Абсолютная защита Хатаке Какаши.

      Наступил вечер. Медленное чаепитие, неторопливые фразы, пристальные взгляды. Ниа чувствовала, что много ей перепало счастья за прошедшие сутки, но видимо нужно расставаться. - Мне пора, - Какаши дал понять, что уходит. - Что ж, буду очень ждать, когда ты появишься в следующий раз, - в голосе Ниа была и надежда, и тоска одновременно, да она и не скрывала этого. - На днях опять сложная миссия, а я многое ещё не сделал. Возможно ещё до миссии появлюсь.       Он поднялся, пошёл в коридор, а она послушно последовала вслед. Наблюдая и запоминая каждое его мелкое движение, каждый жест. Нежные поцелуи на прощание, молча, не обещая ничего больше.       И вот она опять одна. Отправиться в постель и свернувшись клубочком вспоминать его руки, его теплые губы и дыхание у себя на волосах. Минуты блаженства и близости – вот что ей останется на это время.       Почему она не чувствует себя несчастной сейчас? Только потому, что есть надежда. Ей сейчас хватало для счастья того, что они ещё увидятся и знание этого позволит ей сдерживать слёзы и мечтать. Ночами, без него – не плакать, днями, без него – не скучать, утром - не унывать, вечером - не тосковать. Она выдержит? Постарается.       Всего сутки, а сколько новых ощущений. В ней осталось что-то от него. Частички его любви разбежались по её организму и как крохотные волшебные механизмы лечат её боль и всё, что стоит вылечить. И мир меняется, и она меняется, и чувства стали ещё отчётливей и осознание их её украшает. Она знает только одно: «Я хочу чувствовать красиво, я хочу любить честно, я хочу отдаваться ему полностью, не требуя ничего».       Её дела помогут ей коротать время, её работа поможет забыться. Конечно, отсчитывать часы каждого дня и радоваться. Ведь каждый час, минута в разлуке приближают следующую встречу.       Долго Ниа лежала без сна, пока не утонула в светлой дрёме. Через несколько часов уже начало светать и началось новое испытание для них, в разлуке. Она даже не пыталась понять, что же он чувствует, когда она далеко. Спросить неуместно. Она не ждала слов, но их немного не хватало. Нужно было что-то помнить. За слова можно было зацепиться и лелеять их в сердце, как бутоны будущего, как драгоценные всходы. А ведь она ещё и немного беспокоится за него, когда он на миссиях. Понятно, что он вернётся живым, понятно всё, но всё же.       Весь следующий день она рисовала и только вечером, ощущая, что тоска слишком быстро нагнала её, отправилась в то самое место, где они тренировались. Не взяв с собой оставленные для тренировки сюрикены. Она просто просидела на том же самом месте, где сидел он, когда наблюдал её попытки попадать в мишени. Слышала опять его голос, то критикующий, то поощрительно хвалящий.       Просто маленький кусочек ностальгии по только что ушедшему. Только что это тут было, а вот сейчас… Она понимала, она интуицией чувствовала, что недели три не увидит своего любимого, что связь не заменит его объятий, что звук голоса не заменить краткими сигналами. Которыми они «переговаривались» на расстоянии. И всё же… Она была всем довольна в своей жизни, ведь его могло вообще не быть с ней.       «Но если я довольна, то почему тоска? Может я не верю в хорошее для себя пока? Я себя не обманываю?» - нужно было что-то сделать со своими мыслями. Из глубины души поступил лёгкий сигнал тревоги.       Уже за полночь она вернулась домой, удивив охранников и не встретив практически больше никого по дороге. Вернулась и, достав рисунки Какаши спящего, принялась в сотый, или более того, раз разглядывать. Потом взяла карандаш и стала делать набросок по памяти, как он выглядел, когда спал рядом с ней. Набросала, потом взяла ещё один листок и нарисовала, как они вместе пили чай. Схематически, одними беглыми линиями, но для неё было достаточно и этого. Опять засиделась почти до утра за этим занятием, опять заснула почти перед рассветом.       