***
— Филиппу я сказал, что поехал к старому знакомому, помочь с переездом в Америку подальше от Инквизиции. Если не вернусь — проследи, чтобы с Филей и Медей ничего не случилось, — произнеся это, Себастьян поправил дорожную сумку за спиной. Он встретился с Девоном в доме его брата ранним утром. Некромант всё же принял предложение грима и согласился принести ему голову Папы. Он прекрасно понимал, что, вероятней всего, не вернется, но он мог попытаться выполнить этот договор. Они с Девоном составили и подписали его накануне, каждый расписался кровью на плотном пергаменте. — Хорошо, я присмотрю за ними, — ответил грим протягивая увесистый мешочек с деньгами — предоплата за работу и деньги на различные расходы. — Я вернусь где-то через месяц, может ближе к Рождеству — если после двадцать пято декабря меня не будет, то, значит, я мёртв, — закончил мужчина, смотря на поднимающееся солнце. — Мне пора, если не выйду сейчас, то буду ночевать на болотах. — Удачи. И до встречи, — парень протянул брюнету руку. Себастьян сначала в непонимании на неё уставился, а после хитро улыбнулся и пожал. После он, уже уходя, махнул блондину рукой в знак прощания, не обернувшись. Обычно так прощаются, когда знают точно, что уже не вернутся. Грим отогнал от себя дурные мысли и вернулся в теплый дом, где Конан уже начал готовить завтрак.***
Самариль широко зевнул и откинулся на высокую спинку всего рабочего кресла, прикрывая глаза. Ночь выдалась тяжелой, так как пришлось сидеть с детьми после того, как Роб заснул прямо на месте. Зеркало перед ректором, которое ещё пару секунд назад излучало магический свет, померкло, сменив изображение в себе, где теперь лишь отражался усталый демон. Он слышал весь разговор, видел весь контракт. Впрочем, препятствовать он не стал — лишь назвал тихо и Девона и Себастьяна дураками и приставил к африканцу небольшой маячок. На судьбу негра ему было наплевать — особенно после его такого предательства Филиппа, однако, он бы не позволил, чтоб некромант что-то ценное рассказал об академии, подвергнув их опасности. В таком случае ректор сможет достать его в любом конце света. — Иди, поспи, пока малыши угомонились, — произнёс Роберт. Омега вышел в кабинет в одной простыне, взъерошенный и босой. — Ты засыпаешь на ходу. Они проспят ближайшие пару часов. Мужчина широко зевнул, прикрыв рот ладошкой, и тряханул головой. Ему безумно хотелось спать, но без Самариля он мёрз один в постели, несмотря на то, что спальня была очень хорошо натоплена. Самариль прикрыл глаза, глянув затуманенным взглядом на Роба. Кажется, он задремал. Но после Инкуб всё же выпрямился, снова зевнул и щелкнул по всё ещё стоящего на столе зеркалу. То растворилось в воздухе, превратившись в сероватую дымку, будто это была лишь какая-то иллюзия. — Да, ты прав, родной, пошли, — потягиваясь на ходу, ректор встал, взял Роберта за руку, когда проходил мимо него, утаскивая обратно в комнату. Омега послушно пошёл следом за ним, доверчиво прижимаясь к теплому боку и жмурясь от удовольствия и жгущего уставшие глаза света свечей.***
— И, Да, благословит всех нас Бог. Аминь! — Аминь! — хором ответили пришедшие на служение люди. А после стали потихоньку расходиться. Себастьян, потративший две недели на то, чтобы добраться до Рима, сейчас стоял в самом тёмном углу небольшого собора, надежно укрытый плотным тёмным плащом. Читавший до этого проповедь святой отец подошёл к нему, когда вся паства разошлась. — Идём — если тебя здесь кто-нибудь увидит, то не сносить мне головы, — проворчал молодой мужчина, бегло оглядывая помещение и удивляясь в очередной раз, как этот нелюдь умудряется вечно приходить, когда никого нет. Они быстро прошли к небольшой дверке, что была слева от входа в зал с алтарем, поднялись по узкой лестнице и оказались в не менее узком коридоре, по обе стороны которого тянулись стройные ряды дверей. Открыв пятую справа от лестницы, служитель Бога вошёл внутрь и, впустив Себастьяна, быстро оглядел коридор, прислушиваясь и приглядываясь. Было так тихо, что даже были слышны крики птиц на колокольне. Заперев дверь, святой отец одернул своё длинное одеяние и недовольным тоном начал: — Тебя не было больше полугода! Где тебя только носило?! Папа в гневе — какая-то падаль донесла ему, что ты дрался с одним из наших магов в Румынии! Чем думает твоя пустая башка? Ты же подставляешь не только себя, но и ещё десяток нелюдей, живущих с тобой рядом, — мужчина набрал воздух в лёгкие, готовый разразиться тирадой, от возмущения на его голове даже зашевелились светлые кудряшки волос, а голубые глаза блеснули гневом. — Там где я был, там меня нет. А по поводу