***
Лекарь прибыл в академию несколько раньше, чем его ожидали, что довольно сильно сказалось на состоянии Роберта. Он и понимал, что надо пройти неприятную процедуру, что бы понять, что творится с ним и с малышом в частности, но в тоже время он прекрасно помнил, насколько это ужасное чувство доверять себя лекарю. Но полностью доверится Коте у мужчины не выходило — он чувствовал, что что-то не так, но что именно происходит в его утробе он не знал. Лекарю отвели отдельные большие комнаты, с лабораторией, спальней, небольшой гостиной-библиотекой, смотровой и личной кухней. Тот, по-идее, должен был задержаться здесь надолго, потому что Роб предложил ему хорошие деньги за наблюдением беременности, да и по старой дружбе и памяти лекарь согласился помочь. Он был уже далеко не молодым омегой, к своему несчастью пережившего всех своих детей и внуков, правнуки разлетелись по миру и забыли о нём, оставив одного. Несмотря на столь холодное отношение его семьи, он продолжал помогать тем, кто заводил своих деток, ведь даже сейчас он очень любил свою семью. Лекаря звали Патриком, родом он был из Шотландии, собственно в свое время он помог появиться на свет и самому Робу, и его племянникам, так что доверять этому старому омеге он мог. Патрик не был очень разговорчивым, хорошо знал своё дело, смотрел на мир трезвыми и яркими для старика каре-жёлтыми глазами. Несмотря на нелюбовь к праздным разговорам, он был очень добрым, мудрым и много повидавшим омегой, его советы и его слова могли быть чрезвычайно полезны в данной непростой ситуации Роберта и Самариля. В первый день после прибытия, тот приехал уже ближе к утру, ему дали отоспаться, отдохнуть и осмотреться, а вот на вторую ночь пребывания его в замке, он сам потребовал Роберта явиться к нему, не желая терять времени и точно знать, с чем имеет дело. Роб бледнея на глазах, пришёл к его двери, мёртвой хваткой вцепившись в руку Самариля, которого попросил его сопровождать — ему было страшно, наверное, как никогда в жизни. Возможно, сегодня он узнает, что с малышом что-то не так, и беременность придется прервать, или, ещё хуже, нарождённый щенок гибнет в его утробе. Когда он опустился на специально подготовленную кушетку, его трясло, и он больными глазами смотрел на демона, мёртвой хваткой вцепившись в его руку, пока лекарь подготавливал всё необходимое для осмотра. — Ну вот что ты нервничаешь как… — Самариль осёкся. Говорить «как омега на осмотре» было не вполне логично, ведь Роберт и так был омегой, и сейчас как раз явился на осмотр, хотя это в тёмном мире было довольно устоявшееся выражение, притча во языцех. — Как Кота после потери девственности, — Остогар никому и никогда, включая Самариля, не разглашался ни словом о своём бурном прошлом до их встрече, так что ректор был свято уверен, что эта честь принадлежит ему. — Да брось, расслабься, успокойся. Ты ж сам сказал, что лекарь вроде знакомый. — Это не отменяет того факта, что это больно, неприятно, и потом несколько дней чувствуешь себя шлюхой, — нервно пробурчал мужчина, попутно снимая брюки оставаясь только в очень длинной рубахе, которая до этого была подвязана поясом. Он лег на кушетку подложив под голову валик и завидев лекаря согнул ноги в коленях и расставил их в стороны, в очередной раз цепляясь мёртвой хваткой в руку Самариля. Патрик ловко и быстро закрепил его ноги в таком положении ремнями к небольшим столбикам в изножье кушетки, зажёг магический световой шарик и присел на небольшой табурет, начиная раскрывать Роба для осмотра. — Расслабься, мой дорогой, не в первый раз же, — добродушно проговорил Патрик. — А Вы, папаша, поговорите с ним, отвлеките, а то я так ничего и не узнаю, — произнес лекарь обращаясь к Самарилю. — О, нечистые, Роберт, серьёзно, успокойся. Понимаю, если б Патрик зажал тебя в тёмном переулке, оглушил, а очнулся бы ты уже в такой позе. Ну он же лекарь! А у них вроде ничего личного, правда же? — строгий взгляд в сторону Патрика. — Так, сэр, сейчас смотрите быстрей и оперативней, а ты, Роберт, смотри только на меня, — Самариль паскудно улыбнулся, прежде чем впиться в губы Роберта долгим поцелуем. — Вот сразу бы так, — довольно произнёс лекарь, с одобрением поглядывая на парочку, дело пошло гораздо быстрей, возбуждение, вмиг охватившее Роба из-за повышенной во время беременности чувствительности, привела к тому, что мышцы расслабились и Патрик смог без особых проблем растянуть покладистые и расслабленные мышцы. — Ну, что тут у нас, — произнес он чуть вопросительно отгибая в сторону перегораживающую внутренние нежные мышцы омеги. Посветив себе магическим шариком, старик довольно