***
— Здравствуйте, профессор, — Гарри выдавил из себя вымученную улыбку. — С возвращением, Гарри. Успокойся, теперь всё будет хорошо, — ласково улыбнулся директор, пододвигая стул и машинально поправляя мягкое одеяло, укрывавшее подростка. — У тебя, несомненно, есть пара вопросов? — всё с той же улыбкой уточнил Дамблдор. В подозрительно заблестевших глазах старика играли весёлые искры. — Да, профессор, расскажите мне всё, — хмыкнул подросток и тут же закашлялся — горло ужасно пересохло. — Можно мне воды? — Конечно, мой мальчик. Волшебник торопливо налил в стакан прозрачную жидкость из стоявшего на прикроватном столике графина и поднёс его к губам юного волшебника. Гарри недовольно скривился и укоризненно посмотрел на директора, пробурчав что-то вроде: «Этого ещё не хватало». Подросток, кряхтя от напряжения, приподнялся на подушке и прикрыл глаза — организм отомстил ему сильным головокружением. Придя в себя, Гарри выхватил стакан из рук волшебника… и, как и следовало ожидать, пролил половину себе на грудь. Вторую половину — на Дамблдора. Отчаянно покраснев и отчего-то разозлившись на старика, Гарри всё-таки принял помощь посмеивающегося директора и устало откинулся на подушку. — Какое сегодня число? — выдохнул подросток, прикрыв глаза. С чего-то надо было начать. — Двадцать седьмое сентября… — …Какое?! — завопил Гарри, напрочь забыв про усталость, — Но… как? Там же прошло всего пару недель… — пробормотал оторопевший волшебник и сразу пожалел об этом. — Где «там»? Гарри, где прошло две недели? — директор внимательно смотрел ученику в глаза. — Это… Профессор, это сложно объяснить. Может быть, потом, но сейчас я не готов, — отрезал Гарри, покачав головой. Сама мысль о том, чтобы рассказывать про «параллельный мир», показалась неестественной. — Сэр, и всё-таки расскажите, что произошло… ну, той ночью? — перевёл разговор волшебник в более безопасное — да и важное — русло. Дамблдор нахмурил брови, вздохнул и начал свой рассказ: — Если ты помнишь, вечером тебе пришло письмо… — … Да, с предупреждением, — перебил Гарри. — Да. В тот день десять городов подверглись нападению Пожирателей смерти, в том числе и Литтл Уингинг. Тебе ничего не угрожало, пока ты оставался в доме семьи Дурслей, но по каким-то обстоятельствам ты покинул безопасное место, — Дамблдор сделал паузу и укоризненно посмотрел на ученика. Гарри стало мучительно стыдно. И как он мог быть таким идиотом? Тем временем, профессор продолжил: — Представляешь, что мы почувствовали, когда отряд Ордена, отправленный к тебе на защиту, обнаружил открытую нараспашку дверь, лежащего на полу мистера Дурсля и кровь в чулане? В тот момент всем стало по-настоящему страшно… — почти шёпотом произнёс директор без тени прежней улыбки. Гарри сглотнул и поёжился — с рассказом волшебника воздух в палате словно похолодел; воспоминания о летнем вечере причиняли ему почти физическую боль. — Когда я понял, что ситуация давно вышла из-под нашего контроля, было поздно. Авроры и почти все члены Ордена были заняты отрядами Пожирателей, появились первые жертвы с нашей стороны. Но главной проблемой по-прежнему оставался ты. Тогда я принял ещё одно непростое для себя решение — вызвать профессора Снейпа. Гарри почувствовал, как сердце ударило невпопад, а по телу прошёл озноб. Он не хотел знать, как в этом замешан Снейп. Причём тут вообще зельевар? — Но почему Снейп был не с… ну… — Ещё в июле Северус сказал, что Волдеморт не доверяет ему. Поэтому он запретил профессору Снейпу принимать участие в операции. Я знал это, но не видел другого выхода и приказал Северусу немедленно приступить к твоим поискам в Литтл Уингинге. Я понимал, что, если приспешники Тома заметят его, Северусу не спастись. Гарри поднял напряжённый взгляд на Дамблдора и похолодел: вечное мерцающие глаза директора потускнели; вместо могущественного волшебника перед ним сидел уставший измученный старик. Такая перемена означала только одно — что-то случилось со Снейпом. — … И чувствовал, что только у него есть шанс отыскать тебя. Почему я так решил? Не могу ответить, мой мальчик. Скажу одно — я в нём, как всегда, не ошибся. Каким-то образом Северусу это удалось. Директор замолчал. Гарри, которого бросало из холода в жар и обратно, почувствовал, как напряжение сменяется отчаянием. Что, если профессор погиб? Волшебник вспомнил, как ещё в «параллельном мире» представлял их с зельеваром встречу после всего этой сумасшедшего происшествия; как собирался попросить прощения, попытаться наладить хотя бы хрупкий мир с слизеринским деканом; как боялся, что профессор не примет извинений ненавистного гриффиндорца. А сейчас его самые страшные подозрения сбываются. Безысходность