По ту сторону двуличия

Если вы когда-нибудь смотрели второсортный подростковый слэшер, то можете представить, как со стороны выглядело нападение Малфоя на Гермиону. Трепыхающаяся жертва, маниакальный взгляд преступника и прочие атрибуты жанра. Девушка судорожно хватает ртом воздух, пытаясь нашарить что-нибудь для защиты, и находит тяжелый предмет, который опускает на голову своего мучителя. Именно это произошло двумя минутами позже, и теперь Гермиона ждала, пока он очнется. Видимых сильных повреждений она не обнаружила, пульс был четким, поэтому оставалось только увидеть его пробуждение и шарахнуть уродца еще раз. Только на этот раз в более чувствительное место, например… — Грейнджер, у тебя совсем крыша поехала?! — Малфой разлепил мутноватые глаза. — Какого хрена? — Ты меня спрашиваешь, придурок? Что сейчас было? — Пить дай! — вместо ответа просипел Малфой. Гермиона фыркнула и взмахнула волшебной палочкой: — Агуаменти! Водопад ледяной воды обрушился на голову Малфоя, и тот мгновенно превратился из надменного холеного аристократа (правда, с разбитой головой) в обыкновенного мокрого паренька с обиженным недовольным взглядом. — Сука ты! — злобно выплюнул он и вдруг захохотал. Он морщился и смеялся, даже не пытаясь применить высушивающее заклинание. Со стороны казалось, что у него вот-вот начнется истерика. — Наверно, нравится тебе смотреть на меня вот такого? — спросил он неожиданно тихо. Гермиона скривилась. — Мне не нравится смотреть на тебя в принципе! И вообще, это я должна спрашивать у тебя — какого хрена? Куда это я лезу настолько, что ты меня придушить готов?! — А, это… — Малфой развел руками, как будто его шутка не удалась, — просто попугать тебя захотелось! Ты совсем не понимаешь моего юмора. — Ты псих, Малфой. — Гермиона покачала головой. — Говори, что тебе надо, и проваливай. — Мне не доставляет радости общение с тобой, Грейнджер, но надо поговорить. Теперь мы в одной связке, скажи спасибо МакГонагалл. Как только разрешится вся эта хрень в Хогвартсе, я спокойно пошлю тебя на хер и все снова будет по-прежнему. Гермиона молчала. Видно было, что вежливое общение дается Малфою с трудом, но он сдерживался. Ее это даже заинтересовало — что могло понадобиться этому идиоту настолько, что он даже ни разу не назвал ее грязнокровкой? — Ты тупица, Грейнджер, — вдруг тяжело усмехнулся он, — статус крови больше не имеет значения, мы — это одна большая куча дерьма, и неважно, кто наши родители. Все эти годы нам, чистокровным волшебникам, всовывали в головы абсолютно ненужную гордыню, заставляя убивать таких, как ты! Она изумленно смотрела на него. — Это говоришь мне ты?! Ты, который семь лет отравлял мое существование? — Представь себе, но могу тебя успокоить. Несмотря на отказ от некоторых принципов, я все равно не считаю тебя… м-м-м… высшим слоем общества. Если бы не просьба МакГонагалл, то я не приблизился бы к тебе и на пушечный выстрел! — О, теперь я спокойна! — Гермиона возмущенно закатила глаза. — А то я испугалась, что ты, блять, влюбился! И да, не смей лезть в мои мысли, уродец! Малфой снова засмеялся. Его смех, такой непривычно искренний, поразил ее. Словно не было этих лет вражды и ненависти, он сидит сейчас и смеется с ней, видевшей его надменность и трусость, торжество и падение. — Насчет этого не беспокойся, ты предпоследняя, на кого бы я обратил свое внимание, Грейнджер. Для меня ты асексуальна. — А кто последний? — конечно, этот вопрос просто от неожиданности. — Плакса Миртл, будь она жива! Гермиона разозлилась. Приходит, распускает руки, еще и издевается! Это просто какая-то фееричная чертовщина! — Либо завали свой поганый рот, либо рассказывай и вали отсюда! — вспылила она. — Ты действительно изменилась, Грейнджер. Ты ли это, храбрая заучка? А как же вся твоя гриффиндорская вежливость? Ты ее себе в задницу засунула? — продолжал ерничать Малфой. — Если ты не дойдешь до сути, я засуну ее в задницу тебе, старина Драко! — О, я весь трясусь от страха! — «Черт, да прекрати ты так смеяться!!!» — Итак… Когда Малфой узнал, что пропали маглорожденные ученики Хогвартса, он сразу же решил, что это его возможность вернуть себе хоть какое-то уважение. Надо отметить, что после падения Темного Лорда для его семьи настали нелегкие времена. Не было больше идеи, за которую нужно бороться, зато был Азкабан, готовый принять их в свои безрадостные объятья. Как Малфоям удалось избежать наказания, это отдельная история, только вот в одно далеко не прекрасное