Неприятности - это неотъемлемая часть жизни

Мы оказались в просторной гостиной, в которой был большой черный кожаный диван, барная стойка, книжный шкаф и куча всякой бесполезной хрени. Да уж, не так я представляла себе дом архангела. Так, стоп… Дом? — Эм… Где мы? — спросила я, оглядываясь по сторонам. — Мой дом, — Габриэль усмехнулся. — Но зачем тебе дом? Ты ведь… — Да-да, архангел, бла-бла-бла. Давай-давай, говори, что мне ещё нельзя иметь. Я закатила глаза и села на диван, откинувшись на спинку. Габриэль налил в стакан виски и выпил, опираясь спиной о стену. — Гейб, ты, кажется, поговорить собирался. — Ага. Как предпочитаешь? Всё и сразу? Или медленно и постепенно? — Всё и сразу. И хотя говорила я уверенно, всё внутри меня сжималось, нервы сдавали и мне хотелось просто исчезнуть. Мне грозил серьезный разговор с архангелом, что пугало меня. Действительно пугало. — Константин — мой сын, — резко воскликнул он и рухнул на диван рядом со мной. И что? Какой-то Константин — его сын. Что с того? Мне хватило десяти секунд, чтобы понять кое-что важное… Константин… О нём говорил тот чувак — мой похититель. Это шутка? — Смешно, — проворчала я, и волна смеха накрыла меня. Я, держась за живот, смеялась минут пять. — Я не шутил, — сказал Габриэль, когда я успокоилась. — Когда-то я встретил девушку. Она была идеалом. И знаешь что? Я, будучи архангелом, который от природы не способен чувствовать, влюбился. И это было взаимно. Мы проводили всё время вместе. И я… я думал, что она откажется от меня, узнав кто я… — архангел сделал глоток виски, поставил бутылку на стол и откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди и чуть нахмурившись. — Когда она узнала, это было странно… Она поверила. Мы путешествовали по всему миру, за одну ночь бывая в лучших городах. Я был счастлив, когда она была счастлива. Никогда до этого и после не испытывал такого. А потом оказалось, что она беременна. У нас родился ребёнок - сын, — Габриэль улыбнулся, вспоминая это. — Такой миленький, маленький комочек счастья. Я всегда буду любить его. Я улыбнулась. О, как же мило он говорил о сыне. Мне резко захотелось растечься розовой лужицей. — А что было потом? — тихо спросила я, боясь спугнуть хорошее настроение архангела. — Почему твой сын оказался в параллельной вселенной? — Были перемены, — улыбка с лица Габриэля исчезла, и он стал серьезным и немного грустным. Всё внутри меня сжалось, и я мысленно прокляла себя за любопытство. — Этот ребенок был рожден от любви архангела и земной женщины. Сила, которую он получил, была слишком велика. Когда он плакал, молнии рассекали небо, шли бесконечные дожди, гремел гром, а ветер вырывал с корнем деревья… Сила, неконтролируемая сила была в руках новорожденного. Одной силой мысли он мог уничтожить весь мир. Мы, как бы то ни было больно, отправили его в параллельную вселенную. И я, и Марта — его мама — хотели отправиться вместе с ним. Но мы не смогли… Мы передали ребенка одному хорошему человеку, а сами вернулись в эту вселенную, чтобы забрать кое-что важное. И нас прямо здесь схватили ангелы, посланные Михаилом. Они схватили меня и на некоторое время посадили в тюрьму, а когда я вышел из неё, Марта была уже мертва. Она не вынесла… Не смогла пережить потери двух самых важных людей в её жизни. Я хотел её воскресить, но… Её душа сгорела вместе с ней, такое случается… Она была слишком чиста для Ада и Рая… Она отказалась от вечной жизни, когда небеса отобрали у неё всех. Она всегда была больше, чем просто человеком. Воцарилось молчание, заполнившее всё помещение. Было очень больно, и по моим щекам катились слезы. Почему? Почему лучшие люди умирают? Почему Габриэль просто не мог быть вместе со своей семьёй? Он заслуживает этого! Внутри меня что-то взорвалось, заставляя ненавидеть этот мир и себя… за то, что ничего не могу изменить. — А как же ребенок? — тихо спросила я, пытаясь вытереть слёзы. — Он же… Ты же отправился за ним в ту вселенную? — Нет, — ответил архангел. — Ты бы знала, как я этого хотел, — он поднял на меня глаза, полные боли и отчаяния. — Но если бы я сделал это, я бы просто указал ангелам дорогу к ребенку, которого они хотели заполучить, чтобы бороться с Адом. Он был слишком силен. Константин мог силой мысли уничтожить всех демонов, но это сорвало бы ему крышу… Он почувствовал бы такую силу, которую просто невозможно контролировать. Я не хотел такой судьбы для него. Конечно, иногда я отправлялся в параллельную вселенную и общался с ним. Разговаривал в баре, выпивая кружку пива и узнавая о его жизни; говорил время, когда он ждал маршрутку; помогал дойти до дома, когда он выпивал слишком много. Мне хватало даже этого общения. И тогда я понял, что счастья заключено в мелочах. И… была проблема… даже та вселенная не могла сдержать силу, которая росла в нём. Даже вселенная, лишенная магии, не могла противостоять тому, что было заключено в нём. Поэтому иногда он слетал с катушек и не контролировал себя, убивая преступников. У него в сердце было добро, и он не ненавидел себя за то, что делал, но изменить это он не мог. Мне так жаль, что меня не было рядом с ним… Что я не поддержал его… И в этот момент я не выдержала. Я обняла Габриэля, сильно прижимая к себе и не желая отпускать. Он обнял меня в ответ, уткнувшись носом в шею. — А что с ним сейчас? — спросила я, перебирая волосы на его голове. — Я не знаю, — честно ответил тот. — Он пропал. Исчез. — Подожди-подожди, — воскликнула я. — То есть ты… ты… ты — мой дедушка? Серьезно? — Типа того, — проворчал Гейб. — Но если ты меня хоть раз так назовешь, я прибью тебя. И это не шутка. — Да что за бред? — возмутилась я. — Конечно, было бы круто, если бы ты был моим отцом, но это… Это перебор! — Возможно, — протянул он. — Но сила, заключенная в тебе, которая досталось в наследство от Константина, не так велика. — Подожди… то есть я?.. — Да. Ты обладаешь сверхъестественными способностями. — Но я не чувствую ничего… Ни силы, ни чего-либо сверхъестественного. — А ты что хотела? — усмехнулся Габриэль. — Что она просто появится? Что ты научишься ей пользоваться, даже не приложив усилий? Да ладно, а как же годы тренировок? — Ладно, допустим, я поверила, что мы с тобой родственники. Допустим, я поверила, что обладаю какими-то там сверхъестественными способностями. Но годы тренировок… Серьезно? Разве я не должна взмахнуть рукой, подумать о хорошем и переместить эту чертову бутылку силой мысли? — Ты, верно, шутишь, — архангел скептически посмотрел на меня. — Такое бывает только в сказках. Я так и сидела на диване с широко распахнутыми глазами и чувством, что всё это – сон. А ведь иначе и быть не может. Габриэль — мой родственник, однако, уже смешно. Во мне есть что-то сверхъестественное — смешно вдвойне.