и одиночество рухнули на мальчика, вдавив его в койку и сжав горло ледяными руками. Дышать стало труднее, а голова закружилась. — Я не знаю, что происходило той ночью, — прошептал Дамблдор. Старик не замечал позеленевшего лицо ученика, — первой вас увидела дежурная медсестра, здесь, в Мунго. По её словам, Северус аппарировал в нескольких шагах от неё с тобой на руках и упал. Когда подоспели целители, вы оба были без сознания — ты из-за того… что ты сделал, а Северус — вероятно, благодаря заметившим его «коллегам». То, что они с ним сотворили… клянусь, я никогда не видел живого человека в таком состоянии, — словно в трансе бормотал старик, уставившись в окно с наглухо задёрнутыми белыми занавесками, — на нём не было живого места… — ХВАТИТ! — застонал бледно-зелёный Гарри, обхватив руками голову и скорчившись на постели. Его трясло, как в припадке, к горлу подкатывала тошнота. Палата бешено крутилась перед глазами. — Гарри, успокойся, всё уже позади! Прости меня, я не должен был тебя расстраивать, — мальчик почувствовал, как мягкие руки успокаивающе гладили его по голове и спине, но от этой ласки ему опять стало дурно. Новый спазм прошёл по всему телу, и Гарри дёрнулся, остатками сознания желая скрыться от рук Дамблдора и всего мира в целом, — Подожди, я позову Картера… — … Стойте! Ответьте… ответьте мне на вопрос, — задыхаясь, выдавил Гарри, зажмурив глаза и скомкав в руках одеяло, — он жив? Подросток услышал, как замер в дверях директор. Позже волшебник вспоминал эту пятисекундную паузу как самую невыносимую в его жизни. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…», — как мантру повторял мальчик, не осознавая, что говорит это вслух. — Да. Наконец, силы окончательно оставили волшебника, и Гарри позволил себе обмякнуть на кровати. Сквозь шум в ушах подросток услышал, как в палату вбегает целитель, потом кто-то заставил проглотить его ледяное зелье, а в вену воткнули иглу. Через мгновение мальчик провалился в глубокий и абсолютно здоровый сон.***
Тихие голоса пытались пробиться в его сознание и медленно вытягивали из царства Морфея. Плавая где-то посередине между сном и реальностью, Гарри слушал бурный спор, не разбирая слов. Да особо и не пытаясь. Но прозвучавшее собственное имя заставило мальчика «протрезветь». Глаза открывать решительно не хотелось — каждый раз это приводило к неприятным разговорам и новым горам проблем, требовавшим решения. Намного проще прикидываться спящим — в такие моменты все обязанности терпеливо ждут. Гарри нахмурился, соображая с большим трудом: голова нещадно ныла, а мысли ползали медленно и лениво — побочное действие зелья Сна-без-сновидений. Размышления о зелье заставили его вспомнить весь недавний разговор — и ленивая безмятежность испарилась, будто её и не было. Гарри устало вздохнул и с трудом разлепил глаза. На краю его кровати сидел высокий рыжий парень, рассеянно вертевший в руках волшебную палочку; слева направо — от стены и до плотной ширмы — маячила девушка с очень пышными каштановыми волосами. Юная колдунья о чём-то напряжённо думала, иногда заглядывая в толстую книгу, которую она зачем-то принесла с собой. В целом всё это делало обстановку слегка нервной. — Рон, мне кажется, нам не стоило приходить, — наконец выпалила Гермиона, прерывая долгое молчание. — Почему? Думаешь, Гарри не будет рад нас видеть? Дамблдор сказал, что сейчас ему наоборот нужна поддержка, — пожал плечами Рон, подняв глаза на подругу. — Я знаю, но… Понимаешь, сегодня после обеда я подслушала разговор Дамблдора и профессора МакГонагалл. — Ты? Подслушала? — недоверчиво хмыкнул парень и тут же замолчал, покраснев под испепеляющим взглядом Гермионы. Гарри зажмурился, поглядывая на друзей сквозь щёлки. Мальчик напрягся — какие такие выводы мог сделать директор после их разговора? — Да, утром. Я мало что услышала — но этого было достаточно. Дамблдор обеспокоен, Рон. Гарри ведёт себя очень странно. — А чего ты хотела? Посмотрел бы я, как бы ты себя вела после полутора месяцев комы! Круто, что он вообще смог разговаривать, — с вызовом фыркнул парень и тут же виновато втянул голову в плечи. — Вот именно, Рональд! — воскликнула Гермиона, а Гарри плотнее зажмурил глаза, заметив про себя, что никогда не слышал в голосе подруги таких истеричных ноток. Похоже, девушка была по-настоящему взволнована. — Это совсем не похоже на кому. Знаешь, я боюсь, что в этом замешан Волдеморт. Вдруг он каким-то образом держал Гарри под контролем? Парень крепко сжал губы, еле сдержав в себе изумлённый вздох. Неподвижно лежать на кушетке стало сложнее. — Что?! Извини, но тебе не кажется, что это бред? — выдохнул не менее шокированный Рон. — Сам