Маша

Про пребывание Алисы в лагере я пока расспрашивать не стала: целесообразнее это сделать одновременно с Ульяной, да и ситуацию им прояснять так сподручнее будет. Ну, а раз между собой мы с Двачевской все выяснили, пора переходить к нашему следующему рекруту. Тем более, у мелкой буквально на лице написано, что она уже в шаге от полномасштабного съезда крыши. И пока этот малолетний ум за разум не зашел, надо её срочно «будить». Да и о новых пополнениях забывать не стоит. — Так, Элис, ты сможешь помочь нам с приведением Ульяны в чувства? — В каком плане? — По большей части, в физическом: фиксация, удержание. В крайнем случае — временный вывод из строя. — Легко. — Двачевская с хрустом размяла руки. — Отлично. Лена? — Слушаю, командир. — Веди сюда Мику. — Вас поняла. С мелкой всё прошло быстро и гладко. Она даже не трепыхалась особо. Тупить, правда, стала по-черному. Но как только Юля сказала, что «побудка» прошла успешно, Ульяна резко дернулась, осмотрелась, и, видимо, инстинктивно сместилась к ближайшей стене. Ещё через пару мгновений, удивленными глазами изучив себя и окружение, девочка выдала: — Ну ё… — Шикарный многоэтажный загиб! Опытный боцман бы позавидовал! — Ну как так-то? Какого… я вдруг опять малолеткой стала? Почему вы все нормальные? Ну… почти? Да что ж такое-то? Это ведь опять ни шмоток нормальных не найти, ни выпивки не купить! Да и до педалей я опять кое-как достаю, небось! — Мелкая! Хорош истерить! — Элис этот бурный поток сознания свежеразбуженной как-то быстро надоел. — Что сразу мелкая? Я, может, старше тебя вообще. — Я таки имею сомневаться. Уж больно импульсивна. — А что мне остаётся? Вы вон… большие, сильные. А я? Я же даже сексом ещё заниматься не могу! Уголовный кодекс не позволяет! — Нашла время и место! — Двачевская нервно рассмеялась, ну и я тоже. Даже Юля сдавленно хихикнула. — У нас тут как бы проблемы малость посерьёзнее. — Да знаю я… просто… нервы, короче, ни к черту. — Ульяна глубоко вздохнула, затем мгновенно смесилась к столу и оседлала стоявший рядом стул. — Ну, что? Давайте заново знакомиться! Про вас обоих я уже примерно поняла. Про Лену как бы догадываюсь. С ушастой вообще всё сложно. Короче, меня зовут Ульяна! — Вот ведь неожиданность! — Алиса уже немного расслабилась и вновь обрела способность остро изъясняться. — Колись, давай, по полной! — А ты мне дело не подшивала, чтобы я кололась! Во! Чую, криминалом тут пахнет. Как бы не нахватали мы проблем с этой мелкой. Дисциплинка у неё явно хромает, а вот гонору, как у приблатнённой. Короче, надо резко пресекать разгорающийся конфликт и прессовать Ульяну по-взрослому. — Так, а ну заглохли! — Хорошо, что помолодев, я не утратила командного голоса. — Вот что, мелкая, говори конкретно: кто ты? Что ты? Откуда ты? — Хы! Спокойно, шеф! Сейчас всё будет! — Девочка откинулась на спинку стула. — Так вот, зовут меня Советова Ульяна Борисовна. На самом деле мне 26 лет и живу я в Питере. Опа! Снова! — Попала сюда, видимо, этой осенью. Ночка тяжкая была: два перехвата! Я как раз смениться должна была. Поехала на базу, остановилась кофе попить, и, видимо, заснула за рулем. Просыпаюсь, вдруг, в автобусе! Вокруг лето! И тут всё завертелось… — Погоди! — Видимо, она и в реальной жизни такая же хаотичная, как здесь была. — Что за перехваты? Какие смены? Объясни толком! — А! Ну так это работа моя! Я же в ДПС служу! Отдельная группа скоростного преследования и перехвата! — Так ты милиционер, что ли? — Алиса выглядела сбитой с толку. — Не милиционер, а полицейский! — Пафос из мелкой так и прет. Даже нос задрала. — Точнее, полицейская. До сержанта дослужилась. У нас в городе часто приходится за разными гадами гоняться. Или пьяными за руль сядут, или бандюки какие скрыться пытаются. Ну, или гонщики доморощенные шумахерами себя возомнят. Тачки у них мощные, а мозгов обычно не так чтобы очень. Много дел, короче. А у патрульных экипажей в основном «Приоры» или «Фокусы» дохлые. Или ещё что похуже. Вот на такой случай наша группа и существует. Слышала я про этих ребят. Моя контора не раз их услугами пользовалась. Настоящие