Снежная любовь принца.

— Кэлиан, ты в своем уме? — безнадежно спросил Равенбах, рассматривая меня, словно видел в первый раз. — Ты вообще понимаешь, что ты наделал? — Я случайно, — пробормотал я. Мы стояли у стены, готовясь к поединку. — Он оскорблял Джерарда, ну, я… Даже для меня история звучала немного дико, что уж говорить об окружающих. Брат Принца тоже верил с трудом. — Оскорбил…Тут политика замешана, дурья твоя голова! — не выдержал Девон. — А ты про какие-то оскорбления! И ведь нельзя отказаться от поединка, никак нельзя…Даже сослаться на твою юность и невменяемость не получится! — рявкнул он, чуть не сделав меня заикой. — Если тебя, не дай боги, убьют, Джерард уничтожит барона, а у того — любящий дядя и армия с неплохой численностью. Чуешь, к чему веду? А если ты убьешь этого надутого индюка, боги, что я несу, кто бы в это верил еще, то у Джера будут проблемы с королем! Он едва привлек Честеров на свою сторону, а тут убийство их сына и племянника! Куда ни кинь, везде клин…Ты подставил мужа, — констатировал, Равенбах, — сорвал торжество…Джер тебя убьет, — наконец, спокойно и немного устало, резюмировал он. — Сдерет шкуру и натянет ее на барабан… Обрадовал, так обрадовал! У меня от ужаса даже руки затряслись, не то, что ноги. Те давно уже не держали. И как будто я сам не знаю, что устроил… — А где он? Он…знает? — я оглянулся по сторонам, но веталийца не увидел. — Знает, — ответил после паузы Девон, — подходить пока не хочет, боится, не сдержится, и первым тебя прикончит… Он будет наблюдать за ходом дуэли в-о-о-н оттуда, видишь? — И он показал на небольшую нишу в соседней стене, задрапированную тяжелой, расписной тканью зеленовато-золотистого цвета. Мне даже показалось на мгновение, что я заметил там знакомую черноволосую голову с искусно вплетенным в тонкую прядь у виска вензелем короля. Я с усилием отвернулся. Делать нечего, надо отвечать за собственные действия. Да и не в привычке наследника рода Дисвойских отступать! — Вы деретесь до первой крови, — официальным тоном сообщил мне деверь, помогая убрать волосы под тонкую серебряную сетку, пока я выбирал оружие. Вот эта, изящная шпага с удобной рукоятью, вполне подойдет. — Но это не значит, что барон не захочет тебя убить. У него болезненная гордость и непомерное тщеславие, а ты оскорбил его своим вызовом, поскольку не ровня ему по статусу. — Он тоже меня оскорбил, и никакое происхождение не оправдывает его неосторожных слов. Сатисфакция, — я упрямо вздернул подбородок, игнорируя откровенно непростую ситуацию, — требуется именно мне, граф. — Удачи, Ваше младшее Высочество, она Вам сегодня понадобится — хлопнул меня по плечу, Равенбах, и громко добавил, обращаясь к окружающей толпе: — Прошу разойтись, мы готовы! Начинаем господа, занимайте ваши позиции! Мы встали друг напротив друга, мальчишка из затерянного на окраине страны герцогства, вляпавшийся в брак с королевским отпрыском и высокородный дворянин, служивший в армии и полжизни проведший с оружием в обнимку. Ни разу не пасторальная картинка. Веет от нее…чем-то смертельным. Пока барон в уме выбирал тактику, я, отогнав ненужные мысли, несущие с собой поражение, полностью сосредоточился на его изучении. Противника нужно почувствовать, так учил меня отцовский наставник, а уж он знал толк в воспитании воинов! Итак, мой соперник немолод, значит, опытен, но лишний вес лишает его быстроты, которой я обладаю благодаря возрасту, а красноватый цвет лица выдает в нем любителя выпить. И это тоже для меня преимущество: алкоголь здорово влияет на координацию. Но первый же выпад барона, умелый и молниеносный, едва не разрушил мои рассуждения: упитанный аристократ пошел в атаку, вынуждая меня отступать и уворачиваться. Он изматывает меня, понял я, с усилием парируя серию коротких, но прицельных ударов. Если его не остановить, вскоре я потеряю контроль над происходящим, а