— Мисс Грейнджер, я позвала вас, чтобы сообщить не самую приятную новость… — Минерва МакГонагалл, директор Хогвартса, в своей привычной манере строго и прямо смотрела на свою бывшую ученицу. — Это касается пропавших учеников.
Гермиона напряглась. Получив утром письмо от своего бывшего профессора, она сразу поняла, что в ее застопорившемся расследовании наметился некий сдвиг. В какую сторону — лучшую или нет, — понять было сложно, так как лаконичный текст не отличался особой информативностью, сообщая лишь о желании директора встретиться.
— Их нашли? — Гермиона, прислушиваясь к неприятным чувствам внутри себя, исподлобья уставилась на МакГонагалл.
— Да.
— Они живы? — кем бы ни была Грейнджер, журналистом или просто любопытной всезнайкой, она прежде всего оставалась человеком. И человеком сочувствующим — не самое плохое качество, хотя подчас саморазрушительное.
МакГонагалл поджала и без того тонкие губы. По ее взгляду было сложно понять, что именно творится у нее в душе, но грань между волнением за репутацию школы и сопереживанием пострадавшим навсегда залегла морщинами на ее уже немолодом лице. «Ну же, не тяните!» — хотела выкрикнуть Гермиона, но директриса только молча кивнула.
— Без памяти и… без магии.
Гермиона резко выдохнула и до побелевших пальцев вцепилась в подлокотник.
— Как? Совсем? — задала она, наверное, самый глупый в своей жизни вопрос.
— Совсем. Волшебных способностей в них теперь не больше, чем в маглах.
Гермиона тяжело переваривала услышанное. Нет, то, что Эверли Беннет и Джеффри Диксон живы, безусловно, самое приятное известие за последние полтора месяца, но кому могло понадобиться лишать их магии? Вопросов насчет памяти не возникало, жизнь уже стала для ребят неслыханной щедростью преступников.
— Есть возможность вернуть им?..
— Не могу сказать точно. Эверли и Джеффри истощены, сейчас за ними наблюдают колдомедики. Пытаться повлиять на них заклинаниями сейчас попросту опасно, поэтому они погружены в лечебный сон. Мисс Грейнджер, — МакГонагалл пронзительно посмотрела на некогда лучшую ученицу Хогвартса, — я позвала вас, чтобы просить о помощи.
Гермиона кивнула. Это была единственная возможная для нее реакция — мысли перемешались и требовали срочной расфасовки.
— Я знаю, что все это время вы вели свое журналистское расследование и освещали события в «Ежедневном пророке», но я прошу вас ввести читателей в заблуждение. Никто не должен знать, что ученики найдены.
— Но почему?
— Они были обнаружены Хагридом сегодня ночью на территории Запретного леса. Сейчас ребята надежно спрятаны в больничном крыле. Если об этом прознают ваши собратья по перу, мы не сможем сдержать их натиска, а психика пострадавших не выдержит. Что они скажут репортерам, когда проснутся? Они не вспомнят самого простого заклинания, банальное Прытко Пишущее Перо Риты Скитер доведет их до истерики! — МакГонагалл задохнулась от переполнявшего ее напряжения и вдруг печально улыбнулась. — Эверли при виде Хагрида упала в обморок, а Джеффри слабо пытался защититься какой-то палкой…
Последняя фраза директора словно вернула Гермиону из оцепенения. Она вскочила с кресла и нервно зашагала по кабинету. Ей нужны были свежий воздух и возможность все обдумать, но прежде всего она должна увидеть Эверли Беннет и Джеффри Диксона.
— Конечно, профессор… простите, директор. Я сделаю все, что в моих силах, и потяну время, насколько это возможно. Могу ли я…
Она не успела договорить, как раздался требовательный стук в дверь. Минерва МакГонагалл подняла ладонь, жестом попросив Гермиону остановиться, и заклинанием открыла замок.
— Войдите!
В кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина в мантии с накинутым на голову капюшоном и с порога сообщил:
— Извините, директор, я только из Министерства, — в его речи не было надлежащего уважения, скорее раздражение и желание закончить разговор, даже не начиная его. Однако не это смутило Гермиону. Голос вошедшего был ей удивительно знаком, и это открытие не добавило хорошего настроения в копилку сегодняшнего утра. Все, начиная от прямой спины и заканчивая до блеска начищенными ботинками, вызвало не самые приятные воспоминания.
— Малфой?! — кажется, это имя она в последние дни произносит слишком часто, что уже само по себе пугает.
Мужчина, а точнее сказать, молодой человек, откинул капюшон и только сейчас заметил ее.
— Грейнджер? — его губы изогнулись в неком подобии брезгливой улыбки. Так смотрят на некрасивых, грязных щенков с кое-где свалявшейся шерстью — вроде и тварь Божья, но потрогать не хочется. — Какого… м-м-м… какой сюрприз.