подумай! Во-первых, целитель уверял, что с Гарри не произошло ничего страшного и он поставит его на ноги за пару недель — и что мы видим? Второе — во время и после комы себя так не ведут. Помнишь, как он реагировал на наши голоса? Но самое странное даже не это. Директор говорил МаКгонагалл, что Гарри постоянно спрашивал о… о профессоре Снейпе. Я могу ошибаться, но мне кажется, что именно это так встревожило Дамблдора. — О Снейпе? Причём тут вообще он? И с каких это пор Гарри так им интересуется?.. — непонимающе пробормотал Рон. — Вдруг Волдеморт что-то с ним сделал? А что если он даже сейчас контролирует Гарри? — Что?! — Что?! — возмутился Гарри, широко вытаращив глаза и даже не обратив внимания на вскрикнувших от страха и неожиданности друзей, — вы совсем тут сдурели? Несколько секунд онемевшие гриффиндорцы раскрыв рты смотрели на полусидящего парня, сверлившего их недобрым взглядом. Но в следующее мгновение с подростков словно сняли «Ступефай» — в палате раздался радостный вопль, и ребята бросились к кровати друга. Задыхаясь в крепких объятиях Рона и Гермионы, Гарри сам невольно поддался коллективному счастью и рассмеялся, беспорядочно похлопывая по чьим-то плечам и спинам. — Ну всё, всё хватит. Да задушите же! — из последних сил прохрипел мальчик и, еле отбившись от друзей, снова опустился на подушку. Посмотрев на безумно-счастливые глаза гриффиндорцев, Гарри вспомнил тему их разговора и напустил на себя сердитый вид, для убедительности сложив руки на груди. — Что за чушь вы тут несли? — подняв бровь, прямо спросил парень замявшихся подростков, сидящих на краю койки. — Э-э-э… а ты всё слышал? В смысле, вообще всё? — промямлил красный как рак Рон. — Да чего ты на меня-то так смотришь? Я сразу сказал, что это всё — бред! — Да какая разница, кто там что сказал? Гарри, я так рада тебя видеть! — перебила его Гермиона, быстро утирая рукавом слёзы. — Извини меня, просто всё это очень странно, и… и мы так волновались за тебя, — срывающимся голосом прошептала девушка. Вид плачущей подруги мигом охладил пыл парня. И правда, что могло быть глупее, чем после полутора месяцев «разлуки» первым делом ругаться с друзьями? Которые, похоже, искренне переживают. Гарри вздохнул. Его ждёт ещё не один неприятный разговор, но это всё — позже. Сейчас нет ни желания, ни сил. — Проехали. Ну что, какие у вас тут новости? Вам придётся многое рассказать, — хмыкнул мальчик и выдавил кривую улыбку; получилось не очень натурально. Рон и Гермиона пересеклись взглядами и с сомнением посмотрели на друга. Гарри почувствовал, что удержаться от скандала будет ой как непросто. — Понимаешь, — нерешительно подбирая слова, начала девочка; осторожно, как если бы она обезвреживала мину, — профессор Дамблдор запретил нам тебя волновать. И даже не начинай — ты сам знаешь, что нервничать тебе нельзя! — …А там есть из-за чего, — пробормотал Рон и тут же «ойкнул», получив увесистой книгой по голове. — Что? Я просто сказал, что правда не… — Да и к тому же, всех событий и за день не перескажешь. А целитель разрешил побыть нам с тобой совсем немного — так что лучше отложить разговоры, разве не так? — серьёзно подвела итог Гермиона и улыбнулась. «В этом есть смысл», — подумал Гарри. Да, узнать хотелось всё и сразу, но глубоко внутри подросток понимал, что вряд ли в своём состоянии справится с новостями. Стоило только вспомнить приступ после известий о Снейпе. При мысли о профессоре парень почувствовал, как заныло сердце. — В таком случае, хотя бы помогите мне разобраться во времени — сами понимаете, я запутался, — усмехнулся мальчик. — С удовольствием! — с облегчением воскликнул Рон, — за окном 27 сентября, очнулся ты сегодня рано утром, часов в шесть — так сказал Дамблдор. Где-то в одиннадцать к нам подошла МакГонагалл и сообщила, что с тобой всё в порядке, правда, запретила говорить про это хоть кому-то ещё, «Иначе я превращу вас в двух жаб», — передразнил Рон декана, и мальчишки рассмеялись под укоризненный вздох Гермионы. — Сейчас уже два часа дня, — подытожил парень. — А как вы умудрились сбежать с занятий и оказаться здесь? — поинтересовался Гарри, стараясь не трогать потенциально опасных тем. — Ох-хо, а ты сомневался в нас, дружище? — довольно приосанился Рон, — с Дамблдором напросились, он как раз собирался тебя навестить. Сейчас где-то в больнице ходит. А по поводу занятий даже не переживай — у нас как раз сдвоенные зелья. Да-да, не смотри так на меня, это Снейп за пропуск мог на ингредиенты порубить и лично в банку со слизнями засунуть. Сейчас его заменяет какой-то молодой зельедел, и поверь мне, более добродушного профессора сложно найти. Представляешь, как в Хогвартсе теперь спокойно