Парень, девушка и собака

СЦЕНА XLIII

Бард: Кое-кто из веток и песка строит волноломы, Но сдержать волну они могут не лучше, чем солома, Не остановят моря бег столь хилые препоны. (Домашние покои Ородрета, личный кабинет Наместника, здесь собрались все, кто особо дорог его сердцу. Финдуилас сидит на низкой подушке у камина, Гвиндор стоит позади нее, нежно поглаживая ее плечи. Ородрет смотрит на них устало и печально, но с любовью; взгляды юноши и девушки неизменно притягивает огромный абак на столе позади Ородрета, который соединен с другим, а на полу, в свете затейливой стеклянной лампы, стоит нечто, подозрительно похожее на третий). Ородрет: Тебе удалось что-нибудь для нее сделать? Выразить ей наше сочувствие? Она вообще с тобой говорила? Финдуилас: (качая головой) Она так и не отвечает на любое имя, кроме того, что дал ей он. Вы должны называть ее «Тинувиэль» или она вообще не будет слушать. Хотя она и так не слушает… я не понимаю, почему она даже не пытается искать компромисс… (двое собеседников смотрят на Финдуилас в ошеломлении. Защищаясь:) Что? Ородрет: (очень сухо) Интересно, какой в ее положении может быть «компромисс»? (пауза) Выбор у нее один: идти или остаться, третьего не дано. Финдуилас: (раздраженно) Отец. Я имею в виду, в принципе… Ородрет: (вздыхая) Прости, дорогая. Это была очень долгая пара колоколов… Финдуилас: Ты выглядишь очень усталым… Разве никто не может помочь тебе с этим всем? Ородрет: Я боюсь, это только создаст проблемы, а не решит. Финдуилас: Я имею в виду… мы…? Ородрет: Все равно нет, спасибо. Но я не могу тебе объяснить, чтобы ты поняла… на самом деле, я и сам не очень-то разобрался, и будет еще хуже, если я сейчас не смогу все это контролировать. Похоже на то, как ты работаешь со стеклом, если когда оно еще достаточно мягкое для обработки, ты попытаешься показать мне, что с ним делать, и дать попробовать, все разрушится до того, как я пойму, что делать. Но я ценю твое предложение. (Финдуилас грустно кивает). Гвиндор: (извиняющимся тоном) Сэр, мне… мне очень жаль. Я… мой отец… ну, он не такой, как раньше, с тех пор, как мой брат… Ородрет: О… Гвиндор, я – последний, кто будет обвинять кого-то за то, что его родичи делают… или не делают. На нас и так уже слишком много вины. Финдуилас: (почти шепчет) Она… она сравнивает его с Древами, отец. Это неправильно, это непозволительно, ведь так? Что бы все сказали, что бы сказали Стихии на это?.. (Ородрет не отвечает – он прикрывает лицо рукой и отворачивается). Гвиндор: Сэр… ну что еще вы можете сделать? Ородрет: Мы так говорили после Минас Тирита, верно? А сейчас… я не знаю. Гвиндор: (думая вслух) Но… должно быть что-то… кто-то… кто-то еще… если уж неофициально…, чтобы противостоять им, помочь – ей… Ородрет: А ты осмелишься? Пойдешь туда, вниз, к ее двери, отошлешь стражу, возьмешь лошадь и поскачешь с ней к Сирионскому Мосту, и вызовешь на бой Повелителя Волков, как воин из тех песен смертных? Как ты думаешь, что с тобой тогда будет? Но сделай так, если осмелишься: как я могу запретить тебе, разве что прямо приказать? (длинная пауза. Гвиндор хмурится, несколько раз порывается заговорить, лицо его искажается, фигура обмякает – он знает, что не решится на такое. Внезапно он поворачивается и идет к двери, опрокидывая маленький столик). Финдуилас: (испуганно) Гвин, куда ты? Гвиндор: (с горькой иронией) Обучать стражей Города – разве это не моя обязанность? (Тяжело дыша, выходит из покоев. Финдуилас, наполовину поднявшись, чтобы идти за ним, опускается обратно). Ородрет: Тебе… нужно идти и поговорить с ним? (Финдуилас решительно качает головой). Финдуилас: Сейчас это бессмысленно. Нужно дать ему самому все обдумать. Ты знаешь, иногда он бывает такой злой и порывистый. (Ородрет