громко присвистнул, чем привлёк внимание целующихся мужчин и до полусмерти напугал Роба, да так что у него сразу сомкнулись все мышцы, и стало больно. Старик, добро посмеиваясь, шлёпнул омегу по бедру. — Расслабься — всё хорошо, даже отлично. А теперь скажи мне мой милый, — убирая растягивающее кольцо на поднос на небольшой столике рядом с собой, спросил старший омега. — Ты за сколько до беременности кровил? Роб заметно покраснел и послушно принялся считать что-то в уме. — За неделю где-то, до того как точно понял что на сносях, а что такое? — спросил он с беспокойством. — Ну что же, похоже могу вас поздравить с двойней. Разница у плодов около двух недель, потому то тебе и было так плохо — двоих носить в твоём возрасте тяжеловато. Самариль аж подавился. Двойня? Двойня это же… двойня! Два кричащих свёртка, за которыми постоянно надо будет успевать следить. Он готовил себя к одному такому свёртку и его тешило лишь то, что после свёрток вырастит и, разумеется, будет красивейшим и обворожительнейшим демоном во всем свете. А тут целых двое! Но тогда же Роберт просто обязан родить ещё и демонессу! Ну тогда их семейка точно будет непобедима. На губы ректора выползла мстительная и не предвещающая ничего хорошего улыбочка. — Как двойня? Как это разница две недели! — Роб аж подскочил на кушетке, правда, всё ещё привязанные ноги не позволили ему ничего больше, как сесть на ней. — Второй родиться недоношенным? — О, скорее всего да, но две недели не так уж и страшно. В последнее время многие омеги понесли именно так. По крайней мере, четверо из десяти чистокровных омег носят двойню, зачатых в разные дни. Думаю, это связано с тем, что многие погибли в кострах инквизиции, количество оборотней сократилось и восстанавливается вот таким вот образом. Магия, мой дорогой, магия. О, и ещё, весьма вероятно, я бы даже сказал, что почти точно, младший ребёнок будет омегой и оборотнем, возможно, учитывая демоническую сущность доминантного родителя, у него будет необычная форма волка, но те, у кого сроки побольше и мужья не оборотни, утверждают, что меньший плод у всех оборотни и по ауре вероятней всего омеги. — Лекарь во время разговора довольно ловко отвязывал ремни. — Но точно мы это узнаем лишь после того, как они появятся на свет. Все же кровь демонов очень сильна и может перебороть даже магию стаи. И ещё кое-что, в качестве рекомендаций — пей настойки витаминов побольше ешь, спи, гуляй. И старайтесь каждый день хотя бы раз с мужем нежиться в постели — и тебе приятно и детям магия. И родовые пути немножко растянутся, а то тебе будет тяжко рожать почти девственником. — Дал последние наставление старый омега, убирая инструменты на рабочий стол. Роберт лишь кивнул и словно сомнамбула вышел из комнаты, забыв даже штаны одеть или хотя бы забрать их с кушетки. — Роберт, стой, куда же ты! — тут же «очнулся» Самариль. Ректор схватил штаны омеги, после чего вылетел из комнаты за ним. — Ну ты чего, не рад? Двойня — это ж потрясающе! Роберт, ну хоть штаны надень! — В замке всё равно никого нет, — махнул рукой оборотень, даже не забирая предмет своего гардероба из рук демона. — Просто, это очень неожиданно. Я ещё не до конца осознал. Я готовился к самым ужасным новостям, начиная от прерывания беременности и смерти малыша ещё в утробе, вплоть до магического отката или возможного бесплодия. А тут оказывается, у нас будет не просто малыш, а двое! — оборотень даже вздрогнул на своих словах. — Как же быть? А что если мы их не убережем? — омега беспомощно посмотрел на Самариля. — Роберт, вот почему ты всегда думаешь о самом плохом? — Самариль нахмурился, и всё же вручил Роберту штаны, после чего вытолкнул его в одну из теней. — Прости. В замке есть Ост, Девон, несколько студентов и твоя ученица, пусть и без сознания. Нечего щеголять перед ними голым задом, его могу лицезреть только я. Всё с ними будет в порядке. А если что-то случится… — Самариль многозначительно и плотоядно улыбнулся. — Лучше, что бы с ними ничего не случилось, — тяжело проговорил Роб и опустил руку на живот, который с каждым днем становился всё заметней. — И я не думаю всегда о плохом, просто я реалист, и пока воспитывал Девона, понял, насколько этот мир гнилой и как трудно в нём жить с маленьким ребёнком на руках. А теперь их будет двое! Не один тихий и послушный Девон, а двое детей демона! Самариль, я с одним-то боюсь не управится, а то с двумя! — мужчина сел на кровать, ректор переместил их в свою спальню. — В любом случае, всё уже решено за нас, и выбора нет. Я хотел большую семью — я её получил, — омега даже улыбнулся какой-то блуждающей и чуть растерянной