Гермиона молчала. Не то чтобы ей нечего было сказать, просто в голове возник образ Деймона Донована. Рост, фигура, лицо — удивительно! — как две капли воды. Голос, взгляд, манеры — диаметрально противоположны. Идеально отутюженный Малфой, безупречный с ног до головы. Деймон, простой официант в потрепанных кроссовках. «Феноменально, мать твою, просто феноменально!» — Гермиона снова не заметила, как невозможность ситуации заставила ее мыслить непечатно.
— Мисс Грейнджер, Драко Малфой помогает в исцелении пострадавших Беннет и Диксона, — пояснения директрисы плохо доходили до сознания Гермионы, все еще сравнивающей слизеринца и официанта из магловской кофейни.
— Чем он может помочь?! — резко вскинулась Гермиона.
МакГонагалл удивленно приподняла брови.
— Мисс…
— Позвольте, директор, — Малфой медленно повернул голову и в упор уставился на нее, — ты не единственная умница, Грейнджер. Старина Драко тоже кое-что может, и, смею тебя заверить, это «кое-что» приносит пользы больше, чем твои неграмотные писульки в полусдохшей газетенке.
Слова Малфоя истекали ядом, не пытаясь даже прикрыться иронией. Гермиона смерила его самым уничижительным взглядом, на который была способна, и направилась к выходу.
— До свидания, ДИРЕКТОР, я сделаю все возможное, о чем вы просили меня. Сейчас же, при всем моем уважении к ДИРЕКТОРУ, прошу меня извинить…
— Мисс Грейнджер, — окликнул требовательный голос МакГонагалл, но Гермиона уже аккуратно закрыла дверь, борясь с желанием крепко приложить дубовую створку о довольно ухмыляющееся лицо Малфоя.
Аппарировать на территории школы было нельзя, поэтому в хижину к Хагриду Гермиона решила пройтись самым близким путем. Внутри нее все клокотало от возмущения и непонимания, как и откуда вообще появился Драко Малфой. Его имя, наряду с именами его родителей, не напоминало о себе на протяжении нескольких лет, прошедших с окончания Магической войны.
Он не окончил Хогвартс, и вообще, казалось, исчез из поля зрения не только Гермионы, но и всего магического мира. Малфои счастливо избежали положенного наказания и после пары прикрытых судебных дел испарились. Все. Но стоило только случиться неприятностям, как он вытаскивает свою надменную задницу из небытия и усиленно изображает активную волонтерскую деятельность. Чудо как умилительно, аж слезы наворачиваются.
Только вот объявиться холеный наследник аристократического рода Малфой решил не в одиночку, а в комплекте с внешне идентичным магловским официантом Деймоном, улыбающимся настолько обаятельно, насколько мерзко ухмыляется его высокомерный оригинал. Извилинам есть отчего завязаться морским узлом!
***
— Хагрид, ну не могли же они свалиться с неба! — получасом позже Гермиона, сидя в хижине старого друга, раздраженно вертела в руках печенье размером с тарелку и выпытывала подробности обнаружения Беннет и Диксона. — Хотя в волшебном мире чего только не случается…
— Оно-то и понятно, но никаких следов, кроме звериных, и на милю рядом не было! Только эти двое, как кульки с дохлыми мандрагорами посреди поляны! — Великан развел руками, задевая свою кружку, больше похожую на добротный цветочный горшок. Хагрид был настолько взволнован, что даже не заметил этого.
— Аппарация? Не думаю, они были настолько слабы, что их бы сплющило еще на подлете, — Гермиона, как истинная женщина, не могла подобрать укладывающуюся в голове версию.
Впрочем, никто из тех, кто был заинтересован в разгадке случившегося, не мог дать верных или хотя бы логичных предположений.
— Гермиона, они могли взяться откуда угодно! Может, их с метлы скинули!
— Все может быть. Кстати, Хагрид. Ты в курсе, кто помогает МакГонагалл в этом деле? — Она знала, что теперь великан видел в ней не только не по годам смышленого ребенка, но и человека, заслуживающего знать то, о чем спрашивает. Если раньше он побаивался гнева директора и исполнял роль доброго дядюшки, то с годами стал скорее равным другом, помогающим во всем и прислушивающимся к мнению бывшей ученицы.
— Конечно, как тут не знать. Малфой, — Хагрид привычно резко выплюнул его имя, но сразу же его голос смягчился, став более спокойным: — Не удивляйся, МакГонагалл знает, что делает. Его три года не было ни видно, ни слышно, но поговаривают, что теперь в легилименции и зельеварении он мог бы составить конкуренцию покойному Снеггу.
— И откуда он вообще вылез? Насколько уж я в курсе всех происходящих событий, но даже для меня его физиономия в кабинете МакГонагалл стала неожиданностью!
— А черт его знает… Утром нашли ребят, а тут и он, скользкий как всегда, но, похоже, кой-чему поднаучившийся.
