Паутина

Девушки вбежали в комнату Агаты и едва не сбили с ног Вигдис. — Иди, принеси нам что-нибудь с кухни, быстро! — сказала Эвита. Служанка ахнула и застыла от удивления, но красноречивый взгляд хозяйки напомнил о приказе. Сморгнув, она приподняла юбку и исчезла в коридоре. — Говори, не то я умру от любопытства! Агата закрыла дверь, но Эвита не спешила начинать рассказ. Она ходила по комнате, трогала стены и озиралась. — Не тяни. Как ты здесь оказалась? — Да как, спасибо Маршалу из Волда: это по его приказу меня притащили сюда почти из самого Гондора. — Зачем? Эвита вздохнула и села на кровать. Она распустила завязки плаща и скинула его с плеч, открывая коричневое платье. — Помнишь, что говорил Трандуил по поводу его связи с Трором? — Да. Агата села рядом и сцепила руки в замок, потому что они дрожали от нетерпения. — Насколько я поняла, все это было правдой. И после отъезда эльфов Фреалаф стал копаться и все разузнал. Ну, или не все… не важно, суть в том, что Маршал все бросил и сбежал из Рохана под теплый бочок Трора. — Так он здесь? — Да, — кивнула Эвита, — только Трор не очень рад. — Почему? — А должен быть? Маршал ведь предал короля, которому служил всю жизнь, тем более, ему доверять не стоит. Но этот жук на такой вариант рассчитывал. Она замолчала, не решаясь продолжать. — Рассчитывал, и что? — Ну, меня ведь не только для развлечений отправляли в спальню Трандуила. — А для чего? Не тяни же! Агата встряхнула подругу, и та отшатнулась: — Да не трогай! Сейчас расскажу. В общем, — она вздохнула, — слышала про камни Ласгалена? — Что-то слышала… кажется, это какое-то особое украшение покойной Владычицы? — Вроде бы да. Главное, что его сделали гномы для Трандуила и долго из-за него ругались. Мол, он им не заплатил. — А это здесь при чем? Девушка ерзала на месте. Любопытство сменилось беспокойством — Эвита неспроста медлила с ответом. — Не знаю, как Лихолесье и Эребор уживались все это время, но Трор, говорят, совсем на сокровищах помешался. А особенно камни Ласгалена ему покоя не дают — необычные они какие-то, видимо. Маршал об этом прознал и обещал раздобыть Трору побрякушки, если он обеспечит ему спокойную старость. Вот, за этим меня к Трандуилу и направляли, чтобы я про камни разузнала и стащила, если получится. Но я ничего не успела узнать. — То есть, Маршал тебя вернул, чтобы ты все-таки украла эти камни? — Не совсем, — Эвита потупила взгляд, — Трандуил, конечно, слаб на передок, только во всю эту историю про ограбление явно не поверил. Меня здесь вообще быть не должно. — Не понимаю. — Ну, в той таверне я должна была только передать тебе инструкции, но раз уж подвернулся Леголас, я решила улизнуть. Маршал обещал отпустить меня после этой беседы, но я ему не верю. Агата совсем растерялась и встала на ноги. В голове зародились подозрения, но она отмахнулась от них. — Так, получается, украсть камни должна не ты? — Не я, — Эвита взглянула на подругу, — теперь ведь ты близка с эльфами, значит, тебе проще будет это сделать. — А что же ты Трандуилу этого не сказала? Он должен знать о планах Маршала. — Не рассказала, потому что думаю, что ты согласишься на эту авантюру. Повисла тишина. Агата знала, что ей нечего терять, однако бегающие глазки Эвиты заставляли тревожиться. — А с чего ты это решила? — спросила она. От волнения дыхание стало прерывистым: Маршал был хитрым и не стал бы рисковать просто так. — Понимаешь, когда они меня поймали, — Эвита растягивала слова, будто не желая выдавать тайну, — они хотели узнать, можно ли тебя чем-нибудь шантажировать. — И? — взвизгнула Агата. — Прости, но