А что наш Какаши? Его заботило другое, хотя это его «другое» было примерно о том же. Он хотел быстро приготовиться к новой миссии и прямо перед отбытием встретиться с Ниа ещё раз, он хотел её. Так как до этого не хотел ничего, неуёмно и неуместно их положению и ситуации. Он не стал себя останавливать сейчас, не нашёл повода и причины, не смог договориться со своим внутренним темпераментом. Она была для него некоторой загадкой, будто бы он попадал в отдельное измерение, что-то вроде любовного «гендзюцу» страсти. Так что все подробности задания, все переговоры и сбора пролетели для него в момент, хотя и заняли пару дней.       Он виделся с Джирайей, но ему, само собой, не рассказал ничего. Хотя тот и спросил, почему у Какаши такой энергичный настрой, при котором он иногда и задумывается о чём-то постороннем, явно далёком от текущих забот. Какаши отшутился, отвлёк Джирайю на какой-то важный вопрос о будущей разведывательной миссии, выясняя что-то о той местности, куда предстояло направиться.       Получив множество советов, Какаши мог без мучений совести закончить свои дела на этом. А значит – он мог вернуться в крохотную квартирку, где его точно, совершенно точно, ждало что-то совершенно необыкновенно приятное. Они должны были расстаться возможно на месяц и нужно было что-то сделать такое, чтобы время разлуки можно было наполнить приятными воспоминаниями сполна, чтобы хватило надолго.       А Ниа не ждала его, он застал её врасплох. Совершенно растерявшись ещё только открыла дверь, как ощутила нечто новое в нём. Возможно, это была смелость открыться и отдать ей многое скрываемое ранее. Эмоции, мысли, чувства – их совместность была пронизана эмоциями, которые они испытывали синхронно, вместе.       Она крепко-крепко обняла его и уткнулась в грудь лицом, чуть не заплакав от такой нежданной радости, пока он что-то говорил. Она не поняла ни слова, а только лишь крепко сжимала руки, впитывая его тепло.       Потом первые поцелуи, потом всё остальное.       Ещё раз всё, что они уже знали друг о друге и опять что-то новое появилось – познание себя через другого человека, такой захватывающий процесс.       Прошла ночь, прошли минуты и часы нежности. Остался осадок горечи от ожидания разлуки. Всё было хорошо. Но Ниа знала – ей будет очень тяжело не видеть теперь, именно теперь, его так долго. И в нём были не те же самые эмоции, что в ней. Он был доволен всем и спокоен, тогда как она тихонько боялась. Боялась привыкнуть к их счастью и оказавшись без него – начать нещадно страдать. Это же уже начиналось – её тоска была настоящей, вот совсем недавно была.       Краткий поцелуй, будто украдкой у двери – и опять они разлетелись в разные концы неба. Расстояние не важно. Если не рядом – значит в разных концах вселенной.       Она вернулась в комнату, села за стол, достала дневник и стала писать. Никакой возможности испортить всё такое прекрасное в своём начале она себе не давала. Сейчас очередной раз выпотрошить всё лишнее из себя и разберётся как следует, без глупостей.       Буквы шустро покрывали страницу, мысли не путались, голова работала чётко и ясно. «Откуда тревога? НЕ порядок. Я же уже настолько им пропиталась, что должна не чувствовать разлуки. В чём дело?       Всё же веры мне не хватает, надежды тоже, вот только с количеством любви вроде… Нет, должно быть гармонично. Что же мне сделать, чтобы гармонично с ним всё было?       Я признавалась в чувствах, но он же меня не отталкивает. Значит его всё устраивает, значит у меня реально нет повода беспокоиться. Тревога только от одного – я боюсь, что у него изменится настроение, и он передумает. Глупо было бы ревновать. Другая женщина его не сможет сбить с толку и отвлечь от моих чувств – он же слишком в себе. «Слишком» - хорошее слово, но как посмотреть.       