***
После той памятной ночи, когда Девон был ранен по собственной глупости, прошла уже почти неделя. Парень довольно уверено шёл на поправку, но из комнат любовника пока не выходил, проводя там сутки, почти не вставая с постели. Котани окружил его заботой и нежностями, от чего грим окончательно разомлел и подобрел. Странные скачки настроения практически прекратились, хотя иногда можно было заметить, как на Девона накатывает резкое недовольство или же злость. Хотя более или менее он вернулся к прежнему ритму и стал ещё более ласковым, чем раньше. К этому времени вернулась леди Скарлетт со студентами, которых взяла с собой в путешествие. Заслышав о том, что с её учеником случилась беда, женщина тут же поспешила его проведать, заодно приготовив ему вкусный обед. Время было как раз то. Девона она застала сидящим в постели и читающим книгу. Рядом с парнем лежала тетрадь с записями, в которой он иногда делал пометки, видимо, вычитанные в книги. Дверь ей открыл Котани, который, завидев обед, без лишний слов посторонился, пропуская даму в комнату. — Доброй ночи, леди Скарлетт, — вежливо и даже радостно поприветствовал женщину грим, откладывая книгу в сторону. — Девон, мой мальчик! Как же ты меня напугал! — со вздохом произнесла ведьма. Принесённую с едой посуду она оставила на столе, сама подошла к кровати, присев на край. — Как ты себя чувствуешь? Что случилось? — У нас миледи, всё как всегда. То учеба, то некромант. Пока вылавливали его в лесу, я по глупости отвлекся, и он успел меня проклясть. Если бы не помощь ректора, то, боюсь, мы с Вами сейчас не разговаривали бы, — ответил Девон. — Но сейчас всё хорошо — виновник томится в подземельях академии, а я не собираюсь умирать. Как прошли Ваши каникулы? — вежливо поинтересовался грим, плавно переводя тему. — Весьма плодотворно. Посетила магический консилиум — как и всегда, ни о чём важном там не говорили. Даже, вот, пораньше получилось оттуда уйти. Зато ребятам опыт и учебная практика, — женщина улыбнулась. — А чего это наш милый заместитель ходит, как замковое приведение? Я его когда сегодня увидела, чуть в обморок не упала. Рассеян хуже прежнего, — с искренним беспокойством спросила магиня огня. — Миледи, я последнюю неделю не покидал этих комнат, поэтому не могу сказать, что творится с профессором Пекаттонисом. Думаю, вам стоит спросить об этом или у ректора, или у Роберта — они более в курсе происходящего, нежели я. Хотя… — парень задумался и повернул голову в сторону Котани. — Ты не знаешь, что с ним? — Понятия не имею. Филя мне вообще не глаза последнюю неделю не попадался, — пожал плечами Ост. Заявление леди Скарлетт заставило насторожиться ледяного мага — чтоб один из самых ярых оптимистов этого места ходил, будто приведение? Верилось с трудом. — Что ж, тогда сама его найду, — сделала вывод леди. — Пожалуй, я пойду. Выздоравливай, Девон! — Благодарю, миледи. Счастливой ночи, — попрощался с женщиной грим. Когда Котани закрыл за брюнеткой дверь, Девон поднялся с кровати. Кушать хотелось зверски, поэтому обед был весьма кстати. — Что-то странное творится в королевстве, — произнёс парень, приподнимая крышку супницы, заглядывая содержимое. — Как мне не хватало её стряпни. Кто бы знал! — Ещё бы. Самому готовить теперь не надо, — улыбнулся Ост, присев на соседний стул. На стол он уже успел накрыть, чайник тоже поставил. А из супницы пахло просто потрясающе. -О, да, этому я тоже беззастенчиво рад. Никогда не любил стоять у плиты, если, конечно, не готовил дичь, — парень восторженно и довольно закатил глаза, невольно показывая всю степень восторга и блаженства от приготовления пойманного мяса. — А я вот никогда не готовил, — грустно улыбнувшись, сказал Ост. — Сначала этим занимался Самариль всегда, в общежитии — во время учебы не до готовки было, а после, когда дом приобрёл, уже слуги. А у меня всегда всё сгорает, — Кота рассмеялся собственным словам. — Меня Роберт научил. Алхимия от готовки не очень сильно отличается. Правда, готовка в разы проще, чем создание составов, но смысл тот же. Если захочешь, может быть, научу, — улыбнулся Девон и, подойдя к мужчине, обнял его за талию, с удовольствием вдыхая его запах. — Уже середина лета, скоро снова начнутся занятия, — как-то печально произнес парень. — Как думаешь, мне стоит поступить в университет? Или подождать? Или вообще оставить эту затею? — спросил грим. — Как сам пожелаешь, — пожал плечами Ост. — Ты всегда можешь поступить туда, если захочешь — жизнь у тебя, благо, не короткая, — ледяной маг улыбнулся. — А насчет готовки…думаю, будет достаточно того, что ты им владеешь. — Ну