того, что донесли, так они мне сорвали план — между прочим, очень хороший план, — отозвался некромант довольно холодно. Его собеседник аж подавился от ужаса, что немой заговорил. — Чем тебя околдовали, что ты заговорил?! — Зельем. Каким, не знаю, и из чего его готовят — тоже, но после него чувствуешь себя превосходно. Не в этому суть, Доминик. У меня довольно интересный заказ, и я хочу его выполнить. Как оказалось, нам безбожно врали обо всём, что касается Тёмной стороны. И я почти уверен, что Папа собирается избавиться от всех и каждого, в ком есть хотя бы капля магии. Всех, кого он сейчас так тщательно лелеет и взращивает — каждый будет убит, — продолжил говорить некромант. — Как ты можешь так говорить! Он святой человек — каждому помог, каждого вырастил; если бы ни он, кто бы о нас позаботился? — возмутился по началу Доминик, а после как-то резко сдулся. Он знал Себастьяна довольно давно и знал, что тот редко ошибался в выводах, которые ранее объяснял на пальцах. Тем не менее, они всегда были точны — африканец умел видеть и слышать то, что другие пропускали мимо ушей. — От меня-то ты что хочешь? Я простой священник! — в непонимании буркнул мужчина. — Твоя паства — там много тех, кто носит магию. Пусти слух о реальных мыслях и желаниях Папы. А там дальше они сами всё разнесут. Откуда ноги растут, узнать не выйдет, я обращусь к ещё нескольким служащим, и если что, всех собак спустят на меня. — Хорошо, я сделаю, но на то, что ты хочешь, нужно время — хотя бы пару месяцев, — потянул мужчина недовольно. — Две недели — у меня сроки, — отозвался некромант. — Я хочу, чтобы ты сделал так, как я сказал, а потом будешь пожинать плоды трудов. Уверен, как потомок Медузы, ты найдешь золотые запасы Папы более, чем очаровательными, — брюнет белозубо улыбнулся. — Ловлю на слове, — произнёс в ответ священник, сверкнув голубыми глазами.***
«Многоуважаемый, Морманси. Будучи персоной мало известной, предпочту остаться в тени. Но всё же сообщаю Вам о том, что в Ватикане готовится крупная операция, цель которой — уничтожить Папу и его ближайших приспешников и последователей. Также сообщаю Вам, что в эту акцию будут вовлечены не только маги, но и обычные люди. Если Ваше сердце и разум желают мира и покоя для Ваших подопечных, их семей, друзей и общества Тёмной стороны Европы и мира в целом, то настоятельно прошу Вас прислать несколько сотен ваших лучших магов в Рим, для тайной поддержки восстания или же стороннего наблюдения и частичного уничтожения разбежавшихся из Ватикана служителей Господа. Ваша помощь и помощь Ваших магов не будет лишней и неоспоримо будет вознаграждена относительной тишиной на несколько столетий вперед.Искренне Ваш мистер Х.
» Письмо было прислано ниоткуда, просто появившись однажды на столе Верховного мага. И ответ отправить можно было лишь в никуда. Никто из секретарей и прислуги этого письма не приносил, и все лишь пожимали плечами. Дорогая и хорошего качества бумага приятно лежала в руках. От неё не веяло ни каплей магии, а почерк был летящим и очень лёгким, даже каким-то беззаботным. Чернила были обычного чёрного оттенка, и ничем кроме самих чернил, не пахли. Буквы были тёмными, а значит, письмо было написано не так давно. Оно не исчезло и не испарилось после прочтения, его видел каждый, кто входил в кабинет, и было совершенно неясно, кто мог оставить подобное послание. Но самому Верховному магу этого и не было нужно. Все его шпионы были лучшими в своей области и давали только точные сведения. И если они уверяли, что настала пора действовать — значит, это так. Хотя, случилось это несколько раньше чем предполагал сам Мастер. Но гильдия была давно готова и, несмотря на некоторую внешнюю не сплоченность — его маги пришли бы на зов в любую минуту. Составить необходимые письма и сделать их магические копии не заняло много времени. Дверь кабинета была заперта и заколдована, слуги были предупреждены, что господин крайне занят. Как только была поставленная последняя точка, Морманси стал вкладывать каждое письмо по очереди в специальную шкатулку, где они и исчезали по своим адресатам.***
