Часть 11
2 сентября 2015 г. в 05:47
Это была, конечно, импровизация.
Алиса и раньше под настроение, как говорится, иногда импровизировала.
Но сейчас был особый случай.
Музыка рождалась словно сама собой. Из её очарованности.
Из её состояния.
Которое ей требовалось в чём-то выразить.
Чтобы во что-то выплеснуть переполняющие её образы.
Она даже не успевала особо подумать, какие нужно извлечь звуки,
как пальцы сами собой уже занимали нужное положение на скрипке.
Смычок так и вовсе словно живым существом стал.
Нет, такое впечатление от смычка и раньше бывало. Но раньше оно не было настолько ярким…
Когда сеанс волшебства закончился, Алисе не сразу удалось восстановить дыхание.
Да что там дыхание.
Ей не сразу удалось даже вернуться в обычное состояние.
Очень уж далеко она куда-то улетела.
В какую-то сказочную страну, которая являет собой лишь сплошное чистое вдохновение.
«Ну как, малыш? Тебе музыка понравилась?»
Когда он родится, можно будет спросить у него напрямую.
И даже раньше — его впечатления можно будет понять по его реакции на музыку.
И тут Алиса осознала, что не включила запись перед тем, как начать играть.
Н-да. Ничего страшного, конечно.
Но вообще-то жаль, что не подумала о записи.
Самой интересно было бы послушать потом в обычном состоянии, что она там наиграла. Что в итоге получилось.
Именно в ЭТОТ раз.
И Паше…
То есть раньше она записывала свои импровизации потому, что об этом просил Паша.
Он коллекционировал записи её импровизаций и вообще её игры.
Когда-то, услышал очередную её импровизацию, он спросил — что это за музыка.
Алиса ответила, что просто наигрыш.
Паша попросил повторить, если получится.
Не получилось. — Алиса не могла вспомнить, что она только что играла, так как играла рассеянно, не задумываясь и не запоминая.
Тогда Паша попробовал напеть только что услышанную мелодию.
Алиса повторила её на скрипке.
И тут Паша с торжествующим видом объявил, что записал мелодию на диктофон.
И попросил Алису отныне всегда перед игрой включать диктофон.
На случай, если его не окажется рядом.
Чтобы не потерялась ни одна мелодия.
И обязательно скидывать записи ему.
Алиса спросила, зачем ему это.
Паша отвечал, что надо.
Алисе пришлось уточнять — зачем надо.
Паша сказал, что ему трудно сформулировать ответ.
Подумав, он добавил:
— Я не знаю, как это назвать словами.
Эти мелодии отражают твою душу.
Я узнаю о ней что-то новое благодаря им…
А ещё… прослушивая их, я словно погружаюсь в твою душу.
Точнее… в твоё биополе, что ли. В ауру.
Алиса, ну не знаю я, как это всё называется.
Знаю только, что мне это очень нравится.
Ты со мной хоть и часто, но не круглосуточно.
А эти мелодии я могу слушать сколько угодно и в любое время.
И благодаря этому — словно быть с тобой.
Это почти то же самое, что быть рядом с тобой.
Понимаешь?
Алиса не знала, понимает она или нет.
Очень уж было похоже на признание.
Такое искреннее, непосредственное и невинное.
Как всё, что Паша делал.
Вроде и не сказано — я тебя люблю.
Но прямым текстом сказано о том, что ему нравится быть с ней всегда.
А хотеть быть всегда вместе, потребность быть рядом — это и есть любовь.
Или нет?
И сколько ещё в их жизни было подобных признаний.
Чаще с его стороны.
Но таких простодушных и по-детски невинных, что Алиса часто не решалась принять их за обычное признание в любви.
И оставалась в сомнении — а что это вообще значило-то?
Может, просто детское обожание?
Любовь к искусству и красоте как таковым?
Но в любом случае общаться с таким признанцем было определёно приятно,
а со времени — всё приятнее и приятнее.
А его признания становились с каждым разом всё более душевными.
Иногда в них мелькали, как казалось Алисе, даже нотки чувственности или страсти.
Но опять же — как-то неуловимо — то ли это уже страсть, то ли пока просто проявление восторга.
Но свои импровизации Алиса старалась прилежно записывать.
Хочет Паша их слушать — пожалуйста. Пусть слушает на здоровье.