усталость и отсутствие внимания станут прекрасным подарком для Рейвуда Честера. А если меня прикончат, будет и вовсе обидно. Я толком не целовался никогда… Поединок продолжался, и я, вспомнив уроки фехтования, старался двигаться, словно вихрь, созданный ветром, словно снежинка, крутящаяся в воздухе и не желающая падать и таять, но постепенно ощущал нарастающее напряжение в теле, накапливающуюся тяжесть в ногах. Держать шпагу становилось труднее, выносить атаки — сложнее. Мне требовалась помощь, иначе я совершенно точно труп. Перед глазами вдруг промелькнуло раздраженное лицо собственного мужа, и от неожиданности я вспомнил один хитрый трюк. Выходя из последнего пируэта, напоминающего танцевальный, я сделал вид, что поскользнулся и падаю на спину. Обрадованный противник, вымотанный не меньше меня и потому потерявший бдительность, стремительно потянулся ко мне, одновременно открываясь в области живота. Именно туда, в толстое подбрюшье, я и воткнул со всей силы свой клинок. Издав невнятный хрип, барон рухнул, как подкошенный, целя тушей в меня. Чудом я успел откатиться в сторону, не желая быть похороненным под ним, и теперь пытался отдышаться. — Вставай, — помог мне подняться подбежавший первым Равенбах. Я хотел спросить, что дальше, но даже не успел раскрыть рта, как оказался схвачен за плечо незаметно появившимся рядом Принцем. Он настолько сильно сжимал свои пальцы, как будто собирался сломать мне кости, и я сдерживал вопль адским усилием воли. Странно бы выглядело, заголоси я вдруг посреди взбудораженной толпы. Его пронзительно-синие глаза напоминали куски льда, а губы сурово сжаты, образуя линию, так что я решил вообще не произносить ни звука, и, если получится, вовсе прикинуться мебелью, например, симпатичным комодом, до конца жизни. Причем, наверняка короткой после произошедшего. — Дамы и господа! Несмотря на то, что общепринятый протокол был нарушен внезапным поединком, — Джерард в упор посмотрел на меня, вызывая неприятную дрожь в коленях, -я все-таки хочу представить вам нашего победителя и моего супруга, Кэлиана Дисвойского из рода герцогов Дисвойских! Ребята, а вы проводите раненого в свободные покои и окажите помощь. А теперь, дабы не тратить время, уже отнятое дуэлью, предлагаю пройти к пиршественному столу. Радостно гомонящая публика с удовольствием приняла предложение хозяина замка и устремилась вперед, аккуратно обтекая нас троих. — А ты, — он выпустил, наконец, меня из своих лап, вызвав непроизвольный стон облегчения, — следуй за Девоном. Я поговорю с тобой позже.  О, нет, я не готов к таким разговорам, если желает меня убить, то лучше сейчас! — Послушай, я виноват, это правда, но я не намеревался… — Я бесконечно счастлив, что ты признаешь свою вину, — холодно оборвал меня веталиец, — но ты даже не представляешь, насколько серьезный политический скандал ты мог спровоцировать. Сегодняшнее событие в любом случае повлечет последствия, хотя и не столь серьезные, как убийство одного из вас. Тебе невероятно повезло, что ты сумел выиграть у Честера, но твои недальновидные действия крайне разочаровали меня. — Ваше высочество, но я … — Убери его от меня, — повернулся к Девону его царственный брат, не давая мне договорить, — пока я прямо здесь не завершил его никчемное существование! Коротко кивнув, Равенбах потащил меня к выходу. Я не сопротивлялся, скорее, даже торопился исчезнуть, поскольку об адском характере незаконнорожденного королевского сына и некоторых его действиях легенды ходят. Не хотелось бы стать одной из них. Остаток вечера прошел как в тумане. Я вяло ковырялся в своей тарелке, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания, но каждый раз, когда поднимал голову от стола, натыкался на горящий синим пламенем взгляд Старшего супруга. Это тревожило меня, так как я не понимал его значения. Он хочет наказать меня? Избить? Заточить