***
— Самариль, ленивый бездельник! Солнце давно село — поднимайся немедленно! — Филя, сначала попытавшийся как любой приличный джентльмен стучаться в дверь, после пятнадцати минут ожидания, плюнул на это. Но терпение его лопнуло, и теперь бес пытается растормошить сонного инкуба. — Филь, ну отстань ты от него, — недовольно пробурчал ранее не замеченный Роберт. — Все равно у него сегодня нет лекций, да и с делами он закончил ещё вчера — пускай, спит, — почти взмолился оборотень, смотря на бесёнка умоляющим взглядом побитой собаки. — Он и так устает, пусть хоть сегодня выспится нормально, я сам его потом разбужу. -Устаёт он! — обиженно проворчал бес. — По-твоему, только он устает? К тому же, вчера были одни дела, сегодня уже другие. И вообще, я тут подумывал разделить студентов на группы, назначить старост и деканов. А то мне уже одному тяжело. Вот и хотел с ним посоветоваться. А он, зараза такая, как всегда дрыхнет! — Филя, ты же знаешь, что любое твоё начинание будет принято на «ура»! Так что действуй! Вперед мой друг, а он, — Роберт указал на сопящего инкуба, — потом под моим личным присмотром все подпишет и утвердит, — после этого хитро поглядев на беса, он продолжил полушепотом. — Я тебе зелье сварю для бодрости, и зрение восстановлю. — Ой, не говори глупостей, — тут же смутившись от похвалы, отмахнулся рыжий. — Да и зрение моё уже не восстановить. За шесть веков, по крайней мере, не получилось, — нервно сняв с глаз толстые очки, говорил он. — Я говорю то, что есть. А что касается зрения… Ты как его лечил, чудо? А? В твоей ситуации только ритуал дарения и пройдет. У тебя гены блокированы, потому и не получается зрение восстановить, — с улыбкой сказал Роберт. — Давай сделаем так. Я всё хорошенько разузнаю, проверю свои догадки, и как только начнутся каникулы после Йоля, мы решим, хочешь ты возвращать зрение или нет. Идёт? — Да ну тебя, — махнул рукой Филипп. — О, и кстати, тебя я тоже деканом назначу. Ребят с Остом сами поделите между собой, старост тоже назначите. Всё, ко мне с глупыми вопросами не подходить, и так дел выше крыши, — бес поспешил надеть очки и тут же выскользнул из спальни, не давая мужчине ничего возразить. — Спи. Я тебе этот день потом и кровью выпытал, — улыбнулся Роберт, вновь обнимая инкуба за пояс, и удобно устроился рядом с ним в теплом ворохе одеял. Прижавшись к тёплому, даже горячему телу демона, Роберт довольно выдохнул и уткнулся в пушистую и взъерошенную макушку. Зарывшись в неё носом Роберт с наслаждением вдохнул аромат травяного настоя, что от них исходил.***
Филя, тем временем, быстро заглянув к себе в кабинет, захватил там блокнот. Параллельно делая заметки о своих успехах — уже и в привычку вошло работать так — чтоб не терять ни одной драгоценной минуты, Филя поспешил ко второму пункту назначения. Ост сейчас должен был находиться у себя в кабинете — у него как раз было занятие по видовой истории. Как и всегда, подойдя к нему, зам узрел идеальную тишину, сопровождаемую лишь звуками голоса самого Котани, читающего лекцию — параллельно объясняющего ту, или иную деталь. Его уроки были одними из тех, на который студенты ходили с охотой. А вот такая тишина, где слышно, как пролетает муха, ничуть не смущала. Требования были небольшие — нужно только слушать, чтобы не оплошать на экзамене. А сам преподаватель объяснял ничуть не монотонно, как это делают многие, а очень даже интересно, словно чувствовал настроение аудитории и знал, как надо преподать материал. Стук в дверь на пару секунд заглушил все остальные звуки, заставляя профессора остановиться, и спустя мгновение тишины разрешить войти. — Надеюсь, я вам не помешаю? Кое-что сказать надо, — робко спросил бес, просунув голову в аудиторию. — Ничуть, мы уже заканчиваем, — улыбнулись