без сального мерзавца? Больше некому портить жизнь всему замку. Рон окончательно разошёлся, посмеиваясь и не замечая Гермиону, которая отчаянно тыкала его локтем в бок, с ужасом посматривая на побледневшего Гарри. Парень молча поднял подрагивающую ладонь, одним жестом прерывая веселье лучшего друга. — Ты рад, верно? — ледяным голосом проговорил Гарри, сохраняя видимое спокойствие. Волшебника выдавали только плотно сжатые губы. — Чему рад? — не понял рыжеволосый мальчишка, сдвинув брови. — Рон… — встряла девушка, но осталась без внимания. — Что «сального мерзавца» нет, — уточнил Гарри, чувствуя, что теряет самообладание. Нет, больше никаких глупых поступков, он обещал. Никаких эмоций. — Я не понимаю, к чему ты клонишь, дружище. Конечно, рад. А ты бы не обрадовался? Мы, вообще-то, все его ненавидели, так, на минуточку. — Он, так, на минуточку, спас меня, вытащив из рук Пожирателей. И сейчас при смерти, или уже мёртв, — продолжал мальчик звенящим от напряжения голосом, всё больше распаляясь. — И это ты мне говоришь? Гарри, очнись, что с тобой? С каких пор ты защищаешь этого гада? — с недоумением спросил Рон, беспокойно встретившись с таким незнакомым взглядом друга — Рон, заткнись! — гневно прокричала Гермиона, но парень только отмахнулся. — Пошёл вон. И никогда. Ни при каких условиях. Не смей. Обзывать. Снейпа, — выделяя каждое слово, проговорил волшебник и прикрыл глаза. Спокойно. Главное, сдержаться. Ты обещал. — Пожалуйста. Лучше просто замолчи и выйди. Да, у него не самый приятный характер, даже мерзкий. Но ты не знаешь, что это за человек и что он пережил. Он не заслужил такого отношения. — Как это «не знаю»? Крючконосый урод, которого все ненавидят. Грязный Пожиратель. Подойдёт? Как по мне, без него стало даже лучше — не приходится ждать предательства. Если ты не забыл, он — собачка Волд… Того-Кого-Нельзя-Называть. — Вон! — рявкнул Гарри и закашлялся, вмиг сорвав итак слабые связки. Сквозь кашель, звон в ушах и слезящиеся глаза Гарри видел, как Гермиона схватила разъярённого парня и потащила к выходу. Но у самой двери Рон остановился и выплюнул: — Нет, ты не одержимый. Ты просто свихнулся! Я шёл к лучшему другу, а встретил… непонятно кого. Наконец, волшебница вытолкала парня из палаты и захлопнула дверь. Гарри услышал, как за стеной Гермиона накричала на Рона и, кажется, назвала того идиотом. Всё затихло, а вместе с тем постепенно стих и гнев Гарри. Мальчик прижал руки к разгорячённому лбу и уткнулся носом в подушку. Мысли путались и не давали сосредоточиться. Гарри с досадой выругался — он, конечно, ожидал, что будет много проблем. Но в глубине души надеялся на поддержку хотя бы друзей. Он не раз представлял, как объясняет Рону и Гермионе всё, что с ним происходило, как ребята удивляются, а потом всё-таки верят. На практике оказалось гораздо сложней. И сейчас Гарри всерьёз засомневался — стоит ли вообще рассказывать людям о его приключениях? А с другой стороны — чего он ожидал? Что скажет: «Снейп на самом-то деле неплохой мужик, это мы с тобой все эти годы ошибались, называя его предателем и мерзкой летучей мышью», и Рон тут же со всем согласится? Ему, Гарри, и самому понадобилось две недели, чтобы кое-что понять. В палату осторожно вошли. — Что ещё? — с раздражением бросил Гарри, нехотя перевернувшись на спину. — Добрый день, мальчик мой. Я просто решил, что ты захочешь немного поговорить, — добродушно улыбнулся Дамблдор и прошелестел к кровати, будто не заметив хамства ученика. — Извините, просто я немного устал, — покраснев, признался мальчик. — Всё в порядке, Гарри. Как прошло свидание с мистером Уизли и мисс Грейнджер? Мне показалось, они чем-то расстроены, — добавил директор, распахивая шторы и впуская в палату весёлый солнечный свет. — Вы правы, профессор, мы уже успели поссориться, — скривился подросток. — Не думаю, что сейчас время об этом волноваться, — рассмеялся старик, — на самом деле, я пришёл по делу и не буду долго тебя беспокоить. Во-первых, ты должен подписать вот эту бумагу, — волшебник протянул Гарри перо, чернила и исписанный пергаментный лист с печатью Министерства, — вот здесь. Гарри машинально царапнул по указанной строчке, и пергамент тут же оказался в руках Дамблдора. Мальчик возмущённо посмотрел на директора: — Я имею право знать, что это. Пожилой волшебник сверкнул очками-половинками и согласно кивнул. — Это касается тебя и Министерства магии, а именно — твоего наказания за применение непростительного заклятия на маггле. — Круцио, — прошептал Гарри и закусил губу. Это казалось невероятным — неужели после всех испытаний он просто сгниёт в окружении дементоров? — Да. Хочу сразу тебя успокоить — из школы тебя