Путь в прошлое

— Да, мадам Помфри, я всё понял! До свидания! — Гарри с силой захлопнул дверь больничного крыла и поспешил отойти подальше от лазарета. Медсестра всё утро грозилась запереть его в палате, но через пару часов ему каким-то чудом удалось убедить женщину, что, во-первых, он себя прекрасно чувствует, а во-вторых, сегодня суббота, поэтому её пациенту небольшая прогулка даже пойдёт на пользу. К большому облегчению мальчика, Помфри была вынуждена согласиться.       Вообще-то, день действительно был отличный. Гарри позволил себе сбавить шаг и медленно шёл по пустым коридорам замка, залитым светом холодного осеннего солнца. Практически все ученики ещё с утра покинули душное помещение и сейчас гуляли по территории школы, обсуждая первые дни учебного года. Мальчик поправил позвякивающий рюкзак со снадобьями мадам Помфри и с улыбкой вспомнил их с Роном совместный поход к Хагриду. Кстати, это было сразу же после первого урока зелий. Так и есть, сложно забыть первый шаг в яму взаимной ненависти. Из-за чего он с первого дня невзлюбил слизеринского декана? Если подумать, Снейп никогда не причинял реального вреда нелюбимому ученику.       «Ах да, учитель язвил маленькому мальчику и — Мерлин! — выставлял того дураком на каждом уроке, наказывая по поводу и без… не ужас ли?» Гарри усмехнулся и покачал головой — масштаб «трагедии» казался чем-то ничтожным после стольких лет настоящих трудностей.       «Нет. Пора признать, что дело далеко не во времени. Не я ли ещё пару недель назад желал Снейпу если не смерти, то долгих мучений?» — знакомое ощущение стыда заставило подростка мучительно покраснеть. Лгать себе было бессмысленно — все эти годы он вёл себя как идиот, набрасываясь на мужчину за каждое оскорбление, летящее в сторону отца или крёстного. Сейчас сложно сказать, что оказалось обиднее — правота Снейпа или собственный перевернувшийся мир, в котором некоторые люди были несколько… не такими, как он представлял. Гарри нервно сглотнул и почувствовал, что пришло время признаться: он давно перестал осуждать Снейпа и за скверный характер, и за предвзятое отношение. Да, мерзкий, холодный, замкнутый, язвительный — все эти эпитеты чудно описывали зельевара, но они разбивались о бетонную стену одного факта — Пожиратель уже много лет спасал его шкуру и жизни обычных людей, рискуя собой. Мерлин, да профессор успешно обводил вокруг пальца одного из опаснейших волшебников! Хотя добиться доверия Реддла было непросто. После того, что подросток увидел в воспоминаниях профессора, большинство людей могли просто сломаться и сойти с ума.       — Я и сломался, — хрипло прошептал мальчик при мысли о том, как он оказался в чужом теле. Мерлин, как Снейп вынес всё это? Без поддержки друзей и всего волшебного мира, один, один против всех. Второе откровение далось нелегко: он больше не мог ненавидеть зельевара. Из-за подсмотренных воспоминаний или других психологических тонкостей — неважно, но сейчас мальчик хотел только одного: вернуться в свой мир и извиниться. Исправить хоть что-то впервые за долгие ходы взаимного презрения и отвращения. Он задолжал зельевару.       Уйдя в мысли, Гарри не услышал позади себя крадущихся шагов и тихого шёпота. Земля резко ушла из-под ног мальчика, а от удара о каменный пол из лёгких словно вышибло весь воздух. Колбы в рюкзаке жалобно звякнули, и мантия слизеринца тут же пропиталась разливающимся зельем. Сердце пропустило удар. «Мерлин. Книга».       