лутиэн: (изумленно) А разве то, что я это сделала, недостаточное доказательство? Бард: Я не отрицаю этого, но думаю, можно рассмотреть и другие объяснения. Может быть, причиной стало то, что связь Арды и ближайших звезд в некий момент стала крепче, как вы полагаете? Лутиэн: Нет. Леди: Ох, мне бы уж точно даже не пришла в голову такая идея. Лутиэн: (кивает) Думаю, я могла бы попросить рюкзак, камуфляжную одежду, небольшую палатку и все такое, но, полагаю, все стало бы слишком очевидно, верно? Конечно, так вышло бы куда удобнее, но мне и в голову не приходило, что кто-то станет так говорить. Кроме того, тогда мне пришлось бы просить веревку для спуска, и это никак не решило бы проблему со стражами. Лучник: И вы не побоялись? Тетива – это одно дело, но здесь речь идет о жизни! Лутиэн: Ну, страх, он как бы был отдельно от меня. Но я сделала все расчеты, и веревка должна была стать достаточно прочной, чтобы меня выдержать. Лучник: А если бы вы ошиблись? Лутиэн: (пожимает плечами) Мы бы тогда здесь не разговаривали, верно? (эта фраза, доходя до собеседников, вызывает несколько смятенных взглядов) Лучник: (восторженно) Да вы отчаянно храбры, принцесса Лутиэн – неудивительно, что Враг не смог захватить Дориат, если ваши земляки похожи на вас! Лутиэн: Хм, они не сказали бы, что похожи, потому что считают меня сумасшедшей. И я не ощущаю себя такой уж храброй. Лучник: В нашей Осаде нам, без сомнения, не помешало бы побольше таких «нехрабрых». Лутиэн: О, вы тоже были в Серехе? Вы знали кого-то из родичей Берена? (все вокруг приходят в смятение, особенно ветераны) Лучник: Нет… ну то есть… не в Топях, но я… я знал беорингов, конечно, по осаде, и… давным-давно видел здесь, ну, вы знаете, да и в других крепостях. Лутиэн: Вы служили в Крепости? (неловкие взгляды) Гвиндор: Мы бывали там – иногда. Смена отрядов. Лутиэн: Вы были там в конце? Финдуилас: (шепотом) Лутиэн! Лутиэн: (не обращая внимания) Я так понимаю, что Крепость оставили неповрежденной. Может ли быть так, что все защитные укрепления остались теми же, что знали вы – то есть для вас они уязвимы, ведь вы знаете их слабые и сильные места? Вестовой: Может и так, если Враг ничего не переделал. Но оставлять что-то нетронутым не в его обычае, ваше высочество. Лутиэн: Вы не могли бы рассказать? Лучник: Слишком поздно это делать. Лутиэн: Я говорю не про то время, когда вы там сражались. Я имею в виду наблюдение за их штабом во все эти годы. Вестовой: Боюсь, что со времени нашего вынужденного отступления никакой четкой информации не было… Лутиэн: Вы разве не наблюдали за Крепостью? Вестовой: (еще более покровительственно) Весь тот район под контролем Врага… Лутиэн: (раздраженно) Да, я знаю… Вестовой: (менее высокомерно, скорее, защищаясь) Я имею в виду, что слишком опасно пытаться туда проникнуть. Это приведет только к ненужным жертвам. Мы сосредоточились на защите линии фронта, чтобы предотвратить дальнейшее вторжение. (она хмурится) Лутиэн: Не понимаю, почему они оставили целыми даже мост и ворота. Я понимаю, что нам проще, мы ведь используем дерево, но разве нельзя разрушить и камень, если взять побольше лошадей? Или подкопаться под них, или что-нибудь еще? Лучник: Вы там не были, ваше высочество. Не было… не было времени для этого. Келебримбор: (с любопытством) А как насчет Властного Слова? Или там ни одного не произнесли? И все так и осталось стоять? Это может объяснить, почему не было ни одной контратаки. (неловкая тишина) Гвиндор: (смущенно и напряженно) В любом случае, это было бы изменено первым. Лутиэн: Но все равно, даже если бы они изменили защиту, они не могли изменить всего, верно? Там должны быть боковые входы или… или выступы в скалах, которые вам известны, или что насчет отверстий, из которых течет вода? Нет ли там подземных каналов, несущих воду в крепость? Нельзя же выходить наружу за водой во время осады. Разве не легче было бы проложить водопроводную трубу под землей, чем копать глубокий колодец? (становится еще тише) Я имею в виду, я не так хорошо знаю, о чем говорю, но я пытаюсь