***
Подросток в широких джинсах и растянутой футболке брёл по ночным улицам родного города, пиная перед собой небольшой камушек. Гарри несколько раз сворачивал в тёмные переулки, сам не зная, куда его несут ноги. Себастиан молчал, а волшебник начинал волноваться — уже долгое время не происходило абсолютно ничего. Всегда итак тихий и спокойный Литтл Уингинг сейчас казался мёртвым. Все жители словно разом исчезли: в окнах домов не горел свет, мимо не проезжали машины, а по улицам не прошёл ни один гуляка-маггл. Гарри настороженно прислушивался к собственным шагам и далёкому поскрипыванию качели. — Себастиан, почему здесь так жутко? — хриплый голос мальчика прорезал тишину. «Хм, а ты вряд ли, как это у вас называется… гриффиндорец, да?» — так же негромко отозвался голос вампира. — Эй, я не трус, просто тут правда… Постойте, а вы разве не в Хогварсте учились? — перевёл тему мальчик, ускорив шаг. «Нет, я родился и учился в Германии. По линии отца я немец». — Интересно. И как вам в немецкой школе магии? — оживился Гарри, отгоняя неприятные мысли о том, что ему придётся блуждать по улицам призрачного городка бесконечно. «Школа как школа. Занятия, экзамены, однокурсники; хотя кое-что мне запомнилось навсегда — дисциплина. Один промах, и преподаватель никогда не поставит тебе высший балл, как ни старайся. Так и будешь до конца обучения с клеймом разгильдяя. Причём быть таким позорно не только среди профессоров, но и среди других учеников, баллы-то у каждого личные, не как у вас… Парень, ты чего встал?» Гарри только с ужасом уставился вперёд, открыв рот и застыв на месте. Посреди Тисовой улицы, освещённой тусклыми фонарями, спиной к мальчику стояла высокая человеческая фигура. Услышав шаги, мужчина медленно развернулся, и подросток громко охнул — на этот раз не от страха, а от шока. На носу человека поблёскивали прямоугольные очки, а на черноволосой голове творился до боли знакомый хаос. При виде Гарри губы парня расплылись в нежной и вместе с тем виноватой улыбке. — Отец, — просто сказал мальчик Джеймсу — такому, каким тот мог быть лет в двадцать. Волшебник запустил руку в волосы и еле заметно кивнул. — Сынок, — Поттер-старший сделал неловкий шаг навстречу Гарри и неуверенно распахнул руки, как бы приглашая обняться. Но Гарри увидел нечто другое — взъерошенный мальчишка, яростно ругаясь, ударил его кулаком по лицу в коридоре замка. Подросток закусил губу и отшатнулся. Джеймсу Поттеру словно отвесили пощёчину: с лица парня сползла улыбка, а в глазах отразились боль и понимание. Мужчина вздохнул и уставился на свои ноги. — Гарри, ты же понимаешь, что я не хотел… я бы никогда не смог тебя обидеть. Я… я же люблю тебя… — последняя фраза прозвучала так неуверенно и жалко, что Гарри скривил губы и поёжился. — Но ты поднял на меня руку, — прошептал мальчик, поднимая глаза. Он так мечтал все эти годы хоть раз заговорить с умершим отцом, но сейчас чувствовал тупую пустоту. Не злился, не обижался, а просто устал. — Не на тебя, на Снейпа… — А оскорблял меня, — холодно отрезал Гарри, безжалостно смотря на поникающего после каждого слова отца. Джеймс открыл было рот, но вдруг грустно улыбнулся и кивнул. — Я знаю; а ещё я понимаю, что ты имеешь полное право меня не прощать. Я бы не простил. Но, если тебя это успокоит, ты должен знать — я тысячу раз успел пожалеть… Я изменился, клянусь тебе. — Пожалеть, что издевался над сыном. Не над Снейпом, — сухо продолжил мальчик. — Ты ведь ненавидишь