Парень, девушка и собака

Сцена II

Cтранствующий бард: Пока вдали томится горько Родителям покорная Лутиэн, В ожиданье любимого (или вестей о нем), Сына Барахира приветливо встречают в Нарготронде, Если не все, то кто-то… (Сенешаль вводит Берена в королевские апартаменты) Сенешаль: Пожалуйста, располагайтесь как дома, милорд. Только прошу вас – и не примите за обиду, потому что я беспокоюсь о вашей безопасности – оставайтесь здесь и никуда не уходите, пока король не позовет вас. Берен: Без проблем. Я не желаю испытывать на прочность вашу систему безопасности. Сенешаль: Именно. Вы желаете чего-нибудь, пока будете ждать? Переменить одежду? Может быть, удастся принять горячую ванну – эти советы всегда затягиваются дольше запланированного. Берен: На самом деле, я хотел бы только пообедать. Сенешаль: (моргает) Конечно. Что вы предпочитаете? Круглый хлеб? Выпечку? Мясные закуски со специями и нарезку?.. Берен: Горячее. Этого достаточно. Сенешаль: Просто – горячее? Берен: Если можно. Сенешаль: Думаю, наш шеф-повар сможет выполнить эту просьбу. Горячее. (Сенешаль уходит, качая головой. Берен ходит по комнате, рассматривая картины и прекрасное холодное оружие на стенах, следя за тем чтобы ни к чему не прикоснуться). (Входит официант с дымящимся подносом, расставляет посуду и уходит. Берен смотрит на стол, смотрит на стулья, смотрит на свою одежду. С минуту пытается счистить с одежды грязь, ил, кровь и пятна от травы, пожимает плечами и ставит поднос на пол. Садится, скрестив ноги, и начинает открывать тарелки). (Входит Куруфин, один, оглядывается, есть ли кто в комнате). Куруфин: (замечает Берена) Ну и ну, кто это здесь? Кого это собаки притащили? Похоже на волка. (Входит Келегорм) Келегорм: (с размаху садится на привычное место) Согласен, брат. В лучшем случае, вор, в худшем – террорист. И, подозреваю, никакого уважения к закону и порядку. Берен: (вежливо) Вот и они так говорили. По крайней мере, мне так рассказывали. Куруфин: (грациозно опускается на другой стул) Ты ведь смертный, не так ли? Берен: Что-что? Смертельный? Ну да, для врагов. Куруфин: Это я шучу здесь. Смертельно. Берен: Продолжайте, сделайте милость. (Берет кусок и ест. Келегорм и Куруфин смотрят на него. Келегорм недобро усмехается и свистит. В коридоре слышится клацанье. Входит Хуан). Келегорм: Тебе лучше бежать отсюда. Он ненавидит волков и бродяг вне закона. (Берен не двигается. Хуан подходит к нему и обнюхивает; Берен дает ему кусок мяса с подноса). Берен: Ты хороший мальчик, верно? Хочешь еще? Хуан: (виляет хвостом). Берен: (почесывает Хуана за ушами) Собаки – это здорово. Особенно большие. Ты ведь не думаешь, что я пришел без разрешения, верно? Я жду вашего короля. Келегорм: Хуан! Ко мне. (Хуан неохотно отходит от Берена и со вздохом садится рядом с Келегормом). Не нашего короля. Не все здесь поклялись в верности детям Индис. Ты кто, посол королевства голодранцев? Надо будет велеть нашим пересчитать ложки, когда он уйдет. Куруфин: Я слышал, в здешних древних лесах живут примитивные племена. Берен: (между глотками) Неплохая шутка. Не первоклассная, но все-таки улыбнешься. (Сыновья Фэанора разговаривают, будто не слышат его). Келегорм: Они еще смазывают волосы грязью, верно? И, считается, что они не очень высоки ростом. Куруфин: Но они раскрашивают лица, а у него я краски не вижу. Хотя трудно сказать что-то определенное со всей этой грязью… Берен: Знаете, считается, что эльфы невероятно красноречивы, мудры и понимают все с полуслова. Келегорм: Если ты не варвар, то почему сидишь на полу и пользуешься пальцами вместо ножа? Берен: Да потому… Куруфин: (перебивая его) Это называется «мебель». Вот это (показывает) – стол. Едят за ним, а не рядом. Вот это – стулья. В цивилизованных обществах на них сейчас мода. Берен: Стулья… Знаете, а я их