как скажешь. Хотя я бы хотел поступить, пока я по человеческим меркам молод. Я не всегда буду выглядеть на восемнадцать, — пожал плечами парень. — И если учится, то в Англии — там лучшая система, или я просто патриот, — парень рассмеялся и, отпустив шею ледяного мага, сел рядом с ним. — Пора кушать, ты тоже голодный, я знаю. — Я сказал, что ты можешь поступить, когда угодно — и сейчас в том числе, если пожелаешь, — Ост поймал руку Девона за запястье, поцеловал туда же. — Ты забыл вымыть руки, — с улыбкой заметил Котани, приглаживая тонкую ладонь. — Я не выхожу из комнаты сутками. Ничего не трогаю, и я мылся час назад — не вижу смысла, — чуть покраснев, ответил Девон. — Ты тоже руки не мыл, — показав мужчине язык, грим успокоился. — Я хотел бы поступить сейчас, но в Англии, так же как и в Европе целом, бушует самосуд и инквизиция. Не хочу, что бы тебе или Робу пришлось снимать мои недогоревшие кости с опалённого креста, — качая головой, заметил парень. — В этом ты прав, — грустно сказал Ост. — А вот руки лучше б помыл. Я же только из душа, чистый, а ты книжки пыльные трогал, и у те6я все ладони в чернилах, — улыбка мужчины снова стала лукавой. — Какой же ты педант, — фыркнул Девон, но совету мужчины последовал и, поднявшись с места скрылся в ванной, вернувшись через пару минут с чистыми и полностью отмытыми руками. Сев на свое место, он вытянул руки перед собой, демонстрируя их мужчине. — Умница мой, — довольно улыбнувшись, сказал Ост. Мужчина взял вытянутые руки в свои, поднеся к губам, поцеловал отмытые от чернил пальцы, после чего, притянув Девона за руки к себе поближе, поцеловал щеку и губы. — Вот теперь можно и кушать. Девон довольно бойко перетащил свой стул ближе к мужчине и сел настолько близко, что их бедра были плотно прижаты. Грим стал слишком ласковым и на каждое проявление нежности окунался и отдавался этому чувству с головой, ведя себя как большой и ленивый кот. Ост поспешил перехватить у ластившегося грима ложку и начал кормить его сам. Иначе, если он поддастся на провокацию, еда окончательно остынет, и старания леди Скарлетт пропадут зря. А так — и Девону приятно, и еда не пропадает. Парень же, оценив заботу, послушно открывал рот и глотал еду. Впрочем, он не отставал от лорда и решил оказать ему ответную услугу. Ему всегда хотелось иметь того, кого было бы приятно кормить самому, несмотря на полную самостоятельность этого кого-то. Вообще Девон чувствовал, что скоро он разнежится окончательно, и гормоны ударят в голову — максимум, неделя две, и он будет ходячей бомбой феромонов. Но вскоре с ужином было покончено, Ост отнёс сытого и совсем разомлевшего Девона в постель, плотно укрыл его — в комнате было довольно-таки прохладно из-за работающего заклинания. — Пойду я, что ли, Филю всё же попробую найти. А то и Самариль на него жаловался, теперь, вот, миледи. Будешь спать? — Патрик сказал, что здоровый сон поможет скорее поправится. Так что да. Ты когда вернешься, разбуди меня, поговорим, а то совсем не общаемся, — последнее парень пробурчал уже совсем сонно и куда-то в подушку, поворачиваясь на бок и укрываясь плотней одеялом. Ост, критично осмотрев любовника, в последний раз поправил край одеяла, подоткнув его под спину юноши, после чего вышел. Спустился ледяной маг в подземелье. Он там ещё не был ни разу и пленника не видел. Это был отличный повод наконец познакомиться. По словам Роба, Филипп проявлял некую заинтересованность в этом некроманте, а насколько Кота знал, плохими людьми очень придирчивым к этим вещам зам интересоваться бы не стал. Застал он довольно идеалистическую картину. Филя, сидя на жестком табурете в окружении факелов и свечей, читал пленнику какую-то книгу, иногда вставляя свои комментарии, на что темноволосый мужчина улыбался. Пленник смотрел на беса, почти не отрываясь, его глаза скользили по лицу зама, будто бы считывая все его эмоции и впитывая, складывая на память. Непрошенного гостя они, казалось, и не заметили. Остогар кашлянул, привлекая внимание, Филипп тут же подскочил и выронил книгу, оборачиваясь. — Кота! Ну разве можно так пугать? — переводя дыхание, упрекнул бес, понимая книгу с пола. — Я уж тут успел напридумывать. — Филь, успокойся, это всего лишь я. И прекрати называть меня этим ужасным прозвищем, — улыбнувшись, попросил Котани. Факел, который был у него в руках, мужчина вставил в единственное свободное место у двери. — Ну здравствуй, колдун, — обратился он уже к Себастьяну. — Между прочим, дурь заразна, — это Филипп уже бурчал себе под нос. — Вот приучил Самариль всех, и ничего не поделаешь. Некромант довольно