— Может, он…
— Не, навряд ли это он. МакГонагалл проверяла его.
— Ты-то откуда можешь знать? — скептически поинтересовалась Гермиона. Хагрид, конечно, ее друг и заметная фигура в школе, но маловероятно, что директор докладывается ему обо всем происходящем.
— Это, Гермиона, секрет мой. Спать спокойнее будешь, да и мне проблем меньше, — отрезал великан. — Сама знаешь, я Малфоя терпеть не могу, да и якшаться с бывшими Пожирателями не собираюсь, но… белобрысый, кажется, действительно на нашей стороне. Вроде и слизняк, но злого умысла в нем нет. Да и башкой хорошо варит.
***
Гермиону угнетали размышления по поводу всего происходящего, поэтому, желая расслабиться, она решила по прибытии домой навести в квартире порядок.
Пропавшие студенты, пусть и лишившиеся памяти и магии, находятся в Хогвартсе под наблюдением надежных людей, а значит, в безопасности.
«Хотя, какой уж там, когда их дальнейшая судьба хоть на минуту зависит от Малфоя!» — с этой мыслью Гермиона схватилась за тряпку. Несмотря на свои исключительные магические способности, прибралась в квартире она обычным способом, собственными руками педантично истребляя пыль и грязь. При этом она громко распевала песни, услышанные по заговоренному магловскому радио.
За своим оглушающим и, будем честны, не очень талантливым пением Гермиона не услышала требовательного стука в дверь. Откликнулась она только тогда, когда створка буквально тряслась от нетерпеливого грохота. Естественно, ее квартира была заговорена от магического проникновения, поэтому посетителям не оставалось ничего другого, как ждать, пока хозяйка откроет им.
— У тебя отвратительный слух, Грейнджер, — первое, что она услышала, поинтересовавшись личностью прибывшего.
Гермиона не поверила своим ушам и, наплевав на все правила безопасности, резко распахнула дверь. Она надеялась ощутимо ударить Малфоя (черт, конечно, только он мог обладать настолько мерзким голосишком) по его ненавистной голове, но тот предусмотрительно отступил на шаг назад.
— Какого хрена ты тут делаешь?!
— Не очень-то любезно, Грейнджер. Ты всегда так встречаешь гостей? — Слизеринец излучал напускное спокойствие и фальшивую благожелательность.
Гермиона молчала и сверлила его взглядом. Ей казалось, что за последние два дня он решил не только поселиться в ее голове, но и оккупировать квартиру.
«Бред! Не поверю, что он притащил свое дряхлое тельце просто так».
— Так какого хрена?
— О, ты так изменилась! Из гипертрофированной заучки в непередаваемое хамло. Что, жизнь потрепала?
— Не твое дело. Говори, чего тебе от меня надо, или проваливай.
— Так и будем на пороге разговаривать?
Черт, да почему же он так вежливо спокоен? Он что, после школы попал в институт благородных девиц? Или на него так повлияли война и поражение его семейки, что теперь он и крестиком вышивает?
— А ты всерьез считаешь, что я тебе еще и чаю налью, старина Драко? — поморщилась Гермиона. Вся ситуация напоминала фарс.
— Грейнджер, ты обиделась на меня за сегодняшнее? Прости великодушно, я думал, ты оценишь мой тонкий юмор, — Малфой закатил глаза и, перейдя на шепот, чуть наклонился к ней: — Завали свой грязный рот и впусти меня, идиотка. Я не просто так пришел, мне не доставляет удовольствия созерцать твою недовольную морду. Ты же не хочешь, чтобы все твои соседи знали о поручении старухи МакГонагалл?
Его тон с приторно-любезного ощутимо похолодел, и Гермиона, несмотря на весь свой боевой запал, машинально посторонилась.
— Так-то лучше, Грейнджер! — Малфой уверенно шагнул в ее квартиру и захлопнул за собой дверь.
Гермиона неосознанно принялась разглядывать его. За три года он заметно изменился, превратившись из бледного юноши в широкоплечего высокого мужчину. В нем не было спортивной мощи, но значительная физическая сила была видна невооруженным взглядом. Как бы там оно ни было, Гермиона отметила про себя ледяную холеную красоту и некоторую опасность, исходящую от бывшего слизеринца. Словно вредный и трусливый ребенок вырос в хладнокровного расчетливого человека. «Мать твою, это Малфой!» — одернула себя Гермиона, следуя ЗА ним. И это в ЕЕ квартире!
Неожиданно она уткнулась ему в спину. Он резко развернулся, схватив ее крепкими пальцами за шею. Гермиона вскрикнула, всем телом чувствуя, как Малфой вдавливает ее в стену, не давая вырваться. Его губы скривились в довольной торжествующей ухмылке:
— Ну что, всезнайка Грейнджер, вот мы с тобой и вдвоем? — прошипел он, глядя на нее пронзительно холодными глазами. — Любишь совать нос не в свое дело?