профи. А ещё я знаю, что к ним на службу так просто не попасть: — Ну и каким образом маленькую девочку вдруг взяли в группу перехвата? Ульяна сначала как будто дернулась, но потом резко сама себя осадила и, глубоко вздохнув, ответила: — Я бы всё-таки ещё раз попросила не акцентировать внимание на моём росте и возрасте. — Вот это она мощно ввернула! У Алисы аж глаза увеличились. — А в перехватчики я попала далеко не по своей воле. Поначалу это было что-то типа наказания. — Заинтриговала немного. — Двачевская скрестила руки под грудью. — Да всё просто на самом деле. Короче, я пятый ребенок в семье, самый младший. И единственная девочка. Мой отец в прошлом мастер спорта по ралли, а теперь владелец сети сервисов и автосалонов. А мама — его штурман. Все старшие братья либо гонщики, либо механики. Как бы очевидно, что росла и воспитывалась я в весьма специфической обстановке. С пеленок постоянно в машинном масле перемазанная. Вместо игры в кукол я стартера перебирала и клапана притирала. Эх, круто было! Но самая тема пошла, когда у меня ноги до педалей доросли. Вот тут я выдала! Старшего брата, причем действующего чемпиона области, на круге порвала как тузик грелку! Папа говорил, что я рулю на инстинктах. Типа таких гонщиков по всему миру по пальцам пересчитать можно. Карьера у меня вырисовывалась потрясающая, не смотря на пол, рост и возраст. Но мне этого было мало. Уже в универе я капитально подсела на нелегальные гонки. Тачка у меня была — просто ураган! «Эволюшен» седьмая. Легенда! Я сама её до предела раскачала: настоящий «стрит файтер» получился. Вот на ней я и гоняла. Притом не на банальные ¼ мили, а в серьезных ночных покатушках по городу. Со всеми вытекающими прелестями в виде частых аварий и пристального интереса полиции. Достали мы их капитально, вот и доигрались однажды: полицаи массовую облаву устроили. Кого сразу заблокировали, кто рискнул прорываться. Я от них целый час по дворам отрывалась. Ушла. Но свои же сдали. Короче, пришли за мной к нам домой. Отец пытался договориться, деньги предлагал, но как-то ничего не клеилось. А потом на нас вышел один полицейский чин. Генерал целый. Так вот, он сказал, что за мной в тот день гонялись аж три экипажа из группы перехвата! И я от них ушла. И теперь выбор у меня простой: на зону, или к нему в группу. Ну, я, понятное дело, садиться совсем не хотела, так что согласилась. — Что, вот так прям сразу и взяли? — Что-то как-то я сомневаюсь. — Ну, нет, само собой. — Ульяна пожала плечами. — Сначала на учебу определили. Правда, по сокращенному курсу и сразу со специализацией. В казармах, конечно, пожила, со щитом и дубиной побегала. Рукопашку подкачала. Короче, через полтора года я уже снова по родному Питеру рассекала. Только теперь с мигалками и на самой настоящей BMW M5. Ох и суровая машина! Ошибок не прощает, но так вваливает… что-то я загналась. Короче, устроилась я неплохо. Работа постепенно даже нравиться начала, тем более, что у меня успехи почти сразу поперли: я умудрялась перехватывать даже таких «клиентов», которых мои более опытные сослуживцы и догонять бы не рискнули. Правда, смертность у меня высоковата — целых две трети. — Смертность? — Алиса недоверчиво изогнула правую бровь. — А что тут непонятного? — Мелкая усмехнулась. — Скоростной перехват — штука опасная. Нас вызывают только когда дело совсем серьёзное, так что «клиента» в большинстве случаев приходится сшибать с дороги. А полет в кювет на скорости за сотню почти гарантирует превращение автомобиля с экипажем в тушенку. — Это как? — Не поняла Двачевская. — Это так: снаружи — жесть, а внутри — мясо. Как говорила всемирно известная тёзка госпожи Двачевской: «всё чудесатее и чудесатее». Точнее и не скажешь. Ну, с другой стороны, хорошо, что Ульяна всё-таки не криминал какой. Не далеко ушла, судя по всему, но тем не менее. В бою, правда, от неё толку не много будет. Хотя, как боец второй линии вполне потянет. С другой стороны, если мы раздобудем транспорт… ладно, с этим тоже вроде как определились. Теперь самое время ввести девчонок в курс дела и одновременно