— Мне нужно уехать, — сообщил однажды утром Остогар Девону. — Надолго? — не отрывая взгляда от подсчёта семейного бюджета, который только рос в последнее время от удачных вложений, спросил Девон. Парень так и не сказал любовнику о своей беременности. Он хотел немного потянуть время, чтобы обрадовать новостью Оста уже в другом мире или же предложить ему сбежать в Россию — там к нелюдям относились более ровнодушно, чем в Европе. — Не знаю. Скорей всего, не больше, чем на месяц, — ответил Ост, подсчитав в голове. Верховный маг призывал его, и призывал для важной миссии. Остогар просто не мог ему отказать, а значит, хочет он того или нет, но ему придётся ехать. — Куда отправишься? — ставя очередное число в своих подсчётах, спросил Девон, вертя перо в руках и чуть прикусывая кончик. Подняв, наконец, глаза на мужчину, он чуть нахмурился. — Ты выглядишь обеспокоенным. — Во Францию. Морманси созывает гильдию. Прости, но остальное я не могу разглашать, — со вздохом ответил Ост, вытирая запотевшие стёкла очков платком. — Это не моя тайна. — Ты не можешь остаться со мной? — спросил Девон, поднимая испуганный взгляд. В последние дни он думал лишь о том, что творилось в Риме. Он даже представить себе не мог, что Некромант развяжет столь масштабный переворот, который затронет не только нелюдей, но и обычный люд. Хотя, признаться честно, его это впечатлило. Но сейчас он почти на грани паники чувствовал, что вызов Мастера Стихийников не просто так и что это наверняка связано с Ватиканом. Он боялся даже думать о том, что Ост может попасть в кровавое месиво, которое непременно настанет, когда люди пойдут напролом, и начнётся переворот с кровопролитием. Да Себастьяна он тоже послал на смерть, но он сделал выгодное предложение и дал выбор, а сейчас он рискует остаться один и, возможно, не только на месяц, но и на более долгий срок. — Прости, милый, но я не могу игнорировать это письмо. Видишь этот знак? — спросил Остогар, вынимая из кармана конверт с красной печатью в углу. — Экстренное извещение. На созыв должны явиться все призванные. Неявление значит неповиновение законам гильдии, а значит, и отлучение из неё. Если Морманси прислал это извещение, то случилось действительно что-то серьёзное. Я не могу оставить гильдию. Парень молча сверлил взглядом мужчину. Перо из его руки давно выпало, и теперь он барабанил по столешнице пальцами. В его голове крутились десятки вариантов диалога, но вариант был один. Ост уезжал, потому что вызов Мастера нельзя игнорировать. — Обещай, что вернешься, — просил Девон. Ост не нарушал обещаний — может, если он даст обещание, то у него будет больше шансов вернуться? Глупая надежда, но ему не хотелось верить, что Ост может отправиться в Рим. — Конечно, я вернусь, — мягко улыбнувшись, заверил парня Котани. — Как я могу не вернуться, когда ты в таком интересом положении? — лукаво подмигнул ему ледяной маг. — Ты о чём? — удивлено и вполне натурально похлопал ресницами Девон. — Не признаёшься мне даже перед тем, как я тебя покину? Печально, — Остогар грустно улыбнулся, подходя к Девону почти вплотную, поднял его лицо за подбородок кончиками прохладных пальцев, взглянул в глаза. — Я тебя в любом случае люблю, Девон. И значит, терять мне нечего. Прощай, — Котани наклонился, оставляя нежный поцелуй на щеке блондина, чтоб после тут же стремительно отстраниться, взять лежащую на кровати куртку, и уйти из спальни, оставив Девона в одиночестве. — Ост! — парень вскочил опрокинув стул и кинулся следом за любовником, но того и след простыл. Омега, как раненый зверь, заметался по коридору у двери, а после опрометью бросился в сторону холла, не думая уже ни о чём, он прямо на ходу перекинулся в звериную форму, рвя на себе одежду и глотая жадно воздух, пытаясь взять след, учуять ледяного мага, но ничего не получилось. Печальный, полный боли и скорби вой громом прокатил по замку. Вой грима — это по настоящему жутко, от него по позвоночнику бегут мурашки, а волосы встают на голове дыбом. Потерянный Девон так и сел где был, продолжая раз за разом вдыхать в легкие воздух и выть, громко, протяжно и печально, моля любимого вернуться. Но Ост к тому времени уже был далеко. Он был зол на Девона — как? Как он мог от него такое скрыть? Значит ли это, что ледяной маг для грима ничего не стоит? Значит ли, что он был просто использован, обманут? Девон его ни во что не ставит — он не сказал, даже когда Котани сам дал знать, что ему всё известно. От этого было больно, становилось плохо, снова начинал терзать невыносимый озноб. Совсем, как раньше, когда он был одинок. Именно в таком настроении он появился перед верховным магом.***