бодро кивнул магу в знак приветствия. А после перевел практически умилённый взгляд на Филю, правда тут же покосился на альбиноса, и выражение лица его изменилось, став просто заинтересованным и участливым. Некромант довольно удобно устроился на стуле, чтобы окончательно не затекли руки. Все же он не первые сутки сидит этом подземелье, ожидая свой участи. Благо, что о частичном удобстве подумали и пользуются заклинанием, а то вышел бы конфуз. Правда, мужчина уже смирился со всем, и лишь старался получить максимум пользы и удовольствия от последний дней, радуясь каждому приходу рыжика, как пришествию мессии. Ост более ничего не говоря, прошеёл в комнату, встал позади пленника и наклонился к его руках. Филя заслышал скрежет поворачиваемого в замке ключа. Пару мгновений, и пленник был свободен от стула, хотя серебряные браслеты и остались. — Даже и не спрашивай, откуда у меня он, — заметив уже готового завалить его вопросами Филю, устало попросил альбинос. — Мне нужно поговорить с тобой, колдун. Думаю, уже давно пора, а Самариль — дурак. Ты же владеешь языком жестов? Мужчина с громким хрустом потянулся, поднялся наклонился в разные стороны, разминая затекшие до одурения конечности, а после довольно кивнул, смотря на Оста. Позже он быстро стал складывать слова из жестов, общий смысл которых сводился к огромной благодарности за то, что дали ему встать с проклятого стула. — Так, об этом потом. Сядь пока. Итак, для начала, можешь представиться? Я — Остогар Котани, ледяной маг, один из лордов Оксфорда, преподаватель истории и наставник ледяной магии, — преподавая личный пример, проговорил Кота. Мужчина встал рядом со стулом — садиться не было никакого желания — и довольно быстро и успешно на языке жестов ответил на этот вопрос: « Себастьян, некромант, служитель тайной канцелярии Папы Римского, его доверенное лицо, вхожу в отряд зачистки. Сирота». Последнее мужчина добавил, немного подумав, возможно, его статус тоже будет чем-то полезен, хотя в свои годы он вряд ли нуждался в опеке. Остогар улыбнулся ему понимающе и грустно. Он тоже очень рано стал сиротой — свою мать он не знал, отец погиб тоже рано. И прекрасно понимал некроманта. На некоторое время мужчина замолчал, раздумывая. — Зачем Папа убивает оборотней? У него есть какие-то планы? Ты знаешь хоть один? — продолжил спрашивать Котани. Но так, чтоб ему успевали отвечать. Следующие движения сложились во фразу: « Папа убивает не только оборотней — всех, кто как-то причастен к тёмному миру. Просто про оборотней в Ватикане знают больше всего, поэтому основной удар пал на них. Убийства называют Священной войной, зачисткой и борьбой с Сатаной. Зачем ему это, я не знаю. Он параноик, ни с кем не делится планами, идеями и стремлениями. Я, как и многие другие, получал задание, необходимые инструкции и шёл выполнять. Я шестеренка в общей большой системе». — В принципе, я так и знал, — со вздохом пробормотал Остогар. — Что ж, следующий вопрос. Зачем ты это мне рассказываешь? Как ты можешь доказать, что ты не врёшь? Ты не предан Папе? Преданны ли эти многие другие? Или ты не имел с ними дел? «Ты спросил, я ответил. Доказать правду я не могу, ели ты, конечно, не умеешь читать мысли. Папе я не предан, он убил множество жизней моими руками и руками других магов, нелюдей и просто людей. Многие действительно считают, что очищение мира от лишних тёмных — путь к спасению и обретению Рая не только под Божьей дланью, но и в этом мире. Мы живем все в одном здании, но на задания ходим поодиночке — это правило», — мужчина отвечал не так поспешно, но тоже дольно быстро. Он хотел ответить более ёмко на заданные вопросы, чтобы Остогар не пытался разобрать в словарном мусоре того, что не является правдой. — Зачем ты бросил в мальчика смертельное проклятие? Если бы он умер — тебя передали бы суду, — задал наиболее волнующий его вопрос Котани. Заклинание считалось запрещённым, и обычно суд выносил приговор смертельной казни после его использования. «На меня ночью в гуще леса напал грим. Мне что надо было — подставить шею, что бы он её перегрыз? Я, конечно, некромант, но умирать как-то не тороплюсь. Это была самооборона», — мужчина пожал плечами. Он не считал что в данной ситуации, виноват целиком и полностью. Да, он чуть не убил. Но откуда же ему было знать, что оборотни умеют обращаться в гримов? «Он в порядке? В себя пришёл?» — решил поинтересоваться для успокоения некромант. Брать лишнее убийство на душу он не хотел. — Смертельные проклятия входят в ряд непростительных, запрещённых заклинаний, за использование которых полагается трибунал, и