помню. Когда я был ребенком, у нас были стулья. Они неплохо горят, если вы не можете выйти в лес и нарубить дров из-за орды орков снаружи. Куруфин: Наглый смертный, ты хоть знаешь, с кем говоришь? Берен: Нет, я жду, когда вы представитесь. Куруфин: Я – Куруфин, рожденный в Валиноре, а это – мой многоуважаемый брат Келегорм. Берен: О. (в сторону) (Проклятье!) Куруфин: (самодовольно) А, вижу, ты о нас слышал! Берен: Всякий слышал о сыновьях Фэанора. Келегорм: (горделиво) Смотри-ка, брат, мы известны даже среди смертных. Куруфин: (подозрительно) А что это ты имел в виду, когда говорил, что всякий слышал о нас? Берен: Остановимся на том, что вы известны, хорошо? (в сторону) (… и не будем говорить об известных «фанатичных психах-неудачниках»…) (Незаметно бросает за спину маленький кусочек мяса. Хуан встает и идет к нему). Келегорм: (с металлом в голосе) Хуан! Сидеть! Хуан: (скулит) Келегорм: В конце концов, чья ты собака? Берен: Я не чья-то собака… и не собака Черного Владыки. Сэр. Келегорм: Я не с тобой говорю. Берен: Хорошо. Куруфин: А ты высокого о себе мнения, не так ли? Берен: Я знаю свои недостатки. (Сыновья Фэанора хмурятся, принимая это за оскорбление. Берен бросает кусочек мяса Хуану, который его ловит). Хуан: (стучит хвостом по полу) Келегорм: (сердито) Хватит кормить мою собаку! Берен: Может, вам стоило бы лучше заботиться о ней (кидает Хуану еще мяса). Тогда бы он был не такой голодный. – Правда, малыш? Хуан: (громко стучит хвостом по полу) Куруфин: Так что же, вся эта … живописная грязь… всего лишь притворство? Берен: (глотая) Что-что? Не понял. Куруфин: Ты воротишь нос от прекрасной оленины. Вряд ли ты бы так делал, если бы не получил свою долю, как всякая хорошая гончая. Берен: Я больше не ем мяса. Келегорм: (с изумлением) Почему? Берен: Сейчас я охочусь только на орков и других злых тварей. И да, пока вы не спросили: я не ем орков. И варгов не ем, и пауков. Куруфин: Ты не ответил на вопрос. Берен: Орки убивают все, что движется – и жрут трупы, если только у них нет твердого приказа доставить пленников живьем. Прежде всего, я стал делать так, чтобы отличаться от тех, на кого охочусь, как вы были добры указать мне – во мне мало что осталось от цивилизации. Ну а потом, каким-то образом, я стал чувствовать сродство со всеми, на кого охотились орки. Убивать их казалось каким-то… неправильным. Даже предательским – ведь сколько раз я узнавал о приближении орочьих патрулей по крикам птиц или бегущему оленю. Куруфин: Теперь ты приравниваешь нас к оркам, не иначе. Берен: Я никогда такого не говорил. Куруфин: Но ты это подразумевал. Намекал, как это бывает. Намекал, что мы, которые охотимся и едим добычу, не лучше орков и между нами нет разницы. Берен: (с легким раздражением) Нет. Это личный выбор. Я никого не заставляю его принимать. Я не ожидаю, что у других будут для этого те же причины, что и у меня. Келегорм: (потрясенно) А что же ты ел? Ягоды и эти, как их там, коренья? Ты ведь не крестьянин, правда? Берен: Ну, до того, как все стало совсем плохо, люди кое-что оставляли мне, не напоказ, конечно, но как бы случайно «забывали» каравай хлеба или плащ, или сапоги, или круг сыра, или еще всякое … много чего. Немного, но я сводил концы с концами. Куруфин: Не хотел бы тебя разочаровывать, но в состав хлеба, знаешь ли, входят яйца. А яйца – это животная пища. Ты же знаешь это, правда? Берен: Зависит от хлеба. В самом деле, хотя – и в природе не из всех яиц вылупляются птенцы. Ну, в общем, я не убиваю птицу, чтобы прокормиться, но если она погибла от несчастного случая, то я могу ее съесть. Небольшая разница, но она есть. Я так думаю. Келегорм: Ну, если следовать такой логике, не только орки убивают, чтобы есть. Многие животные охотятся и поедают добычу, даже, по большей части травоядные, например, мыши. Вряд