Себастьян переговорил за последние дни со всеми, кто мог оказать хоть какую-то помощь. Все, в отличие от Доминика, который Папе был верен лишь на словах и «честных» глазах, требовали от него доказательств. Мужчине пришлось потратить немало времени, чтобы их предоставить, но несколько старых приказов, которые хранились в тайной канцелярии и которые чуть ли не стоили ему жизни, он достать сумел. Тайные ходы в Ватикане охранялись ничуть ни хуже, чем обычные двери и коридоры, поэтому некроманту пришлось очень постараться, чтобы один из охранников не начал вонять раньше времени и не стал скелетом сразу, а с оттяжкой в пару недель. Кому его честных слов и комментариев приведённых им магов было достаточно, кто-то продолжал сомневаться. Но больше всего народу покинули Рим. Были и те, кто хотел донести о готовящемся нападении, но они неожиданно «уезжали» или с ними случался несчастный случай. Таких было немного — никто не хотел умирать и просто бежали из города. До Рождества оставалось три недели, когда Себастьян решил начать действовать. В тот вечер множество обычных людей и необычных нелюдей, столпились на площади перед воротами Ватикана, а после пошли на штурм, выкрикивая оскорбления в адрес обирающего их Папы и руша все на своем пути. Солдаты не ожидали, что народу буде так много — они, как крысы, стекались со всех улиц города сюда — кто-то за возмездие, кто-то в надежде поживиться. Поднявшийся в середине ночи переполох был тем самым, что помог небольшой группе во главе с Себастьяном проникнуть в ту часть, где жил Папа. С ним были сильные воины и маги, но увы, никто из них не получил дополнительной силы, отнятой у другого. Люди, что охраняли Главу Римской церкви, полегли первыми и почти бесшумно и бескровно. Они даже не успели понять, что случилось. Второй волной защиты стала группа средних магов — с ней некромант и его подопечные тоже сумели справиться, правда, без шуму тут не обошлось. Местами они подпалили пол, стены и потолок, вышибли двери в несколько комнат, облили пол густой кровью, а крики и шум от столкновения заклинаний не мог остаться незамеченным. Остогар сидел на крыше собора и с какой-то странной меланхолией наблюдал за происходящим. Он знал, что большинство из этих людей-магов обречены, что лишь немногие выйдут из этих ворот живыми. Изучив данные, предоставленные шпионами Морманси, Ост знал, какие силы есть у Папы и что он готов к подобного рода мятежам. Хотя с помощью гильдейских магов у них есть небольшой шанс, однако такой открытый бунт был безумством. Котани хотелось помочь этим людям тоже вступить в бой, однако ему было запрещено это делать. Остогар знал, что Морманси введёт в битву своих магов, только если будет уверен если не в полной победе, то, по крайней мере, в том, что большинство из них останутся живы. В резиденции в это время творилось что-то ужасающее — созданные заранее, послушные лишь одной воле марионетки, исследовали дом вдоль и попрёк, задавливая сильных и не очень магов числом. Они шли по телам друг друга, когда сгорала или отмирала из-за заклинаний их плоть они шли дальше скелетами, повинуясь уверенной руке некроманта. Сам же Себастьян давно отделился от основной части напавших, и руководил своими созданиями дистанционно, захватывая новые тела на расстоянии и кроясь в тени. Он выжидал того момента, когда кто-то из его слуг наткнется на архимага, а ещё лучше — на нескольких магов. Это будет означать одно — Папа найден. — Что, Котани, не терпится? — услышал наблюдающий Ост голос магички, которую ему поставили в напарницы — чтоб спину прикрывала, как выразился верховный маг. Диана расценила мрачную сосредоточенность ледяного мага по-своему. Ей ещё ни разу не приходилось видеть Остогара в действии, однако она знала, что как маг он далеко не слаб. Сам же Кота её слова проигнорировал, продолжая наблюдать за битвой со своего поста. Как же это низко — там, внизу, погибают люди, а Морманси заставляет их бездействовать. Но вот, не прошло и много времени, как путь был, во всех смыслах этого слова, расчищен — разъярённые люди убили множество воинов Папы, а некроманты своего не упустили. Огненные маги начисто стирали всю кровь, оставляя лишь горстки пепла. И Морманси, наконец, дал приказ вступать в битву — ведь Папа задействовал своих сильных магов, с которыми и целой армии людей было бы не справиться. Остогар принял этот приказ с радостью. Но не оттого, что ему придётся творить смерть, а оттого, что в порыве битвы можно забыться, выплеснуть гнев наружу и ни о чём не думать. Сейчас его задача проста — надо завалить как можно больше церковников и пробиться вперёд, поближе к их главной цели — к Папе римскому. В резиденции Папы к этому времени был настоящий ад. Стены, пол и даже потолки были замызганы кровью, где-то можно было заметить следы взрывов, куски плоти, обгоревшие и спаленные внутренности, трупы и уничтоженные вещи интерьера, и разрушенные стены. Крики боли и ненависти раздавались из каждого коридора, и пройти незамеченным или же просто целым было бы невозможно. Себастьян к этому моменту успел облазить большую часть дома, и осталось проверить лишь с десяток комнат в одном из крыльев. Туда он