***
Первое, что он услышал из прихожей — громкие голоса взрослых, доносившиеся с кухни. С нарастающим чувством тревоги мальчик подкрался к двери и прислушался: — Я не собираюсь тратить свои деньги на магическое барахло для твоего отпрыска, Эйлин! — В этом нет необходимости, Тобиас, я просто предупредила тебя, что 31-го нам придётся уехать за некоторыми вещами для Северуса,— спокойно произнесла миссис Снейп. — Я, кажется, говорил тебе не называть его этим мерзким именем при мне, — нетрезвым голосом прорычал Снейп, и раздался звук удара о поверхность стола. Не соображая, что делает, Гарри влетел в кухню, и перед ним предстала картина, так похожая на ту, что он видел на пятом курсе: высокий мужчина стоял, пошатываясь и держа в одной руке полупустую бутылку, а другая была сжата в кулак и занесена над головой. Хрупкая черноволосая женщина стояла в углу, со страхом смотря на разъярённого мужа. Гриффиндорец в эту же секунду понял, что должно произойти. Не думая о последствиях, разгневанный мальчик схватил руку мужчины, не давая тому завершить начатое. — Не трогай её! — завопил Поттер. — Отвали, парень, — мужчина раздражённо отбросил лёгкого мальчишку на пол. Ослеплённый гневом, Гарри вскочил Снейпу на спину и мёртвой хваткой вцепился в шею, стараясь оттащить отца от шокированной женщины. Пытаясь сбросить сына, Тобиас споткнулся о стул и тяжело упал, а затем прижал мальчишку к холодному полу, нанося тому удары. Не чувствуя страха и ничего не видя перед собой, Поттер старался доставить пьяному животному как можно больше боли, впившись зубами и когтями в предплечье, словно зверь, и издавая нечеловеческий рёв. Через несколько минут неравный бой закончился; красный от гнева мужчина забросил вырывающегося ребёнка в его комнату и запер на ключ. Тяжело дыша, Гарри Снейп лежал на полу. Затем внизу раздался звонкий хлопок и женский вскрик. Снова вскочив на ноги, мальчик начал неистово ломиться в закрытую дверь, выкрикивая гневные оскорбления в адрес отца, пока силы окончательно не покинули его, заставив опуститься на колени, а затем упасть навзничь. Хватая ртом воздух, Гарри чувствовал, как отступает шум в ушах, предоставляя место надвигающейся боли, которую он не почувствовал в пылу битвы. Ситуация была ужасающе похожа на произошедшее в доме Дурслей. «Но теперь кое-что изменилось, — решительно сказал себе Гарри, — в этот раз я так просто не сдамся». Сейчас вместо уныния и беспомощности мальчик чувствовал только ненависть к старшему Снейпу и жалость. Жалость к беззащитной женщине, которая вынуждена всю свою жизнь терпеть этого изверга. Гарри передёрнуло при мысли о том, что сейчас происходит внизу. Внезапно его охватило ещё одно ощущение — сочувствие к профессору, который изо дня в день наблюдал за тем, как страдает дорогой ему человек — родная мать. И в этот момент мальчик понял, что постепенно перестаёт винить зельевара за его мерзкий характер, ведь сейчас он, Гарри, был копией ненавистного профессора: одинокий, мрачный паренёк, желающий стать сильнее и отомстить. Решив, что лежать на холодном полу не самое лучшее решение, мальчик приложил неимоверные усилия, чтобы подняться и посмотреть в зеркало. Зрелище было неприятно, особенно тем, что из отражения смотрел ребёнок: лицо и длинные волосы Северуса были испачканы кровью, всё ещё сочившейся из саднящего носа и разбитой губы. Вздохнув, Гарри осторожно лёг на кровать, стараясь не потревожить левую руку, которая, судя по всему, была сильно повреждена; однако по счастливой случайности на старых наручных часах не появилось ни царапины. Машинально открыв уже знакомую тумбочку, Поттер обратил внимание на неподписанную тетрадь, которую уже не раз замечал здесь. Любопытство заставило его взять вещь в руки и открыть на первой странице — вверху угловатым почерком была выведена дата и надпись: «Сегодня я начинаю вести свой дневник…». Гарри захлопнул записи юного Северуса — это было слишком личным — и взял знакомый ему учебник по зельям. «Приготовление лечебного зелья для новичков»…***
На улице уже смеркалось, когда дверной замок заскрежетал, и в комнату вошла мама Снейпа, в руках у которой был поднос. Мальчик оторвал взгляд от книги и не смог сдержать улыбки — он уже забыл, насколько проголодался. Эйлин молча поставила ужин на тумбочку, достала палочку и наложила на комнату звуконепроницаемые чары. Затем, под удивлённый взгляд Гарри, направила её на мальчика, прошептав несколько заклинаний — нос и губа перестали нещадно болеть, а кровь бесследно исчезла. Только после этих манипуляций женщина облегчённо вздохнула и грустно улыбнулась сыну. — Ну как ты, Северус? — Теперь нормально, спасибо, — неуверенно произнёс Гарри. — Знаешь, отец очень сердится… Боюсь, тебе не стоит лишний раз попадаться ему на глаза до отъезда. Зря ты его довёл, ты же знаешь, что с ним лучше не спорить, когда он в таком состоянии. — Знаю, я просто не сдержался, — смущённо опустив глаза, пробормотал мальчик. Сейчас он понимал, что поступил действительно глупо, ведь ему ещё несколько дней жить с этим человеком под одной крышей. Медленно сев, он всё-таки задел руку и поморщился, что не скрылось от женщины. Укоризненно посмотрев на сына, Эйлин вновь достала палочку, и через секунду боли как ни бывало. Молча подождав, пока мальчик поужинает, спасительница Гарри забрала поднос и тихо вышла из комнаты, оставив позади себя недоумённого подростка. Подростка, который размышлял о том, каким же человеком была мать Северуса Снейпа? Холодная, молчаливая, она явно передала сыну почти все черты своего сложного характера. И несмотря на скрытность, она заботилась о мальчике в меру своих сил. А не был ли профессор зельеварения её копией ещё и в этом? Из комнаты мальчик выбрался только поздно ночью, убедившись, что взрослые уже спят. Быстро посетив ванную комнату, Гарри спустился вниз с целью найти себе на ночь что-нибудь съедобное; раздобыв три бутерброда, он радостно вернулся в свою комнату. Осталось потерпеть совсем немного.***
Следующие три дня выглядели так, словно кто-то свыше просто остановил жизнь — мальчик проводил всё своё время в маленькой, но ставшей такой родной комнате, читая книгу и просто наблюдая за редкими прохожими и автомобилями. Эйлин Снейп всё так же приносила ему еду, предупреждая, что Тобиас всё ещё очень зол на сына. Единственное разнообразие вносили его ночные вылазки, но на последней из них он чуть не попался мужчине, не вовремя вышедшему из спальни. К счастью, тот его не увидел, а Гарри со злорадством отметил, что на лице у Снейпа-старшего красовались многочисленные царапины, которые прекрасно дополнял синяк. В этот момент мальчик ужасно гордился оставленным мужчине «подаркам». Проснувшись очередным утром, Гарри уже по привычке приготовился к долгому дню, но при взгляде на самодельный календарь безмятежность словно испарилась, уступив место приятному возбуждению — сегодня 31-е августа. Сегодня они поедут в Косой Переулок, а уже завтра он распрощается с этим домом. Его ждала интригующая неизвестность.