Сзади несколько человек залились громким хохотом. — Браво, Джеймс, я восхищён. Это заклинание и правда работает отменно! Тестирование прошло успешно, слиз побеждён! — торжественно продекламировал голос Блэка, а Петтигрю вновь угодливо засмеялся. Гарри одним прыжком вскочил на ноги и развернулся, со свистом вскидывая палочку. — По-вашему, это весело? Думаете, что будете выглядеть круто, нападая со спины, гриффиндорцы? — прошипел мальчик, лицо которого медленно багровело. — Может, пора включить свои безмозглые головы и понять, что вы позор своего факультета. Не львы, а крысы, — выплюнул Гарри в лица некогда дорогим людям, чувствуя, как кровь закипает в жилах и стучит в ушах. «Контролируй эмоции… Сосредоточься…» Сириус медленно подошёл к Гарри-Северусу и опасно улыбнулся, обнажив зубы: — Такие как ты не заслуживают дуэли лицом к лицу. Я-то знаю, спасибо любимой семье, как развлекаются грязные слизеринцы с Чёрной магией. А тебя я вижу насквозь, слиз, не прикидывайся невинным мальчиком, борющимся за справедливость. Ты ничто, — вкрадчиво произнёс аристократ.       Гарри давно дал себе слово — не поддаваться на провокации «ещё-просто-глупых-детей», но его итак слабая выдержка наконец дала сбой. Мальчика просило в жар, а в голове со щелчком погиб самоконтроль и разум. — Петрификус Тоталус! — Блэк плашмя упал на пол узкого коридора. Поттер распахнул глаза, но через мгновение его губы растянулись в широкой улыбке. — А ты не промах, Снейп. Ступефай! Вспышка заклинания показалась Гарри чересчур медленной, и он легко уклонился за каменный выступ. Краем глаза мальчик заметил что-то неповоротливое, и в этой массе слизеринец узнал Петтигрю, прячущегося за доспехами. Кроме ярости появилось предчувствие долгожданной мести. — Фурункулюс! — Таранталлегра! Гарри с нечеловеческим рычанием рухнул на пол, пытаясь успокоить пустившиеся в пляс конечности. В этот момент сверху свалилось что-то жутко тяжёлое. Мальчик с силой дёрнул локтем, и «что-то» взвизгнуло голосом Питера. — Слезь с меня, предатель! — рычал обезумевший слизеринец, но тело костлявого Снейпа было не способно сбросить визжащую тушу. Рёбра предательски затрещали. — Как ты его назвал, урод носатый?! — возмутился пришедший в себя Сириус и послал в противника серебристый луч. В эту же секунду Гарри разразился неудержимым смехом. — Тро… трое на одного… как храбро, — задыхаясь и выползая из-под Петтигрю, выдавил мальчик между приступами смеха. — Да как ты… — … Фините Инкантатем! — твёрдо произнёс сверху знакомый голос чудом появившегося Эвана. Мальчик протянул сокурснику руку, но сам тут-же согнулся от попавшей прямо в живот оранжевой молнии. Сдавленно охнув, Розье осел на пол рядом с приятелем. Пока Гарри хватал ртом воздух, приходя в себя, к полю боя подоспел Эйвери, который не стал долго церемониться: — Конъюнктивитус! Сириус закричал, закрывая руками глаза и опускаясь на каменные плиты. С прибытием подмоги силы уверенно перешли на сторону более опытных слизеринцев. На этот раз Северус был не один. — Экспеллиармус! — палочка Джеймса пролетела мимо уха Гарри. Парень, однако, не растерялся. Пока «Снейп» уворачивался от пущенного вслепую проклятия Блэка, Поттер молниеносно пересёк коридор и… заехал сыну кулаком в нос. На минуту повисла гробовая тишина.       Гарри-Северус будто в замедленной съёмке поднял окровавленное лицо и с недоверием уставился на мальчика. Дальше произошло то, чего не ожидал абсолютно никто: слизеринец с яростным рёвом прыгнул на отца, вцепившись в ворот остатков мантии. Волшебники повалились на пол, нанося друг другу беспорядочные удары руками и ногами. Вскоре шум беспощадной схватки заглушил даже звуки заклинаний: мальчишки врезались в стены и сбивали грохочущие доспехи, Поттер-старший выкрикивал изощрённые маггловские ругательства, а младший рычал что-то вроде: «Мерлин, как я давно об этом мечтал!» Начался хаос.