кивает). Все, и правда, так плохо? Мы должны были заметить, что все пришло в такой беспорядок, верно? Я никогда не замечала и малейших признаков… (в ее голосе звучит недоверие). Ородрет: Что ты делала, если не могла что-то найти, какую-то информацию или вещь? Финдуилас: (пожимая плечами, не понимая, куда он ведет) Спрашивала Гвина, не видел ли он ее. Ородрет: А если не видел? Финдуилас: Тогда мы спрашивали других. Ородрет: А если никто не видел? Финдуилас: Мы… (говорит совсем тихо) Мы спрашивали Эдрахиля. Ородрет: (кивает) Похоже, все так делали. Это отличная система, ты обращаешься к тому, кто точно знает нужную вещь и где ее найти, вместо того, чтобы тратить время на изучение того, что тебе совсем не нужно, и на что уходит слишком много усилий и времени. К сожалению, эта система имеет один существенный недостаток – нужен тот, кто все знает, и когда его нет, ничего не работает. Потому я и пытаюсь воссоздать всю систему по тем небольшим отрывкам, что мне известны. Финдуилас: Но – разве нет никаких записей? Ородрет: (качает головой, обводит рукой комнату) О, множество! И это другая часть проблемы. Посмотри на это все, на небольшую часть потока, и подумай, что скрывается внутри. Там просто переизбыток информации, а я сейчас могу разве что хватать по верхам. И я узнал кое-что, что – знай я это раньше – сподвигло бы меня на совсем другие решения. Например… (поднимает большую тетрадь с хорошо выделанной кожаной обложкой и множеством пергаментных страниц внутри) Я и не знал, пока не нашел это, что Финрод записывал любой разговор, касающийся управления королевством, каким бы незначительным он ни был. О, это было бы ценное подспорье – если бы записки были разложены хронологически. Единственное, что я мог сделать, это взять самые поздние и двигаться по ним, читая все подряд, потому что я не знаю, что конкретно окажется полезным. (указывает на наполовину разворошенные сундуки и полки) Там много, очень много подобных тетрадей. (качая головой) А в некоторых есть и другие рукописи, связанные с ними. К счастью, у некоторых записей есть подобие нумерации, отметки о более старых связанных записях и датах, так что я не работаю совсем уж вслепую. Но с таким же успехом, можно было бы и брать их случайно. (открывает тетрадь на закладке) Может быть, ты помнишь, что я поставил лорда Телемнара начальником стражи Границ, рассудив, что если он из последователей Верховного Короля и дальний родич матери Фингона, то этим я избегу проблемы, кого здесь назначить – из наших эльдар или из их. Финдуилас: (кивает) Помню – и это было хорошее решение… Ородрет: (с кривой улыбкой) О, да. И только вчера я наткнулся на пачку записей о предыдущем посте нашего главного стражника, чьи способности никак не соответствовали его возрасту и званию, да и со своим старшим помощником он не смог поладить. Самая суть дела записана так: «Что делать: Можно ли убрать его? Нет. Тогда так. Подождать еще пару лет, что из этого выйдет. Если ничего не выйдет, послать его в Оружейную, где высокомерные мелочные придирки никого не заденут». В заметке, приложенной к этому листу, только два слова: «К сожалению, так и вышло». (стучит пальцем по другой тетради) А здесь, в другой записи, я нашел данные об одном парне из дальнего поселения, вот такие: «Что делать: Вместо пятого упоминания в приказе об отличившихся, почему бы не повысить в звании? Пять предыдущих инцидентов говорят либо о превосходных способностях, либо об удачливости; в любом случае, ценное качество для командира. Разговор: Подтверждает предыдущее, но не уверен в себе и боится спорить с вышестоящими. Что делать дальше: Дать ему покомандовать другими, потом дать свой отряд». Если бы я нашел эту заметку раньше, чем рекомендовать