ли ты сможешь что-то возразить на это. Берен: Верно. Но и я ведь не животное. (Келегорм уверяется, что его лично оскорбили, но отвлекается на то, что Хуан вновь соблазняется подачками). Келегорм: Нет!!! Плохая собака!!! Хуан, лечь!!! Куруфин: Не верится, что мы беседуем о моральных проблемах со смертным варваром. (вновь подозрительно) Ородрет? Это твои странные шуточки? (Пытается развеять чары; но чар нет и облик Берена не меняется). Келегорм: Ты говоришь в прошлом времени. Что же ты ешь сейчас? Берен: (воодушевляясь по ходу речи) Ну, там есть репа, есть пастернак, всякие одичавшие овощи вокруг старых домов. Ведь раньше обрабатывали много земли. Рогоз тоже можно приготовить разными способами, если вы знаете в этом толк, да и съедобных болотных трав есть немало. Осенью в лесу созревают сосновые шишки, лесные орехи – и ягоды, да; дикий подсолнечник, чертополох – его головки и корни можно варить и получается неплохо; и еще грибы. Если вы знаете в этом толк, опять же, не отравитесь. Даже зимой можно найти древесные уши и сварить… Куруфин: (с невольным интересом) Древесные уши? Берен: Ну, это грибы, которые растут на деревьях и похожи на уши. Куруфин: (вспомнив о презрении) Поразительно. Столько мороки из-за абстрактного принципа. Берен: Я и не говорю, что это легко. Но если уж синдар могут так жить, то и я могу. Келегорм: О, ты уже сравниваешь себя с Народом? Берен: Да вы уже просто придираетесь к пустякам. Что вам не нравится? Вы тут неплохо, вроде бы, устроились: вы же кузены короля, верно? Вам не надо беспокоиться, что кому-то награда покажется соблазнительней, чем: «Спасибо, мне надо уходить, ты меня не видел» или что в вашей пещере вдруг окажется отряд орков в засаде. Остыньте – я здесь вовсе не для того, чтобы угрожать вам. Куруфин: (подозрительно) А зачем ты здесь? И кто ты такой в конце концов? Ты на кого-то похож, но не могу понять, на кого. Берен: Думаю, соображения скромности и учтивости требуют, чтобы король первым узнал о моем деле. Сэр. (До того как страсти успевают разгореться, входит Финдуилас с пергаментом в руке) Финдуилас: А, вот вы где! Можно получить у вас автограф, милорд? Берен: …!? Куруфин: О чем это ты, кузина? Финдуилас: Разве это не чудесно? Ведь это тот самый смертный, который спас дядю в Дагор Браголлах! Берен: Нет, гм, это… это был не я, а мой отец. Финдуилас: О. О. (хмурится) Ну, я все равно хотела бы взять ваш автограф. Можно посмотреть знаменитое кольцо? Знаете, все только и гадают, зачем вы пришли. Нам страшно хочется это знать! Вы должны рассказать нам! О, будьте так добры расписаться на этой стороне, тогда на другой я нарисую ваш портрет. - Хуан, уйди, ты все запачкаешь! (Берен ошеломлен, сыновья Фэанора обмениваются Значительными Взглядами). Куруфин: Финдуилас, дорогая, не смущай бедного юношу. (Финдуилас бросает на него смущенный взгляд). Далеко не все получили такое воспитание, как ты. Может, он вообще писать не умеет. Финдуилас: О, о… простите. Я не имела в виду… Берен: (мягко) Все хорошо. Я знаю, как писать свое имя. И я буду счастлив написать его для вас. (Берет у нее перо). Финдуилас: (нерешительно) Э-э-э… надо повернуть его другим концом, милорд. Берен: С другой стороны, это было так давно. (Переворачивает перо и аккуратно пишет свое имя рунами). Вот. Правильно? Финдуилас: Если ваше имя – Берен, то да. Берен: (усмехаясь) Вот так так! И его здесь даже не слышали, пока я не написал, верно? (Финдуилас робко улыбается. Он смеется не над ней и она набирается смелости). Финдуилас: А правда, что вы собираете союз для новой Осады Ангбанда? Говорят, Моргот охотился за вами весь прошлый год – да и позапрошлый тоже – и он боится вас больше всех на свете! Берен: Ну, я… я бы не сказал, что все именно так, на самом деле… (Входит знатный эльф, которого Хуан радостно