не исключат и тем более ни в какой Азкабан не посадят. Я бы этого не допустил, — отрезал директор без тени улыбки, — суд ограничился решением о выплате тобой моральной компенсации семье Дурсль. Гарри захотелось вскочить с больничной койки и громко покричать, но мальчик ограничился восторженной улыбкой. — Невероятно. Как вы это сделали? — Поверь, Гарри, к каждому человеку можно найти подход, и люди из Министерства — не исключение. Признаюсь, мне это далось нелегко, и теперь я в большом долгу у министра, что ничем хорошим не окончится, — вздохнул Дамблдор и строго посмотрел на ученика: — Надеюсь, ты понимаешь, что создал своим поступкам много проблем. И это не говоря о том, что я категорически против насилия без резкой необходимости. Даже такой человек, как Вернон Дурсль, не заслужил Круцио. Ты услышал меня, Гарри? — тихо проговорил волшебник. — Да, сэр, — опустил голову мальчик. — Только я сомневаюсь, что Дурсли примут от меня хоть фунт. И… эм, кажется, мне теперь негде жить, сэр. — Примут, мы сказали им, что это дополнительные выплаты за содержание и воспитание сироты, — хмыкнул волшебник, — эти люди своего не упустят. А насчёт жилья — пока это действительно так. Несмотря на то, что мистеру Дурслю стёрли воспоминания о тех событиях, я не могу допустить твоего возвращения на Тисовую. Но это не то, о чём сейчас стоит волноваться, — тепло улыбнулся старик, — О, я уже итак засиделся. Гарри спокойно наблюдал, как волшебник встаёт и поправляет мантию. Что ж, двумя проблемами меньше — от Дурслей и тюрьмы он избавился. Мальчик мог бы сказать, что дела пошли лучше некуда, но всё омрачал один момент. — Ах, да, совсем забыл! — спохватился директор, приоткрыв дверь. Волшебник махнул палочкой, и в палату влетела колба с уже знакомым зельем, — целитель Картер приказал дать тебе зелье Сна-без-сновидений. Тебе нужно восстанавливать силы. — Только не это, профессор! — возмутился Гарри и придержал рукой застывшую в воздухе ёмкость, — я уже устал спать, полтора месяца тут валяюсь, — буркнул парень. — Гарри… Вдруг мальчик ухмыльнулся и прищурил глаза. — Хорошо, я буду само послушание, но у меня одно условие: вы говорите мне, как дела у профессора Снейпа. Где он? Гарри не взялся бы утверждать, но директор казался довольным. Светлые глаза мага хитро поблёскивали. — Профессор Снейп здесь, в Святом Мунго. И у целителей хорошие новости: ситуация перестала ухудшаться. Не буду лицемерить — он в ужасном состоянии и всё ещё не пришёл в себя. В ужасном — но более-менее стабильном. С ним всё будет хорошо, мальчик мой. Сейчас я в этом уверен. А теперь до встречи, Гарри, и не забудь про зелье. Подросток осушил колбу и, уже засыпая, подумал, что это самый лучший день за долгое время.***
На этот раз, когда Гарри проснулся, в палате было довольно темно. Помещение освещала единственная тусклая лампа над дверью, создавая уютный полумрак. Мальчик потянулся, зевнул, потёр глаза и удовлетворённо улыбнулся. Вот теперь он чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Немного полежав, волшебник осторожно взял стоявший на тумбочке стакан с водой и медленными глотками осушил его (на этот раз не пролив ни капли!) Всё-таки у зелья Сна-без-сновидений был один существенный недостаток — мерзкие побочные действия после пробуждения. «Наверное, как-то так и выглядит похмелье». Через какое-то время разглядывания потолка и палаты (точнее, той её части, которую отделяла неизвестно зачем нужная ширма) Гарри стало отчаянно скучно. Интересно, сколько он тут проторчит? Вздохнув и машинально потрогав шрам, волшебник прислушался: из коридора не доносилось ни звука. Видимо, так поздно ночью даже дежурные медсёстры спят. Как только мальчик об этом подумал, недалеко раздался еле слышный шорох. Гарри вздрогнул и замер, прислушиваясь: звук не повторялся. Кое-как успокоив колотящееся сердце, мальчик выдохнул и натянул одеяло до подбородка. «Похоже, я схожу с ума. Уже чудится…» Шум повторился. На этот раз было очевидно — что-то или кто-то возится в его, Гарри, палате, а не в коридоре. Мальчик сжал в руках подушку, начиная паниковать. Сердце бешено билось о рёбра, на лбу выступил холодный пот. «Кто-то забрался в палату. Пожиратели. Они следят за мной. Вдруг это Петтигрю? Он легко мог проскользнуть в больницу. Точно, это же больница — здесь наверняка можно как-то вызвать помощь. Нет, я не смогу так быстро добраться до двери, а шуметь — опасно». Пока Гарри лихорадочно соображал, навязчивый звук стал громче, и доносился он справа. Из-за ширмы. Подросток медленно приподнялся на локтях и покрутил головой в надежде увидеть свою палочку. Конечно, её нигде не было, да и искать что-то в темноте без очков — не