утро отец Драко был найден в своем кабинете мертвым. Он, чистокровный гордый волшебник, с ненавистью и свысока взирающий на всех и всё, кроме, наверное, зеркала, убил себя самым унизительным, магловским, способом. Люциус Малфой застрелился из обычного револьвера, и только Мерлин знает, где он его вообще добыл. Это стало сокрушительным ударом не только для его сына, но и для жены, расколов единую доселе семью. Мать помутилась рассудком, а Драко остался предоставленным самому себе. Именно на его плечи легло бремя по возвращению фамилии былого величия, и этого он решил добиться с помощью МакГонагалл. — А я-то думаю, зачем тебе вообще все это нужно! — воскликнула Гермиона. Этот паршивец во всем находил свою выгоду, выходя сухим из воды. Только ей-то зачем эти подробности? — Затем, что ты все равно спросишь, Грейнджер! — Прекрати рыться в моей голове, придурок! — заорала Гермиона, борясь с желанием запустить в него заклинанием. Ее останавливал только азарт, проснувшийся с желанием узнать продолжение. — Заметь, ты даже не можешь понять, когда это происходит. Высший уровень, — самодовольно протянул Малфой. — Это не все мои возможности, и, поверь, мне есть чем еще похвастаться! Именно это и нужно от меня МакГонагалл — мои умения в телепатии, легилименции, зельеварении и дипломатии. — Дипломатии? — Грейнджер, мы уже минут двадцать спокойно разговариваем, тебе не кажется это странным? — Это потому, что я позволяю тебе говорить, Малфой! Мог бы уже давным-давно хрюкать, я превратила бы тебя в свинью! — «М-м, а правда! Мы разговариваем! Это… невероятно, блять!!!» — И при чем тут я? Я же только и могу, что строчить заметки в газету? — Ну, тут я не могу не согласиться! Но старуха считает иначе. Она хочет, чтоб мы объединились и нашли тех, кто лишил Беннет и Диксона магии. А заодно и выяснили зачем. Она не хочет привлекать к этому ищеек из министерства, не желая утечки информации. Гермиона обдумывала слова Малфоя. Естественно, отказать МакГонагалл она не могла, ровно как и бросить начатое на полпути. Не зря же она полтора месяца вела свое журналистское расследование! И, как это ни тяжело было признавать, способности напыщенного засранца могли ей помочь. — Хорошо, только я вообще не представляю, как работать с тобой. Ты же самая большая заноза и выскочка, которую я знаю! — выпалила Гермиона, одновременно просчитывая, чем это может закончиться лично для нее. Не хотелось бы находиться доктором Ватсоном при великом Холмсе, услужливо предоставляя Малфою все лавры. — Не переживай за это. У каждого из нас будет своя сфера расследования, я уже все продумал. — Малфой останавливающе поднял ладонь, предвосхищая ее протесты. — Я расскажу тебе обо всем, и ты сможешь при желании внести свои коррективы. — Ты сама учтивость, Малфой! Всю жизнь мечтала о таком, блин, начальнике! — Мы не начальник и подчиненный, Грейнджер. Если так, то это попахивает прелюдией к какой-нибудь третьесортной порнушке. Мы — коллеги. Гермиона засмеялась. — А это, значит, не прелюдия к порнушке? — «Откуда он вообще знает, что это такое?!» — Нет. Это мой шанс начать биографию семьи, точнее того, что от нее осталось, с чистого листа. Твоя цель? — Помочь МакГонагалл и завершить свое расследование. — «А заодно узнать, как ты связан с официантом из кофейни…» Мысль проскользнула спонтанно, и Гермиона опасливо глянула на собеседника. К счастью, в этот момент Малфой был занят тем, чтобы наконец-то себя высушить, и не рылся в ее голове. — И еще! Ты не будешь лазить в моих мыслях! — отрезала она. — Договорились. Без особой необходимости у меня и нет желания копошиться в твоих бабских мозгах, там мало интересного. «Врешь!» — Конечно, вру. Интересно же, о чем думают любопытные всезнайки. Эй, и не надо меня опять поливать, идиотка!!! Это было странно. Они с Малфоем — партнеры. Они ВМЕСТЕ пытаются найти виновных в исчезновении студентов. Это было настолько невероятно, что, казалось, стоит только проснуться, как все окажется сном. Но нет. Из самодовольного, надменного и трусливого ребенка вырос расчетливый и, что самое странное, довольно умный и грамотный мужчина. Было в нем что-то новое, невозможное, заставляющее усомниться в том, что это действительно Малфой. И этот Малфой нравился Гермионе, что тоже само по себе было удивительно. Ей хотелось узнать его получше, несмотря на то, что оставалась возможность, что это какая-то хитрая ловушка, в которую попадать ей не хотелось. Но… кто не рискует, тот не пьет шампанского.