Холод

Леон с трудом разлепил один глаз и чертыхнулся. Голова дико болела, а прошлый вечер плавал в тумане алкогольных паров. Кажется, вчера он вытащил из тюрьмы Клэр. Кажется, он уговорил ее выпить. Кажется, им удалось напиться. Но... было ли это? Или все вчерашнее вновь было иллюзией, созданную через призму льда? Мужчина рискнул оторвать голову от плоской поверхности, при тактильном ощущении оказавшейся подушкой, и осмотреть место своего возлежания, оказавшееся кроватью. Очень смятой, со съехавшей куда в подпол простыней и скомканным в углу покрывалом. Как обычно, впрочем. Леон вновь уронил голову на подушку, как шум в стороне, где у него была кухня что-то упало. От неожиданности он резко подскочил и громко застонал от боли. Мозг, казалось, стал гораздо больше черепной коробки и радостно пытался покинуть пределы головы, стены решили устроить безумную карусель перед его глазами, а в желудок скрутило спазмом где-то в горле. - О, ты проснулся, - женский голос заставил с его, хоть и с трудом разлепил веки, чтобы увидеть внимательный взгляд серо-голубых глаз. - Клэр? - прохрипел он. - А кто же еще? - хмыкнула женщина, помогая ему подняться. - Пойдем, тебе куда? Тот жестом показал куда-то вглубь квартиры, не рискуя открывать рот. - В туалет, значит, - кивнула Клэр, транспортируя все еще шатающегося мужчину, где тот, в обнимку с белой сантехникой, выплевывал лишние производные алкоголя вперемешку с желчью. А тем временем по квартире поплыл запах кофе и жарящихся тостов. Сплюнув последнее, Леон шагнул в ванную, подставив голову под ледяную воду, немного приходя в себя. Во всяком случае, стены перестали плясать перед глазами, а свод из черных мушек рассеялся, позволяя видеть. Футболку, в которой он дрых, пришлось выкинуть в стиральную машинку, если, конечно удастся вывести пятна от алкоголя и закуски, так коварно падающую именно на него. На слишком яркой от утреннего солнца кухне уже стояли чашки с кофе и тарелочка тостов. Клэр сидела около окна, время от времени бросая задумчивые взгляды на улицу, прихлебывая ароматный, темный напиток. - Спасибо, - отфыркиваясь от воды произнес Леон, та лишь неопределенно пожала плечами. Отпив глоток крепкого кофе, мужчина блаженно улыбнулся, чувствуя как рассеивается алкогольная завеса, мешающая адекватно соображать. Желудок немедленно ожил и категорично заявил, что он пуст и требует хоть чего-нибудь, а лучше вон тех хрустящих хлебцов с маслом и колбасой. Приводя свой организм хоть в какое-то подобие порядка Кеннеди невольно сравнивал эту спокойную, холодную женщину, разделившую с ним первый ужас уничтожения целого города и появления различного рода чудовищ, с другой, алой вспышкой ворвавшейся в его жизнь. Ада была другой. Яркой, загадочной, необычной... и невообразимо жестокой, появляющейся лишь тогда, когда было нужно Ей, и никогда не остающаяся тогда, когда нужно Ему. Даже проведя с ним ночь, исчезала с первыми лучами солнца, оставляя после себя лишь приятные воспоминания да легкий аромат дорогих духов. Кофе унял головную боль, помогая вспомнить. "- За что хоть морды била? - поинтересовался изрядно захмелевший мужчина у своей собутыльницы. - Помнишь Рани? - медленно отозвалась та. - Девочка из Харвардвиля? Леон нахмурился, пытаясь заставить мозг хоть немного поработать. - Эта та малышка, за которой ты рванула в объятия инфицированных, в аэропорту?" Женщина кивнула. - Ее мать умерла. Сердечный приступ, спасти не удалось, - хрипло прошептала она. - Мне не позволили оформить над ней опеку. - Почему? - недоуменно выгнул бровь мужчина. - Одинокая женщина, с невнятными доходами, работающая на организацию, которая бельмо на глазу у правительства, - зло процедила Клэр, глядя куда-то в одну точку, и внезапно закричала. - Твари! Они забрали ее! Она не хотела уходить от меня, но ее заставили! Она так плакала и кричала, - голос становился все тише и тише, и Леон молча протянул ее наполненную рюмку, которую Редфилд проглотила залпом. - Я... не выдержала... - на выдохе прошептала она. - И вмазала пару раз... Вызвали полицию... и вот... - развела руками." Еще глоток кофе, и Леон вспомнил отчаянные, злые поцелуи со вкусом алкоголя, слез и, посмотрел на бутерброд в своих руках, колбасы. Нет, они не переспали, просто... просто так захотелось. Посмеяться, поплакать, поцеловаться, что поделать? Пьяным можно, пьяные за себя не отвечают. Напряженные, с побелевшими костяшками руки, царапающие простынь, хриплый шепот, слезы - вот какие последствия ее кошмаров он видел, на краю между сном и алкогольной реальностью. Не думая, просто подгреб женщину к себе, на мгновение вздрогнув от абсурдности ситуации, что рядом с ним живой, теплый человек, и позволил себе провалиться в черноту сна. - Все таки, алкоголь хреновый анестетик, - с тяжким вздохом констатировала женщина, нарушая тишину. - Только голова болит от него. - Клэр, выходи за меня? - проигнорировав высказывание произнес Леон. Ответом ему был изумленный взгляд заметно округлившихся серо-голубых глаз.