самая лучшая идея. Парень как можно осторожнее сел на кровати, собираясь просто выскочить из помещения; но в эту же секунду понял, как ошибался насчёт своей физической формы — в глазах потемнело от страшной слабости. Гарри зажмурился — стало немного легче. Вдруг из другого конца палаты донёсся тихий стон. Мальчик, недолго думая, спрыгнул с койки. Организм парня не был готов к таким подвигам, и Гарри, покачнувшись, завалился на пол, с громким «дынь» задев что-то головой. Волшебник замер в нелепой позе, уткнувшись лицом в пол. Справа кто-то прерывисто дышал, стон повторился, но громче. Так. Если на него до сих пор никто не напал, напрашивается один вывод: в палату Гарри просто перевели ещё одного пациента. А сейчас неизвестный очнулся, и ему нужна помощь. «А я идиот с манией преследования. Грюм бы оценил». Подросток открыл глаза — перед носом торчала ножка кровати. Сжав зубы, волшебник дикими усилиями поднял себя на колени и упёрся руками в пол для равновесия. Первый шаг сделан. Вцепившись в спинку койки, Гарри медленно «подтянулся» и встал, хватая ртом воздух. Ватные ноги тряслись и отказывались слушаться, а лоб саднил после встречи с кроватью. Паршиво. Облокотившись плечом и руками о стену, волшебник медленно обошёл длинную ширму и с опаской посмотрел в дальний угол палаты. Так и есть — на такой же койке беспокойно метался человек. Гарри прищурился, но смог разглядеть только размытую фигуру. — Эй! Извините, вам нужна помощь? — нерешительно прошептал Гарри своему соседу. Никто не ответил. Может, он ещё не пришёл в себя? Нахмурившись, подросток отлип от стены и, пошатываясь, приблизился к кровати незнакомца. Нет. Это какая-то глупая ошибка. Увиденное заставило мальчика опуститься на пол и прикрыть глаза. Мужчина, лежащий на койке, был слишком бледен и худ для живого человека. Но даже в больничной пижаме и со взъерошенными, мокрыми от пота волосами Гарри бы ни с кем не перепутал Снейпа. Особо не соображая, что он делает, подросток дотронулся до плеча мужчины и легонько потряс. Снейп что-то пробормотал. — Простите? Я не понимаю, профессор, — беспомощно проговорил мальчик. Смутившись, Гарри наклонился поближе к мужчине. — Воды… — скорее прочитал по губам, чем услышал, подросток. — Воды? Да, сейчас, конечно, — затараторил Гарри, хватая с тумбочки Снейпа графин и пытаясь дрожащей от волнения рукой налить жидкость в стакан. По правде говоря, он не был уверен, что Снейпу можно что-то давать, но… — Вот, сэр, — Гарри встал на колени у изголовья кровати, держа стакан, и уставился на зельевара. Тот лежал неподвижно, так и не открыв глаза. До этого дня мальчику никогда не приходилось выхаживать больных, и он растерялся. Тем более, перед ним был не кто-то там, а Снейп; сама мысль о том, что несокрушимый, язвительный, суровый и саркастичный Снейп лежит перед ним беспомощный и требует заботы… как-то не укладывалась. Гарри потряс головой и решительно поднёс стакан к губам профессора. — Сэр… Снейп нахмурился и сделал четыре медленных глотка. Шумно выдохнув, мужчина заметно напрягся и снова что-то попытался сказать. На лбу зельевара выступила испарина. — Подождите, я кого-нибудь позову. Вернув стакан на тумбу, чтобы вновь проделать свой «акробатический подвиг» и подняться на ноги, Гарри услышал резкий вздох. Обернувшись, мальчик встретился с непонимающим взглядом Снейпа. — Зачем ты здесь? — еле слышно выдохнул мужчина. — Я не понимаю, сэр. Мы в Мунго. Профессор… — Уходи… — Не волнуйтесь, я сбегаю за целителем, — в шоке пробормотал мальчик, с ужасом смотря на бредившего Снейпа. Профессор покачал головой и уставился в потолок. Гарри не пришлось далеко идти. В палату заглянула та самая полная медсестра, ещё с утра пытавшаяся построить медика и Дамблдора. Увидев, что её пациент стоит на четвереньках на полу, женщина застыла в дверях. Оцепенение не было долгим — через пару секунд волшебница сделала страшное лицо и набрала воздуха, чтобы разразиться руганью. Гарри не дал этому свершиться. Мальчик поднял ладони и выпалил: — Позовите целителя, профессор Снейп очнулся. Скорее! Минуту спустя в палату вбежал сам Картер, а за ним поспевали две медсестра, одна из которых тащила чуть ли не поднос с разными зельями и какими-то медицинскими штуками. Целитель поспешил к кровати Снейпа, почти споткнувшись о так и сидящего рядом Гарри. Нет, мальчик не был моральной поддержкой профессора. На самом деле, у юного волшебника банально не осталось сил дойти до своей койки. — А это что такое? Ладно, — Картер махнул рукой, — Элли, верни его на место! Мистер Снейп, мне необходимо оценить ваше состояние. Кивните, если понимаете меня. — Эй! — возмутился мальчик, когда пышка взмахнула