***
Мне нужно было его уважение. Только взяв себя в руки и проявив серьёзность намерений в соответствующих поступках, я могла на это рассчитывать. Как иначе мы бы стали ближе, без уважения? Если любовь и случается просто так, не взирая на здравый смысл, вернее не любовь, а влюблённость, то настоящая, самая глубокая и преданная взаимная близость, по моему разумению, без уважения невозможна. Я не могу отвечать за всё человечество, но я точно знаю, что говорит мне моё сердце и к чему склоняется моя душа. Думаю, что не только Какаши, но и многие другие люди нашлись бы, кто не стал бы со мной спорить по этому вопросу. Он не был похож на человека, который живёт только под влиянием эмоционального порыва, всё, что он делал, было очень разумно, хотя я и чувствовала в нём очень много накопленного эмоционального багажа, не выявленного. Накопленного, и в спрессованной форме, убранного куда подальше в закрома памяти. Я могла почувствовать только его настоящее, о том, что он переживал ранее, оставалось только гадать по остаточным реакциям. Я начинала воспринимать его уже как напарника и того, о ком я забочусь, это придало моим мыслям другую окраску. Окраску размышления с позиции логики, всё той же логики, обогащённой моей редкой интуицией. Мой сенсей всегда, когда хвалил меня, отмечал: «Ты, Ниа-тян, не просчитываешь, а угадываешь, но всегда попадаешь в десятку, держись своих сильных и развитых качеств, не пытайся делать то, что у тебя хуже получается, и ты всегда справишься с любой ситуацией». Сейчас я особенно стремилась быть «победительницей», ведь это был самый верный путь завоевать доверие Какаши. Он то сам, не давал спуску своим слабостям. Это и многое другое, я думала тем утром, когда предстояло первый раз показать свою истинную силу духа. Было уже пора перестать думать и вставать, чтобы умыться, одеться и настроится, не спеша и обстоятельно. Сейчас каждое движение должно быть осознанно, и я уже начинаю переходить к позиции контроля тела. Я двигалась под руководством собственных чётких команд. Приходило постепенно состояние, с которого начинался вход в новое качество. Оставалось - всего час с небольшим до начала нашей «операции». Я ощутила приход Какаши, но не удивилась, что он не зашёл, я предположила, что Цунаде его вызовет, и он будет рядом, вернее поблизости. Я не забыла о нашем резонансе. Они все волновались больше чем я. А я не могла сейчас себе позволить ни единого лишнего движения сознания. За мной пришла Шизуне, и мы отправились в особый кабинет, где уже Цунаде сама всё подготовила. Несколько печатей окружали то место, где я должна была расположиться. Мы, всё обсудили заранее и поэтому уже просто выполняли план, который нам поведала Пятая. Я, приняв сидячую позу, скрестив ноги и сложив руки в позицию «мудры накопления энергии» приступила к начальному дыхательному счёту. На счёт «шесть» - моё сознание отсоединилось, и я стала видеть себя со стороны. Но и ощущения изнутри, тоже остались в силе. Помогали печати «расслоения». Шизуне и Цунаде-сама встали с разных сторон от меня, на расстоянии полуметра. Всё что я дальше могла вспомнить об их действиях – так это то, как я видела нити их чакр, которые начали пронизывать моё тело и проникать во все каналы, в том числе и атрофированные, которые начали расширяться и принимать нормальные параметры. Всё моё тело жгло как в печке, мне казалось, что я купаюсь в лаве вулкана, я отдавала импульсные «приказания» частицам своей материи тела, зафиксироваться в принятых состояниях. Сознание снаружи не просто наблюдало, все кошмарные ощущения отправлялись к нему, от напряжения оно видело больше чем обычно, странные фигуры стали возникать вокруг – видимо, мир духов приоткрылся, когда мы прервали обычную связку разума, духа и души. Становилось не по себе. Если бы разум не был отделён и не видел сквозь эту феерию видений