в подземелье? Или задумал нечто более изощренное? Почему он ТАК смотрит? Я старался не поддаваться панике, не так меня воспитывали, но обстановка не располагала к успокоению, а неумолкающий гвалт со стороны гостей здорово мешал мне найти хоть какое-то здравое решения своих проблем. И желательно без членовредительства. Да, я вырос в краю суровых людей и не менее суровых обычаев, с детства привык к жестокостям этого мира, но, честное слово, совершенно не горю желанием узнавать Джерарда Веталийского с этой стороны! Здесь мне помощи ждать неоткуда, раньше хоть братья спасали… Благодаря тому, что я ни на минуту не терял бдительности, после окончания празднества мне удалось крайне технично, что я считаю личным подвигом, слиться с толпой приглашенных и улизнуть из залы никем не замеченным. Несколько часов я бродил в одиночестве по саду, потом читал в библиотеке старинный фолиант об охоте на лис, но понимал текст плохо — беспокойство не давало сосредоточиться. Меня пока никто не искал, и это тоже ужасно напрягало. Устав от ожидания чего-то страшного, в итоге я пробрался в свои покои глубокой ночью. И, скрутившись клубком на ложе, попытался уснуть, даже не раздеваясь. Но события сегодняшнего дня мелькали передо мной калейдоскопом картинок, и я снова и снова проклинал собственное неблагоразумие и глупость. Ввязаться в чужую драку! Да и ради чего? Или кого? Я фыркнул, Принц мне никто, брак вынужденный, так какого черта… Что это? В коридоре вдруг послышался странный шум, и я сел на кровати, с тревогой всматриваясь в полумрак комнаты. Запер ли я замок? Не помню…Придется посмотреть. А то еще вломится кто-нибудь, не дай бог. Я сейчас и от муравья не отобьюсь. Я спрыгнул с постели, и осторожными шажками подкрался к двери, но только протянул руку, чтобы проверить засов, как она резко распахнулась, чуть не шарахнув меня по носу, и на пороге возник мой царственный супруг. Судя по доносившемуся аромату, пьяный в хлам. Я испуганно попятился назад, подозреваю, крабы мною бы гордились, но не зря Принца Веталийского называли одним из лучших бойцов десятилетия. Одно смазанное движение или прыжок, я не уловил, и вот я буквально вжат тренированным телом в стену, наверное, в ней вмятина останется… — Ты знаешь, что по закону являешься моей собственностью? — хрипло шепнул мне на ухо Джерард, и от осознания его близости, у меня внезапно закружилась голова и как-то сразу перестало хватать воздуха.  — Так почему…- он схватил меня за подбородок, вынуждая посмотреть прямо в глаза. Глаза, ставшие темно-синими от желания, страсти и…затаенной боли? — Почему я должен отказываться от того, что принадлежит мне по праву? И он впился в мои губы болезным, жестоким, очень требовательным поцелуем, поцелуем, не позволяющем даже дышать. Я чувствовал его руки, сжимающие мои запястья, его объятия, едва не ломающие мои кости, его губы, жаждущие меня и только меня, и понимал, что любые мои усилия — ничто против такого напора. Но когда я попытался пошевелиться, чтобы хоть как-то ослабить железную хватку, веталиец с силой отпихнул меня от себя. От неожиданной свободы я отлетел в сторону как пушинка и весьма неизящно шлепнулся на задницу. Сидя на ледяном полу, я напряженно и одновременно — ошеломленно — провожал взглядом удаляющуюся мощную фигуру. Он меня отпустил? Я дотронулся пальцем до истерзанного рта, ощущая необычную припухлость губ, но сразу же отдернул руку — больно. Ничего не понимаю… Почему он так поступил? Он же мог сделать со мной все, что угодно, но не стал… Означает ли это, что я ошибался в нем? Или же, я хмыкнул, он просто не в состоянии выполнять супружеский долг после выпитого! И вот второе куда вероятнее, чем его мифическое благородство! Утром я еле встал, ощущая себя разбитым и уставшим, но никак не выспавшимся. Однако, памятуя о вчерашних событиях, завтрак пропустить не рискнул. А посему, заплетя