и направился с нескольким своими «марионетками». К его удивлению, их встретил лишь один маг — сильный, но до уровня архимага не дотягивающий пару пунктов. Некромант довольно долго смог удержать своих «подчинённых», заставляя их вертеться и уворачиваться от атак, доставая своими заклинаниями до противника. Но в действительности он бы проиграл. Тот, может. и не был архимагом, но был очень и очень силен, а главное, полон сил. Сам же некромант уже порядком устал и вымотался, растратив львиную долю своих сил. Проиграл бы позорно и умер в этом сердце инквизиции, если бы не случайность. В тот момент, когда он замешкался и не успевал уйти от атаки и подставить под удар одного из своих «подчинённых», раздался громкий взрыв, пол под ним и его противником громко затрещал и почти тут же обвалился, послышался грохот, и предсмертные хрипы. Вздохнув и перекрестившись, он взглянул в потолок и поблагодарил того, кто был там наверху за преградой облаков. Кем бы Себастьян ни был, но в Бога он верил, пусть и нарушал его заповеди. Раз тот ему помог, то это значило лишь то, что Папа гораздо хуже него, и Господь согласен с его умерщвлением. Во всяком случае, мужчина на это очень надеялся, когда разбегался и перепрыгивал через здоровую дыру в полу. Именно в этот момент, когда перед Себастьяном появилась целая группа не менее сильных противников, охранявших коридор, по которому некромант и шёл в дверь, из которой они и вышли. Из другого конца коридора показалась ещё одна группа, на сей раз стихийников. В их числе оказался и профессор Котани. Не ожидавший такого поворота, Себастьян чуть было не влетел в толпу выходящих магов, но они тоже, вышедшие на грохот, явно не ожидали того, что им под ноги попадет поскользнувшийся некромант. Впрочем, надо отдать должное Себастьяну, он успел увернуться от первого удара вышедшего первым противника и схватить его за руку, ведь он находился в непосредственно близости. Этого хватило, чтобы тот мгновенно охваченный забвением, рухнул назад, заставляя идущих за ним соратников отступить и поймать рухнувшее тело. Этой небольшой заминки африканцу хватило, чтобы пинком ноги захлопнуть дверь и активировать свою новую марионетку уже внутри комнаты. Оттуда, почти сразу же после произнесения заклинания, послышались дикие крики, ор и звуки борьбы, грохот заклинаний. Некромант предпочёл быстро вскочить и подвинуть один из тяжёлых монументов, стоявших по бокам от двери, так, чтобы он блокировал дверь. Все же заклинание, которое заставляло марионетку действовать дистанционно на одной лишь мысли об убийстве, была полезной, пусть и довольно опасной не только для окружающих, но и для самого некроманта. Зато он мог быть уверенным в том, что марионетка уничтожит парочку магов, ведь чем был сильней человек — тем более сильная, выносливая и живучая кукла из него выйдет. Со стороны это очень напоминало детскую возню — катающийся по полу некромант и его же чистое везение. Мужчина не сразу приметил наблюдавших за этом стихийников — лишь тогда, когда те, перемахнув через дыру в полу начали приближаться. Некромант обвёл их взглядом и недовольно скривился, но после увидел Котани и очень удивился. Он был уверен, что Девон придумает всё, что угодно, лишь бы удержать любовника и будущего отца своего ребенка рядом. О том, что омега в положении, некромант догадался в последнюю их встречу. У парня заметно для опытного глаза изменилась походка, приобретя такой флёр нежной таинственности и качающихся бёдер, какой обычно появлялся у женщин в начале их беременности — сложить факты было не столь сложно. — Что тут произошло? — задал вопрос один из магов — похоже, негласный главарь. Маг был смуглым, с видным шрамом, рассекающим левый глаз, весь лоб и щёку. Правая его рука, наскоро перевязанная полоской, оторванной от собственного плаща, тряпкой повисла на теле, а одежда пропиталась алым и местами обуглилась и почернела. Похоже, его задели. То, что задели только руку, говорило о том, что ему крупно повезло — гремевшие здесь огненные заклятия мигов превращали в горстку пепла целые группы людей. Процессор Котани был вроде цел, но вот только бледность его кожи соперничала с белизной собственных волос, как когда-то выразился Девон, глаза побагровели, отчего казались горящими безумным огнём на фоне общей белизны лица. — Эм, восстание? — предположил мужчина, говоря об общем переполохе, неуверенный в том, что стоит конкретизировать. В комнате, которую он запер, что-то громко громыхнуло, и раздался жуткий треск. Некромант немного скептически глянул в ту сторону. Он чувствовал своим шестым чувством, что живых там уже нет, только ещё тёплые трупы