приговор довольно… суров. Самарилю сразу следовало отправить заявку, но он и сам чуточку… грешен, так что поэтому и не рискует, — пояснил Ост. — К твоему счастью, Девон жив. Это был единичный случай выживания после данного проклятия. Однако, отпечаток на его душе останется на всю жизнь — этого даже архимаг не может ликвидировать. Себастьян закрыл глаза и потёр переносицу. После он вновь принялся активно жестикулировать, донося свои мысли до стоящего напротив мужчины. «Мне жаль, что так вышло. Но я повторю. В лесу на меня напал не мальчик и не парень — самый настоящий грим. Он накинулся на меня, появившись из неоткуда. Я не мог предположить, что это оборотень. Грим — предвестник смерти, а значит и убить его если и возможно, то не просто. Поэтому я запустил в него самым сильным в моём арсенале заклинанием. Я не рос среди нелюдей, я не знаю их законов. Мне что говорили изучать и делать в Ватикане, я то и делал. Я попал туда ещё младенцем. Впервые вышел за стены лишь в двадцать пять. Откуда мне было знать, как вы живёте?» — Папа очень аккуратный. И неплохо осведомлён в нашей структуре. Удивительно, что он не учёл этого, и никто, кроме тебя, до сих пор не попался. Хотя ты уже и виновен по нескольким статьям — попытка убийства леди Лор в том числе. Тебе повезло, что на ней твоё заклинание отпечатка не оставило, хотя до этого было недолго. Нейна — не тёмный маг. Её магия чиста, как горный ручей. Полагаю, Папе всё равно. Что ж, на этой ноте я вынужден откланяться. Подумай над нашим разговором, — с этими словами Ост вышел из темницы, притворив за собой дверь. Некромант лишь закатил глаза — отчитали как малолетку. У него создавалось такое ощущение, будто бы у него был выбор убивать или нет. Ладно хоть девчонку нашли и с парнем все нормально. Лишний крови всё же не хотелось. Потерев глаза, Себастьян посмотрел уставшим взглядом на Филиппа, и неуверенно улыбнулся. — Мне, пожалуй, тоже пора, — извиняющееся улыбнувшись и отведя взгляд, робко сказал Филипп. — У меня остались кое-какие дела. Себастьян как-то немного растеряно на него посмотрел, а после неуверенно кивнул, будто с неохотой. Мужчина подошёл чуть ближе к Филе и протянул руку, молча прося оставить ему книгу. Та была бы хоть каким-то развлечением до следующего приходя рыжика. Бес удивлённо поднял глаза вверх, только сейчас оценив настоящий рост их пленника. Макушка зам. ректора едва доставала мужчине до ключиц, а носом Филипп утыкался ему куда-то в грудь. Не сводя восхищенного взгляда с глаз Себастьяна, Филя вложил книгу тому в руки. Мужчина благодарно улыбнулся не только тонкими губами, но и тёмными глазами, благодаря Филиппа за его поддержку и понимание ситуации. Мужчину чуть-чуть смутило то чувство, что ему показалось на лице рыжика, но он посчитал это своим воображением. Он убийца и враг тех, кто живёт, работает и учится в академии, и вряд ли рыжик питал к нему что-то, кроме жалости. Но ему очень хотелось просто мечтать, что бы кто-то желал с ним общения, хотя он и так получил несколько больше, чем мог когда-либо надеяться от общения и общества Фили. Филипп, более не задерживаясь, быстренько выскользнул из комнаты и запер дверь. Сердце бешено колотилось. Отчего? Рыжик не знал. Ну почему, почему в присутствии некроманта, когда тот стоял возле него, такой высокий и красивый, Филе так хотелось, чтоб его сгребли в объятия и целовали? Не так, как это делал Самариль — властно и собственнически, а нежно и любя. Филипп понимал, какой это бред, но и ничего поделать с этим не мог. Впервые за его отнюдь не короткую жизнь бесу так хотелось любви и ласки, какой-то постоянности и защищённости. Сейчас он ощущал себя ещё слабее, чем всегда прежде. Себастьян проводил рыжика задумчивым взглядом, и после, крепче перехватив книгу в руках сел на стул. Ноги он закинул на стоящий рядом табурет. Устроившись удобней на жесткой мебели, он решил продолжить читать на том моменте, где Филю прервали. А после он обязательно восстановит недостаток в движениях, которых его лишили на целую неделю. Ему уже натерпелось побегать по довольно большой камере, разминая мышцы.***