приветствует). Гвиндор: Сиди, малыш! - Ты нашла его, Фаэливрин? Куруфин: (усмехается) Фаэливрин. (Она краснеет и указывает на Берена). Как мило. Финдуилас: О, прекрати. - Гвин, это невероятно! Ты был совершенно прав прошлой зимой, когда говорил, что не веришь вестям о его гибели! Гвиндор: (запинаясь) Мой лорд, это… это такая честь. Я никогда… все эти истории, песни, как вы выпутывались из каждой передряги… Берен: (почти что утеряв дар речи) Вы оба… так добры… Я думаю… думаю, это уже слишком… Гвиндор: (с энтузиазмом) А каково это – быть легендой? Берен: … Гвиндор: (не обращая внимания) Защитник угнетенных – человек, которого сам Темный Владыка ненавидит больше всех! Берен: По большей части – утомительно. Гвиндор: Я хотел бы быть похожим на вас! Только подумать – мстить нашему общему Врагу, не подчиняться никаким правилам, никому не служить, никого не бояться, один против невероятных опасностей, преследуемый неумолимыми врагами, с наградой за голову ценой в королевский выкуп… Куруфин: Я же говорил, что он бродяга вне закона. Берен: На самом деле, я никогда не считал себя вне закона. Скорее уж, это я был законом, в Дортонионе. Они были захватчиками. Я наказывал их. Но их было больше. Однако это не делает Моргота законным владыкой Белерианда. Гвиндор: Мне особенно понравилось, как вы зарубили орочьего вожака его же собственным топором, который потом оставили рядом с телом. Это был такой вызов! – Вы хотели сказать, что их злые дела обратятся против них и их же уничтожат, как и это оружие? Берен: Ум-м, нет… просто топор был слишком тяжелый, а мне не нужен был еще один. Лишний вес замедлил бы меня. И я всегда мог рассчитывать добыть другой топор. Гвиндор: А, практичность. Ну а что в вашей деятельности было самым волнующим? Берен: (после долгой задумчивой паузы) Небо. Гвиндор: Небо? Берен: Да, когда я лежал в засаде долгой ночью или сидел в болоте, дожидаясь темноты, и тогда ветки и камыш обрамляли небо, это было… трудно объяснить, но… оно менялось, и каждое изменение было законченным совершенством, таким медленным… и тут могла внезапно пролететь птица или упасть звезда… (энергично жестикулирует) а потом все снова становилось спокойным, похожим на тихую глубокую воду, но оно все время медленно менялось, подобно тому, как вода в озере волнуется под спокойной поверхностью. (длинная пауза) Гвиндор: (неуверенный, как на это реагировать). О. Это… звучит совсем по-синдарски, правда. (Сыновья Фэанора обмениваются взглядами). Финдуилас: (метнув на них вызывающий взгляд) Я думаю, это звучит прекрасно. (шепотом Гвиндору, ободряюще) Знаешь, дорогой, если уж он выжил после всего, что говорили, тогда, может, и Гэльмир жив, и если правда, что лорд Берен собирается ударить на Ангбанд, может, он освободит его. ..? Гвиндор: (подавляя раздражение) Фаэливрин… ты не была там. Ты не понимаешь. Мой брат не мог выжить. Я больше не хочу об этом говорить. (Финдуилас выглядит обиженной) Берен: (серьезно) Люди спасаются самым невероятным образом. Но я слышал, что Дагор Браголлах не была похожа ни на одну битву на земле. Куруфин: (утомленно) Малышка-кузина, посмотри в лицо фактам и не тешь себя сладкими, но глупыми иллюзиями. Его кости и прах лежат на Иссушенной Равнине, и никто из нас никогда не увидит его по эту сторону Западного Моря. (чувствуя жалость при взгляде на Гвиндора) Прошу прощения, мой лорд. Берен: (тихо) Он в хорошей компании. Многие из моих родичей тоже лежат там. (Гвиндор бросает на него благодарный взгляд) Келегорм: (с грубой насмешкой) А ты высокого мнения о себе, верно? Берен: Я не… никогда так не думал. Куруфин: Кроме того, даже если он и выжил, то что? Это означает, что он был рабом в Ангбанде, и разве эта та судьба, которую ты пожелала бы дорогому человеку? Если даже ему и удалось бежать, он стал одним из тех