ему в ответ, — можешь подождать минуту, совсем чуть-чуть осталось. Кивнув, Филипп прошёл к последней парте, сам вслушиваясь в рассказ о какой-то легенде зарождения Хеллоуина и её вытекающих. Как только Ост закончил, сразу же прозвенел колокол, оповещая об окончании занятия. Пекатонис объявил о нововведении и дал разрешение расходится — лекция была последней на сегодня. Уставшие ученики стали меланхолично покидать аудиторию. Только Девон вопросительно посмотрел на Котани, ожидая указаний. А тот лишь недоуменно смотрел на две бумажки, подсунутые Филей под нос. Одна — совершенно пустая, лишь расчерчена и пронумерована, а другая — с длинным списком студентов, которых становилось все больше, и ума не мог приложить, что сейчас делать с ними. — Очередное нововведение? — спросил Девон, заглянув в бумажки, у Фили. — Старосты и деканы? Я сам хотел предложить, но всё никак не получалось. А то с каждым месяцем студентов прибавляется, а аудитории не резиновые. — Я об этом думал с самого начала, — пожал плечами Пекаттонис, — всё лишь дожидался, пока наберется достаточное количество студентов. Ну, ребят, удачи вам, а я ушёл, — похлопав юношу по плечу, профессор поспешил удалиться. — И что делать? — недоуменно сказал Котани. — Даже не знаю, кого и писать. Все бездельники, — подытожил он, — и ты не исключение, — добавил Ост на возмущенный взгляд Девона. — Да, ну? — обижено фыркнул юноша. — Раз все бездельники, и тебе никто не нужен, в таком случае я пошёл. Желаю приятного времяпрепровождения в интереснейшей компании бумажек, — гордо развернувшись, юноша схватил свои вещи, что лежали на первой парте, и направился на выход. — Стоять! — остановил его требовательный голос, а сильные пальцы обвили запястье. — Мне, по-твоему, кого старостой назначать? Владислава, который мух на уроках ловит, или Азазеля, которого считают чуть ли не за мебель, если дело дисциплины касается? Так что никуда я тебя не пущу, — категорично заявил лорд, уверенно вписывая имя Девона в графу старосты. — Вот, ещё, — фыркнул юноша, но с места не сдвинулся. — Лишние проблемы на мою блондинистую голову! Неужели тебе так хочется меня сюда приписать? Да и если следовать твоей логике, то на всю академию старостой буду только я! Ну ещё может быть и Лука. — Прости, я всего лишь могу судить по тому, что вижу. И какие проблемы? Так, мелочь. У меня тоже, как видишь, Филенька ничего не спрашивал, — пожал плечами Ост. — Ты преподаватель и знал, на что шёл, когда приезжал в академию. А меня сюда в довесок с Робом приволокли. Причем его сюда притащили насильно, — буркнул юноша, тем ни менее подошел ближе к столу и заглянул в бумаги через плечо мужчины. — И вот еще, что меня интересует. Почему это ты меня к себе на факультет зачислил? — Может быть, потому что ты мой? — подойдя к нему со спины и опаляя горячим дыханием ухо, вызывая тем самым пунцовый румянец на щеках юноши, спросил Котани. — А если серьёзно — то это лишь формальность. Просто так я фактически просто становлюсь ответственным за тебя, как и за остальных двадцать ребят, которые тут появятся. А так вы остаетесь на своих специализациях, то есть ты — у миледи. — В этом-то я и не сомневался, — справившись с собой, сказал Девон, невольно плотнее прижимаясь к мужчине. — Вот так-то лучше, — улыбнулся тот, потершись своей щекой о щеку юноши, — пойдем в город? Там сегодня фонарики бумажные в воздух запускают. — Пойдем! — радостно воскликнул юноша, резво разворачиваясь в объятьях мужчины и обнимая его за шею, целуя. — Хорошо, тогда идем за Филенькой и сразу в город, — с улыбкой сказал Ост, сразу же отвечая на действия юноши, обнимая и приподнимая ближе к своим губам так, что Девону прошлось встать на цыпочки. — А он-то нам зачем? — немного расстроено спросил парень, резко отворачиваясь и подставляя щеку для поцелуя, вместо губ. — С учетом того, что это было его идеей, он и мисс Лор пойдут с нами, — ответил Котани, — что ты так нахохлился, как обиженный воробушек? Иногда компания тоже не помешает. — Как скажешь, — равнодушно протянул Девон. — В компании, так компании. В таком случае я пошел собираться. — Выкрутившись из рук мужчины, он направился к выходу, в этот раз намереваясь действительно уйти.***