улыбкой. — Теперь придется выбирать ни два имени, а четыре. — Брось, это же хорошо! Тем более, теперь ты не один, а со мной. Вот боги и решили, что это несправедливо — одного ребёнка на двоих делить, и двух подарили, — усмехнулся Самариль. — К тому же, Питер же сказал, что один будет омегой. То, есть…это же омега! Он будет таким же милым, чувствительным и нежным… вот прям как ты! А ещё я отращу волосы, и он будет заплетать мне косы! Или тебе! Или вообще Осту! Что может быть лучше маленького омеги? Правильно — два маленьких омеги! — Самариль, ты меня пугаешь, — произнёс оборотень, посмеиваясь над демоном. — Ты слишком вдохновился этой идей. И Патрик сказал, что младший будет оборотнем и вероятней всего омегой. Он же не сказал, что малыш будет омегой совершенно точно. Может, он родится бетой или вообще альфой. Впрочем, я был бы больше рад, будь он бетой. — Роб тяжело вздохнул. Он знал через что проходят омеги в жизни, и не хотел, что бы его малыш прошёл через тот же путь, что и он. Хотя, может ему и повезёт больше, но об этом он подумает уже тогда когда появится острая необходимость. — Ладно, посмотрим, как ляжет карта в колоде. Главное дать им возможность родиться, остальное можно будет решить и после. Ты ведь не забыл рекомендации Патрика? — омега довольно красноречиво посмотрел на демона, залез на середину кровати и широко развел в стороны ноги, в бесстыдном приглашающем жесте. — Как инкуб может забыть о подобных рекомендациях? — самодовольно ухмыльнулся Самариль, подходя к Роберту.***
Нейт прогуливался по лесу, наслаждаясь летом и теплом. В лесу царила идиллия — в деревьях трепетал лёгкий и даже прохладный вечерний ветерок, бабочки порхали вокруг, на кустах зрела голубика, а под ногами во всю полянку разрослась малина, за которой Нейт сейчас и охотился. Корзинка с ягодами не наполнилась и на четверть, зато губы Нейта покраснели от сока. Конан сегодня был чем-то чрезвычайно занят, посему Нейт гулял один. Впрочем, альфа знал, где его искать в случае, если Нейт снова загуляется и забудет о времени, или попросту уснёт посреди ягодной полянки несмотря на то, что сам Нейт зашёл уже довольно глубоко в лес. Один раз он чуть не наткнулся на медведя, воровавшего ягоды Нейта. Вернее, он на него наткнулся, и хотел тут же пойти и доказать, что все ягоды с этой полянки принадлежат только ему, но милосердие и доброта (и никак не страх перед огромным бурым монстром, не подумайте ещё!) сильно ущемили его совесть и он радушно позволил медведю забрать полянку себе, а сам нашел другую. Мальчик сам не заметил, как начало вечереть, ведь летом это происходит так быстро — полчаса-час и всё, темнота. Так что стремительно сгущающиеся сумерки застали его врасплох. Простеньким заклинаньицем он создал себе небольшой призрачный огонёк, помещающийся на ладони и принялся осматриваться. Только сейчас он осознал, что забрёл слишком далеко, и что никогда прежде здесь не был, совсем позабыв о предупреждении Конана не отходить далеко от дома. Почему, альфа не объяснил, но был довольно строг и убедителен. Нейту казалось, что Конан и не только он — и ректор, и Роберт и лорд Котани, чем-то сильно обеспокоенны. Но причины Нейт не знал, посему трудно было воспринимать их предупреждения всерьёз. Нейт долго ходил по лесу, прошло не мало времени, окончательно стемнело, и в небе уже давно горел полный лунный лик и звёзды. А выхода из леса всё не было. — Что такое чудное дитя делает в лесу в такое тёмное время? — услышал Нейт голос где-то впереди себя. Голос был явно женский, ласковый и обволакивающий. Юноше даже почудилось, что это леди Скарлетт, однако нет, это было явно не она. Нейт поднял ладонь со светлячком повыше, освещая чуть больше пространства, но свет был настолько слабый, что юноша едва смог угадать человеческий силуэт в темноте, женский, это он смог определить без труда. Но женщина сама сделала шаг на свет, придерживая полы своего длинного платья. Нейт не мог не отметить, что она была довольно-таки красива, хоть уже и не молода. Он смог разглядеть светлые волосы, аккуратно прибранные косынкой, мягкие черты лица и фигуры и столь же мягкую, материнскую улыбку. Кого-то эта женщина ему напомнила, вот только кого? Впрочем, судя по простому льняному платьицу с фартуком, она было одной из жительниц местной деревеньки. Должно быть, там Нейт её и видел. — А вы кто? — всё же спросил юноша, от своих догадок вздыхая облегченней. Он нашёл в лесу человека, а значит, она его непременно выведет хотя бы в свою же деревеньку — куда ж ещё? А утром Нейт уже и сам вернётся к Конану. Женщина улыбнулась ещё сильнее, на уголках её губ выступили