я им все рассказала. — О чем? Она еще надеялась, что ошиблась. Размышляла, вспоминала, но мысли крутились вокруг одного. — Об Альвине… — Эвита отсела подальше. Агата думала, что приготовилась к такому повороту, но услышанное имя заставило ее окаменеть. Все чувства пропали, осталась только беспомощность. Она не хотела верить, смотрела на подругу и искала в ее лице намек на шутку. Однако его не было. — Ты ума лишилась? — выпалила она, когда пришла в себя. — Зачем ты приплела сюда мою дочь?! — А что мне оставалось? — Эвита вскочила на ноги. — Они мне угрожали! — И ты сразу же все выболтала? — Не сразу! Крики стихли так же внезапно, как и начались. Агата медленно осознавала произошедшее, старалась собрать картину воедино. Казалось, что сбивает присутствие Эвиты, и она отошла. — Ты рассказала о ней. Что дальше? То ли ответа долго не было, то ли время текло медленнее. Девушка успела придумать множество бед, которые Маршал готовился обрушить на нее. Но действительность оказалась страшнее всех. — Они привезли Альвину сюда. Она в Эреборе. Агата снова растерялась — впервые за несколько лет ее дочь оказалась так близко. Она даже не почувствовала этого, спокойно жила и ничего не знала. Развлекалась с Леголасом, пока ее ребенка тащили по степям чужие люди. — Ты видела ее? Как она? С ней хорошо обращаются? — скороговоркой произнесла она. В груди потяжелело, и девушка скомкала воротник платья. Эвита молчала, и это страшно раздражало. — Не молчи, ответь мне! Агата взглянула на подругу, едва подавляя гнев. — Только мельком, — ответила женщина. — С ней все хорошо? — Кажется, да. — Кажется? Ты знаешь, что из себя представляет Маршал, и даже не поинтересовалась? — Ну извини, мне было как-то страшно вмешиваться. — Эвита обняла себя за плечи и отвернулась. Девушка чувствовала, что ее начинает трясти. Она забыла про украшение и думала только об Альвине. О том, кто сейчас рядом с ней. Малышке всего четыре года, наверняка она боится, хочет домой. С этим нужно что-то делать. — Я поговорю с Леголасом, — бросила она и шагнула к двери. — Да, а он тут же кинется тебе помогать. В голосе подруги было столько иронии, что Агата остановилась. Она пыталась думать, но разум заглушала необходимость забрать Альвину немедленно. Или хотя бы делать что-то для этого.  — Сама подумай, — Эвита заговорила где-то рядом, но ее слова казались неразборчивыми, — если Маршал узнает, что ты рассказала им про девочку, значит, ты либо рассказала и про шантаж, либо они сами поняли. И тогда она ему будет не нужна. — Думаешь, он может… — Агата не закончила. Она не решилась даже подумать о том, на что способен этот человек. — Это было бы уж совсем жестоко, но он в отчаянии: в Рохан путь заказан, а кому еще нужен старик? Если ты разрушишь его планы, он очень расстроится. — Я все объясню Леголасу. Он придумает, что можно сделать. Девушка схватилась за дверную ручку, но Эвита оттащила ее и заговорила громче: — Что придумает? В окно к гномам влезет? — Да хоть бы и так! Агата толкнула ее, но вырваться не смогла. — Послушай! — крикнула Эвита, — у Лихолесья с Эребором и так напряженные отношения, они воевать собираются! Представь, что будет, если гномы заметят вломившихся к ним эльфов. Я вижу, что у вас с Леголасом все хорошо, но на такое он явно не пойдет! Это напоминало правду. Наверняка Маршал все продумал и не поведется на хитрость. Девушка знала, что нравится принцу, но вряд ли он развяжет войну в неподходящее время. К тому же, сперва придется объяснять, откуда у нее взялся ребенок. На помощь Трандуила и рассчитывать не стоило — Альвину придется выручать