Сейчас маленький, рыжий бес совсем не производил впечатление строгого и злого профессора, коим представлялся любому, кто бывал хоть на одном его занятии в академии, а больше походил на малое восторженное дитя, которому обещали купить вожделенную игрушку. Четверо нелюдей сейчас только подошли к небольшой деревушке. На главной площади расположился светящийся тысячами ярких огоньков в честь праздника рынок. Все гуляли, пугали народ, устраивали увеселительные программы. Прилавки даже ночью были полны сладостей и других вещей. — Ребят, идем, купим мороженное? — предложил счастливый Филипп, поправляя очки. — А потом за фонариками. Это не далеко. Девон просительно посмотрел на лорда Котани, на руке которого висел почти всю дорогу. Профессор лишь переглянулся с Нейной, синхронно тяжело вздохнув, оба кивнули на два попрошайнических детских взгляда. Вскоре уже все четверо были с большими рожками с мороженным — кто какое предпочитал. Ост, как истинный джентльмен за все расплатился и Филипп повёл их к шатру, где продавали фонарики. Немного притормозив, пропустив вперед себя Нейну и Филю, Девон подхватил под локоть Оста и воровато оглядевшись, поцеловал его в щеку. А потом тихо зашептал на ухо: — Давай в кондитерскую зайдём? Она сегодня открыта, пожалуйста! — юноша состроил самый несчастный и голодный взгляд. — Давай сейчас возьмём эти фонарики, а потом, пока будет время до полуночи, зайдём все вместе в кофейню и купим вкусных пирожных с чаем, а оттуда уже их запустим? — предложил Ост. — Ангел мой, я не могу разделиться сразу на троих детей, так что лучше все совмещать. — А я разве против? — довольный полученным согласием, пусть и с отсрочкой, сказал Девон. Глаза юноши довольно блестели, а мороженое пропадало на глазах. — Слушай, а Нейна не заболеет? Все-таки ноябрь почти. Ост, опустив вниз пернатое крыло Девона, с сомнением посмотрел на Нейну, которая странно оглядывала чуть подтаявшее мороженное, попыталась его лизнуть, от чего странно поморщила носик, опять осторожно лизнула, смакуя его во рту, не решаясь глотать холодным. — Сомневаюсь, — пожал плечами лорд, чуть улыбнувшись действиям девушки. — Как же мне эти крылья надоели, — обижено засопел юноша. — Все на меня палятся. - Зато они тебе идут, — ободряюще улыбнулся Ост, растрепав блондинистую шевелюру парня. — Чего вы там так долго? — услышали они оклик Филиппа в десяти метрах от них и поспешили его догнать. — Этот хочу, — восторженно показал рыжий на большой, расписанный бумажный фонарь, размерами достигающий бёдер самого Пекаттониса, но до которого он, увы не мог дотянуться, — а ещё этот, этот и этот, — показал он на несколько более маленьких. — Давайте я вам таких же наколдую? — спросил Девон. Юноша немного не рассчитал и сказал это слишком громко и ближайшие прохожие в немом удивление уставились на белокурого ангела. А монах, что проходил в это время мимо с немым восторгом смотрел на его крылья. Не выдержав такого пристального внимания, Девон прижался боком к лорду Котани и прикрылся крылом, вырывая общий вздох восхищения. — Не делай так, — шикнул на него лорд, заставляя немного испуганно посмотреть из-под густых ресниц. Но потом улыбнулся, прижимая парня ближе. — Слишком мило выглядишь — боюсь, что захотят украсть моего ангела, — а после обратился к человеку, подошедшему