волосы в привычную косу, я с некоторым трудом спустился вниз — тело почему-то ломило. Должно быть, некоторые принцы не умеют рассчитывать собственные силы. — Доброе утро, — мрачно поприветствовал я супруга, его брата и пару дворян из числа приближенных к хозяевам замка, одним только тоном опровергая сказанное. И постарался натянуть рукава пониже, чтобы не шокировать присутствующих багровыми отметинами на моих запястьях. Однако веталиец все же заметил их. — Кэлиан. Я сделал тебе вчера больно? Прости меня, я не… — Ах, право, о чем Вы, Ваше высочество! — мой голос сочился ядом, — я же Ваша собственность, забыли? Вы вольны делать что угодно, хоть убить! — Черт побери, Кэлиан! — резко поднялся с места Джерард, с грохотом отодвигая стул. — До чего с тобой трудно! Пару мгновений он прожигал дыры во мне, после чего стремительно вышел вон. — Зачем ты так? Он действительно сожалел, — Девон неслышно материализовался за моей спиной. — Ты несправедлив к нему. Я и правда чувствовал себя неловко от собственной несдержанности, в конце концов, после того, что я натворил, Принц имел полное право меня вообще порвать на кусочки. А так…всего пара синяков от пьяного мужа, эдакие милые семейные разборки. Но признавать собственные ошибки я не хочу и не стану — недаром говорят, что Дисвойские горды, как черти! — Догоняй своего господина, Девон, — холодно сказал я ему, — и прекращай лезть в чужие дела! Равенбах укоризненно покачал головой, но последовал совету, никак не комментируя мои слова. — Да чтоб вы провалились, — намазывая масло на кусочек белого хлеба, пробормотал я про себя и удобнее устроился на высоком резном стуле, напоминающем небольшой трон. Как же мне сложно с веталийцами! Дома я мог целыми днями молчать, и никто меня не трогал, иногда игнорировал прямые распоряжения отца или братьев, получая за это по шее, правда, но здесь такие штучки не прокатят. И я совершенно не представляю, как в принципе общаться со Старшим супругом. Любые его высказывания или действия вызывают во мне абсолютно иррациональное желание сделать наперекор! До сих пор ни один человек не будил во мне столь странные эмоции, и я пребывал в некоторой растерянности от творившейся со мной ерунды. С другой стороны, раньше я и замуж не выходил. За незаконнорожденных и крайне любвеобильных сыновей короля. И потом, кто знает, может, с мужьями всегда так, а это только я один не в курсе. В итоге я решил придерживаться прежнего плана и стараться меньше появляться в поле зрения Джерарда, сократив до минимума и светские беседы. Как выясняется, собеседника я в состоянии и до бешенства довести. А еще поклялся держать себя в руках и не лезть на рожон. Наше ночное рандеву, «подарившее» мне «незабываемые» впечатления и синяки на коже, убедительно доказало, что веталиец отнюдь не настолько равнодушен к моей персоне, как старается показать: некоторые части тела возбужденного мужика просто не умеют врать! Несколько дней после злополучного праздника я успешно придерживался избранной стратегии, хотя при каждой нашей встрече с Принцем Веталийским, за завтраком, во дворе или случайно сталкиваясь на конюшне, я ощущал на себе его внимательный и слегка задумчивый взгляд. До поединка с бароном Честером ничего подобного я не наблюдал. Но поскольку спрашивать у Старшего супруга я благоразумно не собирался, решил попытать счастья у Верино-де Артье, хорошего друга и ближайшего соратника Джерарда. Пили они во всяком случае вместе постоянно. Наверняка и по бабам шлялись вместе. Хотя это не мое дело. — Граф, позвольте с Вами переговорить, — учтиво начал я разговор, когда мы пересеклись с ним в очередной раз в саду. Любитель красоток (и красавцев, конечно) и вина, он немедленно остановился рядом. — Ваше младшее высочество, милорд Кэлиан! — Не менее любезно поприветствовал он меня. — Я готов сделать для Вас все, что в моих силах. — Давайте