самой. Стало жутко, и Агата едва не заплакала. Она отстранила Эвиту и пошла куда-то, стараясь избавиться от навязчивого холода. Холода Горы, в которой была ее девочка, одна, среди злых незнакомцев. — Да, еще, — неуверенно заговорила подруга, — чтобы принести украшения, у тебя есть неделя. А не то хуже будет, как сказал Маршал. — Украшения, — усмехнулась Агата, — и где я их возьму? Она остановилась и зарылась пальцами в волосы. — Спроси у Леголаса. — Раздался шорох одежды, и на плечо легла рука Эвиты. — И… нам с тобой лучше больше не встречаться. Эльфы будут сосредоточены на мне, а про тебя забудут, я думаю. — Расспросишь Трандуила о камнях? — Прости, но нет. Мне нужно вызвать в нем доверие, чтобы остаться, а не смущать всякими расспросами. Ответ не удивлял. Агата вцепилась ногтями в кожу, чтобы хоть как-то удержать сознание. Но ее неумолимо затягивали собственные кошмары и предположения. В теле появилась дрожь, хотелось двигаться, бегать, делать что-то для Альвины, что угодно. — Я пойду, хорошо? — Она вздрогнула, услышав голос. — Иди. Агата обняла себя за плечи и зажмурилась. Реальность и воспоминания смешались, тревога то возникала, то сменялась счастьем и образом дочки на своих руках. Она родилась такой маленькой, что ее страшно было целовать. Девушка только любовалась, часами сидела у колыбельки и наслаждалась радостью, которую испытывала. Война забрала у нее все, а Альвина придала жизни смысл, заставила иначе смотреть на мир. Это чувство и сейчас заставляло улыбаться, но оно превратилось в отчаяние, готовность пойти на все, лишь бы изменить данность. Агата вспомнила, как разглядывала два окна на втором этаже дома, в которых горел тусклый свет. Там спала ее дочка, но муж не позволил им попрощаться. — Госпожа, что такое? Перед глазами появилось лицо Вигдис. Девушка не сразу поняла, что ей нужно, и несколько секунд молчала. — Иди, со мной все хорошо. — Она махнула рукой и направилась к кровати. Ноги болели: видимо, Агата долго стояла без движения. Сев на покрывало, она вновь погрузилась в недра сознания. Хотелось понять, верно ли она поступила, когда ушла без дочери. Муж выставил их с любовником из дома, куда бы она забрала младенца? В неизвестность, чтобы скитаться? Поселившись в Эдорасе, Агата воспользовалась связями любовника и привезла Альвину в столицу. Она знала, что муж не успокоится, поэтому боялась каждого стука. Но шли месяцы, ничего не происходило, и страх расставания сменился беспокойством за будущее. Агата каждый день брала дочь на руки и садилась у окна, рассматривала людей, вспоминала, как они шушукались за ее спиной. Для всего мира она стала изгоем, падшей женщиной, чуть ли не ведьмой. Было неприятно, но девушка волновалась только о том, как ее поступок отразится на Альвине. Агата перебирала рыжеватые волосы дочки и радовалась, что она такая маленькая. Но дети растут быстро, и когда-нибудь встанет вопрос о ее замужестве. Хорошее образование и приданое затмят опороченное имя матери, позволят рассчитывать на достойную жизнь. Только Агата не была уверена, что любовник захочет тратиться. Он не интересовался Альвиной, а их отношения быстро разладились. Она старалась что-нибудь придумать, однако разум твердил, что дочке будет лучше с отцом: он любил ее, а в степях никто не знал о произошедшем. Там ее жизнь не будет зависеть от денег. Расставаться было трудно. Она оттягивала этот момент, но в итоге вернула Альвину мужу. По возможности девушка отправляла им деньги и вещи, писала письма, умоляя чаще привозить дочку в столицу. Но муж отнекивался, ссылался на занятость: он мстил