Нейт, в отличии от Девона, поправился куда быстрей, и уже на следующий день вовсю скакал по комнате, гоняясь за солнечными зайчиками, при этом в человеческую форму и не думал перекидываться. Нейт старался быть аккуратным, но вот только день был слишком хороший, настроение не отставало, а ещё ему пока запретили покидать спальню. Поэтому хрустальная ваза с цветами, куда приземлился коварный зайчик, погибли безвозвратно. На звук разбивающегося хрусталя с кухни прибежал Конан, осмотрев бегло обстановку, он тяжело вздохнул, а после, поймав маленького нахаленка, поднял на руки, строго заглядывая в большие глаза. — Ну и зачем ты разбил вазу? Я тебе что сказал делать? Лежать в кровати, хотя бы до обеда. Сейчас же еще даже не полдень. Котёнок тут же перекинулся в человека, проворно обняв Конана всеми четырьмя конечностями. — Ничего подобного! Ты сказал — сидеть в спальне и не вылезать! — Нейт показал Конану язык, тут же смутился, отвёл взгляд, после чего повернулся и поцеловал альфу в щёку. — Вот я и сидел. А вазу… нечаянно. Она сама подвернулась мне под руку! Вот взяла, и появилась именно в этот момент! Честно! — Так же как и цветы в горшках, графин, кувшин, несколько чашек, крынка и прочие бьющиеся предметы, — проворчал мужчина, осторожно сгружая свою ценную ношу на кровать, к которой успел подойти. — Говоря сидеть в спальне, я имел в виду отдых. Сон, на крайний случай, или что-то в том же духе, что не требует от тебя скакать, как в попу ужаленный заяц. — Но… но спать же скучно! — Нейт скривился от одной только мысли, что такой прекрасный день можно тратить до такой степени в пустую. — И вообще, зачем мне спать? Я же не устал, чтоб ложиться спать. И вообще, спят же ночью нормальные котята? А все эти предметы сами виноваты… не надо их тебе разбрасывать, где попало. У альфы задергалось веко. Прикрыв глаза, он тяжело несколько раз вздохнул. Он до одури любил своего котёнка, но тот был ещё, по сути, ребёнком, и требовать от него более взрослого отношения к жизни не имело смыла, да и самому мальчику это вряд ли понравилось. Всё, что оставалось мужчине это ждать и верить, что он когда-нибудь повзрослеет. — Нейт, ты не «нормальный котенок», ты оборотень и мы живем ночью, а не днём. А спать тебе надо, потому что неизвестно, как заклинание может подействовать на тебя. Во сне же ты быстрее восстановишься. — Но я в порядке, — Нейт искренне удивился, даже голову на бок склонил. В лежачей позе, в каковую его уложил Конан, он не оставался ни секунды, почти сразу же сев по-турецки. — А если я в порядке, мне же не надо спать? Можно во двор пойти? Поиграть? — с большой надеждой спросил мальчишка. — Если ты уйдешь без меня дальше двора, заговоришь с кем-то чужим или опять замечтаешься и провалишься в какую-нибудь яму, я заберу тебя в замок и накажу, заперев в комнате. Идёт? — спросил альфа, смотря сурово на неугомонного котенка. Тот даже не представлял, скольких нервов стоило оборотню его пропажа. Более того, мужчина, принеся котёнка домой, долго рассматривал на предмет травм, а после не спал всю ночь и часть дня, сторожа своего маленького котёнка. — Бу, чего ты сегодня такой злой? — фыркнул Нейт, надув губки, после чего резво сполз с постели на пол. — И вообще, пошли со мной! Побегаем! Поиграем! А потом я лягу спать в твоих объятиях! И ты меня будешь целовать! — Чуть, позже я обязательно с тобой погуляю. У меня осталось ещё немного дел, которые я хочу закончить, — отозвался мужчина, ловя котенка в объятия и целуя в лоб. Играй на заднем дворе, за домом. Там больше места и куча замечательных деревьев, чтобы побегать между ними и полазить по ним, — предложил мужчина, поглаживая пушистую макушку. — Ну тогда я пошёл, — Нейт привстал на цыпочки, чтоб достать до щёк Конана, смачно его туда поцеловал, после чего стрелой вылетел из спальни, после — и из дома. Вернулся Нейт — чумазый, утомившийся, но донельзя весёлый — через пару часов. В руках у него было несколько паданок с яблочного дерева, что росло на заднем дворе, которые он собрал в свою пыльную рубашку. Дома он сгрузил их на кухонный стол, сам же убежал к умывальнику, объявив, что проголодался перед этим. Проследив для начала, что бы мальчишка смыл всю грязь и переоделся, Конан покормил его и сам перекусил за компанию. После утомившийся Нейт потопал спать и утащил вместе с собой и альфу, который не был против лишний раз полежать рядом со своим котёнком.***