и его слуга, бесчинствующий и жаждущий смерти. Себастьяну хватило короткого заклинания и щелчка пальцами, чтобы послышался последний удар мёртвого тела об пол, и всё затихло. Мужчина выглядел сильно помятым, хотя, по сравнению с прибывшими магами, он был относительно цел — всё же напрямую в битве он почти не учавствовал, скрываясь за телами поднятых и умерщвлённых инферий. Единственное, что разительно отличало Себастьяна от стоящих напротив его магов — это запас сил. У некроманта их осталось совсем немного, а вот стихийники были относительно бодры и полны магического потенциала. Смуглый маг смерил Себастьяна тяжёлым взглядом, не менее тяжело вздохнул. — Я требую у вас немедленно доложить обстановку в этом секторе и всю известную вам информацию — кратко и информативно, дабы мы могли предпринять эффективные действия по устранению противника, — пояснил маг свои слова. Ему казалось, что все участники восстания должны понимать серьёзность ситуации, дабы обойтись без долгих, заумных, поясняющих, тратящих время и сове ршенно ненужных посторонних слов. — Там трупы, — некромант указал на дверь, перед которой стоял и за которой только что обезвредил свою же марионетку. — Там труп, — указал пальцем вниз в сторону дыры в полу. — На этаже в дальних комнатах Папа. Вполне вероятно, что один, потому что я чувствую лишь одно сердцебиение. Но могу и ошибаться, если там есть маги жизни. И если что, то его убью я — у меня заказ. Мне семью кормить, — пожал плечами некромант. — Вы устали и почти без сил. Отойдите, мы проверим дальнейший путь, — сказал маг тоном, не терпящим возражений. После один из его напарников, не дожидаясь ответа, сам подошёл к двери, открыв его заклинанием, взорвавшим замок, внимательно оценил ситуацию. За дверью простиралась огромная галерея, сейчас почти полностью порушенная. Тут и там были видны капельки крови. Себастьян мог заметить, что лорд Котани стал ещё бледнее, точно мел, когда увидел оторванную конечность у самого входа. — Трупы надо сжечь, — распорядился тем временем маг со шрамом. — Они настоящий подарок для неприятельских некромантов. Пошли вперёд. — М-м, какой разгул для фантазии, — пробормотал Себастьян, с интересом настоящего исследователя перешагивая через трупы и оторванные части тел, поворачивая голову то туда, то обратно, вертясь на пятках и трогая носком сапога особенно приглянувшиеся части. — Лорд Котани, я могу Вас уже поздравить? — спросил Себастьян, когда они прошли ту часть, где были трупы. — П-поздравить? — растерянно спросил Остогар, переведя на Себастьяна не совсем осмысленный взгляд. По галерее ходили пара огненных магов, в прямом смысле этого слова уничтожая всё на своём пути. Под их ногами оставалась маленькие костры, угасающие довольно быстро, точно небольшие фейерверки. Топливом для этих костров случила сила самих магов и настоящие люди. Вернее то, что когда-то было людьми. Один из огненных магов — невысокая, чернявая, бойкая даже на вид девчонка похлопала растерянного Котани по плечу. — Экий неженка. Испугался пары капель крови? — лукаво прищуривших, подмигнула она — та самая, с которой он ждал на крыше собора. — Пошли, некромант — впереди всё чисто. — Миледи, вы безумно милы — если Вы не против, я догоню Вас через минуту, — некромант белозубо улыбнулся, а после перевёл более внимательный и сосредоточенный взгляд на Котани. — Девон разве не сказал, что ждёт ребёнка? Он выглядел счастливо-обеспокоенным, когда мы говорили сразу после того, как он узнал. Хотя, — некромант вздохнул, оглядывая Оста, — думаю, это была не лучшая тема для разговора. По крайней мере ситуация с Вашей стороны к этому не располагает. Печально, я надеялся быть первым, — мужчина похлопал лорда по плечу и резво ускорился нагоняя магичку, включаясь в работу. — По данным разведки в этой части резиденции могут быть ловушки и тайные ходы — много заранее обезвредили, но, возможно, ещё не все, стоит быть внимательней. — Мы это учтём, — пообещала ему магичка, убегаю вперёд, пристраиваясь к какому-то своему товарищу. А Ост наблюдал за всеми этими действиями со стороны, не делая ни шагу. Он был потрясён, обескуражен и окончательно разбит, брошен. Значит, вот оно как? Значит, все знали, ни для кого это секретом не было, кроме него самого. Что этим хотел добиться Девон, Котани не знал. И оттого было не легче. Но не сейчас! Сейчас эти мысли лишние, посторонние! Они могут привести его к гибели, или команду. Напади на потерявшего внимание Оста сейчас кто-нибудь сзади, ведь они обязательно бросятся на помощь — это лорд Котани знал, как знал всех этих людей. Несмотря на то, что отношения с некоторыми из них в