морщины, протянула Нейту руку. — Пошли со мной, дитя. Я тебя отсюда выведу, — её голос был очень, очень странным. Вот только в чём дело, Нейт понять не мог. Он дурманил и погружал в себя, отчего становилось так хорошо и спокойно, а женщине верилось. То, что это какие-то чары на ум совсем не приходило. Тем более, Нейт совсем не чувствовал от женщина никакой магии, или, вернее, не пытался ничего чувствовать — странный голос притуплял все инстинкты, вдолбленные Конаном, ректором и другими за последние полгода. Нейт взялся на протянутую руку, смотря на женщину заворожено. Она повела ему куда-то, и даже что-то говорила. И лишь некоторое время спустя, почти полностью впав в беспамятство, Нейт понял, что в ней было не так — когда она говорила, она не раскрывала рта, голос словно звучал у парня в голове. А кожа её была холодной, как лёд, точно у мертвеца. И ещё Нейт понял, на кого она была похожа — на его мёртвую мать. В тот самый момент странная иллюзия развеялась. Нейт держал за руку мертвеца, а некромант-кукловод таился в тени. Вот только было слишком поздно. Тьма подкралась незамечено и нежно, незаметно обволокла его сознание.***
Конан согнулся от резкой боли в сердце. Воздух в лёгких закончился, в мгновение перед глазами потемнело, и он рухнул на пол, зацепив рукой ведро с водой, которое с грохотом рухнуло на пол, разливая вокруг себя большую холодную лужу. Спустя пару минут мужчину отпустило, но ужас в его глазах был всепоглощающим, а сердце в груди заходилось от страха, ужаса, хотелось выть от предчувствия потери. Не помня себя, мужчина вскочил на ноги и выскочил из дому, обращаясь на ходу и разрывая на теле одежду, не боясь, что кто-то заметит огромного белого волка, выскочившего из дома. В глазах зверя был животный ужас, паника, он буквально летел над землей, настолько быстр был его бег, когда он спешил в академию. Любящее сердце и связь, что образовалась между ним и его котёнком, трещала по швам, звенела и билась в агонии, и это могло означать лишь то, что Нейт в смертельной опасности. Сердце и душа рвались на малиновую полянку, куда ушёл мальчик, но умом волк понимал, что стоит ему туда сунуться, и он, может, подставит ещё и себя, не спася в итоге мальчишку. Этого он не мог допустить. Горестный и полный абсолютной тревоги оглушающий вой пронёсся над лесом. Роб подскочил в кровати, защитным жестом накрывая руками живот. Он слышал вой, вой Конана —это однозначно, и звуки были полоны страха. Что-то случилось, и мужчина понимал, что что-то серьёзное. — Самариль просыпайся, — произнес он, расталкивая спящего и сытого после нескольких часов секса инкуба. — Беда случилась. — Ну чего ещё? — сонно пробурчал Самариль, потягиваясь до хруста костей. Через минуту он всё же сел на кровати, потирая глаза. Беды он не чувствовал. А это значит, что-либо Робу приснилось, либо беда произошла достаточно далеко отсюда, что даже магия Самариля ничего не почувствовала. — У Конана что-то случилось. Судя по ужасу в его вое. Что-то с Нейтом. Одевайся! — воскликнул обеспокоенный мужчина, тяжело вставая с постели — поясница заметно побаливала после их развлечений, но сейчас происходило что-то страшное, и надо было срочно действовать. — Что-то серьёзное случилось. Самариль более ничего не спрашивал, лишь быстро схватился за одежду и натянул её на себя. Сполоснул лицо холодной водой для ясности рассудка, потом в компании Роберта вышел из спальни. Если Конан не глупый, то он должен уже успокоиться, попробовать сделать всё, что в его силах — в идеале, как можно скорей дойти до замка и обратиться за помощью, а горевать или паниковать, когда выдастся свободная минутка. — Иди, разбуди Оста, а я пока к Конану, — сказал Самариль, открывая теневой портал. Роберт лишь согласно кивнул и довольно быстро зашагал по коридору, правда, почти сразу он сорвался на бег, торопясь к мужчине в комнаты. Он чувствовал, что Конан серьезно напуган, и ему плохо — мужчина начал переживать, что случилось самое страшное. Несмотря на то, что комнаты Котани находились в другом крыле, мужчина добежал до них за довольно короткий срок. Облокотившись на дверь, чтобы отдышаться, он заколотил ногой, привлекая к себе внимание. Ост открыл уже полностью одетым. Девон в этот момент как раз застёгивал последнюю пуговицу на рубашке, а сам Котани стягивал волосы в пучок, явно готовясь к худшему. — Что случилось? — с порога спросил Кота. — Что-то у Конана случилось. Он выл, значит что-то серьёзное — идемте, может понадобиться ваша помощь, — мужчина махнул рукой и торопливо пошагал по коридору, когда за его спиной послышались шаги Котани и Девона, он ускорился, уже переходя на бег. В кратчайшие сроки они оказались в холле замка, двери были открыты нараспашку, а на улице у ступеней, ведущих на крыльцо метался большой белый волк. Воздух заметно вихрился вокруг него, завиваясь холодными белыми спиральками, а под лапами зверя уже заметно вымерзла земля, покрывшаяся плотным белым инеем.***
