Парень, девушка и собака

СЦЕНА XXVI

Бард: Несколько вовремя сказанных слов Ранят порой не хуже клинков… (Покои Лутиэн – она сидит на полу, смотря на Хуана, и что-то рассказывает ему, даже не замечая входящую позади нее Финдуилас, которая несколько раз стучит по открытой панели, но не дожидается ответа). Лутиэн: Так что я сказала ему, что могу понять, что он чувствовал, но не знаю, что он вообще видел, и если он сам не может это объяснить, то как он может ожидать, что я сама это пойму? И потом я спросила его – опять – почему он просто не вышел и не сказал что-нибудь нам, или лично мне, и зачем он прятался на расстоянии и следил за нами из-за холма, будто шпион, и он снова весь задергался. И здесь я бросила расспрашивать, потому что стало ясно: я не получу ответа, которого у него нет, а догадываться я могу не хуже, чем он. (вздыхает) Насколько я поняла, тут были гордость и смущение – хотя на самом деле это одно и то же, слишком гордый, чтобы признать: он не понял, что я выросла и стала самостоятельной, а не просто «малышкой Элу и Мелиан», пока некто другой, чужак, не понял этого первым, а потом он смутился и не хотел признавать, что шпионил за нами… (язвительно) …хотя, если уж рассуждать логически, он продолжал это делать, и он куксился и надеялся, что кто-то заметит и решит эту проблему за него. Что и случилось… Финдуилас: (обеспокоено) Лутиэн, что это вы делаете? Лутиэн: (оборачивается, но не встает) Объясняю Хуану про Даэрона. Финдуилас: (оставаясь стоять) Зачем? Лутиэн: Он хочет знать. Финдуилас: Но… он же – Пес! Лутиэн: (суживая глаза) Если вы, и правда, думаете, что он только собака и не больше, вы более слепы, чем я считала. Финдуилас: Ну, конечно, он другой – но все же только животное, Лутиэн. Лутиэн: (тяжело глядя на нее) Странно, не замечала, что у вас что-то с глазами. Финдуилас: (игнорируя эти слова) Если вам надо с кем-то поговорить, то вокруг есть эльфы, готовые вам помочь. Например, я. Лутиэн: Но я не хочу говорить с вами. Если уж я должна говорить с кем-то в этом ужасном месте, лучше уж я поговорю с Хуаном. Финдуилас: (сердито) Лутиэн, это не ужасное место. Вы так говорите, будто это Ангбанд или Дунгортеб! Лутиэн: Даже если бы мне не надо было спасать Берена, я бы здесь не осталась. Я просто заболеваю. Финдуилас: (спокойно, но натянуто) Нет, вы заболеваете от собственного безрассудства. Лутиэн: Мне надо выйти отсюда. Я задыхаюсь! Я никогда не жила так долго под землей! Финдуилас: (несколько покровительственно) О, на улице так мокро и холодно, вы бы туда не захотели. Уже почти Зима. Лутиэн: Перед тем, как меня привели сюда, я почти месяц жила на деревьях. Это намного лучше, ведь из-под них можно выйти. А мой плащ прекрасно защищал меня от дождя. Я на самом деле не понимаю, почему вы считаете, будто я должна быть благодарна – ведь меня заключили в красивую тюрьму, а не в темницу. В подземелье, по крайней мере, не делают вид, что считают тебя гостьей, и никто ничего не ожидает от пленницы, кроме бегства! Финдуилас: (вздыхая) Вы не пленница… Лутиэн: (прерывая ее) Нет? Тогда я могу идти? Прекрасно, тогда… Финдуилас: Не будьте так утомительны – вы знаете, что это невозможно. Вы не можете просто уйти… Лутиэн: (прерывая ее) Вот, я бы сказала, точное определение пленницы. Финдуилас: (пытаясь дотронуться до ее плеча) Это для вашего же блага, мы просто беспокоимся о вашей безопасности, кузина. (Лутиэн нетерпеливо стряхивает ее руку) Лутиэн: (очень медленно и с напором) Я уже слышала это раньше. Финдуилас: Но это ведь правда, вы… Лутиэн: (прерывая ее) Кузина, если бы ваш жених попал в плен к Врагу и вы бы узнали об этом, вы что, так бы и остались здесь, делая чаши и серьги в вашей мастерской? Или вы взяли бы свои паяльные лампы, ваши реактивы, ваши