его, я прав? Сильный порыв ветра заставил скрипнуть открытое окно в одном из домов. Прошелестела ползущая по асфальту газета. — Прав, — прикрыл глаза Поттер-старший, а потом горько ухмыльнулся: — но ведь ты тоже кого-нибудь ненавидишь, верно? Мы оба не святые, сынок… Гарри хотел съязвить, но что-то его остановило. Стоило ли тратить время на очередное бессмысленное выяснение отношений? Кажется, именно о таких глупых ссорах он сейчас жалеет, вспоминая Снейпа? — Да, и лучше тебе не спрашивать кого, — издевательски хмыкнул подросток, красноречиво скрестив руки над головой в виде оленьих рогов. Джеймс нахмурился, но потом до него дошло, и анимаг тихо прыснул. — Надеюсь, Гарри, что это просто шутка. Мне пора идти, а я так не хочу расставаться в ссоре, — Джеймс закусил губу и подошёл к сыну, положив руку тому на плечо, — знаешь, я многое понял, и хочу кое-что сказать: не надо держать на людей зло бесконечно. Я, ты, Сириус — мы все совершали, а кто-то и будет совершать ошибки. И поверь, наши с Блэком ошибки не стоят того, чтобы нас ненавидеть всю жизнь. Да, мы вели себя как мрази и подонки, но каждый хоть раз ведёт себя неправильно. И я ни в коем случае не пытаюсь оправдать своей вины пред тобой и Снейпом, я только хочу в последний раз попросить тебя — не сердись на дурака-отца слишком долго. Сейчас ты вправе меня ненавидеть, но лет через десять, возможно, моё гадское поведение заслужит твоего прощения. А если нет, будешь прав. Говоря всё это, Джеймс смотрел сыну прямо в глаза и умиротворённо улыбался, так и не убрав руку с плеча подростка. Гарри, потеряв дар речи, уставился на словно таящую в воздухе фигуру отца. Наконец, когда Джеймс стал прозрачней призрака, мальчик выдавил: — Я тебя услышал… пап. — Спасибо, сын. Когда вернёшься, передай Северусу, что мне правда жаль… И скажи ему спасибо от меня. Голос Поттера-старшего в последний раз прорезал воздух, и мужчина исчез, будто просто реалистичный мираж.***
В голове Гарри раздалось неловкое покашливание. «Что это было? Ты с кем разговаривал?» — поинтересовался вампир, выводя застывшего мальчика из оцепенения. — Это был мой отец. Разве ты не видел? «Нет, я подумал, что ты сошёл с ума, раз болтаешь с пустым местом… У вас сложные отношения?» — Сложные? — задумчиво переспросил Гарри, делая неспешные шаги вперёд, — ну как сказать… да, непростые. Пойдём дальше, что-то мне подсказывает, что это ещё не конец. Парень шёл по знакомой улице, направляясь прямо к дому Дурслей, крыша которого маячила уже совсем недалеко. Только сейчас Гарри понял, почему его так тянуло именно на ненавистную Тисовую — будет очень символично, если он вернётся в место, в котором и началась вся эта чертовщина. А фантом в виде его отца, с которым он только что «помирился», только доказал: призрачный Литтл Уингинг сейчас лишь плод его больного сознания. По крайней мере, так думать было проще всего. Тишину разорвал рёв мотора, который быстро приближался. Наконец, напуганного и итак ничего не видящего Гарри ослепил свет фар вылетевшего из-за поворота мотоцикла. Двухколёсный дьявол резко затормозил и остановился в паре сантиметров от подростка, прочертив на дороге чёрную полоску. В воздухе застыл запах жжёной резины. — Ну здравствуй, слизеринец, — молодой Сириус Блэк откинул длинные волосы и отрывисто расхохотался, — рад снова видеть тебя в твоей нормальной форме, Гарри! — Ты совсем чокнулся, Сириус?! У тебя голова есть на плечах? Ты меня чуть не сбил! — рявкнул «слизеринец», проглатывая окончания слов из-за бьющегося где-то в районе горла сердца. Широкий весёлый оскал Блэка сменился непониманием и вытянувшимся лицом. — Ты чего, Гарри? Это же я, Сириус… — … И я это прекрасно понял. Скажи честно, что ты хочешь, Сириус? Прощения? Да пожалуйста! Я устал выяснять отношения, понимаешь? Всё, чего я хочу — это вернуться домой и никогда, слышишь, никогда больше не видеться с мёртвыми родственниками! — последнюю фразу разгорячённый Гарри прокричал в лицо крёстному, который всё ещё сидел на байке. Повисло неловкое молчание. Затем на лице Сириуса появилась холодная ухмылка. Блэк окинул мрачным взглядом тяжело дышащего подростка и задумчиво проговорил: — Да уж, я знал, что жизнь среди Пожирателей, да ещё и в шкуре худшего из них, тебя изменит. Только не думал, что так быстро и сильно. Больно осознавать, что мой крестник стал таким… — мужчина не договорил и покачал головой. Раскрасневшийся Гарри при этих словах мгновенно побелел, а на его скулах задвигались желваки. — Так это и были твои извинения? — сквозь стиснутые зубы процедил мальчик не своим голосом. — Я разве в чём-то виноват? — поднял брови Блэк. — Нет, что ты! Продолжай считать, что издеваться над крестником — это норма! — театрально всплеснул руками Гарри, — и даже не пробуй оправдаться, что ты делал это не со мной, а со Снейпом — это не объяснение твоему скотскому характеру! — А-а-а, так ты ещё и из-за Нюнчика так всполошился? А не хочешь вспомнить, кто мне жаловался на Сопливуса? Не ты, случайно? — осклабился длинноволосый парень, поставив ногу на сидение мотоцикла. — Не называй. Так. Снейпа, — выделяя каждое слово, процедил мальчик. — Этот «Нюнчик» вытерпел за одиннадцать лет больше, чем ты за всю свою жалкую жизнь. Этот «Сопливус» тысячу раз спас мне жизнь. Ты можешь таким похвастаться? Сириус покраснел и дёрнул рукой — Гарри показалось, что крёстный хотел его ударить — но в последний момент взял себя под контроль и глубоко вздохнул: — Я понял, парень. Ты просто свихнулся. Мой Гарри никогда не стал бы защищать слизеринского мерзавца и оскорблять родных людей. Что ж, я не обижаюсь, ясно же, что эти сволочи из Слизерина просто запудрили тебе мозги. — Заткнись! — выкрикнул Гарри, хватив ногой по колесу байка, — какой же ты мерзкий, Блэк. Даже сейчас ты ничего не видишь, кроме глупых стереотипов. Уйди, пожалуйста, я больше не хочу тебя видеть, — вдруг устало прошептал волшебник. Сириус открыл было рот, но затем пожал плечами и повернул ключ. Мотоцикл взревел, и, обдав Гарри клубом пыли, так же стремительно умчался вдаль по ночной дороге. Подросток раздражённо сплюнул заскрипевший на зубах песок и со злостью пнул жестяную банку из-под газировки. «Мм-м… А это что за тип был?» — подал голос вампир, про присутствие которого мальчик успел забыть. — Не лезьте, мне не до вас, — огрызнулся подросток, быстро зашагав по направлению к дому Дурслей. Нужный дом легко было увидеть даже со зрением Гарри и на тёмной улице. Аккуратный коттедж отличался от других таких же одной лишь деталью — входная дверь в него была распахнута настежь, а порог освещала горевшая в прихожей лампочка. Казалось, будто кто-то совсем недавно вошёл в дом №4. Гарри, тут же забыв о неприятной встрече, содрогнулся — приближаться к постройке отчаянно не хотелось, но что-то тянуло его именно туда. Наконец, пройдя по вымощенной булыжником дорожке, мальчик оказался прямо перед своей целью. Гарри поёжился и переступил