Парень, девушка и собака

СЦЕНА XXIX

Бард: Когда провалились попытки летать, Принцесса пленная вынуждена лгать; Простушкой она хитро притворяется, Выставить глупой себя пытается… (Прихожая. Лутиэн сидит за столом, напротив нее сидит Келегорм. Хуан дремлет у кресла хозяина, голова его опущена на скрещенные лапы. На лице у Лутиэн – напряженная вежливость, но она была бы вежлива и с Морготом, если бы тот вызволил ее отсюда. Не зная о ее настроении, Келегорм, кажется, поначалу не замечает напряженной атмосферы). Келегорм: В тот день мы думали, что встретим, как обычно, волков, но нашли нечто необычное. Угадайте, что. Лутиэн: Кабана? (Келегорм качает головой). Медведя? (Келегорм вновь отрицательно качает головой). Дикого быка? (Вновь отрицательный ответ. Он простодушно улыбается). Сдаюсь. Келегорм: Оленя. Лутиэн: Но разве тут водится мало оленей? Что же в этом необычного? Келегорм: Это был белый олень. Их редко встретишь – волки убивают их первыми, потому что в темном лесу они видны так же хорошо, как звезды. Лутиэн: И что же, настигли вы этого белого оленя? Келегорм: Оленуху. Это была белая оленуха, белая, как снег, сияющая, как… (как будто говоря ей: Видите? Я могу говорить, как поэт…) Веселый танец устроила она нашим гончим и лошадям. Лутиэн: (которой не очень нравится, какой оборот принимает разговор) Бедняжка! (решив продолжить игру ради информации/подтверждения информации) И вы настигли ее? Келегорм: М-м-м… еще нет. Она слишком дикая, чтобы держать ее здесь, хотя, я думаю, ее можно приручить. Келегорм: И что вы сделаете, когда поймаете ее? Келегорм: Конечно, съедим! О, это только шутка, дорогая леди, я никогда не причиню вреда такому редкому и красивому животному, я помещу ее в сад с оградой, где будут расти все цветы и деревья, которые она любит, а дикие звери не причинят ей там вреда. Лутиэн: Но она ведь тоже дикая, верно? Келегорм: Только потому, что не нашлось еще достойного хозяина. Ее натура слишком мягкая для этой глуши с волками и суровыми зимами снаружи. Лутиэн: (решительно хмурясь) Я не считаю, что диких животных надо ловить и держать взаперти. Моя мать никогда не держала соловьев в клетках. Келегорм: (с грустью смотрит на нее) Кажется, вам не нравится мое общество. Я раздавлен, положительно раздавлен. Лутиэн: (жалобно) Мой лорд, уже поздний час, я устала… от ожидания. (до того, как он сделал многозначительные выводы из ее последних слов, она прибавляет – легкомысленнее и оживленнее:) Кроме того, вы посмеялись надо мной за это – тот жук, прошлой ночью. Келегорм: (снисходительно улыбаясь) О, но вы должны были согласиться, это было смешно. Лутиэн: Он сидел в моей одежде, и это совсем не было смешно. Келегорм: Ну, по крайней мере, я убил его для вас. Лутиэн: Я не хотела, чтобы его убивали, я хотела, чтобы его убрали. Келегорм: Не понимаю, почему вы так испугались маленького жучка – ну, хорошо, не очень маленького, но право же, в Дориате должны водиться жуки. А что бы вы делали, путешествуя по лесу? На деревьях их полным-полно, разве вы не знали? Лутиэн: Я их не боюсь, мне просто не нравятся их жвалы, лапы, рога и масляный след, который они оставляют. Видя их, я думаю о Глаурунге или о всяких чудищах, что бродили во Внешней Тьме до Солнца. И я всегда боюсь, что оторву им лапы, когда выбрасываю. К тому же, я ожидаю увидеть их снаружи, а не внутри, там, куда, казалось бы, нельзя пробраться! (короткая пауза) Берен никогда не смеялся надо мной с этими жуками. Он просто убирал их, до того, как я их замечала. По крайней мере, он так думал, а я позволяла ему думать, что не заметила. Он очень добрый. Келегорм: (его