— Так, Конан, немедленно успокойся, вздохни глубже. Слезами и истериками делу не поможешь. А лучше подумай над тем, чем ты может реально помочь. И расскажи как можно подробней, что случилось, что ты чувствовал, какой информацией обладаешь? — сказал Самариль, усадив оборотня в кресло в одной из гостевых комнат. Камин напротив Конана сейчас не горел — его топили зимой, а освещало помещение лишь несколько свеч и свет полной луны за окном. Все рассредоточились по комнате — Роберт был усажен на диванчик рядом с Конаном, Ост стоял прислонившись к стене у входа, Девон устроился возле дяди, а сам Самариль загораживал собой вышеупомянутый камин. — Нейт ушёл днем собирать малину в лес. Обещал вернуться до темноты. Я заработался, и окна были закрыты занавесками, поэтому не заметил, что вечер уже наступил. А потом почувствовал боль в сердце, меня скрутило будто бы заклинанием и не сразу отпустило, так бывает, когда с парой что-то случается, — произнес мужчина. — Я знаю, на какую он пошёл полянку, и могу по следу определить, куда он пошёл после. Мне просто нужно, чтобы вы меня подстраховали. Я не уверен, что это не инквизиция и не тот сумасшедший некромант! Мы должны торопиться! — оборотень казался безумным — его глаза бегали по комнате, руки дрожали, а клыки то и дело пытались вылезти из человеческой челюсти. Конан даже не заметил, что выданный ему, вместо одежды, плед сполз с плеч и почти ничего не прикрывал — ему было не до того. — Боюсь, что если это тот самый некромант, то шанс найти Нейта очень мал. Он очень тщательно заметает свои следы, не оставляя никаких, даже малейших, отпечатков своей магии, Ост с Девоном тому свидетели. Я исследовал озеро и его окрестности после случая с леди Лор, и не смог найти абсолютно никаких следов. Но, думаю, на поляну сходить стоит. Шанс маленький, но есть, — пришёл к выводу Самариль. — Но не всей же сворой, — заметив, что поднялись с мест, готовые к действию, все, устало фыркнул ректор. — Со мной пойдёт только Конан. Если понадобится помощь, я оповещу вас ментально. — Ректор, возьмите меня с собой, — в дверном проёме возникла миниатюрная девичья фигурка. Нейна была порядком растрёпанна и, если как следует присмотреться, можно было заметить, как у неё дрожат коленки, однако, глаза юного алхимика были полны решительности. — Нет, — отчеканил Роберт с помощью Девона поднимаясь на ноги. — Ты останешься в замке. Сейчас ты будешь только мешать, — произнёс оборотень веско, смотря девушке в глаза. — Пусть тебя осмотрит лекарь, а то ему скучно в лазарете. Самариль, идите и поторопитесь. Может, какая зацепка и будет, — предложил мужчина, потирая поясницу, а после направился к замершей в дверях девушке. — А ты пойдешь со мной. Они вышли из комнаты. Девон посмотрел на убитого горем и ощущением утраты брата. — Возьмите меня. Я был рядом с Нейной и смогу припомнить ту ауру, что она испускала. Возможно, вдвоем с Конаном мы сможем найти что-то. Всё же мы оборотни, и у нас хороший нюх, — предложил Девон. Ему было искренне жаль старшего оборотня, альфу семьи. — Хорошо, идём со мной, — позволил Самариль. — Роберт, позаботься о девочке. — Но ректор! — запротестовала Нейна. — Я бы могла вам помочь! Я видела колдуна! Или колдунью, — озадаченно произнесла Лор. Нейна задумалась. — Малышка, оставайся лучше здесь. Ты же не хочешь снова с ним встретиться? — Самариль подмигнул ей. — Пошли. Роберт увёл девушку к Патрику, и уже не видел, как в тени исчезло трое нелюдей. Оказались они уже за пределами академии в лесу. Конан тут же обратился и бодрой рысцой побежал в нужную сторону, Девон, последовав его примеру, тоже обратился, сапоги и рубашку он успел скинуть ещё в гостевой, поэтому порвал исключительно штаны — раздеваться до гола перед Самарилем ему очень не хотелось. Грим довольно быстро нагнал более крупного волка и последовал за ним, вдыхая окружающий воздух, анализируя запахи — мало ли что покажется подозрительным? Самариль же растворился в тенях, без труда поспевая за двумя оборотнями и даже периодически чуть обгоняя их, дабы проверить путь на опасность и проходимость, ведь эти двое мчались, не разбирая дороги. До полянки они добрались довольно-таки быстро. И, единственным следом, свидетельствующим о том, что здесь побывал Нейт, была его корзинка с ягодами, живописно