***

      Ученики, проходящие мимо больничного крыла, удивлённо переглядывались и с сочувствием посматривали на двери лазарета, откуда уже минут двадцать доносились яростные вопли декана Гриффиндора.       МакГонагалл, Слизнорт, Дамблдор и мадам Помфри стояли перед шеренгой кроватей, на которых лежали и сидели шестеро мальчиков. Вид у первокурсников был такой, будто сам Тёмный Лорд недавно совершил нападение на Хогвартс. — … Вопиющее безобразие! За всю историю школы здесь не случалось подобного — первокурсники устроили побоище на третий день обучения! — декан гриффиндора, не замечая выбившихся из аккуратного пучка волос, вновь стала безостановочно ходить по палате. — Но, профессор, это было не побоище, а дуэль. За честь нашего факультета, — подал голос Джеймс, прикладывая компресс к синяку под глазом и близоруко щурясь — очки мальчика выглядели так, будто по ним проскакал табун гиппогрифов. — Замолчите, мистер Поттер, вы не в том положении, чтобы остроумничать, — сухо произнесла МакГонагалл. — Профессор Дамблдор, я даже не знаю, какое наказание заслуживают ученики после этого ужасного, постыдного… — Ну полно, полно, Минерва. Мальчики, бесспорно, виноваты, но нам следует перенести этот разговор на более подходящее время, иначе мадам Помфри будет в праве выпроводить нас из лазарета. Не так ли, Поппи? — Гарри в шоке приоткрыл рот — старик добродушно смотрел по сторонам, еле заметно улыбаясь в бороду. Похоже, он и не думал сердиться. — Совершенно верно, господин директор, ученикам нужен покой, у многих есть серьёзные травмы, — поджала губы медсестра. — Конечно, мы зайдём позже, — Дамблдор ещё раз улыбнулся и увёл из палаты сопротивляющуюся МакГонагалл, напевая под нос глупую песенку. Слизнорт ошеломлённо посмотрел на своих учеников и поспешил следом; похоже, даже от него не укрылось странное поведение волшебника. Дверь больничного крыла захлопнулась, и в помещении воцарилась долгожданная тишина. Гарри отстранённо смотрел на мадам Помфри, которая что-то шептала над позеленевшим бесчувственным Эваном. Слева хныкал Питер Петтигрю, лицо и руки которого были покрыты мерзкими нарывами. «Снейп» ухмыльнулся и на секунду почувствовал вполне слизеринское удовлетворение — хоть в параллельном мире ему удалось насолить Хвосту. — Мистер Блэк, боюсь, вам придётся остаться здесь на несколько дней. У вас сильный ожог роговиц глаз. Сейчас наденьте эту повязку и не снимайте три часа. — Я понял, — резко отозвался Сириус, затягивая чёрную ткань и откидываясь на подушку.       Гарри молча ждал своей очереди, сжимая в руках то, что когда-то было его рюкзаком. Собственные травмы мальчика не волновали, в отличие от судьбы многострадальной книги, покоящейся в осколках стекла — зелья вполне могли превратить текст в нечитаемые пятна чернил. И кто знает, может, именно здесь хранились подсказки, которые могут натолкнуть путешественника на хоть какие-то идеи.       Вообще-то, было бы ложью говорить, что он страдает в жизни Снейпа — в отличие от замкнутого профессора, Гарри быстро нашёл общий язык с сверстниками-слизеринцами. Да, образ бездушных аристократов медленно стирался — мальчишки оказались нормальными людьми, со своими слабостями и страхами. Только, в отличие от львов, эти никогда не позволяли эмоциям стоять выше разума; признаться, Гарри всё ещё поражался той хладнокровности, с которой ребята провернули почти провальный план. В последние несколько дней это качество (а также поразительное равнодушие к чужой личной жизни) помогло мальчику не меньше гриффиндорской храбрости. Вот к шуткам змей Гарри Снейп привык не сразу; здесь никто не обижался на довольно жестокий юмор, наоборот, было принято «жалить» острым словом в ответ — чем больнее, тем лучше. Лицо мальчика тронула лёгкая улыбка — признаться, он будет скучать по новым приятелям и странному, со своей атмосферой, факультету. Но он был здесь чужой. Это не его тело, не его время и, совершенно точно, не его судьба. К тому же, там, в будущем, его ждали неотданные долги.       