порог открытой двери в дом Дурслей. Ощущение чьего-то присутствия только усилилось, поэтому мальчик неуверенно подал голос: — Эй, здесь кто-нибудь есть? Дом отозвался молчанием. Прикрыв зачем-то за собой дверь, волшебник оглядел знакомое помещение: здесь всё было таким, каким он видел это в последний раз. В прихожей, в гостиной и на кухне горел неизвестно кем зажжённый свет. Нащупав пустой карман, в котором как назло не было палочки, Гарри разулся и, тихо наступая на пол, пошёл вглубь дома. — Себастиан, вы здесь? Скажите хоть что-нибудь... В голове раздалось тяжелое дыхание и кашель. «Пос… постой. Что это за место?» — запинаясь, прохрипел голос вампира. — Мой дом, а что-то не так? — встревоженно спросил Гарри, застыв у лестницы на второй этаж. «Да. Мне стало сложно находиться здесь. Что-то давит… — волшебник замолчал, переводя дыхание, а затем мрачно продолжил: — мне кажется, ты близок к выходу отсюда…» — вампир снова закашлялся. В комнате повисла гробовая тишина. Гарри, которого уже неслабо трясло, прислушался и внимательно огляделся: из гостиной доносилось только тиканье часов, никаких «порталов» в другой мир не открылось. — Себастиан, вы можете сосредоточиться и сказать, куда мне именно надо идти и что делать? Пожалуйста, для меня это очень важно! — нетерпеливо взмолился Гарри, измеряя шагами комнату. «С-сейчас… сек… секунду. Стоп! Здесь намного хуже», — воскликнул экспериментатор. Мальчик застыл на месте, непонимающе хмурясь и мотая головой. Вдруг взгляд подростка зацепился за маленькую дверь в его чулан под лестницей. — Вы меня слышите? Себастиан? — дождавшись хриплого вздоха, Гарри продолжил: — вы думаете, надо в чулан? «Д-да… здесь ощущения на пике. Подожди. Давай на всякий случай попрощаемся, если это то, о чём я думаю, мы больше не заговорим… А я так и вообще могу не вернуться в мир живых», — выдохнул вампир. — Как? Разве вы не можете просто вернуться домой? — удивился подросток, которому вдруг стало жалко странного учёного. Себастиан тихо засмеялся. «Нет, этого-то я и не учёл. Что ж, даже великие совершали ошибки. Ладно, парень, спасибо тебе за… за увлекательную экскурсию. Не хочу этого признавать, но ты сильно помог мне в исследованиях. Если выживу, напишу шедевр… Пока». — Вы тоже мне в какой-то степени помогли, — хмыкнул Гарри, дотрагиваясь до ручки двери, — удачи вам. Мальчик задержал дыхание и, закрыв глаза и пригнувшись, шагнул в чулан. Сквозь сомкнутые веки сверкнула вспышка белого света, и в туже секунду тело словно пронзили миллионы ножей. Крик Гарри смешался со стоном Себастиана и незнакомыми голосами. Последнее, что почувствовал мальчик — уносящий его куда-то водоворот, будто он дотронулся до портключа.***
Гарри с болезненным криком распахнул глаза и тут же зажмурился от яркой лампы, светившей прямо в лицо. Словно во сне подросток слышал рой жужжащих вокруг него звуков: что-то прокричал тонкий женский голос, раздался топот ног, хлопнула дверь, рядом кто-то застонал. Через минуту снова хлопнула дверь, и над ним нависла успокаивающая тень, спасающая слезящиеся от яркого света глаза. — Мистер Поттер, посмотрите на меня. Не двигайте и не беспокойтесь — всё уже позади. Сквозь приоткрытые щёлки Гарри разглядел холеное мужское лицо и халат лимонного цвета. В голове будто что-то лопнуло. Распахнув глаза, мальчик с надеждой уставился на целителя, который внимательно смотрел в глаза пациенту, удерживая того на кровати. Он в больнице Святого Мунго.