повседневной жизни не очень ладятся, в бою они его не бросят. А значит, подставят под удар и себя, и операцию. Этого Кота допустить не мог. Значит, надо сосредоточиться, взять себя в руки и действовать самому. — Кто бы мог подумать, что такой переполох будет всего лишь от желания одной омеги обезопасить своего нерождённого ребенка? — пробурчал очень тихо, почти неслышно, Себастьян, выглядывая в окно коридора и видя кучу трупов перед резиденцией и толпящихся людей, подельщиков и просто не участвовавших в восстании зевак. Мужчина вздохнул и пошёл дальше за общей толпой магов. Эти коридоры за долгие годы, полные лишь службы Папе, он изучил их более, чем в достаточной мере. Кабинет его бывшего начальника находился в этом крыле и был отделён от этого коридора небольшим ответвлением и широкими крепкими дверьми. Правда, проход был замаскирован более чем замечательно, и он сам было почти прошёл мимо него. Что, впрочем, неудивительно — все были взвинчены и похожи на готовых в любой момент броситься в бой псов. Подобное напряжение отрицательно сказывалось на более широком внимании. — Господа, нам сюда. Это кабинет Папы, — произнес некромант, не очень громок окидывая взглядом коридор и магов. — Отойди-ка, парень, — Себастьяна нагло пихнули в сторону, а один из магов вышел вперёд, куда ему указал некромант, стал рукой шарить по стенам, словно что-то пытаясь там найти и нащупать. В коридоре было темно. Один из огненных магов предусмотрительно зажёг небольшой пульсар, запуская его под потолок. Маг, наконец, закончил свою работу, откинул драпировку, просто сорвав её. Пару минут он задумчиво стоял и смотрел на огромные двустворчатые двери. После как следует ощупал их, нашел каким-то чудом замки. — Крепкие, не поддаются, — с досадой сказал он, после долгого времени всеобщего молчания. — Ост, иди сюда. Нужна твоя помощь — думаю, аккуратность тут ни к чему. Если там кто-то есть, он и так о нас уже знает. Котани покорно подошёл к дверям. Белая, точно мел, ладонь коснулась украшенной золоченными узорами поверхности. Глаза ледяной маг прикрыл. В коридоре как-то резко похолодало — так, что аж зубы непроизвольно застучали. Маги могли заметить, как начала светлеть поверхность дверей, начиная от места прикосновения мага, точно покрываясь слоем инея. По двери зазмеились снежные узоры, расползаясь по всей её поверхности. Маги не могли этого видеть, но мощные двери заледенели не только снаружи, но и полностью внутри, стали полностью подвластными колдующему волшебнику. Как только под слоем инея, нанесённого самой природой, уже было не различить искусной золоченной резьбы человеческих мастеров, послышался треск раскалывающегося льда, после чего двери просто взорвалась, разлетаясь на щепки и ледяные осколки. Стоило этому произойти, как из комнаты по ту строну разрушенных дверей, полетели магические атаки и боевые заклинания. Себастьян в последней мгновение успел упасть на пол и утянуть за собой Остогара, у которого один из зарядов пролетел прямо над плечом. — Два мага! Уровень архимаг! — крикнул, перекрывая звуки летящих заклинаний, Себастьян, чуя три сердцебиения. Один из них частый и испуганный стук с неким надломом принадлежал Папе — в этом некромант был уверен, не раз слыша стул именно этого сердца. — Скажи, чтобы никто из магов в комнату не входил — пусть потянут время, я смогу помочь, — прошипел прямо лорду Котани на ухо Себастьян, хорошенько встряхивая бледного до синевы мужчину. Вот только как только пыль и дым рассеялись, позволяя противникам рассмотреть себя, Себастьян понял, что стихийники не уклонялись от атаки. Они продолжали стоять на ногах. В руках мага со шрамом рассыпался в пыль амулет, их защитивший. Себастьяну было неоткуда знать, что этим магам уже не в первой сражаться. Не знал он и их истинной силы — того, что именно эта группа была секретной силой стихийников. — Алоиз Гиз, уровень — архимаг, — представился маг со шрамом, выступая на шаг вперёд. — Трейси Гильберт, уровень — архимаг, — рядом с ним встала девушка-огонёк, готовая к бою. Остальные маги остались позади. Но было видно, что и они не собираются бездействовать, судя по лукавым улыбкам на их лицах. — Эй, некромант! Магов мы возьмём на себя. Уничтожь Папу! — повелели ему Трейси. — Всегда мечтал услышать эти слова, — бодро отозвался Себастьян откуда-то с полу. — Вы начинайте, а я подхвачу, — мужчина не спешил — ему надо было собрать силы, чтобы провести один маленький, но безумно полезный ритуал — ему очень хотелось не просто убить Папу, он жаждал лишить его посмертия, вечные муки на земле. Разве может быть что-то более ужасное, чем истязание души и тела