палочкой, и он буквально поплыл по воздуху, мягко опустившись на кровать. Перевернувшись набок, Гарри слушал, как целитель шептал диагностические заклинания, диктовал медсёстрам названия зелий, о которых мальчик ещё не знал, отдавал волшебницам короткие приказы. Только минут через двадцать, по расчёту Гарри, Картер закончил колдовать над Снейпом, велел дать профессору зелье Сна-без-сновидений и вышел из-за ширмы. Мужчина выглядел уставшим, но удовлетворённым. — Как он? — прошептал Гарри, кивая головой на соседнюю койку. Целитель нахмурился. — Вы его знаете, мистер Поттер? Подождите, точно. Не беспокойтесь, вашему учителю уже ничего не угрожает, но я предупреждаю — вернуться к нормальной жизни и работе он сможет нескоро. Вас ждёт долгая реабилитация; его — ещё более долгая. — Но… — Извините, но и вам, и мистеру Снейпу, и мне надо отдохнуть. Я хотел бы ответить на все ваши вопросы, но не в три часа ночи, — прервал мальчика волшебник, — И ещё кое-что: я пока запрещаю вам вставать с постели без присмотра. Я понимаю, вы пациент неординарный, законы медицины на вас не действуют, но каждая такая самодеятельность если и не убьёт вас, то продлит госпитализацию, это могу пообещать. Один раз всё обошлось — не повезёт в следующий. А я, как целитель, в ответе за здоровье своих подопечных. При любой необходимости зовите наших медсестёр, они всегда на посту в трёх метрах от палаты. Или нажмите на эту кнопку, — показал целитель пальцем на маленькую металлическую кнопочку слева, на стене, — это мы, кстати, почерпнули у магглов. Гарри кивнул. На самом деле, он почти не слушал мужчину. Мальчика больше волновало то, что ситуация становится похожей на пятый курс в Хогвартсе. Только теперь не Дамблдор, а абсолютно все избегают с ним разговаривать. Даже целитель Картер заметно нервничал при общении с ним. Что, чёрт возьми, у всех на уме? — Кстати, Альбус передал вам ваши очки. Гарри улыбнулся — это был приятный сюрприз. Подросток взял очки из рук мужчины и тут же нацепил их на нос. — Подождите, а моя палочка? — К сожалению, вас доставили сюда без неё. Мне жаль, но придётся подождать до покупки новой, — осторожно ответил целитель. Гарри вдруг почувствовал себя уязвимым. Конечно, в больнице он в безопасности, но остаться во время войны без оружия? — Спокойной ночи. Лора, убери ширму, она ни к чему. Все вышли. Гарри бросил взгляд на Снейпа: профессор крепко спал, глубоко и ровно дыша. А вот мальчика, похоже, ждала долгая ночь размышлений.***
Его тело горело в огне. Сколько он уже в этом аду? Месяц? Год? Снейп не был уверен. Здесь не было часов и календарей — только чернота и боль. Боль, которую не смог бы причинить сам Тёмный Лорд. Боль снаружи, внутри. Из-за неё хотелось кричать и раздирать внутренности, выворачивать себя наизнанку. Но он мог только молчать и терпеть. Что было до неё? А было ли? Это не имело значения. Теперь есть только он, Северус, и агония — достойное наказание за всю его жизнь, хоть он давно и не верил в богов, дьяволов и высшие силы. Как скоро он сойдёт с ума? Потом что-то произошло. Кто-то, видимо, устал пытать его, сменив агонию на вполне терпимые и привычные мучения, а потом и на обычный жар. К нему вернулся слух — Снейп явно слышал голос, правда, не мог разобрать слов. Голос не выкрикивал проклятий, значит, это не враг. Он решился попросить воды — насколько это позволило сделать иссушенное огнём горло. А после вернулось и зрение. Он открыл глаза — всё расплывалось. Где он? Может, это пыточная камера Тёмного Лорда? Тогда всё легко объяснялось. Что ж, Снейп выдержит любые пытки, лишь не там, не в чёрном аду. Перед ним замаячило лицо. Кажется, это ребёнок. В груди неприятно кольнуло: он не хотел видеть, как страдает ребёнок, почему этот глупец не убегает? — Зачем ты здесь? Сопляк что-то сказал, но, чёрт, он не смог разобрать ни слова. Всё вокруг вдруг превратилось в шум — кто-то ещё пришёл к ним. Кажется, к нему даже обращались по имени. Облегчение. Чернота.***
Снейп открыл глаза и поморщился — по голове словно били кувалдой, долго и с наслаждением. А ещё жутко хотелось пить. Неважно. Сначала надо понять, где он, и что вообще произошло. Зельевар попытался поднять голову, но тут же пожалел об этом — от резкого движения перед глазами заплясали разноцветные мушки. Крепко сжав зубы, Снейп миллиметр за миллиметром перевернул себя на левый бок и почувствовал, как на лбу выступила испарина — кажется, его вчера не только били кувалдой, но и качественно пропустили через круг пыток — иначе как объяснить, что от любого движения клеточки тела взрывались болью? Отдышавшись и придя в себя, мужчина вновь открыл глаза — и оторопел: на соседней кровати мирно