В мире животных

      Этот план не был идеален.       Гакт всегда любил рыбалку. Окинавское детство, природное любопытство и извечное желание подчинять себе всё и вся делали тихую охоту в его глазах занятием чрезвычайно увлекательным. Конечно, со временем коротать дни с удочкой удавалось всё реже: Гакт переехал, по уши увяз в работе, но привычка кидать наживку, а потом ловить ничего не подозревающую добычу осталась.       Он не был пьян. Вовсе нет. Гакт продумал всё заранее, и разделся до пояса он тоже специально: чтобы громоздкий шуршащий костюм не выдал его. Послеконцертный экстаз ещё не дал подкрасться усталости. Гакт поймал себя на том, что глупо улыбается, хохотнул и осторожно выглянул из-за дивана. Пока что оставалось лишь ждать и надеяться, что всё пройдёт удачно. Ребята пообещали помочь и не пускать в гримёрку некоторое время никого кроме лидера, у которого, к слову, сегодня был день рождения. Им тоже было интересно, чем закончится вся эта авантюра, а ещё — чем это закончится конкретно для вокалиста. Гакту часто казалось, что он слышит шепотки у себя за спиной, но не придавал этому значения. «Они просто завидуют», — успокаивал себя он и шёл дальше радоваться жизни.       Но в последнее время жизни стало радоваться всё сложнее. Лидер будто с ума сошёл: концерты сыпались один за другим, из студии ребята почти не выползали, а если и выползали, то исключительно домой и поспать. Просить пощады и перерыва в открытую никто не решался, но сегодня был явно удачный день и, твёрдо решив «Хватит это терпеть!», Гакт вызвался добровольцем.       Дверь открылась, и в комнату размашистым шагом зашёл Мана. «А вот и рыбка», — подумал Гакт. Прикинув, что он будет пониже, чем лидер на каблуках, добавил: «Большая рыбка». Тем временем Мана подошёл к своему гримёрному столику и замер. Гакт очень надеялся, что замер тот от восторга, так как они с согруппниками выбирали упаковку для подарка битый час, а сам подарок — и того дольше. Обилие мрачных тонов, добротной бумаги и тонкого кружева должны были сразить лидера наповал.       Пока Мана шуршал упаковкой, Гакт незаметно выбрался из своего укрытия и тихо закрыл дверь на замок. «Опустил сачок», — привычно пронеслось в голове, — Теперь главное — подсечь, а дальше…» Про то, что будет дальше, Гакт решил не думать. Он пригнулся, как солдат на поле боя, и быстрым чётким движением оказался прямо за спиной лидера.       Дождавшись, когда красивая обёртка спадёт, замирая в глубине души от собственной наглости, но внешне держась очень уверенно, Гакт приобнял Ману за плечи. Тот посмотрел в зеркало, выгнув изящно нарисованную бровь, а Гакт подумал, что зря снял сапоги на платформе. Поняв, что с ситуацией надо что-то делать, он крепче прижался к спине, затянутой в атласное платье, отодвинул светлые пряди волос и прошептал на ухо:       — С днём рождения, лидер-сан.       Мана посмотрел в отражение ещё более скептично.       — Спасибо.       — Надеюсь, вам понравился мой скромный подарок? Я выбирал его, думая о своей маленькой рыб…       Гакт испуганно замолчал, но было уже поздно. «Надо было сразу переходить к теме отпуска», — с тенью безнадёжности подумал он.       — Рыбке? — прошелестел Мана, а Гакту показалось, что его сейчас сдует с обрыва прямо в синее море. На съеденье акулам. Он кивнул, попытавшись изобразить смущение, но вышло не слишком правдоподобно. Тем временем Мана вывернулся из ослабевших объятий и навис над своим потерянным вокалистом.       — Рыбаком себя возомнил? Наживку приготовил? — грозно вопрошал он, напирая вперёд.       — П-приготовил, — проблеял пятящийся Гакт, обнаружив себя прижатым к стенке. Заметив, что его жертве больше некуда отступать, Мана смягчился и уже спокойнее, даже с усмешкой сказал:       — Прости, Гакто, но ты не рыбак.       — Не рыбак? — уже ничего не соображая переспросил Гакт.       — Да, — Мана наклонился к самому лицу загнанной добычи. — Ты червь-пидор.       В дальнейшие полчаса из закрытой комнаты доносились звуки настолько странные, что слышавшие их музыканты так и не решили: вмешиваться им или нет, а потому ничего не предприняли. Впрочем, желанный отпуск свалился на них уже на следующий день, после чего все радостно и мирно разбрелись по домам. Все, кроме Гакта.       Ведь рыбы известны тем, что не говорят, а делают…