Я буду представлять ситуацию, свои эмоции. Будто бы он уже произнёс все нужные слова. Будто я получила такое же признание и могу расслабиться и наслаждаться. Почему бы не попробовать в качестве эксперимента?       Буду учиться доверию ситуации. Опять старая тема «принять свою судьбу», вот только я теперь свою судьбу сама возглавляю. Как Министр Внутренних дел государства… только собственной жизни и судьбы.       А мне нравится так думать. Вот сижу и уже отпускает, уже улыбаюсь. И день сегодня буду жить эффективно, и завтра тоже буду. Каждый день, когда я его не вижу, каждая минута, приближают нашу следующую встречу.       Вон солнышко за окном - мир радуется. И я могу, могу – у меня хорошее воображение. Вот что бы я чувствовала, если бы мы жили как муж и жена, годами, привыкнув и освоившись? Я же не страдала никогда отсутствием воображения, я смогу. А то вот зациклилась на страхах.       От чего во мне такая ненасытность? Будто я мало хорошего от него видела, можно подумать, не было достаточного количества поступков, прямо и косвенно, но показывающих его симпатию. Устойчивую такую симпатию. Значит, что же я тоскую? Может дело в таком удовольствии в постели? Да вроде не похоже. Происходящее, конечно, поражает моё воображение, но я же о другом беспокоюсь.       Одиночество и уединение. Разница в чём? То ощущаешь нехватку кого-то рядом, а то – ощущаешь присутствие себя у себя. Нужно мне просто не забывать это и не путать. Но я знаю до конца свои желания или нет? Хочу ли я, чтобы мы жили всегда вместе? Вот тут я пока не уверена, пока не знаю. Не надоест ли это всё мне, не перенасытит ли чувствами? Нужно подумать.       Всё же я должна… Нет! Ничего я не должна. Я хочу просто. Пусть он выбирает нам куда теперь, куда, сколько, где и когда. Я доверюсь, но про своё не забуду. Хочу просто чувствовать его любовь, а вот подробности и правда не суть важны. Буду представлять своё полное довольство и счастье. Так, чтобы уже можно было думать не только о нём, а вообще о мире вокруг. Что-то я слишком зацикливаюсь на этой любовной лихорадке в моей голове. Здравости мне побольше нужно, не в убыток любви, но в прибыток гармонии.       А вот когда он меня учит – мне нравится. Потренируюсь без него получше. Вот только нужно ещё и рисовать и денег добывать. Мы же так и не обсуждали что с контрактом делать. Обещал участвовать денежно, но я робею спрашивать. Сколько мне денег добывать самой? Хочу лучше это представлять, чтобы не разочаровываться потом. Но напоминать ему не буду. Пока нужно рисовать не покладая рук, ну и помощь по хозяйству я уже затеяла. Надо посмотреть ещё – вытерплю ли, может не пойдёт. Я с людьми то не привыкла вот так. С намёком к осёдлости».       Ниа заулыбалась и кончила писать. Действительно, на следующий день она собиралась явиться на новую подработку. Вот начнёт бегать в магазин, убираться, что-то там ещё – забудет о своих мутных мыслях.       А ещё ей хотелось похорошеть позаметнее. Чтобы у её мужчины оставалось ощущение, что это его рук дело, что он влияет на неё. Может и это его самооценку подпитает. А что у него с самооценкой не сильно понятно. Впрочем, оно часто не понятно. Людей заносит в крайности, люди тешатся или убиваются собственными иллюзиями и стереотипами о себе.       И опять полетели минуты в заботах, часы в делах и дни в забытьи своих недавних тревог. Проведя остаток дня расставания с Какаши в настроении предвкушения следующей встречи, в особо обострённом состоянии этого, выспавшись от души и вздохнув от облегчения, Ниа взялась за устроение нового настроя свих эмоций.       Дела в руки и образ своей счастливой жизни в голову. Вот что ей нужно было цепко не выпускать.