посапывал никто иной, как Поттер. Зельевар, решив, что всё-таки потерял рассудок, пригляделся: худое, измождённое лицо, копна растрёпанных волос, шрам и съехавшие набок очки — несомненно, это Поттер. Вот только почему он здесь, рядом с ним? И где «здесь»? — Поттер, — прохрипел Снейп и закашлялся — в горле ужасно пересохло, а язык не слушался, словно он не разговаривал месяц. — Поттер! Мальчишка распахнул глаза и сонно посмотрел в его сторону. Через мгновение парень всё осознал и резко приподнялся на руке. — Профессор! Здра… в смысле, вы!.. — не своим голосом воскликнул Гарри; у мальчика перехватило дыхание. — Не ори! — рявкнул Снейп, но понял, что это прозвучало скорее жалобно, чем грозно, — какого чёрта мы тут делаем? Гарри, окончательно придя в себя, поправил очки и внимательно посмотрел на злобное лицо Снейпа. Неужели он не помнит, что с ним произошло? — Мы в больнице Святого Мунго, сэр. Мы оказались здесь после того, как вы… меня спасли, ещё летом. Вас сильно ранили, а потом… вот… мы были… что-то типа комы. Сейчас конец сентября, — осторожно подбирая слова и запинаясь, проговорил мальчик. Снейп подумал, что сейчас опять впадёт во «что-то типа комы». От лавины воспоминаний закружилась голова. Точно же… — Сэр, с вами всё в порядке? Может, позвать целителя? — робко спросил мальчишка. С каких это пор выродок Поттера с ним так вежлив? — Нет, Поттер. Очевидно, я и сам способен на… — зельевар опять закашлялся. «Мерлин, как это унизительно. Кого я обманываю? Я не в состоянии взять стакан с тумбы». Гарри пожал плечами, почувствовав, как глубоко в душе зародился холодок обиды. «Стоп, ты не маленький ребёнок. Включи мозги», — отвесил себе мысленную оплеуху подросток. В самом деле, он же не надеялся, что Снейп, пострадавший из-за него же, будет рад его видеть. «Язвит — значит, всё с ним не так уж плохо». В палате повисло неловкое молчание. К счастью, не надолго — в палату зашёл Картер. — Доброе утро, мистер Поттер. Мистер Снейп, вы очнулись! Прекрасно. Как вы себя чувствуете? — Отвратительно, спасибо. Гарри приложил усилия, чтобы не заулыбаться от тона профессора. — Ну-ну, мистер Снейп, на вашем месте стоит радоваться, что вы вообще выжили и можете свободно разговаривать, — мягко ответил целитель. — Я не могу пошевелиться. Этому, по-вашему, мне тоже стоит радоваться? — шипел Снейп. Пересохшее горло отказывалось издавать звуки. — Я лично клянусь вам, что поставлю вас на ноги так быстро, как только смогу. Пока что придётся потерпеть — это нормальная реакция организма, его функции требуют восстановления. Наш персонал, включая медсестёр, поможет вам и мистеру Поттеру наиболее безболезненно пройти период реабилитации. — Насчёт мистера Поттера: я бы хотел перевестись в другую палату. Присутствие ученика в палате его учителя — недопустимо, это вторжение в личную жизнь, — холодно отрезал Снейп Вот это было неприятно. Мысли про налаживание отношений оказались глупее, чем выглядели раньше. Просто Снейп — это ещё терпимо. Но раздражённый, смущённый, а из-за этого и втройне злой… Как-то не так представлял Гарри день их встречи и извинение перед зельеваром. — К сожалению, это невозможно. Это была инициатива Альбуса Дамблдора, и я с ней согласен. Ваш… недуг очень похож на то, что испытывает мистер Поттер, только в более резкой форме. Поймите: вы впали в «кому» в один день, вышли из неё с разницей в несколько часов. Но главное не это. Во время неё состояние одного зависело от состояния другого. Чем хуже становилось мистеру Поттеру, тем хуже становилось вам, и наоборот. Да, это антинаучно, это нонсенс, не поддаётся объяснению, требует изучения, но вы каким-то образом были связаны друг с другом. Я должен отслеживать ваше выздоровление не по-отдельности. Вы согласны со мной? — Если это инициатива Альбуса — у меня нет выбора, — скривился Снейп, — но да, я согласен. — Это хорошо, — улыбнулся целитель, заметно расслабившись, — у вас нет никаких жалоб? В таком случае, я вернусь через час, в семь, и расскажу о подробностях выздоровления. — Извините, а сколько примерно нам здесь лежать? — подал голос Гарри. — Пока рано судить, но не меньше двух недель вам, и трёх-четырёх — мистеру Снейпу. Картер ретировался, хлопнув дверью. Волшебники ошеломлённо посмотрели друг на друга и тут же отвели глаза. — Как вы думаете, он не выпишет нас пораньше? — без особой надежды на ответ спросил Гарри. — Не знаю, Поттер. Но надеюсь, это произойдёт раньше, чем я сойду с вами с ума, — проворчал Снейп. — М-да, — тихо хмыкнул Гарри. В палате снова воцарилась тишина. Каждый думал о своём, но кое-какая мысль объединяла двух совершенно разных людей — эти недели не будут простыми. И уж точно — скучными.