рассыпавшимися рядом. Однако, кругом были лишь следы самого Нейта, и ни одного чужого. Следуя им, они зашли довольно глубоко в лес — намного дальше самой полянки, туда, где ни магия Самариля, ни что-либо другое из академии не простиралось, так что Конану просто повезло, что они были настолько сильно связанны с котёнком, что он сразу почувствовал опасность. Опять-таки, вёл туда только след самого Нейта. Вот только он резко оборвался, прямо посреди леса. Будто бы Нейт просто исчез, будто его не было — испарился бесплодным призраком. — Конан, что ты чувствуешь? Нейт ещё жив? — спросил напряженно Самариль, изучая биополе и ауру этого места. Белый волк, что буквально несколько мгновений назад метался раненым зверем по месту, где обрывался не только след, но и запах Нейта, замер и, закрыв глаза, прислушался. Где-то далеко, в самой глубине его сознания, он чувствовал как медленно и будто бы нехотя бьется хрупкое и маленькое сердечко. Открыв глаза, волк посмотрел на ожидающего ответа демона и уверено кивнул. Пока Самариль и белый волк вели диалог, грим ещё раз обнюхал следы и поскреб лапой то место, где прерывался запах и следы ног мальчика. Вспоров в очередной раз землю, он принюхался и присмотрелся, после чего громко и как-то странно тявкнул, привлекая к себе внимание, а после, указывая лапой на то, что нашёл. Когда демон и альфа подошли, то увидели несколько белых извивающихся личинок в споротой земле, а Конан ещё и учуял запах мертвечины и разлагающегося мяса, утробно зарычав, он прислушался к этому запаху, запоминая и пытаясь найти в воздухе вокруг хотя бы слабый и скрытый магией отголосок. Самариль тут же подошёл к нему, присел на одно колено, осматривая найденное Девоном. Как бы это не было мерзко, но ректору всё же пришлось снять с руки перчатку и ощупать участок — на ощущения аура была совершен чиста, тени молчали. Самариль прикрыл глаза, открывая своё внутреннее зрение и внимательно изучая увиденное. Ниточка была тонкой, безумно тонкой, чтоб за неё ухватиться, требовалась хирургическая точность, и ни в коем случае нельзя было спешить, иначе инкуб рисковал потерять зацепку совсем. Недовольное копошение оборотней безумно отвлекало его, но он уже вошёл в транс и, выйдя его, он рисковал больше не суметь повторить заклинание. Он просидел неподвижно долгое время. После грим и волк заметили некое просветление в сосредоточенном лице демона. Однако, после Самариль тут же нахмурился. — Пустышка, — сказал он, выходя из транса, упал спиной на траву и тяжело вдыхая воздух — заклинание отняло у него немало сил. — Заклинание «кукловод», и ничего более. Разве что какая-то странная иллюзия и не менее странный лёгкий лекарственно-травяной запах, — сейчас, когда Самариль произнёс это вслух, запах для него стал отчетливей, а так же его почувствовали оборотня, ранее ничего подобного не ощущавшие, с их невероятно острым-то нюхом. — Однако, никакого следа, по которому можно было бы направиться. Грим лишь тявкнул и ткнулся носом в землю. Не отнимая носа, он поплёлся в сторону противоположную той, которой они пришли. Через пять метров он снова начал рыть землю и под прелой прошлогодней листвой откопал ещё несколько белых трупных червей. Тявкнув, он вновь уткнулся носом в землю и пошел дальше, выбирая направление. Самариль последовал за ним, внимательно изучая новую находку. Как странно. До того, как Девон её обнаружил, его магия молчала, будто ничего странного в биполярном фоне не было, зато после тут же начинала беспокоиться, распознавая инородный объект. От каждой раскопанной гримом ямки через некоторое время начинал идти тонкий, едва ощутимый травяной запах. Похоже, какие-то маскирующие чары. Через некоторое время Самарилю пришла на ум догадка, что тут происходит. — Погоди! — окликнул он Девона, принуждая остановиться. — На следы наложено одно очень мощное маскировочное заклинанье, — произнёс ректор, остановившись у очередного найденного следа. — Оно абсолютно незаметно, более того, оно накладывает абсолютную иллюзию на магический фон и ауру места, заставляя казаться его обычным и непроницаемым, ровно до того момента, пока мы не обнаруживаем физические «точки опоры» — они есть у каждого довольно сложного заклинания. Идти дальше опасно. Возможно, колдун ждёт нечто подобное. Этими чарами можно замаскировать не только следы — всё, что угодно, даже сильные магические ловушки, и мы ни о чём не догадаемся, пока не наткнёмся на «точку опоры». Грим зарычал, обнажая белоснежные клыки, и сел на задницу спиной к Самарилю. Раз он такой умный, пусть и ищет дорогу. Конан заскулил и начал озираться, в очередной раз жадно