Парень, девушка и собака

СЦЕНА XXVIII

Бард: Не первый раз и не последний, вспомнив трудные слова, Тинувиэль жалеет о том, что вовсе их произнесла, Не доверяй душам родичей, чья верность – видимость одна… (Лутиэн стоит в гостиной своих покоев, опираясь на каменный подоконник искусственного северного «окна», как будто разглядывая за ним настоящий пейзаж). Лутиэн: (едва слышно поет) Деревья растут все выше, Деревья покрываются листвою, Много раз я видела любовь мою, Много раз смотрела на него за окном, Он юн, но растет с каждым днем… (вздыхает, уныло водя указательным пальцем по завиткам орнамента. Позади нее в гостиную входит Келебримбор и молча смотрит на Лутиэн; заметив его появление, она не подает вида). О, что в этом пользы? Я не могу петь под землей, без воздуха, без света, без ветра и звезд, что дали бы мне голос. А если бы и смогла – я вложила столько сил в Плетение, и сердце, и душу, и песню, и любовь – что это такая же часть меня, как эти руки. Боюсь, я не смогу далеко отойти от него или далеко уйти без него, или сделать что-то подобное. (Через мгновение она вновь начинает петь:) Отец, милый отец, неверно ты решил, Сына могучего лорда ты на мне женил. Мне – дважды двенадцать и всего четырнадцать зим в нем! Он юн, но растет с каждым днем. Дочь, милая дочь, я верно все решил, Сына благородного лорда я на тебе женил. Когда возмужает, будет велик и он, Он юн, но растет с каждым днем. Однажды смотрела я со стены крепостной Туда, где юнцы в мяч играли толпой. Средь них лучшим был любимый мой, Он юн, но растет с каждым днем. В пятнадцать лет был женат уже он, В шестнадцать лет был ему сын рожден, В семнадцать лет была могила его зелена – Смерть не дала ему расти больше ни дня. (говорит, не оборачиваясь на Келебримбора) Конечно же, все было не так. По правде говоря, все было наоборот. Но сердце мое отзывается на эту историю. Не знаю даже, жили ли когда эти двое: это могло случиться давным-давно на Покинутом Востоке, но смертные часто рассказывают истории, которые не происходили на самом деле, но могли бы случиться с каждым. Я узнала много, очень много историй о смертных людях, которые совсем непохожи на знания о них наших мудрецов. (язвительно) И когда же войско Нарготронда будет готово к выступлению? Келебримбор: Не знаю. Лутиэн: Зачем же вы взяли на себя труд ответить на мою записку, если у вас нет никаких новостей? Келебримбор: Я лишь хотел сказать вам… не питайте столько надежд… иначе вам, может быть, придется сильно разочароваться. Лутиэн: Вы могли бы пойти со мной. Вы могли бы помочь нам. Вы хороший знаток техники, так все говорят: вы могли бы придумать, как нам пройти охранные системы. Я никогда ничего подобного не делала. Келебримбор: Но вы бежали из Дориата довольно… сложным способом и… с применением технических средств, верно? Лутиэн: Если вы просто говорите всем, чего хотите, а они даже не задумываются, что вы спрашиваете или почему, или знают, что не будут мешать вам в первую очередь. Остальное было легко. Келебримбор: (с больной улыбкой) Как вы сейчас поступаете со мной, моя леди. Мои поздравления: это почти сработало. Лутиэн: Но я просила вас – как друга – или того, кто мог бы стать другом… Келебримбор: Боюсь, ваше высочество, если вы ищете дружбы – вы не найдете ее в Нарготронде. Не сейчас. Лутиэн: (медленно, холодно) Так это правда… есть некая тьма в Нарготронде, нечто, грызущее его корни, выпивающее свет из его души. Я чувствовала это, но говорила себе, что это лишь мои страхи, лишь чувство толщи гор над головой. Келебримбор: Моя леди… Лутиэн: Перестаньте говорить «моя леди»! Келебримбор: Я не могу… отец, дядя, они хотят… Лутиэн: Присоединяйтесь к нам. Келебримбор: Но долг перед родичами… Лутиэн: (жестко) Что значит «родичами»? Какой смысл в этом слове, если оно не значит прежде всего «друзья»? Чем оно больше дружбы? У меня нет родичей. Келебримбор: Вы не понимаете… Проклятие, Рок, от него нельзя отречься… Лутиэн: Я отрекаюсь. Я не отдам любимого и друга на незаслуженную гибель из-за того, что вы, бывшие валинорцы, глупы, а сыновья Феанора – безумны, злы и отказываются от всякой помощи. Выбирайте, лорд Келебримбор, выбирайте – пока еще не слишком поздно. (Он молча выходит; она склоняет голову на каменную резьбу).