Похоже, силы Папы не так ничтожны, как мы полагали, — задумчиво произнёс Ост, присутствующий сегодня на собрание в кабинете Самариля. — То, что он смог собрать вокруг себя магов, да ещё и таких сильных, и заставить их работать, говорит о многом. И, опровергая вашу теорию о привлечении магов в его ряды, у меня появилась иная мыль о их происхождении после разговора с этим некромантом. У меня есть подозрения, что своих магов Папа воспитывал сам. Об этом говорят многие факты из нашего разговора. Маг не знает о нашем кодексе, о существовании запрета на ряд заклинаний, зато он владеет заклятиями, считавшимися утерянными, читай, уничтоженными самим Папой во время охоты на ведьм. Любой, даже ученик мага, знает эти элементарные правила и в здравом уме не пойдёт против них. А вот Папа — нет. Соответственно, и его подчинённые не могут о них знать. Итак, коллеги, что вы на это скажете? — Предложим ему сделку? — предложил вариант одним из первых Девон. Он сюда собственно только послушать пришёл и побыть рядом с Остом — оставаться одному и без физического контакты в последние дни ему было очень тяжело. — И как ты себе это представляешь? — фыркнул Самариль. — Боюсь, единственная сделка, которая его устроит — это чтоб мы добровольно подожгли это место, а сами остались внутри. По словам Коты, он настроен серьёзно. — Он же не говорил, что собирается, кого убивать, или я чего-то не знаю? — спросил Девон, посматривая на сидящего рядом с ним ледяного мага. То, что тот ему нехотя пересказал, больше походило на сюрреалистическую историю о тяжелой жизни внутри Ватикана, чем на предъявление войны в первых рядах. — Вы его, конечно, можете убить, но может стоит предложить ему жизнь или что-то ещё в обмен на голову Папы? — предложил грим. — Сами подумайте! Он вхож в Ватикан, исполняет поручения которые дает ему лично Его Преосвященство, у него есть возможность оторвать ему голову магией и свалить оттуда. Пока соглядаи Папы будут решать и перетягивать власть каждый на себя, мы успеем собрать силы и дать отпор, или же задавить их авторитетом, ведь многие политики и даже правители стран если не в долгу перед кем-то из нелюдей, то за определенные выгодные для них плюсы, могут согласиться надавить на Ватикан, который без Папы — просто сборище жадных до власти идиотов. А те, кто обладают магией и служат Папе и Ватикану, смогут получить свободу, а ты уж их и наше общество приберет к рукам и объяснит, что да как. Думаю, многие перейдут на нашу сторону, всё же с нами у них намного больше общего. — Кажется, вы говорите о разных людях, — тихонько рассмеялся Филя в уголке кабинета, сидя на своём законном кресле. — Самариль прав, Папе сделку предлагать не имеет смысла, но и ты, Девон, с какой-то стороны прав, хоть о говоришь совсем не о Папе, — Филипп рассмеялся в голос. Вот уж точно получился разговор немого со слепым. — Но, всё же, следует учитывать, что влияние, оказываемое на субъекта, может быть довольно сильно. Ты родился и воспитывался в нашем мире, в наших обычаях, а вот все эти колдуны — в традициях Ватикана и церкви. Держу пари, что почти все они убежденны, что все мы — зло, которое надо искоренить; думаю, Папа хорошо им это привил. Он довольно осторожен и должен иметь представление, что значит иметь под своим крылом таких мощных колдунов, а их надо как-то контролировать и иметь рычаги давления. Так же, думаю, что Себастьян скорее исключение, чем правило, и нам крупно повезло с ним. — Тогда давайте это использовать? — включился в разговор Роберт. — Возможно, Себастьян захочет исправить и «замолить» грехи перед нашим обществом. Мы же не знаем, что у него внутри. А если он согласится, у нас есть хороший шанс избавится от Папы и получить сильного мага в союзники — некроманты нынче редкость, тем более настолько сильные и уже обученные. А чтобы быть окончательно уверенными в его лояльности к нелюдям, можно потребовать ритуал — клятву. — Если некромант действительно лоялен к нам, думаю, это может сработать. Но, думаете, он пойдёт в здравом уме на клятву? Она лишит его определённой доли свободы, — задумчиво произнёс Ост. Ни один маг в здравом уме не пошел бы на такой шаг, тем более с персонами, которые не потенциально угрожают его жизни и могут сотворить с ним всё, что угодно. Клятва значила почти полное подчинение дающего берущему — в зависимости от формулировки. А то, что она будет довольно жесткой, Котани не сомневался — уж Самариль попытается урезать свободу действий некроманта по максимуму. — Не факт, что он знает о серьезности этого шага. Да и клятву он может дать кому угодно, к примеру тому, в ком он уверен, и кто не причинит ему осознанного вредя, — проговорил Роберт и уперся взглядом в Филиппа. — Но это будет несправедливо! — возразил чуть напряженно рыжик. — Он не будет знать, на что себя обрекает. К тому же, не думаю, что ты или Самариль относитесь к тем, кто «не причинит ему осознанного вреда», — фыркнул Филя. — Ты можешь подробно объяснить ему нюансы клятвы и детали ритуала, — паскудно улыбнулся Самариль. — И добавить, что или клятва подчинения, или смерть, так как он нам более бесполезен и лишь занимает место в моём замке. — Самариль! — Филя аж вскочил. — Филипп, он убил, и ни раз. Он чуть не погубил Нейну и Девона, он собирался убить Нейта. Может, он