заглатывая носом воздух и пытаясь уловить запах своего котёнка. Безуспешные попытки наводили тоску, и становилось страшно — белый волк метался из стороны в сторону, иногда замирая, прислушиваясь к ощущениям своего любимого беты. Тот был жив, и его сердце по-прежнему билось, но так же нехотя и, казалось, оно очень медленно замедляет свой ритм. — Ну хорошо, пошли дальше, — ворча, согласился Самариль, видя метания Конана. — Но учтите, спасать я буду только Нейта, а не двух безбашенных оборотней, не знающих, в какое дерьмо они хотят влезть. А ещё лучше, если бы я пошёл один. Но, сожалению, без оборотней Самарилю будет трудно найти след. Ректор сделал всё, что сейчас мог сделать для их безопасности — Девона и Конана окружили тени, погрузили их в себя, создали несложную иллюзию, фактически обратив двух оборотней в такие же тени для глаз посторонних, в том числе и внутренних, каковыми Самариль обычно смотрит ауры. Девон ту тоже встал и пошёл дальше, беря след. Несколько раз он сбивался, и им приходилось идти обратно, и тут уже подключился Конан. Непонятно как толи о связи с Нейтом, толи благодаря острому нюху, или же звериному чутью, но они шли правильным направлением, почти не прикасаясь к иллюзиям, а червей в замаскированных следах становилось все больше и больше, что явно означало то, что они приближаются. Самариль, доверивший поиск следов оборотням, в свою очередь осматривался по сторонам и внимательней прислушивался к звукам. Так что он первый сначала почувствовал с помощью теней, а после и увидел тусклый огонёк где-то далеко впереди. — Остановитесь на некоторое время, — шепнул ректор оборотням, не выходя из своей нематериальной формы, всё ещё пребывая в тенях. Расстояние Самариль преодолел без труда, нашел искомый огонёк и сгустился в тенях вокруг, осторожно подбираясь ближе, дабы не задеть ничего на случай ловушек, тихонько взглянул из-за веток. Девон и Конан послушно сели в отдалении, наблюдая за телодвижениями ректора. Белому волку не терпелось сорваться с места и побежать на помощь, но он понимал, что своей реакцией и действиями сделает только хуже и стоит подождать Самариля. К тому же, неизвестно, что там — может, демон скажет, что они ошиблись и это не тот, кто им нужен. У небольшого костерка Самариль увидел человека. Он выглядел совершенно обычно, немного испугано озирался на каждый шорох, как и полагается нормальному человеку в трезвом здравии, находящемуся одному в глубине леса ночью. Да и одежда его ничем не отличалась от обычного наряда путешественника, а внешности ректор не мог разглядеть в темноте. Вот только исходящей от него мощной ауры магии не могло скрыть ни одно маскирующее заклинание — хоть краем глаза, но Самариль всё же улавливал её. Около человека была разбита палатка, хотя сам он сидел у костра, грея руки, ссутулив плечи. Кажется, ему вовсе не хотелось здесь находиться, однако, он ничего не мог с этим поделать. Наглядевшись вдоволь, Самариль вернулся к оставленным оборотням. — Это он, — уверенно сказал ректор. Оба оборотня понятливо и почти синхронно кивнули. Они понимали, что раз нашли его, то нужно схватить! И узнать где Нейт, если этот гад успел его спрятать — в том, что мальчишка уже заколдован, они не сомневались. Теперь они ждали указаний от Самариля. Должен же был кто-то координировать действия. — Со спины у нему подкрасться не удастся, — начал говорить Самариль. — Он предусмотрительно сидит спиной к палатке, а там, возможно, Нейт. Шуметь тоже старайтесь поменьше — он очень осторожный. Постарайтесь подобраться как можно ближе, затаитесь. У вас будет лишь несколько секунд на мгновенную атаку, я применю теневое заклинание — оно «выключит свет» некроманту, но сомневаюсь, что ему понадобится много времени, чтоб его нейтрализовать. Девон уверено качнул большой и длинномордой головой и повернулся к Конану, смотря тому в глаза. Между ними явно происходил немой диалог, судя по тому, как дергались их уши, менялось дыхание и задумчиво смотрели глаза. Спустя минуту, может, чуть больше, Конан кивнул и, повернувшись мордой к Самарилю, качнул головой, призывая его к действию. После этого они с Девоном по-настоящему бесшумно и мягко заскользили по жухлой прошлогодней листве. Белый волк ступал по воздуху, почти не касаясь земли, его шаги были больше похожи на тихий и лёгкий ветерок, а чёрный пёс, чья шерсть клубилась туманом, беззвучно перемещался от тени к тени, сливаясь с ними, и те будто бы поглощали звуки его шагов. Самариль тоже слился с тенями, будто его и вовсе нет, снова подобрался к своей бывшей наблюдательной позиции. Некромант в это время выуживал из костра