тело, которое жило своей внутренней «подсознательной» разумностью… и которое в эти моменты и было мной, то подсознание, отвлекаясь на все это, просто было бы сбито с толку и тогда бы так точно не справлялось бы с фиксацией. Подсознание работало как хорошо отлаженный компьютер, и дело продвигалось с обнадёживающей скоростью. - Шизуне, мы практически закончили, падает давление, но всё отлично получается. Я закончу сама и помогу обратному соединению. Через примерно десять минут Ниа должна уже двигаться и входить в ритм естественного функционирования организма. Пойди, проверь, как там Какаши, он уже скоро нам понадобится. - Капельки пота выступили на лбу лучшей ниндзя-медика Цунаде. Шизуне в мгновение ока, завершила воздействие, которое она заканчивала и вылетела в соседний кабинет. - Какаши-сан, как вы? – поспешно спросила помощница хокаге. - И это называется «некоторые ощущения»? - заплетающимся слегка языком, со странным выражением лица и несколько побледневший, ответил вопросом на вопрос Какаши. – Вы уже закончили? - Да, вот-вот будет конец. Цунаде сама отправила меня предупредить вас, – Шидзуне одновременно говорила, и в стакан, который находился на столе с другими препаратами и снадобьями, наливала разные жидкости. Когда она закончила составлять нечто, что можно было бы назвать «средством приведения в норму», стакан был передан Какаши, затем последовала просьба «немедленно это выпить». Хотя по лицу Какаши можно было догадаться о неприятном вкусе снадобья, но ему действительно сразу стало гораздо легче. «Если всё что я тут испытал, было только отголоском её ощущений, то это было очень трудно…» - Придя в полную норму, подумал он, ещё раз прокручивая вереницу кошмарных ощущений им только что пережитых. Его фантазия не стала развивать эту тему, но он больше не мог считать Ниа слабой, и, если она это смогла, то… он должен быть достоин таких усилий. Ведь она так старалась, чтобы стать членом их маленькой команды, его «энергетической батарейкой» - чтобы поделиться с ним и помогать ему» … Он не мог это всё не подумать, когда трезвое рассуждение смешалось с эмоциями и чувством сопричастности всему этому. Сейчас они отправятся в лес около Конохи, и он сейчас будет помогать ей, стараясь от всего сердца. Нужно ходить и бегать. Да, непросто после таких мытарств, наверно, вообще шевелиться, не то что бегать. Он пытался придумать, как он выполнит наказ Цунаде, на счёт прогулки и движений. Он ждал. Когда увидит Ниа и тогда, наверно, и поймёт - как. Возможно, дело было и не в этом - его отвлекало то, что он, даже уже зная, что всё в порядке, переживал за неё. И ещё он знал, что теперь уже посмотрит на неё совершенно другими глазами. Он увидел Ниа, вышедшую из кабинета - серьёзную, собранную, бледную, но… ставшую ему ближе. Доверие к ней, постепенно получало доступ всё дальше и дальше в глубину его внутреннего мира. Он уже почти привык к её незримому присутствию, хотя последний день её эмоции вообще почти не вибрировали. Такая невозмутимость была ему по душе. «Она настолько может взять себя в руки? Достойно!...» - так думал он, совершенно по-новому оценив эту девушку. А недавно - она показала всю свою чувствительную натуру и была так эмоциональна. Его заинтриговала такая удивительная перемена. Такое умение проявлять именно те эмоции, которые были для неё допустимы в данное время, наводило его на совсем неожиданные мысли и выводы. Ему показалось, что он лучше разглядел её, в то трудное утро, после всего сделанного и выдержанного ею. Она была так своеобразно… красива и… - ему нужно было думать совсем в другом направлении.***
Я сделала это. Мое главное дело на этот день, на эту жизнь, было сделано. Только что мои намерения превратились в поступки. Ракурс отношения к себе я изменила немного раньше, но сказалось это именно сегодня. Я была в себе уверена, наконец-таки.