не так официально, граф, я намного моложе Вас, — я улыбнулся, демонстрируя безупречные манеры. Да… Трудно забыть этикет, который в нас вбивали с раннего детства! И обычно я действительно вежлив с людьми, за исключением…отдельного веталийца! Тридцатилетний аристократ, одетый по последнему писку моды, слегка поклонился в знак согласия. — Я знаю, что мой поединок с бароном Честером является нарушением общепринятых правил и традиций. И вызвал немало пересудов в обществе, — перешел я к делу. — Ах, милорд, Вы были великолепны! Поистине, красивое зрелище… Те, кто видел Вас на дуэли, навсегда останутся Вашими поклонниками, поверьте мне! Я недоверчиво покосился на собеседника, но, похоже, он говорил абсолютно искренне. Во всяком случае, фальши я не улавливал. — Конечно, мы поначалу сомневались в Ваших возможностях, прошу правильно меня понять, милорд, Вы очень юны, — продолжал тем временем-де Артье, — а Рейвуд все-таки опытный фехтовальщик. Но, как оказалось, Вы не только успешно справлялись с его атаками, но и применили блестящий тактический прием. Кто Вас обучал? — Герцог Дисвойский и начальник его гвардии. — О, Иланеу Блистательный! Отличный воин! Теперь многое понятно, Вы безусловно унаследовали его талант… Не зря наш король выбрал именно Вас в супруги нашего Принца. У меня мгновенно испортилось настроение. Выбирали не меня, а Атайю! Я ничего подобного для себя не планировал! Но я сдержал порыв высказаться более емко и куда более неприлично, в любом случае свадьба состоялась. — То есть, недовольных случившимся нет? — вернулся я к первоначальной теме нашей беседы, начавшей меня несколько утомлять. — Ну, конечно, родственники барона не в восторге, но и они прекрасно понимают, что только его неосторожные высказывания привели к поединку между вами. Зато Джерард под впечатлением от Ваших навыков. Он и не думал, что Вы настолько хороши в военном деле. Вы так двигались…Вы знаете, придворный поэт собирается сочинить про Вас балладу. Вы всех покорили. А Ваш супруг и вовсе очарован Вами, милорд. У меня потемнело в глазах. От злости на самого себя. Я собирался стать незаметным, вроде предмета обстановки и благодаря этому жить по своим правилам. И что? Одним махом я привлек внимание известнейшего ловеласа нашей страны, соблазнившего даже благочестивую монашку, как поют в трактирах и тавернах! А тут девственник прямо под боком, на золотом блюде практически. Я скомкано попрощался с графом, не забыв поблагодарив за разговор, и быстро вернулся в свои покои. После разговора с-де Артье меня начала мучить жесточайшая бессонница. Я все не мог отделаться от мысли, что наш брак скоро перестанет быть только юридическим и станет вполне себе настоящим…Ведь нельзя же вечно прятаться от собственного мужа, имеющего все права на меня! Вопрос лишь в том, когда он их заявит … В итоге я отсыпался днем, если находил возможность, и бродил по ночам по коридорам, пугая стражников, которые иногда принимали меня за привидение из-за распущенных белых волос. В одну из таких ночей я случайно зашел на половину Принца, куда обычно старался не попадать вообще. Я прогулялся мимо портретов каких-то знатных аристократов с характерными длинными носами, неуловимо похожих на короля Эртериана, наверное, его родственники, потом посидел на широком подоконнике, рассматривая незнакомый с такого ракурса пейзаж за окном, пока мое внимание не привлекла полоска света, струящаяся из приоткрытых невдалеке дверей. Нерешительно я подошел туда и осторожно заглянул внутрь комнаты. В небольшую щелку прекрасно просматривалось огромное ложе напротив. И два сплетенных, обнаженных тел, на шелковом покрывале. Знакомая русоволосая голова, кудряшки облепили потный лоб — Гарей. А сверху…мощная фигура, сплошь состоящая из мускулов и мышц, мой драгоценный супруг. Необходимо было уйти, но его тело завораживало своей красотой, настоящей, мужской