к Филе. — Достаньте нам всё, что он скажет, — сам же начал отсчитывать деньги. Вскоре довольный до нельзя Филипп нёс большой пакет с несколькими фонариками. Вся компания пошла в сторону кофейни. Идти по главной дороге до неё было достаточно далеко, поэтому излазивший уже все закоулки Девон предложил укоротить путь. В общем, так они и поступили, но где-то на середине пути чуткие уши Девона и Нейны услышали копошение и тихий стон. Они встали как вкопанные и синхронно повернули голову в одну сторону, что не могло не остаться не замеченным лордом Котани и вмиг посерьёзневшим Филей. — Что случилось? Что-то серьезное? — спросил рыжий, тоже прислушиваясь. Поведя носом, Нейна уверено сказала: — Кровь. — Свежая, и стоны, — подхватил Девон, и оба оборотня как по команде сорвались с места, скрываясь в темноте меж домов, в узком проулке. Ост, подхватив Филю, быстро лавировал меж домов, уловив чуть слышные звуки и запахи, до того, как два подростка успели миновать последний поворот, возник блондин, коротко бросив, и опять куда-то убегая: — Я за лекарем, Нейна, там нужна твоя помощь. Подростки кивнули на слова старшего и, забрав у него дезориентированного Филиппа поспешили туда, откуда шли запахи и стоны. Первый из-за поворота выскочила Нейна. Она застыла, смотря на лужу крови, что виднелась под телом еле дышащей женщин. Выскочив вслед за ней Девон тоже встал, не зная что делать. Но понимая то, что каждая секунда дорога, он стянул с себя плащ и обернув в него не без помощи сориентировавшейся Нейны женщину подхватил её на руки, и только сейчас почувствовав огромный и твердый живот. — Она бремена, — как-то пришибленно и удивлено сказал юноша. — Она рожает, идиот. Нужно узнать, где она живет. — По запаху? Или след ауры, так надёжней. Филя! По ауре к дому выведешь? — торопливо спросил юноша у своего профессора. — Ангел мой, скажи, что ты чувствовал, когда Ост тебя осматривал? — саркастически спросил Филипп. — Так вот эта женщина — человек, не имеющий иммунитета к магии — будет чувствовать все в несколько раз сильнее. Так что не легче ли просто спросить, в таких городишках все друг друга знают. После этого профессор просто поймал какого-то прохожего. Расспросив человека, легко подхватил женщину на руки с рук Девона, потащив по указанному направлению. Подростки переглянулись и быстро стерев все следы своего пребывания с помощью специального заклинания, припустились следом за торопящемся профессором, приглядывая, чтобы тот случайно не свалился, а заодно и отводя не нужные сейчас взгляды специальным щитом. До дома они дошли довольно быстро — тот находился на соседней улице. Дверь им открыла пожилая женщина, сразу заохала и замахала руками, пропуская внутрь, мужчина средних лет рядом с ней тут же бережно и беспокойно подхватил женщину, отнес её на второй этаж на кровать. — Девон, иди, встреть Оста и приведи его сюда. Профессор, можете посидеть на первом этаже? — попросила их Нейна, зная неловкость зама, чтоб он ничего не наделал. — Может, пусть лучше Филипп его искать пойдет? — спросил Девон, смотря на трясущиеся руки беса. Видимо всё хладнокровие закончилось. — А я пока с женщиной посижу? Хотя бы её эмоции и вспышки боли буду курировать. — Пожалей бедные столбы, деревья и кусты, на которые он навернется по дороге. А успокаивать я и сама прекрасно могу — отец в своё время научил, — последнее девушка сказала с придыханием. В это время пришла старушка с чаном воды. Трое мужчин были безжалостно выставлены за дверь. Девона тоже погнали, но вцепившаяся в него женщина не отпускала: — Останься, пожалуйста. Юноша растеряно посмотрел на повитуху, не зная как поступить. Удивленная старуха кинув взгляд на парня, закрыла за мужчинами дверь, оставив его в комнате, Нейна тем временем