После короткого осмотра мадам Помфри быстро срастила сломанный нос мальчика и пришла к выводу, что в остальном юный волшебник обошёлся без серьёзных травм. Гарри оживился. — Может, я тогда… кхм… пойду? — рискнул спросить подросток, ёрзая на кровати. Медсестра смерила пациента цепким взглядом. — А зачем, позволь спросить? Помнится, ты уже уходил полтора часа назад, — заметила женщина, сосредоточенно смазывая нарывы скулящего Питера голубоватой жидкостью. Гарри открыл было рот, собираясь сыпать вескими аргументами, но его прервал несмелый стук в дверь. В проёме показались взволнованные лица Ремуса и Лили. — Здравствуйте, мы к Северусу, можно? — рыжеволосая девочка наткнулась взглядом на друга и широко распахнула глаза. Не дожидаясь приглашения, ребята подошли к кровати довольно улыбающегося Гарри. — Привет, — бодро начал мальчик, но, увидев лица друзей, нахмурился: — что-то случилось? — У нас-то нет, а вот у тебя всё лицо в крови, — вкрадчиво пояснил оборотень и, подняв палочку, произнёс: — Тергио. «Снейп» с досадой хлопнул себя по лбу: он успел забыть, насколько жалко выглядит после неожиданной рукопашной. — Не беспокойтесь, это просто… несчастный случай. Потом объясню, — отмахнулся мальчик, мысленно метнув молнию в сторону кровати Джеймса. К слову, Поттер-старший был в куда худшем состоянии. Гарри не сдержал ухмылки — подумать только, побить собственного отца и не чувствовать ни капельки сожаления. Либо мир сошёл с ума, либо он. Мадам Помфри со стуком поставила поднос с зельями на тумбочку. — Так, с меня хватит. Вон! Все вон! И Снейпа с собой заберите… — сдалась волшебница. Гарри как ужаленный подскочил с кровати, и друзья поспешили к выходу. — Мм-м, мадам Помфри, можно и мне уйти? Я в порядке, вы сами сказали, — Эйвери не стал упускать шанса сбежать под шумок вместе со всеми. К слову, парень оказался искусным дуэлянтом и единственный не пострадал. — Идите уже! — женщина явно была не в духе. — А может… — … Сидеть, Поттер! — рявкнула волшебница в лучшем стиле Северуса Снейпа; Джеймс, не ожидая такой реакции, подскочил на кровати и выронил несчастные очки.       Первокурсники прыснули и выбежали в коридор, боясь попасть под горячую руку медсестры. Посмеиваясь, ребята прошли пару метров и вдруг застыли на месте. Над детьми повисло неловкое молчание. — Здесь только хаффлпаффца не хватает, — как бы невзначай заметил Эйвери, скользя невозмутимым взглядом по смущенным лицам Лили и Ремуса, — о, не обращайте на меня внимание, я подожду там, — насмешливо протянул русоволосый мальчишка и, засунув руки в карманы брюк, отошёл к окну и облокотился о стену.       Лили тут же заметно расслабилась, а Ремус виновато посмотрел на слизеринца: — Извини, Северус, мы его, наверное, обидели? — Кого? Эйва? Да он сам кого угодно… хм-м, — вовремя оборвал себя Гарри, не в силах сдержать сдавленного смеха — «обиженный» всё слышал и сейчас со скорбным выражением лица стоял позади Люпина, театрально опустив голову и прикрыв глаза. — Хотя вам всё-таки стоит относиться к моим друзьям попроще, они такие же люди, как и вы, — закончил мальчик, стараясь не вспоминать, как сам с первого курса относился ко всем слизеринцам без исключения. — Ты прав, Сев, просто по школе ходят слухи… — замялась зеленоглазая девчушка, но потом решительно закончила: — пожалуйста, будь осторожен. Тёмная магия — это слишком опасно, она того не стоит. Гарри сверлил взглядом пол, не в силах посмотреть в глаза матери. Ему показалось, что в этот момент Лили видела друга насквозь. И не надо обладать даром провидца, чтобы понять — такие разговоры нередко заставляли юного Северуса лгать девушке. Метаться между интересами и единственным небезразличным ему человеком. Бывший гриффиндорец неожиданно для себя почувствовал необъяснимую горечь — он изо всех сил старался разобраться в мотивах когда-то замкнутого и одинокого подростка, но объяснение рокового выбора снова ускользало. А может и не было этого объяснения? — Знаете, мне, на самом деле, уже пора. Дела, — Гарри кивнул головой в сторону Райана, который скользил по сторонам скучающим взглядом. — Извините, я не могу рассказать, это не моя тайна, — попытался оправдаться мальчик в ответ на немой вопрос, застывший на лицах друзей.       