Алиса в положении, но этого не может быть

Она конечно растерялась от того, что беременна, несмотря на недоступность в её памяти файлов о зачатии… То есть несмотря на то, что ничего вспомнить о зачатии не может. Почему это она, интересно, ничего не помнит? Странная какая-то амнезия. И просто жаль не помнить о таком событии. Но амнезия может и пройти — и всё станет ясно. Одновременно она и обрадовалась — раз она беременна — значит, состоялось. — Они с Пашей всё же добрались до полной близости. Наконец-то. И Пашке-то какая радость. Дождался любимый. А то при их первой попытке поцеловаться (с готовностью продолжить) их прервали. А после этого они не сразу смогли снова уединиться… И сама беременность — это тоже прекрасно. Правда, немного неожиданно, что так сразу. Ну да ладно. Она не против. Да и в курсе, что это могло случиться. Главное — что ей уже почти восемнадцать. А остальное пустяки. В шестнадцать факт беременности был бы не столь воодушевляющим, если учесть, насколько сложнее ребёнку родиться здоровым у недостаточно зрелой матери. А теперь она готова дать жизнь. Этому нетерпеливому ребёнку. Который с первой же близости родителей заявил о своих правах на рождение. Хотя почему нетерпеливому? Ждал же он перед этим… сколько он ждал? Год? Или три? Когда у Пашки появился этот незабываемый голодный взгляд? … Ну да, года три, наверное… Пашка, наверное, думает, что она ничего не замечала, так как он смотрел на неё ТАК только когда думал, что она не видит его. А она всё видела! — Боковым зрением. Смущалась она поначалу страшно. Даже мысли, что это совершенно естественно, не особо помогали. Даже мысли, что это почти неизбежно, раз они всё время вместе, а Пашка вошёл в такой возраст, когда почти любое существо женского пола становится невыносимо желанным. А тем более то, которое постоянно рядом. Или те, кто часто рядом, наоборот так привычны, что не возбуждают? Или дело вообще не в рядом-не рядом? Естественно-то естественно… Но не так уж привычно понять, что из подружки типа «свой парень» она вдруг превратилась для своего товарища в объект такого жуткого вожделения. И долго не могла свыкнуться с ощущением, что она стала настолько желанна для него. Старалась думать, что дело не в ней, а в его юношеской гиперсексуальности как таковой. И всё же это ощущение желанности само по себе такое … будоражащее… возбуждающее. Чувствуя, как сильно Паша её хочет, Алиса стала замечать, что в ней тоже просыпается и усиливается влечение к нему. Не симпатия, а именно телесное влечение, желание телесного контакта. И самого по себе, и в качестве выражения сердечного влечения. Сердечное-то влечение было и раньше. А вот характерное чувственное влечение проснулось именно теперь, под влиянием его влечения. Ей стало хотеться, чтобы он обнял её, погладил, провёл рукой по её телу… поцеловал, наконец… Да всё сильнее… Вот уж воистину — страсть одного разжигает страсть в другом… По крайней мере в их случае это оказалось именно так… Как там в песенке: © Любви, как пожару лесному, Достаточно искры одной, Вдруг вспыхнет от первого слова И солнце затмит над тобой, Ворвется, нагрянет, накатит И сколько потом не перечь, Ей хватит, одной интонации хватит, Чтоб пламя до неба разжечь, Чтоб пламя до неба разжечь. http://pesnifilm.ru/load/charodei/quot_charodei_quot_ljubvi_kak_pozharu_lesnomu/11-1-0-60 Вот и им хватило только искры. И накрыло пожаром. А дальше пошла только цепная реакция по нарастающей. Пашка мучился страшно. С его-то оборотами. Не столько даже от самого желания (хотя кто же его знает — не ей судить об этом). Сколько вообще от потребности быть к ней ближе. Она видела его тягу. И хотела как-то помочь ему. Но не знала, как лучше. И как не сделать ещё хуже. Во-первых, она не хотела ему навязываться. Во-вторых, опасалась, что ей всё только кажется. В-третьих, что она должна была ему предложить и как это сформулировать, чтобы не травмировать его нежную душу пошлостью? «Паша, я вижу, что ты хочешь меня. Я готова помочь тебе всем, чем могу — можешь делать со мной, что хочешь» Так, что ли? И как быть с их возрастом? Физически она была ещё не готова ко взрослым играм и ко «всему"… А если бы она рискнула и испортила себе здоровье, то Пашка сам потом не простил бы им обоим, что они были так неосторожны. Это могло помешать им быть вместе в будущем… Не говоря уже о том, что они не могли так рисковать здоровьем своих детей. Предложить ему что-то менее рискованное? Поцелуи? Петтинг? А если ему этого будет мало? А если из-за этого его страдания от отсутствия полной близости и настоящего секса только увеличатся?