приложила холодную тряпочку ко лбу роженицы. В этот момент женщину скрутила судорога, и она закричала, вцепившись до хруста в руку Девона. Юноша не знал, что делать, поэтому только встал на колени возле кровати и начал гладить руку женщины, пытаясь успокоить. Он говорил ей всё, что придёт в голову, только бы отвлечь от боли. Смотря на то, как она корчиться и кричит, у него в животе начал появляться неприятных холодный комочек. Ему было страшно, по-настоящему страшно. Когда через несколько часов всё закончилось, и Нейна ушла помогать повитухе купать малыша, женщина пустым взглядом уставилась в потолок и завела рассказ. Кроме Девона в комнате никого не было, и значит, это было для его ушей: — Ребенок не человек. Я не знаю, кем был его отец. Знаю, что он мог быть кем угодно, но только не человеком. Я знаю, ангел, ты можешь мне помочь. Я не смогу воспитывать его. Я боюсь. Когда он был внутри, мне было страшно, я боялась что умру. Я ненавижу его, не хочу, что бы он был рядом. Он зло. Зло самое темное и древнее, не хочу, что бы он жил. Забери его, прошу, ангел, забери. Я не хочу брать грех на душу, убивая его. Пусть живёт — мне все равно — главное, как можно дальше от меня. — Ты не должна так говорить! — сам не зная с чего, взбеленился Девон. — Он твоя кровь и плоть — как так можно?! Дети — это святое, какими бы они не были они самое ценное, что есть в этом мире! — Вот и пусть он будет ценен для кого-нибудь, но не для меня. Забери, — глаза женщины закрылись, а рука расслабилась. Усталая складочка меж бровями разгладилась и она задышала ровно. Девон как под гипнозом ошарашенный словами женщины вышел из комнаты и тут же оказался в руках Оста. — Девон, успокойся немедленно, — ласково гладя парня за спину, успокаивающим голосом говорил Ост. — Всё в порядке, всё хорошо, ничего страшного не случилось. Просто это ново для тебя, прошу, выкинь из головы, оставь все на Самариля и Филю. Они разберутся. — Она отказалась от него, — убито сказал юноша. — От своего сына. От своей плоти и крови… Как? — Девон не понимал и не хотел понимать. Ведь ребенок не виноват, что так вышло. Он ведь не виновен ничем, так за что? — Ангел мой, успокойся, это всего лишь жизнь, — продолжал нашептывать Котани, перебирая в руках волосы парня. — Не волнуйся, мы не бросим дитя, — услышал парень до нельзя знакомый голос, а посмотрев за спину Оста, увидел там леди Скарлетт с ребёнком на руках. — Самариль дал поручение ребенка в академию отвести, ты не волнуйся, я возьму над ним опекунство. Мне детей иметь не суждено, хоть такая отрада будет. Девон лишь кивнул. — Надо у неё воспоминания забрать, что бы не мучилась, — сказал юноша, смотря на Оста. — Какой бы она не была, но связь с тем, кто тебя родил, будет всегда, если не прервать её. Есть ритуал, позволяющий принять в дом, малыш тогда на вас будет похож, — после неё Девон сказал, уже глядя в глаза леди. — И тогда ребенок действительно будет вашим. — Я знаю, дорогой мой, — мягко улыбнулась женщина. — Профессор Пекаттонис, заберите детей и ступайте в академию — дальше мне уже Ост поможет, вы только мешаться со своими лишними энергетиками будете. — Дети! — Тут же позвал уставший сидеть в уголочке и самом краюшке дивана Филипп. — Зачем так орать? — спросил Девон, его все ещё потряхивало от пережитого. — Давайте всё-таки в кондитерскую зайдем? — поцеловав Оста в щёку и взглянув на него расстроенным взглядом, юноша подошел к Филе и помог ему подняться. — Отличная идея! — улыбнулся ему бес. — Сам сладенького хотел. Нейна, ты с нами? — А? Да, — понуро произнесла все ещё не оклемавшаяся после вида крови девушка, а прежний запал и смелость словно ветром сдуло. Обняв девушку за плечи и прижав к себе, Девон вышел из дома, утягивая за собой и Нейну: — Не думай