Неприятности - это неотъемлемая часть жизни

В моих планах совсем не было пункта, в котором говорилось, что мы должны нажраться в хлам. Точнее, был, но мы не должны были сделать это так быстро. Сейчас два часа дня, а Сэм уже дрыхнет на диване в зале, рядом с ним валяется Дин, а с краю – я. За час мы выпили все три бутылки алкоголя, что я купила в магазине. Просто устроили что-то типа соревнования. Хотели узнать, кто вырубится первым. В итоге тупо нажрались и кое-как доползли до дивана. Но сюда мы приползли уже после второй бутылки. Всё передо мной кружилось. Я закрыла и без того слипающиеся глаза. Меня уносило в царство сна. Пролежав так десять секунд, я вырубилась. Боль в голове. Тошнота. Онемевшие руки. Боль. Чувство сонливости. Усталость. Мне казалось, что голова сейчас разорвётся. Я приподнялась и снова рухнула на кровать, не в силах встать. Пролежав так ещё минуту, я собралась с мыслями и встала. Правую ногу свело, и я, чуть прихрамывая, пыталась дойти до туалета. К счастью, я успела, и меня стошнило уже туда. Не знаю, как долго я пробыла там, но под конец я молилась о том, чтобы это прекратилось. Меня тошнило снова и снова. Кажется, я выблевала всё то, что съела за всю жизнь. Когда все остатки не переваренной пищи вышли из меня, меня начало рвать желчью. Снова и снова. И этот чертов горький привкус во рту. Через минут пять стало легче. Я наконец-то отлипла от унитаза и, смыв всё это, пошла в ванную комнату. Прополоскав рот и выпив воды, я села на пол, думая о своём. Вот знала же, что если не закусывать, то будет что-то подобное! Но нет же, на равне с Винчестерами бухала. Хотя выпила я столько, что даже если б и закусывала, всё равно бы потом сидела в обнимку с унитазом.  Ах, точно! Чуть не забыла про свой любимый ритуал, в котором я, как всегда, пообещаю больше не пить, а потом всё равно пойду бухать. В этом вся я. Сейчас на ум пришли воспоминания из прошлого. Из детства. На душе стало так горько, будто я вернулась туда и снова встретилась с тем дерьмом, что тогда произошло. Я потянулась к шкафчику и вытащила из него лезвие. Поднеся его к руке, я оставила небольшой надрез. Сначала могло показаться, что я даже кожу не порезала, но постепенно белая полоска начала наполняться кровью. Всё больше и больше. Потом кровь начала стекать по руке и капать на колени. Я уже хотела сделать ещё один надрез, но меня остановил мужской голос: — Что, тоже не спится? — спросил Дин, который стоял в дверном проёме. – Эй! Ты что делаешь?! Он подскочил ко мне с такой лёгкостью, будто вообще не пил вчера, и выхватил из рук лезвие. Вот сейчас обидно было. Зачем он это сделал? — Эй, ты что, совсем очешуела? — спросил он, присев рядом со мной и заглянув мне в глаза. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? Ты только скажи, я мигом разберусь. — С чего ты взял, что что-то случилось? — задала вопрос я. — О да, конечно! Ничего не случилось! Ты просто сидишь себе в ванной и вскрываешь вены. Это так, в порядки вещей. — Вообще-то, да, это в порядке вещей, — буркнула я. — Я не собираюсь помирать. Это просто… привычка. — Так, — протянул Винчестер. — Может быть, ты всё-таки расскажешь? — Я… Нет… Не знаю… Я обычно ни с кем об этом не говорю, я не привыкла трепаться о своих проблемах и всё такое. — Теперь привыкай. — Ладно, я попробую… Не знаю, получится ли, но… — я замялась. — Давай я сейчас приму душ, а когда выйду, мы поговорим? — Хорошо, но это я заберу, — сказал Дин и вышел из ванной, забрав лезвие с собой. Я скинула с себя одежду и залезла под прохладный, освежающий душ. Простояв под ним около пяти минут, я вылезла и, надев черную майку, короткие шорты и белые носки, чтобы ножкам было тепло, поняла, что чувствую себя полной дурой. Единственное, что сейчас хоть немного радовало, было обычной мелочью: нам подключили тёплую воду. Я вышла из ванной с надеждой, что Дин уснул и завтра не вспомнит, что видел меня с лезвием в руках, но и тут меня обломали. Винчестер не спал и ждал меня, сидя на кухне. — Я хочу на свежий воздух, — тихо сказала я. — Пошли на балкон? Винчестер кивнул. Выйдя на свежий воздух, мы сели на диванчик. Укутавшись в плед, я молча сидела, надеясь, что мне не придётся трепаться о своей жизни. Но мне так, чёрт побери, хотелось кому-то это рассказать! Я просто хочу, чтобы меня выслушали и поддержали, но не хочу никому навязывать свои проблемы. — Ладно. Может быть, теперь самое время, чтобы рассказать