рассуждать рационально. Такое впечатление, будто вы решили, что Саурон – непобедим, а крепость – неприступна, и вы даже не в состоянии думать о способах отвоевать ее. Финдуилас: (вполголоса, схватив ее за руку и почти свирепо) Лутиэн. Едва ли это подходящие время и место, чтобы поднимать этот вопрос. Лутиэн: Ну, если я все-таки смогу сегодня поговорить с вашим отцом, тогда я спрошу его. Финдуилас: (гневно) Благие Звезды! Вы что, совсем не имеете понятия о приличиях? Как вы смеете докучать ему вопросами про Крепость, ему не нужно еще больше стресса, это самая большая бестактность, которую только можно совершить… Гвиндор: (сдерживаясь) Фаэливрин. Не устраивай сцену. Ты ведешь себя хуже всех здесь. Финдуилас: Не указывай мне, что делать!.. Лутиэн: Вместо того, чтобы драться друг с другом, разве не лучше нам всем драться с Врагом? Кто-нибудь здесь несогласен с этим? (поворачивается, протягивая руки) Разве нас, всех вместе, можно так легко запугать? Не говорите мне, что лучшие и светлейшие умы Нарготронда со всеми своими богатствами не могут преодолеть сумятицу безвластия и вернуть своих земляков – и преимущество в Войне! – одним концентрированным усилием? Музыкант: (не сдерживаясь и сразу же жалея об этом) Но им бы в любом случае не позволили вернуться. Лутиэн: (в смятении) Что вы имеете в виду? (все стараются отвести взгляд от нее и друг от друга – что довольно сложно) Гуилин: (в конце концов решается сказать) Никому из пленников, захваченных Морготом, не разрешается вернуться в один из наших Городов, ваше высочество. Лутиэн: Но почему? Вестовой: Ну… конечно же… из-за того, что Враг способен… заставлять пленников служить себе всегда и везде… (с иронией) Конечно же, даже в Дориате об этом знают… Лутиэн: Да, мы об этом слышали – но что это за варварский обычай и с какого времени он в ходу? Гуилин: Не обычай, ваше высочество, а Закон – еще одно следствие Войны, созданный в ответ на множество ужасных открытий. Лутиэн: Но он же ваш король! Гуилин: Даже короли не могут быть выше собственных законов – по крайней мере, у нас. Лутиэн: (с ужасом) Вы подразумеваете, что Финрод не позволял военнопленным возвращаться? Келебримбор: (мрачно) Он был вынужден; у него не было выбора. (она кидает на него свирепый взгляд). Никакого законного выбора, если ты – правитель. Личная симпатия и антипатия тут ни при чем, моя леди – только благо всех. (пауза) Лутиэн: Это ужасно. Келебримбор: Война – ужасна. Но у нас нет преимущества в виде непроницаемой стены вокруг наших владений. (Лутиэн прижимает ладони к вискам, тряся головой) Лутиэн: Но что же насчет вашего дяди? Келебримбор: Моего дяди? Лутиэн: Да, Маглора, которого захватили в плен и отрубили руку. Келебримбор: Это был не Маглор, а Маэдрос… Лорд: И его искалечил не Враг – это произошло во вре… Лутиэн: (раздраженно) Это… это неважно, ничего из этого, это… но его же схватили и он провел в Ангбанде несколько месяцев, верно? Так мы слышали. Вы же сказали, что никому из пленных не разрешается возвращаться в ваши владения. Келебримбор: Его… его не превратили в слугу Моргота, только пытали. Лутиэн: Откуда вы знаете? Келебримбор: Нет… этого не могло быть. Вы поймете, если его увидите. Лутиэн: Вы не знаете этого наверняка, если единственный способ обнаружения – это когда он начнет работать на Врага, и потому вы должны принимать превентивные меры. Вы только надеетесь, что правы. Лорд: Но он – наш… он был нашим Верховным Королем и главой Дома. (Лутиэн вскидывает бровь, ничего не говоря) Финдуилас: Вы не понимаете… Лутиэн: (с яростью) Чего я не понимаю? Объясните мне. Объясните, почему вы прикрываетесь этим вашим законом, чтобы не пытаться спасти вашего собственного короля, ваших собственных родичей и друзей, и делаете вид, что их вообще больше не существует! Мое дело – личное, оно никак не касается блага моей земли, но ваше дело – касается. Вы что, и правда, думаете, что хорошо, что вообще допустимо – не только для вас, но и для Финрода, оставить Нарготронд без короля? Я не верю, что вы серьезно так думаете, закон там