делал не по своей воле, но, согласись, за то, что он сделал, мы имеем право перестраховаться и сделать, так чтобы в плюсе оказались мы, а не он. Тут не идёт речь о равенстве — или он умирает, или мы даём ему шанс искупить вину на наших условиях. И клятву он даст тебе, потому что он тебе если и не доверяет, то считает наиболее безобидным из всех. Он будет уверен, что ты не причинишь ему вред через узы клятвы, — припечатал Роб, а после чуть пересел, поглаживая круглый живот — щенки чувствовали, что папочка нервничает, и начинали беспокоить его своей возней. Филя молчал некоторое время, переваривая информацию, сжимал руками колени. — Простите, я, пожалуй, пойду. Мне надо подумать, — через некоторое время сказал он, поднимаясь со своего места. Он намеревался пойти в подземелье и переговорить с Себастьяном, объяснить положение вещей. Самариль не станет бросать слова на ветер и непременно выполнит свою угрозу. А клятву насильно заставить дать нельзя — только по доброй воле. Хотя ректор не оставлял некроманту выбора. Разговаривать с Робом совершенно не хотелось. Стоило Филе уйти, как Роберт сам поднялся с кресла, потирая поясницу. — Я хочу в отпуск, как можно дальше от этой возни с Ватиканом, Папой и глупыми обидами Филиппа, — мужчина, кивнув всем в знак прощания, исключая любовника, после чего скрылся за неприметной дверью, ведущей в личные комнаты ректора. — Мне кажется, или профессор Пекаттонис, привязался к некроманту? — спросил Девон, пытаясь заглянуть в глаза Котани. — Похоже на то, — проводив Роберта взглядом, пожал плечами Ост. — Никогда не видел ещё, чтоб Филя к кому-то так привязывался, — пока Ост говорил, Самариль тоже успел превратиться в тень и исчезнуть, будто его и не было, лишь напомнив на прощанье, чтоб после не забыли закрыть дверь в кабинет. — Наверняка пойдёт тискать дядю, — хмыкнул Девон, понимаясь с кресла, поправляя складки на рубашке и проводя ладонями по строгому жилету. — Может, пойдём отдыхать? Сейчас день, и погулять все равно не выйдет. Лично я бы последовал примеру ректора, а ты как? — парень многозначительно повёл бровями и двинулся в сторону выхода из кабинета.***
В подземелье Филипп буквально бежал. После очередного спуска у него уже не осталось сомнений, что на лестнице, что ведёт вниз из башни Самариля, висит заклятие удлинения, потому что даже он, с его-то физической подготовкой, запыхался. В камеру Себастьяна Филипп уже ввалился, тяжело дыша. — Надо поговорить. О важном, — с порога сообщил он, переводя дыхание. Мужчина немного удивлённо поднял на него глаза, после чего оттолкнулся от стены и встал на ноги — до этого он довольно резво отжимался стоя на руках. Он успел взмокнуть, пока проделывал стандартный набор упражнений — это помогало отвлечься, не потерять форму и как-то убить слишком большое количество свободного времени. Как только он твёрдо встал на ноги, то махнул рыжику в сторону стула, предлагая сесть и рассказать, что такого страшного случилось. Из-за красной и запыхавшейся моськи Фили, он даже не нашёл сил улыбнуться — тот выглядел слишком тревожно — если бы не это чувство в его глазах, то он смотрелся бы безумно мило, встрёпанный и красный. Филипп некоторое время ещё пытался отдышаться и привести сердцебиение в норму. Проклятый Самариль! Вот любит же он всякие неприятные пакости, которые чаще всего так мешают… пожалуй, если воины Папы нападут, они могут всей академией забаррикадироваться в его башне — они все выдохнутся, пока будут туда подниматься. — Самариль принял решение, — грустно объявил Филя, всё же присев на предложенный стул. После чего рассказал, что же ректор хочет от некроманта. Себастьян внимательно выслушал рыжика — ситуация была не из простых, но некромант был готов принять такие условия. Ему самому не очень хотелось убивать и дальше, по приказу или без него, смерть должна быть естественной, а не насильственной, каждый заслужил прожить столько, сколько ему отведено, и ни он, ни сам Папа не вправе решать, кому и когда умереть. Решив для себя, что согласится на условия Самариля, он кивнул сам себе, после чего сел на корточки перед Филей, который занял предложенный стул. Взяв в свои руки маленькие ладошки рыжика, мужчина ему ободряюще улыбнулся и чуть сжал тоненькие пальчики Фили, молча стараясь уверить его в том, что всё будет хорошо. — Ты… ты не понимаешь, на что подписываешься! — вскочив с места, воскликнул Филипп. — Это же настоящее рабство! Причём, без единой возможности вырваться! Себастьян, подумай хорошенько! Мужчина немного растерялся от напора рыжика, и расстроился от того, что тёплые ладошки ускользнули