красотой, и я стоял, словно заколдованный им, не в силах двинуться с места. Капельки пота стекали по пояснице, черные локоны в беспорядке торчали в разные стороны, вот он немного прогнулся, и мое дыхание перехватило. Видимо, я привалился слишком сильно к двери, так как раздавшийся внезапно скрип едва не лишил меня сознания от ужаса. Зато моментально привел в себя. Джерард быстро обернулся, но я исчез секундой ранее, понимая, что, застигнутый в этом месте, буду представлять собой довольно жалкое зрелище. Я вернулся в собственные покои потрясенный увиденным, и до утра бессмысленно таращился в потолок. Меня одолевали разные мысли, но преобладала среди них единственная, из-за появления которой я и злился на себя, и одновременно не мог изгнать из разума. Я — законный супруг Джерарда Веталийского! Почему на моем месте находится какой-то посторонний мальчишка? На завтрак я даже не опоздал, ко всеобщему удивлению. Веталиец еще не явился, отчего я испытал облегчение, но есть мне не хотелось, и я уныло разгребал в своей тарелке то овсянку, то овощи, любезно подложенные мне деверем. На все расспросы окружающих, я отвечал односложно и крайне неохотно, а больше всего мне хотелось уйти пораньше, чтобы не встречаться с супругом даже ненароком. Не повезло. В тот момент, когда я уже поднялся, чтобы покинуть выйти, в помещение стремительным шагом вошел мой муж. — Доброе утро! — Он поприветствовал всех настолько жизнерадостным тоном, что мне сразу захотелось его убить. — Доброе, — с опозданием отозвался я и мрачно взглянул на него исподлобья. — Позвольте мне Вас покинуть, я уже закончил. — Конечно, как я могу тебя задерживать… — подозрительно ласково ответил Джерард. И вдруг насмешливо добавил: — Ночь прошла увлекательно? Тебе понравилось то, что ты увидел? Так он меня все-таки заметил! Однако я не смутился, на что наверняка надеялся этот вредный тип, а поднял голову и очень ровно и спокойно, контролируя каждый произнесённый звук, ответил: — Какая разница, понравилось ли мне или нет? Главное, чтобы Вам нравилось. — Чтобы мне нравилось, говоришь? — процедил сквозь зубы Принц. — Пойдем-ка, выйдем. Извините нас, господа. С этими словами он шагнул ко мне, и пребольно схватив рукой за многострадальное запястье, отчего я невольно вскрикнул (предыдущие отметины не прошли!), потащил к выходу. В коридоре он отнюдь не нежно толкнул меня к стене и придвинувшись как можно ближе, почти прошипел: — Как ты правильно заметил, ты — моя собственность. Мне надоели твои глупые выходки, я не намерен их больше терпеть. Отныне ты будешь делать то, что я тебе скажу, Снежный мальчик. То, что мне нравится. Забудь про косы, — он намеренно сильно дернул прядь моих волос, вызвав у меня стон боли, — я люблю, когда они распущены. Ослушаешься — накажу. Его улыбка, напоминающая оскал, заставила меня похолодеть, кажется, я разбудил зверя, и он готовится к прыжку! Я не ошибся. Следующие слова буквально повергли меня в шок. — И еще, Кэлиан. Мы женаты, и я желаю, чтобы мой муж спал в одной постели со мной, как и положено благонравным супругам. Сегодня же перенеси свои вещи в мои покои. Это приказ. Он мгновение смотрел на меня, и я чувствовал его взгляд даже под кожей! Потом хмыкнул, и наклонившись еще ниже, внезапно запечатлел жаркий поцелуй в ямке между ключицами. Меня словно пронзило молнией, но я не успел испугаться, как мой мучитель выпрямился и, сделав пару шагов назад, проговорил: — Жду вечером. Помни. После чего спокойно удалился. А я обессиленно сполз вниз, на прохладный пол, ноги дрожали и не слушались. Означает ли это, что сегодня он…мы… Он хочет… В груди внезапно начала разгораться искорка боли, грозящая перерасти в настоящий ураган. О, нет, не сейчас! Но знакомые симптомы лишь усиливались. Я закрыл глаза и подтянул колени к подбородку, готовясь к знакомому припадку. Я ненавижу тебя, Атайя!!!