или не закон. (ждет) Бард: Все не так просто, ваше высочество… Лутиэн: Кажется, вы все так думаете. Ну, расскажите мне. Финдуилас: (отвечая как будто против своей воли) Это не так… просто, вы этого не понимаете, вы не из нолдор и вы не хотите… Лутиэн: Потому что ваш отец хочет остаться на троне? Я и такое слышала. Финдуилас: Нет! Это не… (умолкает) Лутиэн: Я и сама этому не поверила. Что же тогда? Вы боитесь снова идти на войну и обманываете себя, что можете укрыться здесь? Даже мы в Дориате так не делаем. Лорд: (холодно) Никто из тех, кто проводит всю жизнь, скрываясь за лабиринтом, не может называть другого трусом. Гвиндор: (наполовину в сторону, с иронией) Не всю жизнь. Лутиэн: Я хочу знать… Кто здесь чувствует на себе ответственность? Бард: (раздраженно) Не надо этого спрашивать, ваше высочество… Лутиэн: Почему нет? Келебримбор: Потому что они должны будут ответить. Гуилин: (сурово) Мой лорд, это неучтиво – такая насмешка в столь неподходящее время… (Келебримбор кланяется, ничего не говоря) Лутиэн: (яростно) А что же, сэр, лучше подойдет для этого времени? Вы зоветесь советником – какой совет по спасению вы готовы предложить, какие хитрые планы осуществляются для освобождения вашего дорогого лорда - и моего, какие войска приведены в готовность, каких разведчиков выслали в земли Врага перед выступлением? Гуилин: Ваше высочество, только с вашими идеализмом и неопытностью можно так все упрощать… Лутиэн: (махая рукой) Никакие. Я знаю. Я догадывалась об этом. (разворачивается, оглядывая всех) Финдуилас: (умоляюще) …Кузина… Лутиэн: (голосом дрожащим, но не от слабости) Тьма покрывает весь ваш Город, несмотря на все ваше освещение, и ни факел, ни лампа, ни пламя не сможет рассеять ее, пока отсюда изгнано Солнце – вы живете под землей, где не пристало жить эльфам, и туча Вражьей воли окутывает ваш разум, и нет ни ветра, ни света, дабы разогнать ее, вы рисуете священные звезды на ваших потолках, но вы не слышите их, вы глухи и слепы, потому что Финрод был вашим зрением, вашими чувствами, и без него вы потеряны во тьме – разве вы этого не видите, разве не можете вы освободиться хоть на мгновение и подумать, сделать то, что должны сделать?! (умолкает, чтобы перевести дыхание, тяжело дышит, ожидая ответа. Все отводят от нее взгляды). Обречены. Все мы. (оглядывается с выражением предельной концентрации, вспоминает и сосредотачивается на одной из дверей во внешние залы. Лутиэн кланяется лорду Гуилину, но не произносит ни одного слова извинения, поворачивается и быстро уходит из его покоев. Напряженная тишина сохраняется). Гвиндор: (неловко, Финдуилас) Мне пойти за ней? Финдуилас: (тяжело) И что тогда? Вряд ли она отблагодарит тебя лучше, чем меня. Не беспокойся, она найдет себе какого-нибудь провожатого. (говорит все громче, вскидывая голову) С самого начала я знала, что это ошибка. Хорошо моему отцу говорить, если все, что он делает – это скрывается от нее. Гвиндор: И что же хуже – пустые обещания или вовсе ничего? Келебримбор: Или обман и помехи – явно хуже, ведь верно? (Лицо Гвиндора каменеет) О, но если я не могу этого сказать, то кто же может? Гуилин: (тихо) Мой лорд, возможно, если вы уйдете, будет лучше для всех. Келебримбор: (без злобы) Сейчас, сэр, но я даже сделаю лучше: заберу отсюда всех наших эльдар и оставлю вас в покое – в каком только возможно, хотя, к сожалению, уйти мы можем недалеко. Гвин, увидимся в мастерских? (Гвиндор напряженно кивает) Тогда до встречи. Мои лорды… моя леди… (кланяется троим. Гостям:) Леди и джентльмены моего Дома, предлагаю вернуться к нашим собственным делам и не злоупотреблять гостеприимством наших хозяев в этот вечер. Но хотя я и говорю о просьбе, на самом деле это не просьба. Предпочитаю не подражать стилю своих старших родичей, но если понадобится – не премину это сделать. Идемте? (манит рукой гостей, собирая вокруг себя последователей Феанора. Через плечо:) Однако же, вы уловили, что ее высочество совершенно права? Мы, и правда, все Обречены. (Остальные, услышав эти слова, застывают, будто на картине).