железные бруски и делали бы, что могли, с тем, что у вас есть? (Финдуилас нервно смеется) Ну? Финдуилас: Не глупите, Лутиэн. Лутиэн: Это я-то глуплю? А не вы? Финдуилас: Конечно, этого никогда не случится, но если даже случится – что я смогу сделать? Я не потащусь по диким местам в одиночку, чтобы вступить в схватку с Врагом, это абсурд… (длинная пауза) Лутиэн: Знаете, что? Рискую утратить ваше расположение, говоря это – но я думаю, вы своего жениха не любите. Потому что если бы любили, одна даже мысль о такой возможности опечалила бы вас. И вы бы ни мига не раздумывали, надо ли что-то делать, чтобы спасти его. (Финдуилас издает короткий смешок, испуганно качая головой) Лутиэн: (смягчаясь) Послушайте, я не хочу вас оскорбить, только заставить задуматься… Финдуилас: О, я не оскорблена. Каждый проходит в своей жизни стадию романтического идеализма и юношеского максимализма. Хотя некоторые из этого вырастают. (Лутиэн пристально смотрит на нее). Лутиэн: Финдуилас… я старше ваших родителей. Финдуилас: (мягко) Но вы себя так не ведете. Лутиэн: …! Хуан: (скулит) Финдуилас: В любом случае, этого никогда не случится. Лутиэн: О, какой прелестный жизненный принцип! «Этого никогда не случится, поэтому я не буду об этом беспокоиться»? Разве не то же говорили вашему Верховному Королю о прорыве Морготом осады? Ваши дядья не раз жаловались моим родителям, что никто их не слушает, особенно ваши прекрасные «лорды Нарготронда» - и, к несчастью, они оказались правы, верно? (пауза) Финдуилас: Не могу поверить, что вы такая черствая. Лутиэн: О! В самом деле. Тогда уходите, я больше не могу этого терпеть. Если я должна сидеть в тюрьме, я не хочу хотя бы, чтобы со мной обращались как с дурочкой. Финдуилас: (вздыхая) Может, принести вам что-нибудь? Книги? Музыку? Лутиэн: (невозмутимо) Как насчет кирки? (Дочь Наместника кидает на нее жалостливый взгляд и уходит) Лутиэн: (громко) И закройте за собой дверь, пожалуйста! (в сторону) Если уж я пленница, пусть не делают вид, что это не так, верно? Хуан: (встает и идет) (несколько раз коротко скулит) Лутиэн: (качая головой, удивленно) Я только не могу этого понять. Что с ней не так? Но… ну, я полагаю, если очевидно, что все в ее семье так делают, просто встают и идут, расставаясь друг с другом, и даже не знают, когда вернутся и вернутся ли вообще – может, это ей не кажется странным. Хорошо бы, наплевать на учтивость и спросить об этом Галадриэль попозже. Хотя, честно говоря, это, быть может, не мое дело – но, в конце концов, мы тоже родичи, пусть и на другом уровне. Я начинаю думать, что все нолдор сумасшедшие. А может, сумасшедшие – те, кто покинул Аман. Хуан: (громкий короткий лай) Лутиэн: Простите. Я не хотела и вас задеть. Но я не привыкла к бессмыслице. (вскакивает на ноги и бежит к двери) Я хочу выйти отсюда! (распахивает внешнюю дверь и кричит Стражам:) Что, во имя Моргота, с вами не так? (Пытается пройти мимо них, однако они ее останавливают, вежливо, но твердо и направляют обратно в гостиную. Она кричит на них, задыхаясь, когда они закрывают наружную дверь:) Чтоб вам провалиться в Ангбанд! Выпустите меня! (Когда дверь закрывается, она уже не выглядит испуганной и беспомощной, хотя все еще вышедшей из себя. С диковатой улыбкой:) Теперь эта стража будет держаться подальше. (Берет свою накидку и нагружает в нее фрукты и печенья из ваз на столе, завязывает и кладет в угол, затем идет к двери. Хуану, шепотом:) Вы же никому не скажете, правда? Хуан: (смотрит с беспокойством) (дважды стучит хвостом по полу) Лутиэн: (касаясь двери, поет очень медленно) Люблю его, и он это знает, Землю люблю, где нога его ступает, А если не увижу его я, То вскоре здесь останется лишь тень моя… (тихо открывает дверь и без всякой суеты выходит)