Агате, которая не могла приехать сама, чтобы не давать повода для разговоров. Главным было сохранить тайну и сберечь репутацию Альвины ради ее будущего. Каждый день она спрашивала себя, правильно ли поступила? Казалось, что да, ведь мать должна заботиться о ребенке, а не держать при себе любой ценой, руководствуясь одними желаниями. Но что-то внутри говорило об ошибке. Тогда Агата осталась наедине со всем этим, рядом не было никого, кто мог бы дать совет. Может, этот поступок оказался неверным, но она искренне хотела сделать Альвину счастливой. — Что с тобой, эй? Девушка не поняла, как долго смотрела на Леголаса. Он сидел перед ней на корточках и хмурился. Все вокруг казалось туманным, поэтому она протянула руку и погладила его по волосам. — Все хорошо, я просто задумалась. — О чем? Эльф сел рядом. — Об Эвите. — Что она рассказала? — То же, что и тебе, но в подробностях. Я расстроилась из-за того, что ей пришлось пережить. Леголас вздохнул и поцеловал Агату в щеку. Эта нежность заставила ее очнуться, появились мысли о камнях Ласгалена и способах их достать. Но сможет ли она обмануть принца? Он был так добр к ней. В груди заныло от тоски. Девушка не хотела обворовывать эльфов, только делать было нечего. Она не имела права рисковать жизнью своей дочери. — Агата? — Леголас потряс ее за плечо. — А? — Я спросил, не говорила ли Эвита еще что-нибудь? Что-то необычное, например? Вопрос напоминал знак Эру. Девушка посмотрела на эльфа, стараясь найти ответ в глубине его глаз. «Если Маршал узнает, что ты рассказала им про девочку, значит, ты либо рассказала и про шантаж, либо они сами поняли. И тогда она ему будет не нужна», — вспомнилось Агате. На себя ей было плевать, но Альвина… Нет, нужно сделать все так, чтобы она не пострадала. — А помнишь, ты рассказывал мне про украшения своей матери? — спросила девушка, стараясь выглядеть беззаботной. — Хм, — Леголас обнял ее и уложил на кровать, — на охоте? Помню. — Расскажи мне про камни Ласгалена. Агата положила голову ему на грудь, уже мучаясь от угрызений совести. — Что это вдруг ты заинтересовалась? — Он шутил, судя по тону. — Я всегда интересовалась, просто тогда постеснялась спросить. О них ходит много легенд. — И все они куда интереснее правды. Это просто колье из самоцветов, которые обработаны каким-то особенным способом гномов, что делает блеск ослепительным. — Тогда почему вокруг него столько разговоров? — Потому что отец рассорился из-за него с гномами. Сначала они запросили одну цену, а когда все было готово, заявили, что работа оказалась труднее и нужно доплатить. — Они так и не отдали его? Агата сжалась от страха. Вряд ли Маршала устроит, если она явится к нему с отговоркой. — Отдали, но я не знаю, как так получилось. — Раз так, тогда я могу увидеть его? Девушка села и улыбнулась. Ей было противно от самой себя, хотелось кричать, убежать куда-нибудь, только бы не видеть доверия в лице эльфа. — Это вряд ли: оно у отца, и он уже давно не подпускает меня к шкатулке с украшениями матери. — Шкатулке? — Да, он держит их под боком в спальне. — Не слишком ли опрометчиво? Он не боится, что их украдут? — Кто здесь будет воровать? — Леголас хохотнул и приподнялся на локтях. — К тому же на шкатулке заклятье. Даже я вряд ли найду ее. — Как это? — Шкатулку не может увидеть никто, кроме отца. И почувствовать прикосновения к ней тоже нельзя. — Интересно. Агата боялась расспрашивать дальше. Надеясь хоть как-то загладить вину, она прижалась к эльфу, разрешая делать с собой все что угодно. Она целовала его губы, помогала избавляться от одежды, мысленно повторяя: «Прости».