картошку, пытаясь не обжечь руки, чистил её от всего, что не нужно, при этом зябко кутаясь в свой плащ. Самарилю понадобилось некоторое время, чтоб сплести основу. После он некоторое время выбирал подходящий момент, чтоб элемент неожиданности был действенней. Мгновение, и в глазах некроманта стояла кромешная тьма, что он не видел даже собственных рук. Самариль искренне надеялся, что Девон и Конан не оплошают. У них не только не представится второго шанса, но и вполне вероятно, что они лишатся и жизней. Первым магию Самариля уловил Девон. Стоило этому произойти, и он вскочил из тени сбоку от противника. Стальная хватка челюстей сомкнулась на шее некроманта прокусывая кожу, но не раня сосуды. Сильные лапы прижали руки к холодной земле, а сам оборотень угрожающе зарычал. Мужчина под ним замер, а в следующее мгновение живот грима пронзила невероятная боль — он громко заскулил и ослабил хватку. Мужчина, воспользовавшись этим, вывернулся из-под скулящей и дергающейся в агонии туши и встал на ноги. Он начал плести какие-то заклинание, но не успел, упав и потеряв сознание от сильного удара толстой ветки по голове. Девон должен был по плану отвлечь некроманта на себя, а белый волк вывел бы того из строя, но судя по всему, гриму досталось, и довольно сильно, раз он даже потерял сознание от боли обращаясь в человека на глазах. На нижней части его живота расползалась черная звезда проклятья. Конан выпустил дубину из пасти и подбежал к брату, ткнувшись большим и холодным кожаным носом тому в щеку. Парень никак не отреагировал, но было хорошо слышно его хриплое дыхание. Подняв морду к небу, снежный дух завыл, оповещая одного из омег своей стаи о том, что Девон ранен. Через много миль севернее Роберт в ужасе содрогнулся и подскочил с кресла. Самариль всё это время смотрел своим внутренним взором на ауры — ему хотелось оценить настоящую мощь некроманта в действии. И, должно быть, именно это спасло сейчас Девона — ректор видел структуру выплетенного заклинания. Пусть это и было очень быстро, однако Самариль всё же был магом уровня архимага, и ему этого хватило. — Иди, найди Нейта и не путайся под ногами, — сказал непреклонно демон, выходя из своего укрытия, сел на одно колено около бессознательного Девона. Ему понадобилось достаточно много времени, чтоб аккуратно расплести заклинание, не задев ничего лишнего. Но в итоге проклятие нехотя, с трудом, но расформировалось, а ректор почти полностью обессилил. К тому моменту, как Самариль закончил с проклятием, Конан нашёл Нейта. Впрочем, на это ему не потребовалось много времени. Мальчишка лежал без сознания в палатке, и от него не пахло ничем, кроме него самого и совсем маленькой капельки магии. Возможно, им повезло, и некромант не успел ничего сделать — лишь ввёл мальчика в состояние сна, что бы тот не мешал ему с подготовкой, или просто, чтобы не мешался и не привлекал лишнего внимания. В любом случае, белый волк сидел рядом с и ректором, когда тот закончил снимать проклятье, держа за преградой своих передних лап бессознательное тело, которое жмурилось и тянулось к тёплому брюху волка. После того, как Самариль закончил деактивировать заклятие, он без сил упал на землю, раскинув руки в стороны. Ему надо было немного передохнуть, чтоб сил осталось на дорогу до замка, к тому же демон подозревал, что и Девона, и некроманта придётся тащить именно ему, Конану двое здорово поубавят скорости, да и верёвок у них нет, чтоб фиксировать бессознательные тела у него на спине. — Всё, пошли скорей отсюда, — через некоторое время сказал ректор. Волновался он сейчас исключительно из-за некроманта, ведь тот мог в любое мгновение очнуться и натворить делов. Поэтому надо было как можно скорей вернуться замок и изолировать колдуна, лишить его возможности колдовать. Конан согласно тявкнул, а после тявкнул ещё раз и качнул головой в сторону палатки и лагеря некроманта, как бы намекая, что это все надо тоже будет забрать. Мало ли что ценного или опасного могло там найтись. А после он отошёл, уложив Нейта на землю и начал толкать его носом в бок, порыкивая и скуля. Пару минут ничего не происходило, а после мальчишка будто бы нехотя обратился в котёнка пумы. Вытащив бессознательный и громко сопящий комочек из ставших бесполезными тряпок, белый волк взял его за шкирку в зубы и подошёл к Самарилю. Качнув мордой в сторону грима, а после на свою спину, волк подошёл к брату и лёг на землю, давая демону возможность закинуть грима на него. В форме животного Девон даже без сознания должен будет очень постараться, чтобы упасть с него, да и Конан своей магией сможет его придержать и не потерять по дороге.