мне всё? — спросил Дин. — Я просто хочу понять, почему ты резала вены. Хочу помочь. — Это длинная история, — пробормотала я. — А я никуда не спешу. Было три часа ночи, мы с Дином сидели на балконе, и он хотел выслушать меня. От этой мысли всё внутри переворачивалось. Я смотрела на ночное небо, вдыхала свежий воздух и понимала, что мне больше не придётся тащить одной этот груз. Прошлое. Оно приносило столько боли, но отказаться от него я не могла. Так же как и не могла забить на него. — Ладно. — Я сделала глубокий вдох. — Что ж, тебя никто за язык не тянул, и ты сам нарвался на это. Всё началось в детстве. В это время обычно дети получают много внимания от родителей, но не в моём случае. Мои родители считали, что главное в жизни для нас — для меня и моего брата Макса — материальная обеспеченность. Они днями и ночами работали, думая, что у детей должно быть самое лучшее. Но они упустили такую деталь, как общение с нами. Максим на два года старше меня. И он, честно говоря, — гений. Он всегда был умным и талантливым, но родители почему-то не очень любили его. Нет, вру… Они любили его, но считали, что он — бездарность. Если у них было свободное время, то они проводили его со мной, считая, что раз Макс немного старше меня, то ему не особо нужно внимание. Но он нуждался в них. Очень нуждался. Поэтому и заваливал оценки в школе, плохо себя вёл и частенько разбивал окна в школе. Чтобы они лишь обратили на него внимание. Но они не понимали… Они думали, что он не получился… Ну, что поделать? Типа, первый блин комом и так далее. Все надежды возлагались на меня. Вскоре они ушли в работу так, что дома почти не появлялись. А нам было необходимо, чтобы они были рядом, чтобы поддерживали нас. Для того, чтоб они обратили на нас внимание, мы начали резать вены. Было больно. Очень больно. Тогда они обвинили Максима в том, что он плохо на меня влияет. Нам запретили общаться. Но тогда мы поняли, что самое важное то, что мы есть друг у друга. И мы наплевали на всё: на их запреты, забили на то, что они постоянно работают. Когда было плохо, вместо того, чтоб идти к родителям за помощью, мы резали вены. Не так, чтоб совершить суицид, а просто. Это вошло в привычку, как и то, что предкам плевать на нас. Время шло… Макс всё сильней и сильней отдалялся от меня. Когда ему исполнилось 18, он уехал от нас. Сначала постоянно звонил и писал, как и я ему. А потом у него появились новые друзья, и я как бы… стала не нужна. Когда мне было 18, мои родители… они… попали в автокатастрофу. Умерли на месте. Максиму было, откровенно говоря, плевать. Он даже не приехал на похороны. Мне было тяжело, очень тяжело. Но вот только никого не было рядом. И я привыкла со всем справляться сама. Остались только привычки из прошлого. Когда мне было очень плохо, я резала вены, как раньше. Сейчас у моего брата собственный бизнес. Он зарабатывает много денег и живёт на полную катушку. Ему просто плевать на меня... На глазах навернулись слезы. Я еле слышно всхлипывала и чувствовала, как они катятся по щекам, оставляя мокрые дорожки. А ведь я по нему скучаю. Очень скучаю… — Тише, милая, тише, — промурлыкал Винчестер, прижав меня к себе. — Теперь ты не одна, слышишь? Всё будет хорошо. Мне жаль, что всё так произошло… И что твои родители погибли… Но надо двигаться дальше. Обещаю тебе, что всё будет хорошо. — Спасибо, Дин. Я даже не думала, что когда-нибудь расскажу это кому-нибудь… — Знаешь, резать вены — очень плохая привычка, надо избавляться от неё. — Я попробую, — пробормотала я. – И, кстати, постоянно бухать — тоже очень вредная привычка. — Ну, не всё сразу, — пожал плечами Винчестер. Я расправила плед и накинула его на Дина. Он был большим, поэтому им могло накрыться сразу два человека. Закинув ноги на диванчик и обняв Винчестера, положила голову ему на плечо. Я закрыла глаза и, с осознанием того, что сейчас обнимаю Дина, уснула.

***

Винчестер ещё долго не мог уснуть. Он постоянно прокручивал в голове рассказ Вики. С каждым разом он всё сильнее ненавидел Максима. Как он мог бросить сестру? Почему он это сделал? Дин понимал, что девушке пришлось не сладко, ведь она осталась одна. Винчестер часто ссорился с братом, но теперь отлично понимал, что Сэм для него много значит. А ведь при первой встрече он даже подумать не мог, что вот так всё обернётся. Что та вёселая и забавная девушка окажется человеком с непростой судьбой. Но ведь каждый о чём-то молчит…