несчастных с промытыми мозгами, которые уже пытались убить твоего отца и дядю раньше. Ему не позволят войти в королевство и ему придется жить одному в глуши. Мне очень жаль, дети, но это правда, а жить иллюзиями нельзя. Финдуилас: О, ты невыносим! Хоть бы ты никогда не приходил сюда. (Берену) Это я не вам. (Убегает) Гвиндор: (коротко и формально кивая) Мои лорды. (Берену, кланяясь ниже) Мой лорд. (выходит за Финдуилас). Келегорм: (с широкой улыбкой откидываясь на спинку стула) Юная любовь… Жалкое зрелище, не правда ли? Берен: О, я так не думаю. (Почти сразу после его слов входит Сенешаль вместе с Капитаном разведчиков, несколькими Стражами Границ и другими воинами Нарготронда). Сенешаль: Сэр, потерпите еще немного. Я приношу извинения за короля Финрода, думаю, он сам бы так сделал, будь он здесь. Берен: О, хорошо… хорошо. На мгновение я решил, что вы посчитали меня обманщиком и пришли арестовать. Сенешаль: О, нет, простите. Все здесь только потому, что хотят увидеть вас, все это стражи с Равнины и они пришли ради памяти о былом. Берен: О. (встает и кланяется) Джентльмены, это… это такая честь для меня… Воин: Это честь для нас. Разведчик: Твой отец так часто говорил о тебе. Страж: Нам кажется, что мы знаем тебя всю жизнь. Берен: Мне… мне так хотелось бы что-нибудь предложить вам, а не приходить сюда, как нищий проситель. Но мне нечем даже угостить вас, потому что, боюсь, что не съел я, прикончил Хуан. (Хуан, загадочным образом оказавшийся на другой стороне комнаты, ухмыляется и стучит хвостом по полу). Капитан: Но вы двое не прикончили все вино, верно? Это все, что нам нужно! Сполосните ваши кружки, ребята, бокалов нам не нужно. (в сторону, Сенешалю, пока остальные жмут руку Берену) Помнишь время, когда для этого у нас были только шлемы? Cенешаль: К счастью, почти забыл. На что это похоже, не помнить, что такое: спать в постели, есть горячее, и – благие звезды – мыться в горячей ванне! Капитан: О, прекрати, это было хорошее времечко! Сенешаль: Адское времечко, ты хочешь сказать. Капитан: Может быть, может быть. Но ярче всего звезды сияют темной ночью… Выпьем за эдайн? Сенешаль: Конечно! Келегорм: (раздраженно) Эта вечеринка весело проходит и без нас, брат. Куруфин: (примиряющее) У маленьких людей – свои радости. (Берен начинает задыхаться, теряя свой обычный настрой «драться-или-драпать»). Капитан: (заметив это) С вами все в порядке, милорд? Берен: Простите. Уже несколько недель вокруг меня не было столько людей сразу. А если уж говорить о людях, не желающих меня убить, то уже несколько лет. Капитан: Ребята! Отойдите! Дайте лорду Берену вздохнуть! Больше учтивости, меньше восторженности, и мы превесело проведем время. Берен: (тихо) Благодарю. (Входит король, за ним – свита: стражники, просители, клерки, Ородрет, все они следуют за Финродом. Берен, решительно расправив плечи, проталкивается через толпу). Ородрет: Скрежещущий Лед, я думал, эта встреча никогда не кончится! Почему ее нельзя было отложить на следующий год, Финрод? Финрод: (устало и раздраженно) А в следующем году мы отложим ее еще на год, а потом – еще. Я уже все это проходил. Мне все равно, что у него, видите ли, вдохновение, и он собирается бросить все и вместо арбалета вдруг приняться за чертежи гигантской обсерватории, во-первых, я хочу узнавать о таком сразу, а во-вторых, я хочу знать, кто там следующий на очереди, чтобы его заместить! Некоторые вещи более важ… (резко останавливается) Беор..? (осекается) Берен: (держа перед собой кольцо) Сэр. Ваше величество. Мой отец некогда служил вам и … вот это кольцо – доказательство… хотя я знаю, этого недостаточно… (замолкает под взглядом короля) Финрод: (не обращая внимания на кольцо) Ты – мальчик Барахира. Ты похож на него, как две капли воды. Мой дом – твой дом. С какой просьбой ты пришел?