об этом. Кровь не всегда несет смерть. Иногда она сопутствует жизни. Сейчас купим сладенького и пойдем в академию, а то через пару часов уже светать будет. — Ребят, а у нас же ещё фонарики есть! — весело вспомнил Филипп, таща за собой большой пакет. — Здесь недалеко от площади кофейня есть, а пирожные там… Ммм… Вам понравится. Вот, заодно и их запустим, пошли! Слабо улыбнувшись, подростки двинулись за профессором, уверенно лавируя между людьми, которых становилась все меньше и меньше. — Малышу повезло — он сильным будет. Ведь не каждому везёт родиться на Самайн, — немного позже, уже сидя за одним из столиков в кофейне, сказал Девон. — Ты совершенно прав, — улыбнулся ему Филипп. — А может, закажем что-нибудь покрепче чая? — без интереса разглядывая странички меню, предложила Нейна. — Можно, я бы с радостью напился, — отозвался Девон. Юноша полулежал на стуле, закинув голову назад, и разглядывал потолок. — Да вот только Ост меня за это прибьёт. А если не прибьет, то очень долго будет капать на мозги. — Белоснежные крылья сломанными игрушками болтались за его спиной под невероятными углами лежа на полу. — Брось. Построишь ему глазки, загонишь его в постель, пособлазняешь и как только закончишь — он тебя всё на свете простит, — прищурившись и растянув губы в ухмылке, томно сказала девушка. — А ну тихо! — сразу же запротестовал Филипп. — Думаю, что тут уже все не дети малые, и от стаканчика вина никто не опьянеет. К тому же, праздник — можно и выпить. — Филя, не будь занудой, — слабо улыбнувшись, фыркнул Девон. — Сейчас ты от нас ничем не отличаешься, кроме возраста. Вот вернёмся под своды замка тогда, и будешь читать нам мораль. А сейчас дай залить общее горе, — закончил свой монолог юноша тяжелым вздохом и сев ровно подобрал опущенные крылья ближе к себе. — Нейна, я когда пьяный — невменяемый. Мне бы своё имя вспомнить, а не то, как давить на любовника. — По её понятиям, все мужчины — извращенцы-обезьяны, которые в невменяемом состоянии готовы завалить кого угодно, — прокомментировал это рыжий. — Филя! — тут же возмутилась Нейна, вскакивая, но после, удивленно склонила голову в бок, спросив. — Как? — Я читаю мысли, — улыбнулся тот в ответ. — Ну, крайне редко, но читаю. — Нейна, может, тогда пересмотришь приоритеты? У нас на курсе много красивых девушек, — как бы, между прочим сказал Девон, с хитринкой кидая взгляды на девушку. — Да… Ты… Что ты имеешь в виду? — негодовала девушка. Филипп тем временем сделал заказ. — Раз мужчины — извращенцы-обезьяны, то почему бы тебе тогда не поискать свою вторую половинку среди прекрасных леди? В последнее время это очень модно, — невозмутимо произнес Девон. — Что? Совсем с ума сошёл? Не нужен мне никто! И почему это Филипп решил, что я думаю, что совсем все, хотя я имела в виду подавляющее большинство? Мой отец таким не был! — сказала девушка, сев на место и обиженно надув губки. — Родители вне компетенции, — со знанием дела произнес Девон, забирая уже принесённый бокал вина с подноса. — К тому же, если бы я была с девушкой, то скорей всего раньше бы выколола ей глаза и подрезала длинный язычок — с парнями в этом проще, — невозмутимо продолжила Нейна, с благоговением отпивая из своего бокала. — Не все женщины болтливы и злы. Бывают и исключения, — меланхолично ответил юноша. — В этой жизни надо попробовать всё, — подняв бокал, ознаменовав свои последние слова тостом, он сделал несколько глотков, не пробуя вкуса, а просто утоляя жажду, что поселилась не в горле, а в душе. Если, конечно, она у него есть, в чём сильно сомневался сам юноша. Совсем скоро бокалы опустели, как и тарелки со сладостями. Время постепенно приблизилось к рассвету и на фоне золотого неба с бардовым фоном засветились сотни красивых бумажных фонариков.