из его рук, но, тем ни менее, он поднялся и сел на стоящий рядом табурет, чтобы не возвышаться огромной каланчой над Филей. Он смотрел спокойно и уверено — некромант был не так уж и силен в знаниях культуры нелюдей, точнее он вообще ничего не знал о них, но про ритуалы клятв он слышал и знал, что их можно редактировать, меняя формулировку клятвы, поэтому он был спокоен. Он может попытаться уговорить Самариля дать ему возможность искупить вину и остаться относительно свободным. Если клятва будет его тяготеть, он всегда может убить себя. Не согласится на клятву — его убьют, а он не сможет искупить грехов, поэтому выбор у него был невелик. — Что ж, как знаешь. Это твой выбор, — Филя снова сел на стул, понуро опустив голову. Но после, что-то для себя решив, снова её поднял, улыбаясь. — А хочешь, пойдём, прогуляемся? — неожиданно предложил бес. — Всё равно, пока на тебе эти браслеты, ты не сможешь никакой магической пакости сотворить, а снять их может только Самариль — они на него зачарованны. А с остальным я справлюсь. Но я почему-то тебе верю. Не волнуйся, мне ничего за это не будет. Я тут заместитель ректора. Как бы почти главный. Мне всё можно. Мужчина с сомнением посмотрел на него, но лишь мгновение, а после бодро кивнул, соглашаясь с более чем заманчивым предложением. Свежего воздуха не хватало, да и в приятной компании не погулять было просто кощунством. Но некромант всё же немного переживал, что рыжика могут в чём-нибудь обвинить, хотя, если что, можно попытаться взять вину на себя. Филя, воодушевлённый, довольно бодро вскочил, схватив Себастьяна за руку, пошёл на выход из темницы и всего подземелья. Филиппу здесь было неуютно — снаружи куда лучше. Так что из подземелий они буквально вылетели. — Куда пойдём? — спросил Филя, уже идя нормальным шагом по коридорам академии — сейчас совершенно пустым. Ладони Себастьяна были куда больше Филиных, и такие тёплыми, сухими. Отпускать их совершенно не хотелось. Мужчина лишь улыбнулся и пожал плечами — он не был в замке, и из окрестностей знал хорошо только лес. Так что у него не было предложений, куда идти. Он лишь неопределённо помахал рукой, предлагая рыжику самому выбрать. Тот явно в этом разбирался гораздо лучше. Единственное, что сделал некромант, так это перехватил ладошку Фили удобней, полностью обхватывая хрупкую кисть своей ладонью. Так ему было комфортней, хоть кто-то постоянный и позитивно невстроенный по отношению к нему был рядом, да и сам рыжик, вроде, не был против, а значит, можно было безнаказанно пользоваться его вниманием. — А что бы ты хотел посмотреть? В замке есть учебный корпус, жилой корпус, административный, гостевой, — перечислял рыжик, загибая пальцы. — Библиотека, оранжерея, кухня… ох, я совсем забыл! Миледи Скарлетт же вернулась, а я с ней даже не поздоровался. Она сейчас, наверное, как раз на кухне. А ещё есть башня ректора с великой Самарилевой лестницей, — последнее было сказано с нескрываемым ехидством. — Так куда? Мужчина пожал плечами — ему, по сути, было все равно, главное размять ноги, выбраться из камеры и рассмотреть планировку здания, раз уж есть такая возможность. Бежать он не собирался, по крайней мере, пока. С другой стороны, подставлять рыжика тем, что они встретятся с кем-то ещё, было не очень хорошо — всё же некромант не был до конца уверен, что подобную прогулку с врагом всего нелюдского общества ему простят легко и просто. Но Себастьян решил оставить все на мнение и решение Фили. — Ну, тогда, может, пойдём на улицу? — спросил Филипп, по своему расценив безучастие Себастьяна. Может, некромант просто не любит замки, и ему охота на природу? Не удивительно, столько просидев в четырёх стенах-то. Как раз в этот момент они проходили мимо огромных дверей оранжереи. Филя нечаянно бросил на них взгляд, чтоб увидеть в самом уголке что-то зелёное и ползущее. Это что-то было похоже на тонкую лиану, что пробилась в небольшую щель между дверью и полом, и сейчас медленно, боясь быть обнаруженным, ползло по стенке. — Это ещё что? — неподдельно удивился бес, после чего, не раздумывая, раскрыл двери нараспашку. Вот только пройти внутрь было не судьба — лианы оплели дверной проход паутиной, так что Филе повезло, что раскрывались двери наружу. Внутрь не было никакого доступа. — Вот черти! Я же совсем забыл обновить сдерживающих их барьер! — хлопнув себя по лбу, со вздохом сказал Филипп. А в этот момент к его ноге подкралась одна небольшая лиана, схватив беса цепко, резко дёрнула внутрь, в сторону «паутины». Остальные же не остались в стороне, хватая неудачливого зама в свои тиски. — Ааа! Спасите!