Телемнара… (пауза) …но все равно ничего бы из этого не вышло. Финдуилас: (шепотом) Потому что… потому что он ушел с ними… (Ородрет кивает, отбрасывает тетрадь и опирается на спинку стула, вздыхая; Финдуилас все еще в сомнениях). Но не может ведь такого быть, что всего несколько эльдар стали причиной таких перемен – в целом Королевстве! Ородрет: Кажется, что так – но эти эльдар как вода, ее не замечаешь, пока она не исчезнет. Те несколько эльдар, что проявили стойкость духа, способную победить страх и лень, да к тому же оказались верны своему долгу, теперь оказались – что не слишком удивляет – теми же, кто брал на себя дополнительные обязанности, кто вместо собственных желаний или отдыха работал на общее дело. А мы, оставшиеся, бредем наугад полуслепые, пытаясь выбраться из темноты, куда сами себя загнали, но не осмеливаемся зажечь такой необходимый огонь… Финдуилас: Это почти то же самое, что Лутиэн… (умолкает) Ородрет: (с интересом) А что она сказала? Финдуилас: Она говорит, что Город накрыт тучей, но возникла она в Нарготронде, а не пришла извне. Она думает, что это из-за жизни под землей… Ородрет: Неудивительно, что она это чувствует. Но это исходит не от самих пещер. Это началось, когда мы предали его. Финдуилас: Пожалуйста… не надо, отец. Это… это не то же самое, что в Альквалондэ. Ородрет: Удар в спину – это удар в спину, пусть и без крови, и если мы лично не наносили его, то и не возразили. Если никто не встал за твоей спиной, когда ты рассчитывал на поддержку, это то же самое, как найти за спиной врагов. Нет, мы выбрали не драться, и вместе с тем выбрали все последствия, и даже Зрением не увидишь – какие. Финдуилас: Но к чему бы это привело? Кроме того, что сыновья Феанора открыто взяли над нами верх? Это было бы плохо, верно? Ородрет: Если бы я встал рядом с ним – даже я, тот, кто бежал со своей земли и оставил все, за что погибли наши братья, если бы такой трус, как я, сделал это… кто знает, кто бы еще последовал за ним?... что бы последовало за этим? Я не знаю. Финдуилас: (напряженно) Ты не трус, отец. Ородрет: В тот день – я струсил. И хуже того. А лорд Берен встал на мое место, рядом с братом, взял на себя мой долг и мою судьбу, и я бежал в безопасное место, снова, бросив все и вся. И я говорю себе, что это лучше, чем кровь Альквалондэ на наших полах и стенах, и, может быть, это правда, и все равно от этого мне не легче. И я говорю себе, что Финрод простил меня в тот же час, видя, что я не могу сделать больше, и я знаю, что это правда, и это хуже всего… Финдуилас: Но это же меньшее зло… Ородрет: Меньшее зло? Выгнать всех лучших без всякой защиты, выгнать того, кто один из нас знает все, что нужно знать о Королевстве, о его защите, укреплениях, о мириадах связей между нашим королевством и другими владениями нолдор, о силе и слабостях каждого из нас, выгнать навстречу опасности, и, как мы уже знаем, в </i>плен</i> Врагу? Финдуилас: Я не понимаю. Ородрет: Если говорить об одном источнике информации, то <i>больше</i> важного, чем у Финрода, о Белерианде, о Войне, даже после конца Осады, Враг не смог бы узнать ни у кого. Не только мы оказались под ударом, хотя, конечно, для нас важнее всего будет то, что случится здесь. (молчание) Финдуилас: Но – почему никто об этом не подумал? Почему это не пришло в голову хотя бы лорду Куруфину? (в сторону) Или кому-то из нас… Ородрет: (пожимает плечами) Не знаю, может, это действует безумие Клятвы или остатки здравого смысла совсем покинули их, впавших в самообман. Финдуилас: Или туча Лутиэн? (начиная волноваться) Кажется, никто этого еще не понял. Если… он… (умолкает, не в силах говорить дальше) Ородрет: Сломается? Финдуилас: …не нападут ли на нас… здесь? (ее отец качает головой) Почему? Почему нет? Что