Лили внимательно посмотрела на слизеринца, Ремус только с пониманием улыбнулся и кивнул. Рыжеволосая девочка предложила встретиться в другой раз, и от этой фразы на душе у мальчика стало совсем паршиво — «другого раза» попросту могло не быть, и если с Люпином поговорить ещё удастся, то его мать была много лет как мертва. Несмотря на реальность происходящего, при этой мысли Гарри содрогнулся и неуютно поёжился — возникло ощущение, что он находится среди настоящих покойников. Жизни многих проходящих мимо детей уже прервались; всё это было слишком неправильно и… ненормально. После неловкого прощания подросток ещё долго стоял посреди школьного коридора, провожая взглядом будущих наставника и мать, которые держали длинный свиток пергамента и что-то увлечённо обсуждали. Гарри хмыкнул — похоже, эти двое быстро нашли общий язык, хотя и неясно, когда они успели познакомиться. — Эй, ты что, общаешься с этой гриффиндоркой? «Тёмная магия — это слишком опасно» … о, какая чувствительная грязнокровочка… — протянул подошедший сзади Райан, старательно передразнивая голос Лили. — Заткнись, Эйв, ещё раз её так назовёшь — прибью, — машинально буркнул Гарри и устремился к лестнице, ведущей на верхние этажи. — Ладно-ладно, не нужна мне твоя подружка. Тем более я собираюсь умереть богатым, в окружении прислуги и толпы наследников, — мечтательно выдал слизеринец, тяжело дыша и стараясь успеть за однокурсником. — Я так понимаю, ты ведёшь меня в своё таинственное «тайное место»? Мы свою часть договора выполнили идеально, — заметил мальчишка. — Именно.       Всю дорогу до Выручай-комнаты Гарри терзала только две мысли, родившиеся при виде Ремуса и Лили, так дружно общающихся между собой: как могла сложиться судьба всего волшебного мира, если бы его мать всё-таки отказала Джеймсу? Второй вопрос был менее философским, но более тревожащим: что сейчас происходит в его реальности? Могла ли она измениться из-за вмешательства в прошлое? И если да, то насколько?

***

      Худощавый мальчишка почти бегом ворвался в спальню слизеринцев, разрушив строгую равнодушную тишину подземелий, и поспешил закрыть за собой тяжёлую дверь. Наконец-то он один. Гарри медленно прошёл между кроватей приятелей и опустился на свою, переводя дыхание. Сегодня спальня, очевидно, будет только в его распоряжении — слизеринцы надолго застряли в Выручай-комнате, а Эйвери ясно дал понять, что и к отбою юные тёмные маги не вернутся. Что было и к лучшему — пока мальчишки радовались маленькому подарку, он, Гарри, сможет отыскать хоть какую-то подсказку.       «Северус» ещё раз осмотрел полутёмное помещение и решительно снял рюкзак. Этот мир выглядел нерушимым и настоящим, а главное — совершенно безопасным. Мирный Хогвартс был далёк от опасностей магического общества, десятки детей и подростков спокойно ходили на занятия, будущие Мародёры уже задирали Снейпа, а Лили ещё ненавидела Джеймса. Всё было естественно и обычно, но Гарри не мог игнорировать постоянное ощущение опасности. Предчувствие чего-то страшного появилось ещё после первого видения, в доме Снейпов, но сейчас оно словно стояло у подростка за спиной, с каждым часом подходя всё ближе. Мальчик поёжился и вновь не смог сдержать желание оглядеться. — Мерлин, я схожу с ума, — нервно усмехнулся слизеринец и, взяв себя под контроль, осторожно запустил руку в то, что когда-то было рюкзаком Северуса.       Похолодевшие пальцы наткнулись на шершавую обложку и быстро сомкнулись вокруг корешка. В ту же секунду ладонь пронзила резкая боль, и мальчик, зашипев от неожиданности, буквально выдернул толстый фолиант; тот с глухим стуком упал на пол. — Чёрт, — выругался Гарри, зажимая длинный порез другой рукой. Как он мог забыть об осколках колб?       Тихий скрежет, раздавшийся снизу, заставил мальчика в страхе вскочить на ноги, сердце того лихорадочно забилось. Звук издавала лежащая на полу книга. Гарри опустился на колени и замер — металлическая пластина в середине обложки, перепачканная кровью, сейчас исчезла, а на её месте опасно поблёскивали три острых шипа. Под названием медленно вырисовывалась новая надпись, в которой мальчик смог разобрать лишь одно слово: «Больше».