улыбка не меняется, а голос все такой же приветливый) Знаете, я не хочу больше слушать о Барахирионе. Лутиэн: (таким же тоном) Знаете, я тоже так подумала. Келегорм: И когда же он нас покинет? Лутиэн: Когда мы прекратим разговор, мой лорд. Келегорм: О, я уверен, что мы найдем, о чем поговорить. Ваши глаза… ваши губы… ваши волосы… (С этими словами он тянется к ней и берет за руку. Он не причиняет ей вреда, но держит крепко). Лутиэн: (отрывисто) Моя рука, мой лорд… Келегорм: …прекрасна. (поднимает руку Лутиэн и целует ее пальцы). Лутиэн: (тщетно пытаясь забрать руку) Уходите. Келегорм: (настойчиво) Прежде всего позвольте уверить вас, что вы достойны самого лучшего, и не обнаружите ничего недостойного, когда узнаете тайны моего сердца… Лутиэн: Лорд Келегорм, уходите отсюда! Келегорм: (широко улыбаясь) Скажите «пожалуйста». Лутиэн: (сквозь зубы) Уходите! Келегорм: (тянет Лутиэн к себе, так что она вынуждена встать и наклониться к нему) Вы ведь не хотите этого на самом деле, вы знаете, что не хотите… (Лутиэн хватается левой рукой за край стола, опирается ногой на подлокотник его кресла и сильно отталкивается, так что он наваливается на спинку кресла. Когда Келегорм непроизвольно отшатывается от Лутиэн, она, используя инерцию, скользит вдоль стола и изо всей силы дергает руку, освобождаясь. Она не может сравниться с воином, который свободное время охотится, но ее гибкость молодой ветви и ловкость не делает ее легкой добычей). Келегорм: (задыхаясь, усмехаясь, с безумным блеском в глазах) Это вовсе не робкая соловушка, это соколица! Вы хотите ударить меня ногой, верно? О, вы заплатите за это, миледи, но куда мягче. Вы скоро полетите прямо ко мне в объятия… (Он идет к Лутиэн, а она движется вдоль стола, стараясь держать его на максимальном расстоянии) Лутиэн: Остановитесь! Келегорм: Иначе что? (Огромная серая тень вырастает между ним и столом, отталкивая его назад. Хуан, наполовину повернувшись, преграждает ему путь к Лутиэн, он скалит зубы). Хуан: (громкое рычание) !!! Келегорм: Хуан!?! Хуан: (несколько коротких повелительных взлаиваний) Келегорм: Сядь, я сказал! Сядь!!! Хуан: (протяжное рычание, законченное коротким, полным раскаяния лаем) (Он продолжает загораживать своему хозяину дорогу, блокируя попытки обойти его сбоку. Это ничья, поскольку Келегорм явно не хочет идти с голыми руками против зубов собаки размером с лошадь). Лутиэн: (ее голос немного неровен, но холоден и лишен чувства) Лорд Келегорм, сейчас вы уйдете и не вернетесь до того, как научитесь не нападать на гостя в его собственной комнате. (Келегорм неподвижно стоит, лицо его заливает мертвенная бледность, дыхание его неровно и, похоже, что он сам боится). Келегорм: (потрясенный собственным ужасным поведением и потерей контроля) В-ваше высочество, пожалуйста, пойм… Лутиэн: Уходите. (В ее лице нет сожаления или неуверенности. Лорд нолдор находит облегчение, обернув гнев на собаку, а не на себя). Келегорм: (свирепо) Хуан. К ноге. (Хуан настороженно припадает к земле между Лутиэн и Келегормом. Сейчас он стоит на месте, но явно способен быстро двигаться, куда ему будет надо). Келегорм: Ты, пес-предатель! Хуан: (сердито лает) Келегорм: Ты бежишь за любым, кто вкусно кормит тебя, ты, волк-в-душе! Лутиэн: Пожалуйста. Уходите. Сейчас же. (Келегорм не находит, что сказать. Пока он, сгорбившись, выходит, Хуан поднимается и трусит, держа своим носом дверь закрытой. Надежно защищенная им, Лутиэн, в конце концов, уступает шоку и опускается на пол, содрогаясь. Хуан возвращается и садится рядом, она крепко обнимает его, склоняясь к могучей лапе Пса и плача в его густую шерсть).