ты думаешь на этот счет? Ородрет: Нет. Не может такого быть. Когда он проигрывает, он меняет не правила, а саму игру. Не как Тариэль, которая идет напролом, пока препятствие на пути не рушится или сдвигается, волей-неволей… (с абсолютной уверенностью) Он не предаст нас. Финдуилас: Думаешь… думаешь, он может бежать?.. Ородрет: Не знаю. Никто еще не бежал оттуда. Но если это вообще возможно… (умолкает) Финдуилас: (хмурится) Но… Ородрет: (угадывая ход ее мыслей) Нет, конечно, я не буду препятствовать его возвращению, хотя только боги могут сказать, что бы из этого вышло. Но в любом случае – я думаю – почти наверняка, он бы оставил нас преследовать свои цели, идти по своим путям – как и раньше. Финдуилас: Ведь он про это говорил… он это Видел… тете Тариэль, верно? Ородрет: Боюсь, что так. Если Нарготронд перешел к Дому Феанора, от его королевства мало что осталось. Финдуилас: (качая головой) Что можно было сделать, чтобы все пошло не так? (пауза) Ородрет: (ровным голосом) Не надо было пускать сыновей Феанора в Нарготронд. Финдуилас: Но не могли же мы их выгнать. Он сам так сказал, что мы еще могли сделать? Ородрет: Лучше бы мы отдали им Минас Тирит, и пусть бы они его защищали. Финдуилас: Но он был твоим! Ородрет: (пожимая плечами) Может, они справились бы лучше меня, а, может, нет. Во всяком случае, не хуже. Но идея объединить наши и их силы была глупой – хрупкая и ломкая примесь ослабляет весь сплав. Но… (разводит руками) …я не предложил этого, хотя это было бы рационально, потому что был слишком горд, слишком слаб, чтобы уступить то, чем владел, а Финрод не предложил этого, потому что не предложил я, он не мог меня предать и унизить перед всеми… и так… так сам оказался уязвим для предательства, полагаясь на тех, на кого должен, доверяя нам, уверенный в возврате этого доверия, и… мы все сломались под весом этой ответственности, пали под весом этой свободы, и теперь… думаю, мы обречены предавать друг друга и самих себя, снова и снова, пока не останется лишь один из нас… Финдуилас: (в мучении) Я не предам тебя, отец! Ородрет: Прости, дитя мое. Я совсем не имел в виду тебя. Я… я просто говорил. Темные мысли, ночные мысли. Здесь вечная ночь, это верно; в этом она совершенно права. Как и в остальном. (спокойно) А помнишь, когда ты была маленькой, ты сказала, что ступеньки слишком высокие и ты не можешь подняться в дом в Тирионе? (она осторожно кивает) И как ты сидела и не желала даже сдвинуться с места, и Финрод поднял тебя, посадил на плечи и побежал наверх, а ты кричала всю дорогу, будто павлин, а потом он сделал вид, что совсем забыл про тебя, и ты смеялась, что выше нас всех, и твоей матери, и меня? (Финдуилас прячет лицо в ладонях) Когда я был таким же маленьким, он тоже носил меня на плечах. И других наших братьев, и нашу сестру… Мы докучали ему, так что любой потерял бы терпение уже шесть раз, но он никогда не сердился, что мы бегаем по его мастерской или трогаем вещи, а когда мы приставали к нему с просьбой научить делать то или другое, он никогда не уставал учить нас и не терял терпение, когда кто-то из нас уставал и убегал. Я… я почти забыл то время; и я тогда не понимал… что он никогда не останавливался. Финдуилас: (почти шепчет) Если… если мы… если Проклятие когда-нибудь будет снято и мы вернемся домой – что ты скажешь ему? Ородрет: (легкомысленно, слегка улыбаясь) Ты имеешь в виду: «Если мы погибнем?» (Она не отвечает, только смотрит на него. Спокойно: ) Единственную возможную вещь – единственное, что я ему не говорил. (Финдуилас смотрит на него, не понимая). Благодарю тебя. (Чуть не плача, Финдуилас бросается к нему, ища в его объятиях утешения и даря его сама; он крепко прижимает ее к себе, но ничего не говорит, чтобы успокоить ее).