допросить по поводу их пребывания в лагере. Поначалу узнала я не много: те же семь дней и снова циклы. История Ульяны вообще ничего нового не дала. А вот в рассказе Алисы таки появилась особенность — она не была «новым» человеком. Ей сразу промыли мозг, заменили память, и бросили в проклятый зверинец. Я решила прояснить этот момент, но копаться в «циклической» памяти оказалось очень сложно: события из разных циклов накладывались друг на друга и воспоминания постоянно путались. Двачевская изо всех сил напрягала мозг, пыталась разделить события и описать всё до мелочей. Юля помогала, я задавала наводящие вопросы. Совместными усилиями мы постепенно докопались до сути. И вот тут всплыла ещё одна интересная деталь: одновременно с Алисой в лагере сначала находились ещё три человека (помимо «пустой» массовки). Виолетта, вожатая и Женя. Притом все вели себя в соответствии с «ролями». Несколько циклов спустя в лагере появился первый «новый» человек — Саша. И одновременно с ним ещё один «спящий» — блондиночка! Во как! Ничерта не понятно! Почему Славя появилась не сразу? Почему не была «новым» человеком? И что на счет вожатой, докторши и ботанички? Кто из них всё-таки может быть «засланцем»? Нет, тут ситуацию на одной аналитике не прокачаешь — данных мало. Значит, надо тупо ловить и допрашивать. Благо, у меня в активе телепатка имеется. Ну и сигма для особо упертых. О! Чуть не забыла! Я же ещё кое-что по поводу Двачевской разузнать хотела: — Элис, скажи-ка… — Тяну театральную паузу. — Ты, помнится, всё вспомнить что-то пыталась. Даже вискарь отважно злоупотребила чуть ли не в одно рыло. Ну как? Удалось? Судя по кривой ухмылке мелкой и слегка покрасневшей физиономии Алисы, мои догадки по поводу призрачного Семена и отважной сеген оказались верными. Тем не менее, Двачевская быстро взяла себя в руки и вполне адекватно ответила: — Сама уже догадалась или в подробностях расписать? — Ну, в подробностях, я думаю, не надо. — Все равно ничем она меня не удивит. — Мне другое интересно: кто такой, этот Семен? Что из себя представляет? — Да лузер типичный! — Ульяна почти мгновенно выдала исчерпывающую характеристику. — Терпила и тормоз в одном флаконе. — Ты это… не того, короче. — Алиса с подобной оценкой немного не согласилась. — Он… ну, наверное, правильно его назвать замкнутым и потерянным. Хотя… мне кажется, что он просто самоотстранился от людей. Я часто такое видела на службе. Правда это были последствия шока или каких-то других перегрузок, и со временем проходили. А он так всё время живет. — Говорю же — лузер. — Мелкая стояла на своём. — Семен не… лузер! — Юля даже немного спину выгнула. — Он хороший! Не пустой, не темный внутри! Верит только себе, полагается только на себя. Но не отчаялся. Победил сон. Сам смог! Он… такой… Кошкодевочка мечтательно улыбнулась, чем вызвала недовольный взгляд и рефлекторное разминание пальцев у Алисы. Не знаю, чем бы всё это закончилось, но тут внезапно раздался приглушенный, но вполне различимый стук в дверь. Притом стучали не в те двери, которые вели в катакомбы, а в задраенные гермоворота. Те, которые стоят на пути из старого корпуса. И у которых я предусмотрительно заклинила запорный механизм. Лена с Мику должны были прийти как раз из катакомб, так что гостей с другой стороны мы вроде как не ждем. Неужели нас уже обложили? Хотя, стук вроде бы правильный, как и условились: три удара — пауза — два удара. Ладно, нет времени строить теории: — Боевая тревога! Как же быстро эти два простых слова меняют людей. Вот вроде сидели три девчонки, что-то обсуждали. Но стоило прозвучать простой команде — и в комнате уже бойцы. — Ульяна, за тобой тыл. Держишь второй вход, по возможности прикрываешь. — Выполняю. — Девочка сорвалась с места, схватив по пути один из разрядившихся фонарей (советский фонарь — это не только источник света, но и неплохая дубинка), и вжалась в стену возле двери в катакомбы. — Юля, можешь сказать кто там? — Нет… двери толстые… — Ясно. Заляг и не отсвечивай. Кошкодевочка кивнула и буквально телепортировалась под койку. — Элис, на перехват. Я открываю.