одновременно? Впрочем, напутствий не понадобилось. Совсем скоро посыпался град вражеских заклинаний. Враги не раскошеливались — били сразу всем самым сильным, видимо, намереваясь вынести врага одним ударом. Однако, давно жаждущий активных действий Алоиз и уставшая размениваться по мелочам Трейси достойно встретили их, отвечая той же монетой. Заклятия сталкивались, самоуничтожались, отскакивали, разрушая всё на своём пути. Огненные заклинания Трейси мощно дополнялись заклятиями ветра, становясь гораздо более опасными и разрушительными. Тыл их прикрывали оставшиеся маги, замечая умудрявшиеся пролетать сквозь их защиту заклятия, уничтожая их. Маги Папы били сильно, хоть и совсем не согласованно, делая упор на силе, а не тактике. Так что совсем скоро, не смотря на то, что они изначально были в выигрыше по магическому резерву перед Алоизом и Трейси, весь своей резерв они растратили в пустую. Когда град заклятий стал чуть меньше, Себастьян выглянул из своего укрытия, выискивая глазами и своими способностями забравшегося Папу. Ритуал был почти готов, ему оставалось лишь капнуть своей крови и сказать последнее слово. Трясущийся мужчина был найден в одной из потайной ниш, которую удачно маскировал книжный шкаф. В тот самый момент когда маги гильдии стали напирать и входить в кабинет, тесня противников, африканец, как кузнечик, вскочил на ноги и, петляя, словно заяц, по довольно большому помещению, уклоняясь от рикошетивших заклинаний, несся к месту где прятался Папа. Его глаза горели азартом, восторгом и лютой ненавистью — он и не ожидал что ощущение идущей бок о бок с ним Госпожи Смерти так позитивно на нём скажется, силы, казалось бы, возвращались и брались из неоткуда, а чувства стали в разы острей. Его глаза заволокло чёрной непроглядной пеленой, а кончики пальцев подрагивали от нетерпения ощутить в руках вожделенное оружие, чтобы подарить вечные муки тому, из-за кого этот мир лишился многих хороших магов, добрых родителей, а дети стали сиротами. Он желал всей своей душой смерти тому, кто обрёк сотни нелюдей на смерть, на муки при жизни. Он рванул на себя шкаф с такой силой, что потайная дверка тяжёлого загруженного книгами стеллажа просто отлетела в сторону, придавив одного из вражеских магов, который не успел увернуться. Вскрик, полный ужаса, окатил комнату. Некромант, не мешкая, прокусил свою руку, выпуская наружу свою густую, тёмную, тёплую кровь. Последнее слово, сорвавшееся с его губ, будто отрезало весь мир чёрной пеленой, оставив лишь палача и его жертву. За спиной некроманта выросла чёрная тень в развивающемся на несуществующем ветру балахоне. В воздухе над головой Себастьяна, сотканная будто из тьмы, явилась коса. Длинное древко было укутано в тьму и, казалось, отблескивало алым цветом — тёмным цветом высохшей крови. Древко, увитое шипами на тонком стебле, ползущем от конца к основанию, переходило в длинное лезвие алого метала, горевшего призрачным огнем. В месте перекрестия, где древко становилось изогнутым лезвием, были несколько крупных черепов. В центре, разевая рот, из которого вырастала металлическая часть, был череп человека; справа от него — череп с ожогом на лбу, будто нимб, упавший на голову белокурого ангела; слева — череп с рогами, такими, какие могли бы быть у демона. Вокруг них были более мелкие черепа, детские, каждый из которых символизировал какую-то расу. Тут были и оборотень с длинной мордой, и искажённое мукой лицо нимфы, полуистлевшее, но еще проглядывающееся, череп явно нерожденного кентавра, которого можно было определить по высокому лбу, и даже череп эльфа, чьи острые и длинные уши иссохли и почернели, и еще несколько, кого нельзя было уже и определить. Костлявые руки не человека, но существа с длинными белоснежными пальцами, подхватили оружие в воздухе и после опустили ниже, вложив в раскрытые ладони Себастьяна. Тот в миг замахнулся, и голова впавшего в оцепенение Папы была отрублена уверенным и мощным движением. Но её не отбросило в сторону, как могло бы — она осталась на шее, лишь глаза помутнели, но не потеряли проблеска жизни. Некромант потянулся к своему бывшему хозяину и за короткие волосы поднял голову в воздух. В тот же миг тьма вокруг него рассеялась, а мир вернул привычные краски. Смерть за его спиной, похлопав его по плечу, исчезла, растворившись вместе с чёрной дымкой. В кабинете уже было тихо, и лишь редкие хрипы поверженных врагов раздавались где-то в другом конце за спиной Себастьяна. В одно руке он держал невесомое оружие, дар самой смерти, знак того что он достоит стать одним из её слуг — жнецом. А другую руку приятно оттягивала тяжесть головы павшего Папы Римского.